Испытание веры

*** Дженсен не знал, что Джаред приезжал в госпиталь именно к нему, а вовсе не с какой-то миссией, сопровождая супруга, но проваливаясь в забытье и снова приходя в себя в грязном подвале замка драконианина, Джен думал о Джареде. Он мучительно вспоминал, что же говорил Джей возле его постели, но помнил он только «вернись». Это слово грело его, и страстно хотелось выжить, чтобы найти Джареда и спросить, узнать… Да просто посмотреть в его глаза и понять, что там, прежняя любовь или все та же обида и холод? Дженсен не помнил, как оказался здесь, но уже знал, что принадлежит лорду Аластору, это ему сообщил говоривший по вайринийски раб, когда сажал Джена на цепь в этом подвале. Он же сообщил ему, что Джен теперь является рабом лорда. Когда Дженсен попробовал возмутиться и возразить, что он офицер, и есть конвенции о военнопленных - раб засмеялся и ушел. Его почти не лечили, изредка бросали миску еды, и ставили емкость с заплесневелой водой, но Дженсен все-таки выжил, так яростно он хотел жить. Через месяц он даже мог встать, его вытащили из подвала, не снимая цепей и поставили перед лордом. Дженсен стоял, покачиваясь, вонючий заросший и худой перед нарядным вельможей в огромном зале приемов. Аластор сидел в большом кресле и улыбался. В глазах Дженсена зажегся упрямый огонек , он непроизвольно задрал подбородок и с вызовом уставился на так называемого хозяина. - Чего тебе понадобилось от меня, Аластор? – нахально спросил он у Аластора, намеренно тыкая. Аластора перекосило, но он сдержался и заулыбался еще ядовитее: -Ну что ж, пришла пора учить тебя вежливости, глупый раб. Для начала – повисишь на дыбе, может это сделает тебя умнее. А чтобы тебе было, о чем подумать, спешу сообщить – война с Вайринией закончена, это, собственно, и не война была, а так, вооруженное столкновение, обусловленное рядом политических причин. То чего мы добивались –произошло, нужные люди пришли к власти. Никому война не выгодна, так что на резню в Дейво закрыли глаза а оставшихся пленных выкупили. А ты – останешься здесь. Навсегда, - захохотал драконианин, сделал знак рукой и Дженсена потащили уже в другой подвал, где он принял новые муки. Иногда Аластор спускался вниз и любовался на висящего с вывернутыми руками Дженсена. Аластор делал внушение палачам, заботясь чтобы Джен не умер, и его снимали, вправляли руки, заставляли есть и на некоторое время оставляли в покое. Едва Дженсен приходил в себя, его снова подвешивали или растягивали. Снова приходил лорд Аластор и садясь в любимое кресло, руководил пытками, иногда и сам беря в руки плеть или подтягивая и закрепляя инструменты пытки. Дженсен терпел долго и не ломался, пока Аластор не догадался несколько видоизменить пытки. Издевательства стали носить сексуальный характер, теперь Аластор устраивал целое представление в подвале, привязанного Дженсена различными способами насиловали, иногда несколько человек подряд. Аластор командовал процессом, не забывая комментировать, предлагая участникам использовать всякие подручные предметы, тут же щедро разложенные на столе, от разнообразных фаллоимитаторов, до щипцов, прищепок, черных повязок на глаза, всяких смазывающих и возбуждающих гелей. Единственно, что приказал Аластор – не калечить, ему еще мог понадобиться подготовленный раб. Через пару недель лорд наконец, услышал к себе вежливое обращение. Джен произнес его пересохшими губами несколько раз, стоя в преклоненной позе, пока лорд Аластор не остался доволен. Но для закрепления результата, насилие продолжалось еще две недели. Неожиданно лорда Аластора вызвали в столицу, и Джен получил небольшой перерыв, его оставили в покое в его конуре, принося еду и воду. Вскоре лорд Аластор вернулся, хмурый и злой, политические силы страны были настолько нестабильны, что в очередной раз сменилось правительство, Аластор оказался пусть и не в изгнании, но не в прежнем фаворе. Ему наскучила прежняя забава, он решил приставить Дженсена, теперь уже почти послушного, к делу. -Помнится, ты что-то говорил о том, что будь ты с оружием в руках, никто бы с тобой не справился? – хмуро спросил он Дженсена. -Мой лорд, нет непобедимых воинов, - тихо ответил Джен, но глаза его опасно блеснули. -Ты будешь готовить мне солдат, - внезапно сказал Аластор, - будешь тренировать и учить мальчиков навыкам ближнего боя. А взрослые воины будут тренироваться на тебе, только, не обессудь, твое оружие будет не таким острым, как их. И если тебе дорога жизнь – будешь быстрее уворачиваться. Стало сложнее, но и не в пример легче. Дженсен теперь занимался тем, что умел, с детьми время летело быстро, ему даже нравилось, и он забывал, где находится, вспоминая свое кадетство. С взрослыми мужчинами, воинами, было не легко, не всегда удавалось увернуться, и пару раз Дженсен получал вполне серьезные раны, валяясь в своей конуре между жизнью и смертью. На все же это было лучше, чем быть сексуальной игрушкой, Джен делал что умел. Прошел год, во время очередного переворота, в котором не преминул участвовать лорд Аластор, случилось страшное. Дженсену показалось, будто он уже это видел, замок посреди ночи заполонили люди в черных одеждах и масках, и вырезали практически всех, женщин, детей, воинов, даже собак, отрезанная голова заговорщика Аластора валялась на мощеном булыжниками дворе замка и ее с хохотом пинали полупьяные захватчики. Единственно, кто выжил в эту бешенную ночь, были запертые в подвале рабы, да и то потому что захватчикам лень было искать ключи, а мощные двери, обитые металлическими пластинами, не поддавались. Джен видел кровожадный разгром через зарешеченное оконце, выходившее во внутренний двор из его камеры. Ему не было жаль Аластора, но его сердце обливалось кровью при виде мальчиков, чьи трупы жгли во внутреннем дворе, он сам их учил драться. Но эти навыки им никогда больше не пригодятся, слезы катились сами, а губы шептали молитву упокоения. Утром прибыл какой-то важный чин, всех рабов вывели из подвала и вскоре продали на невольничьем рынке Агерии, в ближайшем к разоренному замку городе. *** В Агерии Дженсена купила женщина. За год Дженсен загорел и окреп, рыжеватая грива волос падала на плечи, удерживаемая лишь тонкой полоской кожи. Без единой капли жира, подтянутый, он выглядел настолько хорошо, что когда его приковывали к продажному столбу на рынке, он слышал возбужденный ропот. Конечно, трудно стоять гордо возле столба абсолютно обнаженным, имея в качестве одежды только татуировку на руке и полоску кожи на лбу, но офицерская выправка позволяла стоять Дженсену прямо и спокойно. Его почти сразу купила леди Делани, известная всей Агерии своими ненасытными и разнообразными сексуальными аппетитами. Дженсен в эту же ночь насильно поучаствовал в очередной оргии леди Делани, и к утру он уже почти любил лорда Аластора. Если лорд Аластор использовал пытки и насилие в качестве воспитания, добиваясь определенной цели и добившись, уже не мучил напрасно рабов, то леди Делани получала искреннее ни с чем не сравнимое удовольствие от изысканных пыток своих рабов. В эту вечеринку Дженсен был гвоздем программы, и часть своих любимых пыток она испытала на нем. Дженсен вначале не понял, что ему предстоит, и спокойно терпел, пока его спиной ставили к столбу и закрепляли сзади наручниками руки, а сверху на шею накинули петлю. Леди Делани привязала к яичкам Дженсена почти невесомые мешочки. Мешочки были странные, на длинных до колен веревочках, леди Делани начала понемногу добавлять в них камни. Когда уже у Дженсена потемнело в глазах и он едва мычал, сцепив зубы она разрешила ему упасть на колени. Но диллема была в том, что если встаешь на колени – мешочки перестают давить яйца, зато сверху начинает душить удавка. И леди Делани звонко смеялась, глядя как Дженсен задыхается, то пытаясь приподняться , чтобы глотнуть воздуха, то присесть на колени, чтобы приглушить боль в паху. Когда изо рта Дженсена пошла пена и он забился в конвульсиях, леди разрешила его отстегнуть от столба, но только для того, чтобы его тут же приковали к кровати. Леди Делани мягко, как кошка прыгнула, подождала, пока он отдышится и влила ему в рот невероятную смесь афродизиаков, такую, что Джен застонал от боли в колом вставшем члене. Она неторопливо разделась, ничуть не стесняясь таких же развратных гостей с их полураздетыми подругами, а уж тем более не стесняясь сидящих у столбов прикованных в разных местах красивых рабов и рабынь. Леди Делани изящно и ловко насадила себя на член Дженсена, и не обращая внимания на него, сладострастно стоная и подвывая устроила такой бешенный танец, что Дженсен только придушенно вскрикивал от потрясающих его тело волн возбуждения. Но разрядка никак не наступала, уже леди Делани сошла с него и насмешливо улыбнувшись, отошла куда-то, а член стоял, налившись, и болезненно ныл, Дженсена потрясывало, по телу пробегали судороги, во рту горела пустыня и плыли в глазах яркие, оранжевые круги. Дженсен никогда до этого не знавший ни возбуждающих средств, ни наркотиков, не понимал, что с ним происходит. Он увидел, что к нему снова приближается леди Делани, в полураспахнутом шелковом халатике, в сопровождении толпы подруг. - Леди, этот дикарь в полном вашем распоряжении, у него будет стоять еще час, или два, не помню сколько плеснула, разрядиться он не сможет. Конечно, он немного страдает, но какая может быть любовь без страданий? Я знаю, Лек, тебе он понравился. Иди первой, а мы все посмотрим и порадуемся за тебя… Дальше начался кошмар. Леди Делани знала толк в изысканных пытках, наслаждение на грани боли, возбуждение на грани безумия и ужаса. Член стал необыкновенно чувствительным, Джен хотел, жаждал чтобы скорее, скорее кто-нибудь, избавил его от этого одиночества, вот чужая плоть вновь коснулась его, его тряхнуло как от удара током. Девушка, горячая и красивая, извивается на его члене, постанывая от удовольствия и страсти, Джену безумно хочется дотронутся до ее тела, но он не может в оковах, звезды вспыхивают в глазах от мучительного наслаждения, постепенно перерастающего в боль, Джен пытается кричать, тело горит огнем и от наркотического опьянения и от желания, желания… Женщины сменяют одна другую, они насаживаются с криками на него, несколько сидят прямо на постели, дожидаясь своей очереди и не дают вздохнуть, затыкая немеющий рот поцелуями. Трение становится все мучительнее, теперь только острая боль пронзает тело, он пытается кричать, но не может, погребенный под телами разгоряченных женщин. Джен уже через час лежал в полуобморочном состоянии, а через два уже в глубоком обмороке. -Ну хватит, хватит, заездили мальчика, - сказала наконец, леди Делани, отогнала всех и что-то сделала такое ртом и губами, что посиневший член наконец, бурно излился и забрызгал покрывало, живот Джена и лицо леди. Леди как ни в чем не бывало, вытерла лицо, облизнулась, сказала: -Отдыхай пока, - и ушла развлекаться, не забыв сказать слуге, что как только Дженсен очнется, чтобы сказали ей. -У меня еще планы, - сказала она, ласково улыбаясь. Дженсен пришел в себя, голова кружилась и в глазах стоял туман, он казался себе настолько выпотрошенным, растоптанным, что еще несколько минут даже не мог открыть глаза. Ему захотелось немедленно сдохнуть, но проклятый служитель уже заметил, что Джен шевельнулся. Леди Делани пришла и погладив его по гениталиям, отчего тот непроизвольно дернулся, ласково улыбнулась и сказала: -А теперь мальчики. «Мальчики» , приятели леди Делани, с удовольствием решили поиграть с новой игрушкой хозяйки, им плевать было что жертва находится в наркотическом дурмане и бреду. Но трахать просто распростертое на кровати тело было скучно, они подхватили его и поднесли к висящим с потолка цепям, уже отрегулированным так, что прикованный человек висел лицом вверх, а голова и зад были на одном уровне, на удобной высоте для сексуального общения. Теперь каждый из проказников, подходя к соблазнительно выставленному заду, мог придерживая за ноги висящее тело, удобно насадить Дженсена на себя. Пока очередной приятель Делани с наслаждением врывался в узкое горячее тело с одной стороны, второй заставлял Дженсена открыв рот, принять разгоряченный член с другой стороны, от интенсивных толчков с обеих сторон тело Дженсена содрогалось в бешенном ритме, блестело от пота, глаза его закрывались, он хрипел, задыхаясь, но приятели леди были тоже неутомимы, как и подружки. Его трахали и трахали, неутомимые, нажравшиеся возбуждающих средств молодые сильные мужчины, Дженсен болтался на цепях как тряпка, пока им не надоела эта однообразная поза. Они поржали, и отпустили руки, теперь Дженсен висел вниз головой только на цепях, удерживающих его посиневшие щиколотки, а голова касалась пола, длинные волосы и руки разметались вокруг. Они снова начали по очереди подходить и врываться в его тело, наступая на его волосы и весело смеясь. Дженсен опять провалился в темноту, на этот раз надолго. Через некоторое время Делани заметила что Джен отключился, нахмурилась: -Какой нежный. Мальчики, несите его сюда. Сейчас я быстро приведу его в чувство, неженку. Дженсена с хохотом сняли, и пока принесли пару раз уронили, бросили ей в ноги и убежали резвиться дальше, Делани посмеялась: -Негодники. – и приказала снова, - привяжите его к скамье. Джена уложили на широкую скамью, крепко привязали, а Делани открыла на груди висевшую коробочку и достала оттуда тоненькие серебряные иголки. -Вот так, - с удовольствием сказала она, вгоняя первую иглу под ноготь указательного пальца правой руки Дженсена. От этого действия Дженсен дернулся и тихо застонал. Делани методично продолжала загонять иголки под ногти, потом уже на левой руке, потом на ногах, Джен уже громко стонал и извивался, а Делани, закончив работу, довольно улыбнулась. Когда Делани пришла через час, уже под утро, Дженсен дрожал, не открывая глаз тихо постанывал и повторял только «пожалуйста…пожалуйста…больно». Делани присела рядом с ним, поцеловала в губы и сказала: -Ну вот, это твоя первая ночь, милый. С сегодняшнего дня ты теперь мой. Можно сказать, что ты прошел испытание. Не все, знаешь ли, переживают первую ночь, иногда дети так расшалятся… У озабоченной стервы Делани Дженсен продержался три месяца, пока чуть не зашиб насмерть очередного «расшалившегося» гостя леди. И его отправили на рудники Альфы, как непокорного, склонного к бунту раба. И почти полтора года Дженсен не выходил на поверхность тюремного рудника, пока его случайно не увидел Бигз. *** Наконец, стало окончательно ясно, что Дженсен, действительно, оживает. Стало заметно дыхание, кожа и губы заметно порозовели. Когда Джей увидел, что едва заметно шевельнулись ресницы Дженсена, его как ошпарило, тело разом ослабло от невероятного облегчения, Джей прикрыл глаза и почувствовал как по щекам полились совсем нежданные слезы. Джейсон, как всегда, действовал решительно и нежно, он одной ладонью приподнял голову Джена, и другой приставил стакан с напитком к его губам. Первый глоток, потом еще. -Вот, - незаметно для самого себя, дрожащим голосом приговаривал Джейсон, - давай, еще чуть-чуть. И вот Дженсен открыл глаза, вначале мутные, он шевелил губами, но звуков не было слышно. Взгляд его прояснился, он опустил глаза, и увидел Джейсона. Губы его тронула легкая усмешка, он что-то пробормотал. -Что?- взволнованно переспросил Джейсон высоким голосом, и Джаред вдруг подумал про себя совершенно четко. « А он ведь любит его. Это может стать проблемой… Или не может?» В Джареде зашевелилась запоздалая ревность, но он тут же ее придушил, жадно и изумленно глядя на чудо воскрешения. Почти - воскрешения… - Ты обещал птиц, - в звенящей тишине услышали оба. Джейсон улыбнулся ему дрожащими губами и вдруг сполз на колени и спрятал лицо в кровати. Он нащупал руку Дженсена и забормотал глухо: - Я так боялся, что не получится, Джен, о господи. Ты живой…- его плечи дрожали. Дженсен оглядывал незнакомую обстановку, Джей почувствовал панику, такую неуместную, бокал выскользнул у него из ослабевших пальцев, Джен повернул голову на звук и …глаза его расширились, губы дрогнули: -Джей?.. Джейсон замер возле постели, он понял, что Джен имеет в виду не его. Помедлив, он поднялся и взглянув сперва на замершего Дженсена потом на побелевшего Джареда, понимающе кивнул и молча вышел из каюты. Джаред, не чувствуя ног, подошел, присел на кровать бережно взял тонкую кисть Дженсена и зажал в обеих ладонях. Дженсен жадно смотрел на Джареда и не верил своим глазам, как же он изменился, возмужал, вот даже седые пряди - сердце кольнула острая жалость. Казалось, они вели безмолвный разговор, прощая и любя. Джаред нерешительно склонился над лицом Дженсена, Джен улыбнулся и опустил ресницы. Кокетливый взмах ресницами насмешил Джея и успокоил, он нежно, невесомо коснулся израненных губ любимого и выдохнул: -Прости. -Ты тоже, - быстро шепнул Дженсен, и в глазах его мелькнула боль, - за все. -За все, - эхом отозвался Джаред. Джаред смотрел в любимое лицо не отрываясь, ему столько всего хотелось сказать, спросить, а еще обнять Дженсена крепко-крепко и никуда никогда не отпускать, но он боялся навредить ему своими медвежьими объятьями. Джаред увидел, что Дженсен нахмурился, будто прислушиваясь к чему-то внутри себя, потом недоуменно взглянул на Джея. -Что? – обеспокоенно спросил Джей. -Я…не могу шевельнуть рукой, – тихо сказал Дженсен и так беспомощно посмотрел на него, что у Джея перехватило дыхание. Джей инстинктивно покрепче сжал в ладонях кисть Джена, потом раскрыл их и взглянул на его безвольные пальцы. Неподвижные пальцы. Вихрем пронеслись в голове мысли, предположения, но Джей усилием воли подавил в себе страх и как можно спокойнее улыбнулся: - Это последствия того волшебного средства, от которого ты заснул. Успокойся, Джен, все будет нормально, так и должно быть. -Должно? А ты… откуда знаешь? – но в глазах любимого паники поубавилось, Джей решил закрепить результат: -Джейсон говорил, что такое может быть. Все будет хорошо, не волнуйся, ладно? Тебе сейчас надо отдыхать, - Джей снова бережно поцеловал прикрывшего глаза Джена и прошептал, - спи. Я пойду, поищу Джейсона. *** В кают-компании висела напряженная тишина, Майкл, Крисс, Том и остальная команда приходила в себя от удивительного известия, озвученного капитаном, но не спешила радостно орать, глядя на нахмуренное лицо Джея. Он был уже не так напряжен и потрясен, как при ложном известии смерти Дженсена, но новость, действительно, была неприятная. Крипке давно спал в выделенной ему каюте, была глубокая условная ночь, по корабельному расписанию, а несколько мужчин не спешили расходится. Джейсон хмуро водил ножом по столу и говорил: -Он может навсегда остаться прикованным к постели. Когда я ему дал выпить экспериментальный состав, да, был риск, что он вообще не очнется. И я понимаю всю степень своей ответственности. -Перестань, Джейсон, - возразил Джаред, - главное, он жив. Если бы не ты, он бы сейчас тут не находился, и мы все это знаем. Джейсон перевел тяжелый взгляд на капитана, Джей напрягся, неожиданно атмосфера в кают-компании начала накаляться. - Да. У меня не было другого выбора, и мне пришлось сделать это. А вот что тебя заставило солгать ему? Джей изумился, он тоже почувствовал закипающую злость. -Что ты имеешь в виду? – отрывисто спросил Джаред. Он стоял возле круглого стола в центре комнаты, за которым сидели члены команды, Джейсон тоже встал, сделал шаг, приблизившись вплотную к Джареду. Двое крупных, сильных мужчин скрестили взгляды, как клинки. Теперь то, что объединяло их раньше - Дженсен, заставляя считать часы и минуты возле его постели, похоже, навсегда развело их. Горячий, обвиняющий взгляд голубых глаз Джейсона и упрямый, сердитый – Джареда. - Ты сказал ему, что это нормально, от моего имени. Ты сказал ему, фактически, что он встанет на ноги, с моих слов, а я далеко не уверен в этом. Зачем ты приплел мое имя, теперь получается, я его обманываю?! Джей, это нечестно. Он доверяет мне, понимаешь? А я дорожу его доверием. - Я не мог сказать ему ничего другого, это бы убило его! -Он сильнее, чем ты думаешь, - процедил взбешенный Джейсон, - ты подставил меня, Джей. Теперь, если не случится чуда, он навсегда перестанет доверять мне! Ты знаешь, что такое - доверие?! У Джареда в голове эхом прозвучали слова, сказанные давно, его голосом и голосом Джена «я не смогу доверить такому человеку свою жизнь и судьбу» Джаред когда-то требовал безоглядного доверия к себе, не смотря ни на что, а сейчас и глазом не моргнув, солгал. Но ведь это совсем другое… Но требовательный взгляд Джейсона говорил ему, что ложь – она всегда ложь, и своей ложью он втянул в обман другого человека. Он на мгновение опустил голову, потом упрямо поднял взгляд снова на Джейсона. - Я не мог сказать ему ничего другого, - мрачно и твердо повторил он. Джейсон, злобно сверливший его взглядом, шумно вздохнул и отвернулся, Майкл поспешил развести противников: - Эй, парни, легче. Чего вы раскипятились?! Может, все еще обойдется. Главное – он жив. Он только что пришел в себя, дайте ему выспаться. Джейсон, неужели все так плохо? Ну ты же док, объясни, есть какой-то шанс? Мужчины, осмыслив сказанное, уже спокойнее переглянулись и разошлись в разные углы кают-компании. Джейсон неопределенно пожал плечами. - Я, вообще-то, не доктор, - огрызнулся он, - Мне нужно время. Мне нужно восстановить и заново исследовать состав, провести эксперименты, опыты. Это может занять много времени. - Какие неопределенные слова, - резюмировал Крисс, - ты где так научился говорить? Бюрократ хренов. Столько слов и ничего не ясно. - Потому что ничего не ясно! Состав экспериментальный. А может, дело вообще не в нем! Мужчины помолчали. - Надо еще от Крипке избавиться, - подал голос Крисс, - надоел он мне со своим браслетом, все на связь хочет выйти. Я ему говорю – нету связи, не верит. Не дурак. - С Крипке глаз не спускать, - тут же сказал Майкл. - Вот высадим его на Аспидусе, свалим, пускай хоть с господом богом связь налаживает. Джейсон, проведав спящего Джена и наградив Джареда хмурым взглядом, буркнул: -Если проснется, сообщи, - собрал немногочисленные вещи и утащил в свою «лабораторию» видимо, решил про себя что Дженсен находится под достаточным присмотром, а может просто не хотел находится рядом с Джеем. Джей поморщился, разложил громадное кресло, и пытался заснуть но у него ничего не получалось. Перед глазами пролетала вся его жизнь, начиная с момента знакомства с Дженсеном. Вот встреча в опере. Сияющие, насмешливые глаза, так заинтересованно и весело смотрят на него, будто обнимая взглядом. А вот их первое свидание, Дженсен неуверенно смотрит в меню и спрашивает Джея, чего бы он хотел? «Тебя» про себя отвечает Джей, и Дженсен улыбается, будто услышав невысказанную мысль и качает головой. А вот совсем другой взгляд, черная ревность затмевающая разум и холодные слова «я не могу доверить ему свою жизнь и судьбу, герцогиня» Еще один, такой отчаянный и умоляющий взгляд «Джей, прости, прости меня. Ну хочешь, я встану на колени?» Джаред заскрипел зубами и зажмурился. Если бы можно было все вернуть, чтобы не было этих темных, пустых шести лет без Дженсена, он встал бы тогда вместе с ним рядом на колени и обнял бы его и целовал любимое лицо и губы. Джаред встал с разложенного кресла и снова присел возле кровати. Он смотрел на Дженсена сосредоточенно, грустно, будто решая про себя какую-то сложную задачу, он просидел так весь остаток ночи. Дженсен и утром не смог шевельнутся. Он, глядя на Джея, невольно нахмурился, что-то было не так. Джей выглядел расстроенным, на Дженсена накатила паника. Дженсен чувствовал тело, ныли и саднили раны, но пошевелить рукой или ногой он не мог. -Что со мной? - требовательно спросил он, игнорируя боль, он ждал ответа и не отводил взгляда от расстроенного лица Джареда. Джей опустил голову, и тут же вздохнув, взял Дженсена за руки, лежащие поверх одеяла. - Джен, прости. Я не знаю, честно. -Но ты же говорил… - он замолчал, лицо стало замкнутым. -Я…я правда не знаю. Джен, ты только не волнуйся. Мы найдем лучших врачей, лучшие лекарства, мы поставим тебя на ноги. -Что сказал Джейсон? – спросил он абсолютно спокойно, непроницаемо посмотрев на Джареда. Джей промолчал. Дженсен спокойно (приказал?) попросил: -Позови его, пожалуйста. Так же спокойно он попросил Джея выйти из каюты, и о чем они говорили с Джейсоном, Джаред не узнал, потому что Джен перестал с ним разговаривать. Просто. Перестал. Джейсон же, выйдя из каюты, внимательно посмотрел на Джея, вздохнул и ушел, чтобы вновь скоро прийти со своими волшебными мазями и микстурами. Фактически, получилось так, что Джея выселили из его каюты. Там постоянно ошивался Джейсон, то он обтирал Дженсена, то кормил, то подкладывал судно, все это Джен позволял проделывать только ему, Джареду в его каюте и в жизни Дженсена почему то не осталось места. Теперь Джаред все время просиживал в кают-компании, и даже ночевал там. Когда Джей пытался поговорить с Дженсеном, тот безучастно отворачивался и молчал. Джаред даже не мог поскандалить, всюду совал свой нос Крипке. Джаред решил споить Крипке, ну и пил с ним за компанию, лишь бы этот надоевший чиновник не шлялся по кораблю. Вскоре они высадили его на Аспидусе. В новостях, перехваченных связистом Криссом над Аспидусом, команда услышала, что на Альфе от неизвестной болезни в страшных муках и язвах скончался начальник тюрьмы Бигз, причем язвы начали распространяться на теле с ягодичной области и с кистей. Комментаторы выдвигали версию, что это какой-то мутировавший вирус из космоса, нашедший благодатную среду в унитазах и ванных комнатах, и тут же шла реклама новых дезинфицирующих средств, мыла и стиральных порошков. «Гордость Вайринии» прямым ходом на крейсерской скорости отправилась домой. Джейсон, конечно же, остался при Дженсене. *** -Ну почему он?! Почему Джейсон?! – Джаред в бешенстве швырнул тяжелый хрустальный кубок, и он разбился о каминную решетку, со звоном осыпавшись в огонь. Джей метался как зверь в клетке по своему личному кабинету в роскошном фамильном особняке Падалеки. Вот теперь он понимал, что чувствовал 6 лет назад Дженсен, когда Джей подписывал брачный контракт с Джеффри Морганом. Когда, черт возьми, все вышло из под контроля?! Выпроводив Крипке, Джей сразу же устроил скандал, он терпел три дня, и теперь, когда проклятого Крипке на борту не было, орал на весь корабль: -Джен, что происходит?! Что я сделал не так, скажи?! Джейсон пытался оттащить его от кровати Джена, они чуть не подрались, тут голос с кровати мгновенно остудил мужчин: -Джейсон, выйди на минутку. Пожалуйста. Джейсон вышел, и Джей повторил свои вопросы на тон ниже, но не услышал на них ответов, вместо этого Дженсен начал расспрашивать его о своей семье. Джен выглядел спокойным, но Джаред не готов был ему сказать правду, но и врать уже зарекся, Джен все понял по его виду. -Хорошо, - сказал он тихо, - мне есть, куда вернуться? - Джен, за домом смотрят, я нанял людей, там каждую неделю убирают и особняк охраняется, но там давно никто не жил. Ты…собираешься вернуться туда? А как же … как же я, как же мы? Дженсен упрямо гнул свою линию. Казалось, это опять, опять был чужой , холодный, далекий человек, он отстранился от Джея и не собирался подпускать к себе, Джея это уничтожало. Все повторяется… Все повторяется, только на новый лад. Дженсен сухо поблагодарил за заботу о доме и поинтересовался активами семьи Эклз. Джаред пояснил, что Донна перед смертью оставила завещание, Джену как единственному наследнику были завещаны все немалые деньги, она до конца верила, что ее мальчик жив и когда-нибудь вернется. Джену только нужно будет удостоверить свою личность у нотариуса и получить ключи от банковских ячеек и коды счетов в банках. И сколько больше не пытался Джей поговорить с упрямым Дженсеном, тот не отзывался. Полет продолжался почти полтора месяца, и за эти шесть недель – ну надо же! всего шесть недель по прямой, а Джей испетлял всю галактику за три года, прежде чем нашел эту дыру на краю вселенной – Дженсен ему больше не сказал ни слова. Джей не знал, что и думать, вся его жизнь, долгое время подчиненная одной цели, теперь казалась бессмысленной. Джен, его любимый человек, вновь отвернулся от него, и Джаред терялся в догадках, изводился от ревности и обвинял себя во всех смертных грехах. Может, Джен не может ему простить, что оказался в плену, а потом в рабстве, может не может простить прежних жестоких слов. Или обвиняет его в том, что стал калекой? Что ему теперь делать? Джейсон вкатил коляску с Дженом в холл особняка Эклзов. Дженсен с грустью оглядывал помещение, вспоминая давно забытые вещи, отмечая присущее всем нежилым домам запустение и холод. Джейсон жался к коляске, с удивлением отмечая непривычную, невиданную им роскошь и кажется, даже растерял присущую ему невозмутимость. -Ну вот мы и дома, - сказал Дженсен. Он вспоминал сейчас, как врывался сюда, когда получал увольнительные, и мама радостно встречала его «Сынок! Наконец-то ты пришел, я приготовила твой любимый яблочный пирог, пойдем скорее…» Джейсон присел напротив коляски и сочувственно кивнул, опустил голову, потом вынул платок и вытер мокрые щеки Дженсена. -Покажешь мне, где твоя комната? – спокойно спросил он. Дженсен кивнул, пытаясь успокоиться. Теперь все будет по-другому. Ему нужно научиться жить, без Джареда, без семьи. Он должен доказать самому себе – в первую очередь себе! Что никому не удалось растоптать его, он сильный и он выживет. Ему не нужна ничья жалость, и ничьей обузой и камнем на шее он не будет. Дженсен постарался выкинуть из головы растерянный и недоуменный, обиженный взгляд Джея, когда он покидал корабль. Он и тогда ничего не смог сказать Джею. А что говорить? Ему и так потребовалось собрать все свое мужество в кулак, чтобы не «кинуться в объятия» Джареда, выражаясь фигурально. Потому что по-настоящему он сделать этого не мог, и не мог позволить себе испортить Джареду жизнь. Дженсен не мог переделать себя, его не сломили в застенках Бигза, он не утратил мужества в драконианском рабстве, и его гордость страдала отчаянно, обладая богатым воображением, он буквально видел, как сочувственно вслед Джею кидают взгляды, а ревность подкидывала картинки одна отвратительнее другой. Дженсен даже задохнулся, на секунду представив, как он, беспомощный, наблюдает за Джеем в постели с другим, и даже прикрыл глаза, часто дыша и снова приказывая себе успокоиться. Едва представив такое, еще на корабле, он мгновенно и решительно отказался от Джея. Дженсен не хотел обрекать на страдания ни себя ни Джея. Джаред молод, хорош собой, у него вся жизнь впереди, и ему нужен молодой здоровый партнер, а не беспомощный калека. Почти три месяца понадобилось Дженсену, чтобы хоть немного привыкнуть, смириться со своим новым положением. Джейсон теперь стал его руками и ногами, он казалось с радостью исполнял все его поручения, не надоедал вопросами и всегда будто вырастал из под земли, стоило Дженсену просто хотя бы чего-то захотеть. Джейсон катал его в парке, заносил в дом, сажал перед огромным экраном неовизора, переключать каналы которого можно было взглядом. Джейсон не требовал ничего и отлучался от Джена только в свою лабораторию, где с рвением делал какие-то составы и изучал их действие на лабораторных животных. Они объездили все известные клиники в столице, Джейсон листал справочники новых, но Джен вяло отказывался, ему эта бессмысленная езда по клиникам смертельно надоела. Везде было одно и то же – врачи говорили, что спинной мозг не поврежден, и причины паралича непонятны, и лечение может занять годы. Дженсен категорически отказывался ложиться в клинику. Тем более, положительных результатов никто не обещал. Джей… Джей приезжал, все время, но Дженсену нечего было сказать ему. Он собирал только всю свою волю и мужество, чтобы не разрыдаться и не наговорить ему, как он скучает, и как ему плохо. Нет. Ни за что. Эти титанические усилия принимали внешне вид угрюмой, высокомерной замкнутости. К Дженсену было не подступиться. И только ночами, когда Джейсон, уложив его, уходил к себе, Джен давал себе волю, он молча лежал, глядя в потолок, слезы катились из глаз и он вспоминал, думал, переживал заново всю свою жизнь. Иногда приходили кошмары, выступал из темноты мощный силуэт Бигза с гадким взором и плеткой в руке, или холодный, змеиный взгляд Аластора преследовал его, ненавистный драконианин сидел и усмехаясь, смотрел как снова и снова насилуют его непокорного раба. «Нет» - шептал Джен, - «нет, нет, не надо» И уже вроде бы покорившегося, все равно, снова ведут и привязывают, и вгоняют в его тело нетерпеливые злые пальцы и члены. Или выплывает из тьмы красивая и надменная, страшная в своих выдумках леди Делани, грозит своим нежным пальчиком, и втыкает ему под ногти раскаленные иглы. Когда Джен начинал кричать во сне, прибегал Джейсон, будил его, прижимал к себе, целовал влажный лоб и что-то говорил тихо и успокаивающе, пока не выравнивалось сбитое дыхание и не приходил сон без сновидений, от микстур Джейсона. А бывали, очень редко, сны такие, что хотелось умереть от счастья. Они с Джеем страстно целуются в беседке сада Падалеки, они молоды, наивны и полны трепетной нежности, они боятся нечаянно отпугнуть счастье и каждое слово, каждый взгляд каждое касание как открытие. Джаред продолжал приходить, Дженсен видел что он страдает, вид похудевшего, небритого Джея с жалкими глазами переворачивал ему душу, он держался из последних сил. Он больше не мог выносить Джареда. Дженсен теперь невольно пришел к тому же выводу, что когда-то Джей. Нужно немедленно жениться. Джей забудет его, и может, встретит новую любовь. Джейсон в последнее время ходил как тень, погруженный в свои думы Джен не замечал перемен, да Джейсон и всегда был не особенно разговорчив. Джейсон считал себя ответственным за то состояние, в котором пребывал Дженсен. Он целиком и полностью винил себя в том, что с ним стало, Джен даже не подозревал, насколько сильно и глубоко Джейсон переживает это. Но, не смотря на всю заботу, какой он окружил Дженсена, он видел, что ему этого мало. И слышал, чье имя ночами шептал Джен. Предложение вступить в брак поставило Джейсона в тупик. Он молча смотрел на Дженсена, и решал, как ему поступить. Сердце говорило одно, а разум и интуиция - совсем другое. Джейсон был склонен больше к анализу, чем к безумствам страсти, сейчас он ясно видел, что Джен загоняет себя в ловушку. -Хорошо, - как всегда спокойно сказал он, - я согласен. Я понимаю правильно - ты хочешь, чтобы тебя оставили в покое? Джейсон не стал озвучивать имя Падалеки, даже не наблюдательный человек мог бы увидеть, насколько вымотанным и несчастным выглядит Джен после визитов Джея. Дженсен ничего не ответил, иногда им не нужны были слова. Случается так, что горькие и страшные события, происходящие в жизни - одних людей сближает навсегда и прочно, других раскидывает прочь, отвращая друг от друга навсегда. Джейсон прикипел к Джену всей душой, пусть он был холоден и расчетлив в обычной жизни и редко чем можно было тронуть человека, занимавшегося на Альфе исследованиями в области химии, биологии и ставившего опыты на заключенных. Джен был редкое исключение в его коллекции человеческих душ, он бы и хотел остаться с ним рядом – навсегда, но видел – душа этого упрямого и гордого человека не здесь. Здесь только слабое тело. Он принял решение. Удары в дверь не прекращались, вырывая Джея из пьяного забытья. Он не мог понять, кто так садит в дверь, всех слуг он разогнал накануне, и ни один человек в здравом уме и памяти не подошел бы сейчас к разъяренному Падалеки. Джей напивался уже второй день, весь дом был разгромлен. Джаред снова вспомнил какое событие намечается завтра и зарычал от бессилия, потом заставил себя добрести до дверей, гадая, какая сволочь пробралась в охраняемые владения. Разве что… -Ты!!! - Джей схватил за шиворот нежданного гостя и втащил в дом, ногой захлопнув дверь. Джей припечатал гостя к стене и прохрипел ему в лицо: -Какого черта ты приполз, змееныш?! Как всегда хладнокровный, Джейсон молча отвел руки радушного хозяина от своего горла. Они были примерно одной комплекции и роста, разве что Джей стройнее. -И я рад тебя видеть, - сказал он, - у меня важное дело к тебе, капитан. Утро этого дня не было не хуже не лучше, как всегда. Только Дженсен ощущал себя немного необычно. Пока Джейсон аккуратно одевал его, причесывал, брил и что-то ласково говорил Джен был еще относительно спокоен. Ныло немного в левой части груди и незнакомые мурашки пробегали по неподвижным конечностям. Но когда они приехали Джейсон вынес и установил коляску возле той самой мэрии, и усадил в нее Джена, он начал паниковать. Джен смотрел в старую аллею сквера и странно улыбался, губы его шевелились. Вот и дверь. Незнакомые люди, все лица сливаются перед Дженсеном в розовые, бессмысленные пятна, его накрывает волна воспоминаний. Вот здесь стоял Джей. А вот сюда встал он, и через несколько минут сам, по своей воле навсегда отказался от своего счастья. Сердце начинает стучать быстрее, Дженсен едва слышит, что говорит служитель, он сидя в своей коляске, ищет взглядом то место, где стоял на галерке. Становится страшно, простая догадка пронзает его, он снова СНОВА совершает ошибку. Но не может пошевелиться, не может сказать ни слова. Ужас накрывает его с головой, он пытается открыть рот, что-то сказать. До его слуха доносятся слова: «Джаред Падалеки, согласны ли вы связать себя узами брака с Дженсеном Эклзом?» Дженсен начинает думать что спятил, или ослышался. И вдруг рядом выдвигается вперед знакомая фигура, и голос Джареда спокойно отвечает «да». Дженсен, предпринимая титанические усилия, хочет повернуть голову, но не может, он напряжен так, что ему кажется, мышцы шеи сейчас лопнут от его стараний. Но Джей внезапно возникает перед ним, встает перед коляской, нарядный , красивый и скалится на все 32 зуба с самым бандитским и нахальным видом. Служитель тем временем, как ни в чем не бывало, продолжает « Дженсен Эклз, согласны ли вы связать себя узами брака с Джаредом Падалеки?» Джаред демонстративно бросает себе в ноги шелковую подушку с вензелями герцогского титула, не пристало вельможе стоять на коленях на голом полу и опустившись, наклоняется к самому лицу Дженсена. Джен улавливает запах перегара и этот не самый приятный запах возвращает его на землю. Джен понимает, что это все ему не снится. -Только попробуй еще раз сказать «нет», придурок, - злобно шепчет Джаред. Напряжение оставляет Дженсена, будто что-то взрывается в голове и теряя сознание, он говорит: -Да! Да. Эпилог -Я надеялся, что такое может произойти, Джей, но это…это все равно чудо. Нужна была стрессовая ситуация. Шок. И видишь, сработало. Он уже может шевелить пальцами. - Ты все равно скотина, Джейсон. А если бы его удар хватил? И я еще тоже, дурак… -Я тоже тебя люблю. И вообще, что за претензии, я не понял? Отправляйся, бля, в свое свадебное путешествие, и не еби мне мозги. И так всю ночь доставал, что да как. От тебя только и требовалось, вовремя вылезти и сказать «да». И помни, если ты что-нибудь выкинешь, или обидишь его, я тебя …и не посмотрю что ты сраный герцог, понял? - Ага, обидишь его, как же. А…а ты куда теперь? -Я не пропаду, Джей. Мир такой большой, в нем найдется мне место. И моим талантам. -Да уж… Ну что же, прощай, Джейсон. -Я не прощаюсь. До встречи. И помни – я приглядываю за тобой, твое Сиятельство!