Provide for You (Давать тебе)

      Жизнь была прекрасна. Сюжет «Пути Гордого и Бессмертного Демона» наконец-то подошел к концу, тем самым привнося мир и спокойствие в жизнь Шэнь Цинцю. Что ж, столько спокойствия, сколько можно иметь, будучи единственным мужем неукротимого Повелителя Демонов, но это всего лишь незначительные детали.       С тех пор как закончился основной сюжет, Шэнь Цинцю более не подвергался нападкам Системы с ее необоснованными требованиями и бесполезными двигателями сюжетов. Так или иначе, Система перешла в спящий режим с довольно забавным оповещением, в котором говорилось, что Шэнь Цинцю должен «…следовать по пути счастливого брака. Дорогой Пользователь, удачи вам!».       И Шэнь Цинцю именно это и делал. Он и Ло Бинхэ путешествовали по Царству Демонов и Царству Людей, пока строился дворец Ло Бинхэ, потому что наконец наступил мир. И не только в жизни Шэнь Цинцю, но и во всех сферах людского и демонического общества в том числе.       Ло Бинхэ действительно оправдывал все свое обаяние и силу главного героя, подтверждая тем самым все ожидания насчет себя и даже превосходя их. Шэнь Цинцю проклинал сюжетные дыры ранее, но с тех пор как он узнал, что Ло Бинхэ не хотел его смерти и на самом деле был безумно влюблен в него, его мнение резко поменялось.       Ну, вот на самом деле, откуда ему было знать?! Отличить взгляд демона «я-хочу-убить-тебя» от взгляда «я-хочу-поиметь-тебя» было ой как непросто, тем более, что сама жизнь человека была в тот момент в опасности, как он тогда думал. Шэнь Цинцю по-прежнему каждый раз вздрагивал, вспоминая об их запутанной игре в прятки друг с другом, а также о болезненном осознании всего, через что его муж прошел. Если бы только он лучше разбирался в людях, то они могли бы сделать все это гораздо раньше!       Потому что жизнь с Ло Бинхэ, любящим его, была действительно потрясающей.       Любящим его! Шэнь Цинцю все еще с трудом осознавал этот, вроде бы, простой факт, хотя не было ни единой причины усомниться в его правдивости, особенно когда Ло Бинхэ смотрел на него, как на свое величайшее сокровище. Это вызывало у Шэнь Цинцю ужасное смущение, поскольку он начинал краснеть от тепла, что возникало в груди в такие моменты.       Ло Бинхэ покорил не только сердце Шэнь Цинцю, но и сердца простых людей. То, что ранее считалось невозможным, теперь было обычным явлением: демоны и люди, живущие бок о бок в гармонии, и каждый из них искал помощи Ло Бинхэ, чтобы тот приглядывал за ними.       Это никогда не перестанет удивлять Шэнь Цинцю. Вот они заходят на деревенский рынок и видят киоск, где продают свежий хлеб и выпечку, а рядом торгуют демоническими ядами и зельями. Это был интригующий, но забавный контраст.       Шэнь Цинцю не мог не хихикать, спрятавшись за веером, когда Ло Бинхэ каждый раз отводили в сторонку владельцы магазинов и старушки, чтобы рассказать ему последние сплетни. Шэнь Цинцю уже даже не мог сосчитать, сколько раз ему приходилось «спасать» своего мужа от некоторых наиболее оживленных бесед.       Иногда они посещали ЦанЦюн на послеобеденный чай с Юэ Цинюанем или Лю Цингэ. Хотя если это был последний, то, так или иначе, Шэнь Цинцю вечно должен был присматривать за своим мужем и Богом Войны, чтобы те не придушили друг друга.       Даже если мир и изменился, некоторые вещи никогда не поменяются. Или скорее некоторые люди никогда подобного не сделают.       Но в целом жизнь была прекрасна. Можно сказать, даже великолепна.       Шэнь Цинцю не должен был спасаться бегством, ему не нужно было проливать пот, слезы и даже кровь, чтобы заполнить сюжетные дыры. Ему даже не приходилось беспокоиться о своих обязанностях Лорда, так как после свадьбы ему был предоставлен отпуск без временных ограничений. Ло Бинхэ обращался с ним лучше, чем кто-либо когда-либо. Иногда Шэнь Цинцю чувствовал себя так, словно он Повелитель Демонов, а не Ло Бинхэ, так как именно его муж носился вокруг него, чтобы дать ему все и вся.       Было потрясающе быть любимым так яростно и без принуждения. Никто раньше не любил его так сильно. В своей прошлой жизни он получал лишь родственную любовь своих родителей, братьев и сестер. В этой жизни — привязанность и признательность от товарищей по пикам и учеников, что также отличалось. Поэтому когда Ло Бинхэ ворвался в его жизнь с любовью, более сильной, чем лесной пожар, Шэнь Цинцю не знал, как с этим справиться.       Конечно, это не означало, что Шэнь Цинцю не нравилось это.       Было приятно, когда тебя балуют и заботятся о тебе, даже если это не всегда требовалось. Ло Бинхэ готовил на высшем уровне, и Повелитель Демонов находил время в своем графике, чтобы сделать ему завтрак и ужин, на которые всегда оставался. Ло Бинхэ отдавал ему все, и Шэнь Цинцю обнаружил, что с каждым таким жестом все больше и больше влюбляется в него.       Однако подсознательно Шэнь Цинцю ощущал себя виноватым. Его муж так много делал для него, в то время как сам Шэнь Цинцю чувствовал себя так, словно почти ничего не дает ему взамен. Не то чтобы эта мысль на самом деле сформировалась в его сознании, но смутное ощущение чего-то начало беспокоить его. Ощущение того, что он хотел бы что-то сделать для Ло Бинхэ, но просто не знал, что и как.       Той ночью Ло Бинхэ опустил его на простыни, и Шэнь Цинцю едва ли сопротивлялся этому, поэтому позволил своему мужу раздвинуть ему ноги и забраться на него сверху.       Весной было жарко, но это была не единственная причина, по которой Шэнь Цинцю чувствовал себя горячее, чем обычно. Он уже кончил дважды: один раз, когда Ло Бинхэ подготавливал его, а второй — прямо сейчас, когда его муж сомкнул руку вокруг его подтекающего члена.       — Шицзунь, ты такой красивый… — промычал Ло Бинхэ в изгиб его влажной шеи.       Шэнь Цинцю взвизгнул от особенно резкого толчка. Все его тело горело и дрожало от интенсивности оргазма. Ло Бинхэ все еще двигался в нем, теперь медленнее, но с большей силой, которая выбивала еще более неловкие звуки изо рта Шэнь Цинцю.       — Перестань называть… меня так, когда мы в постели, — отругал его он, когда удалось немного отдышаться.       — Муж, — исправился Ло Бинхэ, поцеловав его шею. — Муж, прошу прощения. Просто ты такой идеальный, что мне трудно думать.       Шэнь Цинцю хотел было возразить, что он далек от совершенства, но в конце концов поперхнулся от волнующего ощущения того, как большой член мужа касается его простаты. Он должен был чувствовать себя некомфортно и чрезмерно возбужденным, однако тело Шэнь Цинцю давно привыкло к этому размеру и тому, как его любил Ло Бинхэ.       Поэтому Шэнь Цинцю еще сильнее раздвинул ноги и принял все, что предлагал ему в этот момент Ло Бинхэ. Потому что тот даже сейчас отдавал ему всего себя, а Шэнь Цинцю был вне себя от удовольствия, невообразимой потребности и желания отплатить за все ему так же сильно, как Ло Бинхэ обожал его.       Но если Шэнь Цинцю не мог придумать, как это сделать, будучи в трезвом уме, то сейчас, когда он был опьянен вниманием, которым его осыпал его муж, это было еще более невозможным. Особенно с этим божественным членом, заключенным внутри него, глубоко проникающим и раскрывающим его, обнажая тем самым самые уязвимые места, Шэнь Цинцю не мог ничего делать, кроме как держаться изо всех сил в сознании и продолжать хныкать, его голос был смущающе высок.       Сильные руки обхватили его вокруг талии, и вдруг Шэнь Цинцю обнаружил, что картина вокруг резко поменялась. Ло Бинхэ усадил его к себе на колени, грудью они упирались друг в друга, и муж лениво целовал его губы. Шэнь Цинцю почти растворился в этом ощущении, на секунду даже позабыв возмутиться внезапно образовавшейся пустоте внутри, ведь член Ло Бинхэ выскользнул во время смены позы.       Но довольно скоро одна из рук Ло Бинхэ сползла с его талии и направила небесный столп обратно в трепещущее нутро Шэнь Цинцю, легко, без сопротивления, он скользнул обратно.       — Ах! Ха… ах, Бинхэ… — хрипло простонал Шэнь Цинцю.       Это было так хорошо. Особенно после маленького перерыва, в течение которого отсутствовало движение Ло Бинхэ внутри. Это усиливало ощущение наполненности и давления, создавая впечатление, будто член его мужа за это короткое время стал еще больше.       И хотя он только что кончил, Шэнь Цинцю почувствовал, как его изнеможенный член слабо дернулся. Он так много всего ощущал: жжение в животе, покалывание стеночек в месте, где они с мужем были соединены, тепло рук Ло Бинхэ, которыми тот его обнимал, — и в разгаре всего этого Шэнь Цинцю понятия не имел, на чем он должен сфокусироваться.       Бинхэ отодвинул его на некоторое расстояние от своей широкой груди, в которую его муж дышал до этого, и Шэнь Цинцю оказалось этого достаточно, чтобы тихо заскулить в знак протеста. В этом замутненном состоянии слезы скатывались с его ресниц и щек, но он все еще широко раздвигал бедра, продолжая получать эту дикую любовь, что давал ему Ло Бинхэ.       — Муж, я люблю тебя. Я люблю тебя, — пробормотал Ло Бинхэ в воздух между ними и наклонился, чтобы коснуться губами одного из торчащих сосков Шэнь Цинцю.       Это действие вызвало дрожь по спине Шэнь Цинцю, и с его губ сорвался довольно громкий стон. Ло Бинхэ понял, что это был не звук боли или дискомфорта, поэтому он высунул язык и начал чередовать полизывание и покусывание ярко-розового бутона.       И внезапно всем, на чем Шэнь Цинцю мог сосредоточиться, стал рот на его груди. Все это доставляло ему ослепляющее удовольствие, посылая рябь за рябью по его и без того растрепанным нервам. Ло Бинхэ и раньше играл с его сосками, но до этого он никогда не чувствовал себя так. Так, словно умрет, если Ло Бинхэ оторвется от его груди хоть на секунду.       Но Ло Бинхэ не подавал никаких признаков того, что собирается останавливаться, нежные покусывания и полизывания превратились в посасывание. Шэнь Цинцю издал громкий скулеж, его пальцы вцепились в мягкие, кудрявые волосы мужа, тем самым притягивая его рот ближе к себе.       — Бинхэ…       Они тихонько покачивались вместе, в их движениях не было спешки, но была постоянная потребность касаться друг друга. Ло Бинхэ собственнически обвил руками талию Шэнь Цинцю и обратил свое внимание на другой прекрасный бутон на вздымающейся груди мужа. Шэнь Цинцю стонал и мяукал, все тело пылало огнем, а в мыслях был полный беспорядок.       Губы на его сосках были настойчивыми, и это было так опьяняюще. Когда же Шэнь Цинцю опустил взгляд на своего мужа и увидел то, как мужчина, которого он любит, прижимается к его груди и посасывает его сосок, что-то внезапно словно пронзило его до дрожи.       Шэнь Цинцю тяжело вздохнул, внезапное откровение словно свалилось на него. Ло Бинхэ не просто доставлял ему удовольствие прямо сейчас, как делал обычно. Не просто проверял, что чувствует его муж. Нет. Он также хотел, искал и ждал, пока его не обслужит не что иное, как тело Шэнь Цинцю.       И Шэнь Цинцю обнаружил, что теперь открыто плачет, дикое желание, сожаление и беспомощность пустили корни в его потрясенном сердце. Это было странное и невыполнимое желание для мужчины, но в тот момент все, чего хотел Шэнь Цинцю, — это иметь возможность накормить своего мужа, как мать кормит свое дитя. Держать Ло Бинхэ в своих объятиях и давать ему то, чего до этого ему никто никогда не давал.       Он попытался притянуть Ло Бинхэ к себе еще сильнее, выгибая спину в его сторону. Он бессвязно бормотал и плакал, быстро приближаясь к третьему оргазму.       — Бинхэ, Бинхэ, я хочу дать…. Я хочу дать тебе все! Пожалуйста… позволь мне … я хочу обнять тебя, обнять тебя, накормить… все это, но… но я не могу… муж, муж, пожалуйста, я хочу…       Оргазм прошелся по нему волной, Шэнь Цинцю словно иссох. Он не заметил, как Ло Бинхэ напрягся на секунду, как загорелась демоническая печать его мужа, не заметил красных всполохов, мелькнувших во взгляде.       Шэнь Цинцю даже не отдавал себе отчета в собственных словах, и хотя его мысли были беспорядочными, он знал, что ранее умолял Ло Бинхэ о чем-то. Подобное случалось каждый раз, когда они были в постели, так что это было обыденным делом.       Но Шэнь Цинцю не знал, что своим бормотанием в бреду он неосознанно открыл дверь в совершенно новое направление в их отношениях.

❖

      На следующий день, после того как завтрак был убран, Ло Бинхэ встал и ушел, сказав, что у него есть дела, с которыми нужно срочно разобраться. Шэнь Цинцю предположил, что они связаны с политикой, и не стал его расспрашивать. Он получил долгий поцелуй в губы, прежде чем вывел Повелителя Демонов из комнаты, — его щеки покраснели.       У Шэнь Цинцю было мало времени на себя. Ло Бинхэ не хотел оставлять его одного надолго, и поэтому, даже если им и приходилось расставаться, то максимум на несколько часов, так как Ло Бинхэ бежал обратно к нему, словно верный пес.       Многие почувствовали бы себя подавленными, находясь в такой ситуации, но Шэнь Цинцю думал иначе. После всего, через что они прошли, всякий раз, стоило им разлучиться, во рту Шэнь Цинцю оставался неприятный привкус. Это заставляло его чувствовать себя странно одиноким и уязвимым, если он не видел Ло Бинхэ краем глаза.       При этом Шэнь Цинцю так же не нервничал, когда Ло Бинхэ оставлял его одного. В конце концов, Шэнь Цинцю мог занять себя разными мелкими делами.       Сегодня он, как обычно, решил ответить на несколько писем. Одно было от Нин Инъин, просившей у него благословение на предложение руки и сердца от Лю Минъянь, которое он с радостью дал. Шэнь Цинцю на миг почувствовал себя гордым отцом, увидев, что две милые девушки нашли любовь друг в друге, вместо того чтобы быть вынужденными делить одного мужа с сотнями других женщин.       Следующее письмо было от безвкусного автора, Шан Цинхуа, что взял отличную идею и испортил ее. И пускай Шэнь Цинцю уже давно простил своего товарища-переселенца, время от времени он все еще возмущался потраченным впустую потенциалом романа, который мог бы быть божественным.       Хотя теперь он уже не мог называть Шан Цинхуа безвкусным, потому что он Бог знает как забил себе Мобэй-Цзюня среди всех людей мира. Ледяной демон был красив, Шэнь Цинцю не мог не признать этого, правда слишком чопорным, на его вкус. Но раз Шан Цинхуа был счастлив, и даже Мобэй-Цзюнь выглядел менее напряженным с тех пор, как они сыграли свадьбу, то кто он такой, чтобы судить их?       После того, как ответные письма были написаны и адресованы, Шэнь Цинцю попросил одного из слуг доставить их, а сам отправился за гуцинем. Прошло много времени со дня, как он играл в последний раз, а на улице была такая приятная погода, из-за чего он решил убить время таким образом. Шэнь Цинцю нашел укромное местечко в тени ивы и удобно устроился на траве.       Он провел там большую часть утра и большую часть дня, рассеянно дергая за струны инструмента. Пение птиц перекликалось с его песнями, а аромат цветов успокаивал нервы и очищал разум, в какой-то момент он начал даже медитировать.       Звук шагов вырвал его из этого состояния. Шэнь Цинцю поднял голову и увидел приближающегося к нему Ло Бинхэ с мягкой улыбкой на губах и корзиной в руках с чем-то вроде еды для пикника.       — Бинхэ, — позвал его Шэнь Цинцю в знак приветствия, поднося веер к губам.       Ло Бинхэ сел рядом на землю, не заботясь о том, что одежда испачкается.       — Шицзунь, этот ученик вернулся. Я слышал, ты просидел здесь весь день, поэтому я принес закуски. Пожалуйста, ешь, Шицзунь.       — Что ты приготовил? — с нетерпением спросил Шэнь Цинцю, только сейчас заметив, насколько голоден.       Может быть, сидеть весь день под деревом — не лучшая идея, но это так расслабляло, что он не хотел вставать.       Ло Бинхэ с гордой улыбкой на своем красивом лице поставил перед ним лакомства одно за другим.       — Желе из манго, жареные орехи с изюмом и рисовые хлопья с соевым соусом. Я также помыл и нарезал фрукты для Шицзуня.       Глаза Шэнь Цинцю особенно заблестели при виде желе из манго, и, не теряя времени, он поднес его ко рту. Даже в своем рвении ему все же удавалось выглядеть отстраненным и элегантным. Годы жизни с Системой и притворством тем, кем он не был, выработали в нем манеры, сделав их его частью.       Внимательный взгляд следил за его движениями, губы мужа были сжаты в тонкую линию, а брови изогнуты вопрошающе. Шэнь Цинцю буквально видел невидимый хвост, виляющий позади Ло Бинхэ.       — Шицзуню нравится?       Прокашлявшись, Шэнь Цинцю осторожно обмахнулся веером, не в силах смотреть прямо на сияние своего мужа.       — Хм. Бинхэ снова превзошел самого себя. Этому мастеру действительно повезло, что у него есть такой талантливый ученик.       Ло Бинхэ улыбнулся, вся его манера поведения перешла от нервного ожидания к неподдельному счастью. Он прижался ближе к Шэнь Цинцю, стараясь не задеть еду, и поднес кусок арбуза к губам мужа.       — Шицзунь, попробуй фрукты.       Шэнь Цинцю хотел было взять лакомство из его рук, но Ло Бинхэ убрал их, поджав губы и смотря на него щенячьим взглядом.       — Шицзунь…       Это была его привычка — прямо не говорить, чего он хочет, но все же хныкать, как ребенок, когда его не понимают. Шэнь Цинцю почувствовал, как его бровь дернулась, тем не менее он не мог долго видеть удрученное лицо Ло Бинхэ и послушно приоткрыл губы.       Увидев, что Шэнь Цинцю балует его, Ло Бинхэ практически замурлыкал, снова осторожно поднося арбуз. В том, как Повелитель Демонов наблюдал, как он ест, было почти пугающее напряжение. Шэнь Цинцю с трудом оставался спокойным, пока медленно жевал ягоду.       Ло Бинхэ предпочел бы отрубить себе руки, чем причинить ему вред, и Шэнь Цинцю знал это. Но быть на конце безраздельного внимания мужа по-прежнему было невыносимо. Судя по опыту, Ло Бинхэ придет в себя через несколько минут, а до тех пор Шэнь Цинцю просто нужно было быть красивым и оставаться на месте.       Поэтому когда Ло Бинхэ не оторвал своего пристального взгляда от него даже после нескольких долгих минут, Шэнь Цинцю начал задаваться вопросом. Теперь он медленно ел несколько ломтиков груши, позволяя Ло Бинхэ кормить себя с рук, поскольку его демонический муж все еще был в гиперфиксации. Ло Бинхэ подсел еще ближе. Шэнь Цинцю почувствовал, как левый бок обдало теплом от присутствия другого человека.       — Шицзунь, — пробормотал Ло Бинхэ глубоким хриплым голосом, от которого по спине Шэнь Цинцю пробежала дрожь. Потому что Шэнь Цинцю знал, что означает этот голос, и внезапно чужой пристальный взгляд заставил его задрожать.       О нет, нет, нет! Они делали это только вчера, Шэнь Цинцю не собирался уступать ему в этот раз!       — Бинхэ, этот мастер все еще болен со вчерашнего дня, — попытался произнести Шэнь Цинцю строго, хотя кончики его ушей горели от признания столь явной связи этого с их деятельностью в постели средь бела дня. — Надеюсь, муж поймет.       — Шицзунь, — промурлыкал Ло Бинхэ, когда его нос уткнулся в голую кожу шеи Шэнь Цинцю.       Он выглядел восхищенным и очень довольным, когда заметил, что дыхание Шэнь Цинцю слегка сбилось.       — Шицзуню не о чем волноваться. Я бы никогда не позволил, чтобы Шицзунь напрягался по такому поводу.       Шэнь Цинцю не знал, что делать с этими словами, особенно когда Ло Бинхэ поднял руку и начал ей очерчивать его бока и туловище — прикосновения были горячими даже через одежду. Когда теплые губы прижались к шее, Шэнь Цинцю почувствовал, что приятный озноб распространяется по конечностям и сосредотачивается в животе, тем самым заставляя его извиваться. Он чувствовал себя нуждающимся и смущенным из-за того, что так легко сдался после отказа Ло Бинхэ.       Когда рука мужа поднялась и начала скользить под его мантией, Шэнь Цинцю схватил ее, начав дергаться сильнее. В его голосе были слышны нотки паники:       — Б-Бинхэ! Мы на улице!       — Здесь никого нет, Шицзунь, — прошептал Ло Бинхэ ему на ухо, в то время как рука, словно змея, мягко, но настойчиво освободилась из хватки Шэнь Цинцю и скользнула под его одежду, касаясь разгоряченной кожи ключицы.       Шэнь Цинцю резко втянул воздух и отвернул полыхающее лицо от мужа. Он даже не злился на тот факт, что его так легко соблазнили, он скорее был ошеломлен выбором места для этого.       — Пожалуйста… не здесь…       Ло Бинхэ перелез через него, по пути помогая Шэнь Цинцю отползти назад, пока спина того не уперлась в ствол дерева. В глазах Ло Бинхэ горела решимость, которую сложно было игнорировать, и Шэнь Цинцю знал, что проиграл эту битву еще задолго до того, как она началась.       — Шицзунь… А-Юань, позволь мне, — заумолял Ло Бинхэ своим сладким голосом.       Не командуя, не применяя никакой силы. Его руки исследовали только поверхностно, позволяя тем самым Шэнь Цинцю дать свой окончательный ответ, от чего тот вспыхнул еще сильнее, чувствуя некий стыд.       Он не нашел причин для отказа — просто не хотел отказываться. Особенно после того, как муж назвал его по имени этим невыразимо ласковым тоном.       Он почти сожалел о том, что рассказал Ло Бинхэ правду о том, кем он был на самом деле и как появился в этом мире, потому что, несмотря на это, его муж еще больше влюбился в него. И то, как Повелитель Демонов использовал его настоящее имя, всегда шепча, как какой-то секрет, рушило все стены Шэнь Цинцю быстрее, чем он мог их строить.       Ло Бинхэ действительно был единственным в своем роде.       Шэнь Цинцю зажмурился, чувствуя унизительное предвкушение, раздвигая ноги, чтобы муж мог пристроиться между ними. Но Ло Бинхэ не хотел, чтобы он прятался от него таким образом, поэтому следующее, что почувствовал Шэнь Цинцю, — это пальцы на своем подбородке, повернувшие его к мужу для поцелуя.       Шэнь Цинцю ответил на него, но его движения были более неуклюжими, чем обычно. Ему было трудно игнорировать открытое пространство вокруг, даже несмотря на то, что ветви ивы полностью закрывали их от внешнего мира. Но чувство уязвимости было постоянным и постепенно только усиливалось. Ло Бинхэ ослабил его пояс и осторожно раздвинул ханьфу, обнажив грудь.       Во что он ввязался?       Но, словно читая его мысли, Ло Бинхэ уткнулся носом в щеку Шэнь Цинцю, обхватив его лицо своими большими ладоням.       — Шицзунь, расслабься… твой муж желает малого. Того, что ты можешь дать ему даже здесь.       Мысли Шэнь Цинцю были спутанными, он не понимал, к чему все идет. Его замешательство только усилилось, когда Ло Бинхэ удобно устроился на земле между его раздвинутых ног, его поведение внезапно стало очень скромным и расслабленным.       Так он хотел или не хотел заниматься сексом?       — Шицзунь может продолжать наслаждаться едой, — произнес Ло Бинхэ своим приятным глубоким голосом, будто делал что-то обыденное, например, говорил о погоде. — Этот ученик только хочет, чтобы Шицзунь дал ему это…       И без дальнейших объяснений поверженный Повелитель Демонов опустил голову и взял его сосок в рот. Шэнь Цинцю едва сдержал вскрик от внезапного ощущения.       Он был неподвижен, как статуя, и не мог понять, что происходит, пока не вспомнил кое-какие моменты со вчерашнего дня. Как он и Ло Бинхэ обнаружили, что это действие возбуждает их во время секса.       Будучи мужчиной, Шэнь Цинцю никогда особо не задумывался о том, чтобы получать или доставлять удовольствие таким образом, ведь у него не было груди, как у женщин.       Но смотря на то, как глаза Ло Бинхэ прикрываются, а рот задевает затвердевшую горошину, Шэнь Цинцю не мог не признать капитуляцию. Ло Бинхэ выглядел незаслуженно привлекательно, что бы он ни делал, влага и тепло языка в сочетании с нежным посасыванием груди не причиняли Шэнь Цинцю неудобств.       На самом деле это было даже похоже на непрекращающееся, но легкое удовольствие. Типа того, на которое можно было не обращать внимания, если не думать о нем, но стоит сосредоточиться, и оно постепенно разгорячит все тело.       В первые несколько минут Шэнь Цинцю не знал, что делать. Секс — как бы постыдно ни было заниматься им открыто — был уже чем-то знакомым, но каковы правила для этого? Ло Бинхэ, похоже, не хотел заходить дальше, его руки никуда не двигались, а рот касался только груди.       И все же эти действия, несомненно, носили сексуальный характер, независимо от того, насколько невинно они выглядели. В голове Шэнь Цинцю возникло множество вопросов. Что случилось? Что увидел Ло Бинхэ, что так взволновало его? То, как он был сосредоточен на его груди… Это заставило Шэнь Цинцю предположить, что, возможно, очередная хорошо одаренная природой девушка попыталась соблазнить его, и это плохо закончилось.       Мужчинам трудно игнорировать очарование упругой белоснежной груди. Что ж, может быть, если только вы не Шэнь Цинцю, который ранее был слишком сосредоточен на собственном выживании, потому что у него не было времени смотреть на женщин. И даже если бы у него было время, Шэнь Цинцю не был извращенцем, его мать так не воспитывала.       Но Ло Бинхэ был главным героем, в гареме которого в оригинальном романе было более шестисот жен. Возможно, очарование красивой женщины все же подействовало на него сильнее, чем мог вообразить Шэнь Цинцю.       При этой мысли что-то кислое и темное поселилось в сердце Шэнь Цинцю. Просто от мысли о том, как Ло Бинхэ держал бы этот некий нежнейший цветок так же, как держит его сейчас, уткнувшись лицом в его грудь.       Нет.       Шэнь Цинцю слегка нахмурил свои тонкие брови от ревности. Внезапно им овладело собственническое чувство, он взял голову Ло Бинхэ и притянул ее ближе к своей маленькой груди.       Ло Бинхэ был его! Ло Бинхэ был его мужем, и только его!       Если его муж хочет поиграть с его грудью, он ему позволит. Если его муж хочет опробовать новый кинк, он так же позволит ему. Не имеет значения, что это будет, до тех пор пока Ло Бинхэ смотрит на него и хранит в сердце любовь к нему, Шэнь Цинцю не собирается жаловаться.       Ло Бинхэ чередовал соски Шэнь Цинцю, слегка облизывая их, позволяя иногда им отдыхать от непрерывного посасывания. Вдохновленный изящными пальцами мужа в своих волосах, нежными поглаживаниями по голове, Ло Бинхэ поднял руки, чтобы помассировать мышцы его груди. Он был так осторожен, но при этом ужасно сосредоточен, когда делал легкий, успокаивающий массаж круговыми движениями.       У Шэнь Цинцю перехватило дыхание.       — Что такого сделал этот скромный человек для мира, что заслужил А-Юаня? — услышал он шепот Ло Бинхэ, горячее дыхание которого коснулось чувствительной кожи.       Дрожь прошлась по позвоночнику Шэнь Цинцю, его пальцы на мгновение сжали волосы мужа. Слегка усмехнувшись, он ответил:       — Бинхэ ошибается. Это я не заслуживаю Бинхэ.       Ло Бинхэ посмотрел на него глазами, полными непролитых слез.       — Шицзунь не должен говорить такие вещи! Шицзунь заслуживает самого лучшего. Все удобства и роскошь, отдых без волнений и боли. Ты заслуживаешь все это, и поэтому этот муж проследит, чтобы так оно и было, и сдержит свое обещание.       «Со мной Шицзунь никогда ни в чем не будет нуждаться».       Это было обещание Ло Бинхэ после того, как он попросил его руки и сердца. Шэнь Цинцю вспомнил, как нервничал Ло Бинхэ тогда, как очевидно в его позе было то, что он готовился к жестокому отказу, — эти воспоминания тронули его сердце.       Слегка укоряющим тоном Шэнь Цинцю, ткнув мужа в лоб, произнес:       — Если бы мне действительно пришлось жить «отдыхом без волнений», то я бы умер от скуки. Бинхэ наверняка смилостивится и составит мне компанию, верно?       При упоминании о смерти возлюбленного, в глазах Ло Бинхэ промелькнула вспышка ужаса. Несмотря на то, что это была шутка, Ло Бинхэ ответил на нее очень серьезно:       — Шицзунь, этот муж никогда не оставит тебя! Клянусь тебе, я специально буду портить все. Скука не затронет даже волос Шицзуня.       Шэнь Цинцю захотелось рассмеяться. Только Ло Бинхэ мог говорить такие нелепые обещания и звучать совершенно серьезно. Но Шэнь Цинцю обнаружил, что не может ответить на это беззаботным смешком, не тогда, когда его муж вкладывал душу в каждое слово.       Поэтому он сделал то, что ему показалось тогда самым правильным. Шэнь Цинцю обхватил щеки Ло Бинхэ ладонями и наклонился к нему, чтобы прижаться своими губами к его. Это было ни что иное, как нежный поцелуй, закончившийся почти сразу же после того, как начался, но он словно зажег звезды в глазах Ло Бинхэ.       — Тогда я буду под присмотром Бинхэ, — прошептал Шэнь Цинцю с искренней улыбкой на губах, — как и Бинхэ под моим.       — Да.       Ло Бинхэ громко всхлипнул, а затем прислонился щекой к обнаженной груди Шэнь Цинцю, все еще блестящей от слюны. И хотя Шэнь Цинцю был, вроде как, помешан на чистоте своего тела, в тот момент он не чувствовал особого желания поправлять одежды или же вытираться.

❖

      На следующий день пошел дождь. Не тот, когда из-за быстрых капель едва видно соседние дома, а тихий, непрерывно окропляющий мир влагой. Любимый тип дождя Шэнь Цинцю, если можно так выразиться, — предпочтение, которое не поменялось даже в этом мире.       Это была идеальная погода для отдыха, время, когда можно не вставать с постели до полудня, а потом бездельничать, пока не придет пора сна. К сожалению, Шэнь Цинцю не мог позволить себе такую роскошь в этот день, как бы ни хотел.       Они получили сообщение из южных земель, где демонические повстанческие силы начали проявлять активность в мирных поселениях.       Сначала Шэнь Цинцю хотел было отмахнуться от этого. Ло Бинхэ мог послать Мобэй-Цзюня или кого-нибудь еще. Черт, даже Лю Цингэ вызвался бы, чтобы сразиться с кем-нибудь! Почему приходится идти именно Ло Бинхэ?       — Отдохни еще немного, Шицзунь. Этот ученик пойдет и проверит обстановку, — предложил Ло Бинхэ, стоя посреди комнаты и привязывая СиньМо к поясу. Он выглядел царственно и властно, одетый в черно-красную мантию с темной накидкой, а также экипированный по всем правилам в серебряные доспехи, что состояли из наручей, поножей и наплечника на левое плечо.       С тех пор, как все успокоилось, и мир воцарился в Царствах, Шэнь Цинцю впервые видел Ло Бинхэ таким. Он забыл, насколько устрашающе и потрясающе великолепно выглядел его муж в боевом облачении, готовый убивать врагов и доминировать над теми, кто был против него.       Ло Бинхэ был отрадой для глаз в целом, но сейчас он выглядел просто ослепительно. Что-то кольнуло в сердце Шэнь Цинцю, и это было не раздражение, которое он чувствовал ранее.       Шэнь Цинцю ни за что не мог упустить из виду такого Ло Бинхэ. Даже если в конечном итоге он ничего не делал, кроме как пристально смотрел на мужа, он все равно мог сказать с уверенностью, что день удался. Можете называть его эгоистом, но ему было необходимо держать Ло Бинхэ рядом с собой. Он не мог допустить того, чтобы еще одна красотка положила глаз на его мужа.       Поэтому Шэнь Цинцю покачал головой и решительно пошел за СюЯ.       — Этот мастер будет сопровождать тебя. В такую погоду все равно дома нечего делать.       К его большому удивлению, Ло Бинхэ это предложение не понравилось. Слегка нахмурив брови, он подошел к Шэнь Цинцю, положив руку ему на плечи.       — А-Юань, пожалуйста, останься здесь. У меня такое чувство, что это просто мелкие вредители, что пытаются создать небольшие проблемы. Ничего достойного твоего внимания.       Шэнь Цинцю недовольно нахмурился. Он уже было собрался высказать Повелителю Демонов длинную отповедь о том, почему с ним не надо нянчиться, как с какой-то юной девой, но в мыслях всплыл их вчерашний разговор.       Поэтому он потянул Ло Бинхэ за рукав и слегка капризным тоном произнес:       — Но если Бинхэ уйдет, мне будет скучно сидеть здесь одному.       Что-то промелькнуло во взгляде Ло Бинхэ, и его поведение тут же изменилось. Как Шэнь Цинцю и ожидал, эти слова сработали как заклинание. Покорно вздохнув, Повелитель Демонов кивнул.       — Хорошо. Тогда в путь, Шицзунь.       Время в пути и их расходы во время него были сокращены до минимума, ведь у человека теперь был муж-демон, который владел самым мощным оружием в мире. Шэнь Цинцю был немного взволнован, когда вошел в туннель между пространством и временем, его муж последовал за ним. Когда они оба вышли, разрыв беззвучно закрылся за ними.       Они оказались на окраине небольшой деревни, ну, или того, что от нее осталось. Остатки домов до сих пор тлели, в воздухе пахло дымом. Внезапно стало намного жарче по сравнению с дождливой погодой, которая была минуту ранее.       Шэнь Цинцю прищурил глаза. Вид разрухи не был ему чужд, но он всегда оставлял неприятный привкус во рту. Особенно когда такое насилие было направлено на мирных жителей. Он двинулся дальше, чтобы осмотреть разрушенные здания в поисках подсказок о местоположении выживших.       Едва ему удалось сделать несколько шагов прежде чем, Ло Бинхэ внезапно закричал ему:       — Шицзунь, берегись!       Шэнь Цинцю попытался отскочить, но было слишком поздно, поскольку ловушка сработала как надо, связав его. Лозы растения, будто копья, вырвались из-под земли и обвились вокруг тела Шэнь Цинцю, делая его неподвижным. Сказать, что Шэнь Цинцю не застали врасплох, было бы ложью, но когда до него дошло, что случилось, он почувствовал, что еще чуть-чуть и рассмеется.       Эти виноградные лозы могли связать его ненадолго, но неужели повстанцы сделали эту ловушку, чтобы поймать Ло Бинхэ? О Боже! Как будто что-то столь жалкое могло сработать против его мужа.       Ло Бинхэ собирался было сорвать оковы с него, когда, как по команде, группа демонов выскочила из разных укрытий и бросилась на них с громким боевым ревом.       — Ло Бинхэ! Грязный полукровка! Приготовься к тому, что сегодня мы свергнем тебя!       Шэнь Цинцю рефлекторно попытался отодвинуться, чтобы встать в стойку и оценить ситуацию, вот только виноградные лозы затянулись вокруг его тела еще туже, сорвав стон с его губ.       Черт возьми, больно! Даже если это не могло нанести необратимого ущерба здоровью, растения все равно с силой впивались в кожу, причиняя легкую боль.       Ло Бинхэ неспешно и спокойно встал между мужем и мятежниками. По крайней мере, так было до тех пор, пока он не услышал болезненный выдох Шэнь Цинцю своим смехотворно хорошим слухом, а затем он сразу же стал диким, словно зверь.       Не потребовалось даже пяти минут, чтобы поляна покрылась кровью и телами. Шэнь Цинцю стоял там, беспомощный. Не в силах освободиться, он старался оставаться абсолютно неподвижным, так как чем больше он двигался, тем сильнее становились путы.       В глубине души он ощущал ползучее чувство вины и унижения. Ради всего святого, он был Пиковым Лордом! Столь быстрое выведение из строя было большим ударом по его имиджу.       Хорошо, что те, кто присутствовал при этом и был свидетелем его позора, уже мертвы… и Шэнь Цинцю знал, что Ло Бинхэ заберет эту постыдную тайну с собой даже в могилу. Если Повелитель Демонов когда-нибудь и замечал его недостатки, то, будучи Ло Бинхэ, он вспоминал о Шэнь Цинцю только хорошее и никогда — плохое.       Но все же Шэнь Цинцю расстраивало, что он был таким бесполезным.       Он пребывал в своих мыслях, когда почувствовал, что лозы ослабли и соскользнули с него. Шэнь Цинцю вздохнул с облегчением, он повернулся к мужу, чтобы выразить свою благодарность, но все слова застыли на его губах.       Потому что Ло Бинхэ выглядел как свирепый демон, залитый кровью. Грудь виднелась сквозь его перекошенную мантию, пальцы все еще сжимали рукоять меча, а глаза глубокого, яростного красного цвета были сосредоточены на Шэнь Цинцю.       Пиковый Лорд почувствовал, как по спине пробежал холодок — дрожь, не имеющая ничего общего со страхом.       Было что-то чрезвычайно привлекательное в том, как Ло Бинхэ просто стоял там, грудь вздымалась от глубоких вдохов, он выглядел как хищник, готовый к атаке. Даже с разбросанными по земле телами и запекшейся кровью на одежде. Шэнь Цинцю почувствовал, как сердце сжалось от чувства, которое он не мог точно назвать.       Ло Бинхэ сделал это за него.       — Бинхэ, ты как?       Когда Шэнь Цинцю наконец обрел дар речи, то первый вопрос, что он задал, был о благополучии мужа. Всегда было трудно отличить кровь из собственных ран от крови павших врагов.       Шэнь Цинцю поспешно протянул руку, чтобы ощупать его. Голова человека разрывалась от обвинительных речей в свой адрес, потому что Ло Бинхэ немного взбесился из-за него, ведь Шэнь Цинцю был достаточно глуп, чтобы попасться в ловушку.       Повелитель Демонов безмолвно кивнул. Его глубокие блестящие глаза наткнулись на обнаженное запястье Шэнь Цинцю. На нем были видны красные синяки. Одни из многих следов, оставленных растением. Не заметив этого, Шэнь Цинцю немного побледнел, когда увидел, что демоническая печать на лбу мужа засияла.       — Чувствуешь еще кого-то?       Шэнь Цинцю быстро огляделся по сторонам, но сам не смог уловить никаких признаков жизни, кроме них самих. Хотя, если демон был достаточно могущественным, он мог бы скрыть свое присутствие даже от него. Но Ло Бинхэ был совершенно другим случаем — не было демона, способного подкрасться к нему.       Поэтому, когда Ло Бинхэ отрицательно покачал головой, Шэнь Цинцю наконец расслабился. Не задумываясь, он схватил Ло Бинхэ за руку, которая не держала СиньМо, и увел его с поля битвы в тихий уголок леса. Когда они наткнулись на небольшой ручей, Шэнь Цинцю поблагодарил всех богов разом.       Он подвел Ло Бинхэ к берегу и начал старательно очищать его от крови и грязи. Носовой платок Шэнь Цинцю уже нельзя было спасти, но его это мало волновало. Чем дольше он вытирал и нежно смывал засыхающую кровь с кожи Ло Бинхэ, тем спокойнее чувствовали себя оба.       — Этот мастер должен принести Бинхэ тысячу извинений, а также поблагодарить его, — шепотом признался Шэнь Цинцю. — Мне очень стыдно. Я шел, чтобы помочь Бинхэ, но в итоге оказался в ловушке.       — Шицзуню нечего стыдиться, — ответил Ло Бинхэ. Его голос выдал его внутреннее смятение.       Внезапно их роли поменялись местами. Ло Бинхэ взял его за запястья и отодвинул рукава, чтобы осмотреть покрасневшие следы, оставшиеся на коже. Видя, насколько опустошенным выглядел Ло Бинхэ, Шэнь Цинцю поспешил успокоить его:       — Все в порядке. Ущерб здоровью минимален.       — Минимален? — повторил Повелитель Демонов ледяным тоном. Но как бы грозно он ни звучал, пальцы, держащие руки Шэнь Цинцю, были такими осторожными, словно Шэнь Цинцю был сделан из фарфора. Это заставило Пикового Лорда почувствовать себя одновременно раздраженным и странно польщенным.       — Это действительно мелочи, Бинхэ. Этому мастеру просто нужно несколько раз направить туда свою духовную энергию, чтобы они исчезли без следа.       Шэнь Цинцю попытался поднять руки и залечить раны, поскольку было очевидно, что они бесили его мужа.       — Они посмели прикоснуться к моему Шицзуню, — пробормотал Ло Бинхэ, к большому огорчению Шэнь Цинцю, демоническая метка на его лбу снова засияла. Он не позволил Шэнь Цинцю двинуться с места. — Какая наглость! Кто не знает о том, что этот Господин ставит своего Шицзуня превыше всего? Кто не знает, что этот Господин обрушит на них Небеса, если те неправильно посмотрят на его мужа?! Но теперь вдруг оказывается, что есть такие люди, которые даже не знают, что надо держаться подальше от моего мужа.       Чем дольше он говорил, тем злее становился его голос, по коже Шэнь Цинцю пробежали мурашки. Ему нужно было как можно скорее вернуть своего симпатичного мужа-щеночка!       — Но все они заплатили за это преступление своей жизнью. Отмщение настигло их руками Бинхэ, — быстро заговорил Шэнь Цинцю, опасаясь, что Ло Бинхэ будет вновь изводить себя понапрасну.       Он наклонился и быстро чмокнул его в уголок рта.       — Бинхэ должен вместо этого сосредоточиться на себе, хорошо? Этот муж действительно в порядке. Как бы то ни было… У меня бывали синяки и хуже из-за наших ночных игр, не так ли?       Щеки Шэнь Цинцю порозовели, но, благодаря его смущенному голосу, Ло Бинхэ действительно, казалось, совладал с гневом.       — Это другое, — прошептал Ло Бинхэ.       Брови Шэнь Цинцю изогнулись, но на его губах появилась дразнящая улыбка.       — Неужели?       — Эти знаки — доказательство нашей связи… нашей любви. Это напоминание о том, что Шицзунь выбрал меня и позволяет только мне касаться его. Поэтому всякий раз, когда я вижу Шицз… мужа с моими следами на нем, это наполняет мое сердце теплом, — признался Ло Бинхэ с новообретенной застенчивостью. А потом нахмурился: — но эти синяки были нанесены другими с намерением причинить боль, это прикосновения кого-то, кто не имеет на это права.       Шэнь Цинцю не знал, что на это ответить. Ло Бинхэ всегда умел произносить слова, что никогда не звучали поверхностно или бездумно. Шэнь Цинцю не мог опровергнуть их, потому что Ло Бинхэ был прав, но таким образом он отмел и попытки Шэнь Цинцю утешить его. Дальнейшие разговоры об этом только расстроили бы их обоих.       Поэтому Шэнь Цинцю больше не пытался утешить его словами. Он давно знал язык любви мужа, давно понял, что Ло Бинхэ лучше всего реагирует на физическую близость.       Глаза Ло Бинхэ слегка расширились, когда Шэнь Цинцю неожиданно перекинул через него длинную ногу и сел к нему на колени. Повелитель Демонов немного дернулся, прежде чем положить руки на талию Шэнь Цинцю.       — Ш-Шицзунь?       Шэнь Цинцю взял лицо мужа в свои руки, поднимая его вверх, пока они не встретились глазами. Чтобы произнести эти слова, потребовалось некоторое усилие, но Шэнь Цинцю был полон решимости.       — Скажи мне, Бинхэ, что этот муж может сделать для тебя?       — …что?       Ему очень хотелось раскрыть веер и спрятаться за ним, но Ло Бинхэ был важнее, чем попытка сохранить лицо.       — Что я могу сделать, чтобы ты поверил, что я в порядке? Чтобы поблагодарить за твою помощь и защиту сегодня.       Глаза Ло Бинхэ комично округлились, и Шэнь Цинцю обрадовался, увидев, что тот начал краснеть.       — Шицзуню не нужно благодарить этого скромного ученика! Я доверяю Шицзуню больше, чем кому-либо. Если Шицзунь сказал, что с ним все в порядке, тогда, конечно, я ему верю.       Шэнь Цинцю склонил голову набок, анализируя черты лица человека напротив. Он уже знал, что ответ Ло Бинхэ будет примерно таким, поэтому он очень хотел поймать какой-либо малюсенький знак. Он тоже хотел подарить Ло Бинхэ что-то, он хотел сделать его счастливым и ответить взаимностью на бесконечную любовь, которую Ло Бинхэ всегда давал ему. Если бы ему пришлось скрывать это, то он бы стал самым хитрым лисом на свете.       Поэтому, когда глаза Ло Бинхэ дважды метнулись к груди Шэнь Цинцю, настала очередь Пикового Лорда покраснеть. В голове Шэнь Цинцю произошло короткое замыкание, когда он вспомнил сцену под ивой.       Неужели Ло Бинхэ снова этого хотел?       Не то чтобы Шэнь Цинцю действительно знал, что на самом деле все это значит. Он стеснялся спросить, но Ло Бинхэ вчера так сильно наслаждался происходящим, а Шэнь Цинцю вовсе не был против. Во всяком случае, просто почувствовав взгляд Ло Бинхэ на себе, Шэнь Цинцю ощутил, как соски затвердели.       Шэнь Цинцю отпустил лицо Ло Бинхэ, и, судорожно вздохнув, он поймал взгляд своего мужа, и не сводя глаз с него, начал стягивать свои одежды с плеч. Он остановился только тогда, когда они повисли у него на сгибах локтей. Ло Бинхэ выглядел так, будто его ударили по лицу рыбой: полное замешательство и изумление практически ощущались в воздухе вокруг него.       — Шицзунь… — ошеломленно произнес Повелитель Демонов. Как будто он не мог поверить, что то, что он видел, было настоящим.       Ощущение, как руки сжимаются вокруг бедер, вызвало дрожь у Шэнь Цинцю, но он решительно распахнул ворот, пока его грудь не предстала во всей красе.       — Муж, — напомнил Шэнь Цинцю. Его голос был едва громче шепота.       Руки Ло Бинхэ скользнули вверх по бокам, затем выше и, в конце концов, накрыли грудь Шэнь Цинцю своими большими ладонями. Все это время Ло Бинхэ казался очарованным, он был осторожен с движениями, будто боялся, что это сон, который может рассеяться.       Бросив взгляд на лицо Шэнь Цинцю и увидев эти изящные линии, искаженные в застенчивой, но нуждающейся маске, Ло Бинхэ почувствовал, что возбуждается. Он слегка отодвинулся, а после прижался к коже Шэнь Цинцю.       — Муж, — прошептал Ло Бинхэ.       Шэнь Цинцю глубоко вздохнул, пытаясь сохранить самообладание. Его лицо потемнело от румянца, когда он понял, что Ло Бинхэ может слышать его учащенное сердцебиение.       — Да?       — Муж, — снова позвал Ло Бинхэ. Он продолжал утыкаться лицом в грудь, оставляя нежные поцелуи всюду, куда мог дотянуться.       Шэнь Цинцю поднял руки и положил их ему на плечи. Сжимали ли его пальцы мантию Ло Бинхэ сильнее, чем нужно, было его дело и только его. Можно ли вообще его винить за это?       Ло Бинхэ обладал невероятной сдержанностью, когда хотел, чтобы этот момент единения длился долго. В целом это было прекрасно, но прямо сейчас, когда человеку приходилось терпеть едва заметные прикосновения, которые никогда не касались того, чего он хотел, Шэнь Цинцю чувствовал себя ужасно нуждающимся.       — Да?       Шэнь Цинцю мурлыкал и мягко покачивал бедрами, надеясь заставить Ло Бинхэ сделать хоть что-нибудь. Как бы сильно он ни любил дразнить, сейчас Шэнь Цинцю не хотел ничего, кроме как давать, защищать и служить.       Снова было это чувство. Незнание, что делать, но при этом необходимость что-то делать.       — Муж, муж, муж, — продолжал бормотать Ло Бинхэ в ключицы Шэнь Цинцю.       У его слов не было цели, не было коммуникативной ценности, вместо этого он просто говорил — потому что мог. Потому что не было никого еще, кто имел честь называть Шэнь Цинцю «мужем», кроме него.       Шэнь Цинцю охватила дрожь во всем теле, когда рот Ло Бинхэ коснулся одного из его торчащих сосков. У него внутри все сжалось в смущении от того, насколько хриплым был его голос.       — Да, Бинхэ. Муж. Это твое, я твой.       Он все еще говорил, когда Ло Бинхэ сжалился над ним и прижался губами к соску. Восхитительное удовольствие распространилось по его груди, заставляя его чувствовать покалывающее тепло изнутри. Шэнь Цинцю удовлетворенно хмыкнул и тихо застонал, когда почувствовал прикосновение языка к чувствительному месту.       Ло Бинхэ потерял терпение, словно сошел с ума от этого вкуса, он начал практически пожирать грудь Шэнь Цинцю. Это было что-то новое: резкая перемена по сравнению с расслабленным темпом, который они установили до этого.       Пиковый Лорд изо всех сил старался сдерживаться, его попытки сохранить размеренное дыхание и тихий голос словно сдуло ветром. Трудно было описать, что он чувствовал, — все просто навалилось на него шквалом ощущений. Он явственно чувствовал все эти покусывания, облизывания и посасывания, из-за которых дрожал на коленях Ло Бинхэ.       Если муж иногда напоминал ему собаку-переростка, то теперь это сравнение стало особенно уместным. В движениях Повелителя Демонов были определенно возбуждение и голод, которые, в свою очередь, превратили его обычно аккуратные и нежные действия во влажный беспорядок.       Шэнь Цинцю никогда бы не признался в этом вслух, но увидев то, как Ло Бинхэ оставляет светло-красные пятна по всей его груди, сосет кожу и соски, внутри него пробудилось что-то скрытое ранее. Как будто в его сердце был заперт развратный инкуб, и с каждым касанием языка и поцелуем двери ломались, высвобождая его.       Шэнь Цинцю почувствовал, как зубы задевают его чувствительный бугорок, а затем осторожно прикусывают. Его глаза не могли не закатиться. Он был бессилен остановить громкий стон, извивался ли он в сторону мужа или же в сторону его рта, он не знал. Просто он физически не мог оставаться на месте.       — Бинхэ, Бинхэ … — продолжал он повторять имя как мантру.       Его бессознательные движения заставляли его крепче держаться за мужа. Ло Бинхэ, казалось, тоже был где-то далеко, он крепко прижимал к себе Шэнь Цинцю. В глубине души Шэнь Цинцю смутно начал беспокоиться о синяках, что останутся на торсе и спине.       — Я схожу с ума. Шицзунь звучит так красиво, — Ло Бинхэ отстранился на некоторое время, чтобы прокомментировать все это, его голос был запыхавшимся. — Тебе нравится, Шицзунь? Тебе это нравится?       Шэнь Цинцю, немного обезумевший от внезапного исчезновения этого острого ощущения, стал царапать ногтями скрытые тканью плечи Ло Бинхэ, пытаясь безуспешно уговорить мужа продолжить.       — Да. Я действительно… Бинхэ, мне это нравится. Я люблю тебя, — прошипел Шэнь Цинцю. К его огорчению, он почувствовал, как слезы катятся из его глаз. Не говоря уже обо всех следах, укусах, о румянце на шее или о постоянной дрожи, когда легкий ветерок касался его влажной груди.       — А-Юань станет моей погибелью, — прошептал Ло Бинхэ, прежде чем выпрямиться и прижаться к искусанным губам Шэнь Цинцю в пылком поцелуе.       Воздух был наполнен смесью тоски и желания, сердца их разрывались, переполненные изобилием чувств. Можно было почти физически почувствовать их заботу друг о друге.       Чем дольше их губы соприкасались, тем глубже они оба погружались в забвение. Было пошло, но при этом так приятно слышать общие вздохи и влажные от слюны звуки, что эхом отражались в ушах Шэнь Цинцю, когда их языки встречались.       Ло Бинхэ стал дьявольски хорош в поцелуях — как и в любой другой области после того, как немного практиковался в ней. И занятие, о котором Шэнь Цинцю не особо задумывался, теперь стало тем, что ослабляет его колени и лишает рассудка.       И как раз в тот момент, когда человек чуть было не почувствовал головокружение от недостатка кислорода, Ло Бинхэ оторвался от его губ и начал оставлять влажные поцелуи и легкие укусы на шее Шэнь Цинцю, начиная с ключиц и заканчивая на полюбившихся бутонах на груди.       — Ахх… — вскрикнул Шэнь Цинцю, когда почувствовал, что его соски вновь в горячем плену.       Но к оральной пытке почти сразу присоединились талантливые руки Ло Бинхэ, большие и теплые на чувствительной коже, они начали массировать грудь, как будто он пытался заставить молоко течь из нее, и глаза Шэнь Цинцю еще больше потемнели от желания. Это напугало его, потому что мысли, которые он представлял в своей голове, было трудно даже правильно озвучить, не говоря уже о том, чтобы на самом деле воплотить в жизнь. Непонятное желание охватило его, и Шэнь Цинцю просто хотел, хотел и, еще раз, хотел этого.       Это чувство вызывало некоторое дежавю у Шэнь Цинцю. Он вспомнил, как чувствовал себя униженным, бесстыдным и извращенным, когда впервые столкнулся с концепцией анального секса. Он вспомнил, как постоянно находился в конфликте с собой, потому что одна его половина находила эту практику пугающей, в то время как другая половина — прожорливый инкуб в нем — дрожала от странного чувства возбуждения и нетерпения.       И на этот раз то же самое. Шэнь Цинцю практически дрожал от нужды — потребности удовлетворить совершенно бесстыдную жажду своего сердца. Поскольку с тех пор, как навыки Ло Бинхэ улучшились, что бы они не пробовали, это вызывало у Шэнь Цинцю удовольствие.       Но даже Ло Бинхэ не мог воплотить это в реальность, не так ли? Шэнь Цинцю был мужчиной. Это было невозможно не из-за отсутствия силы воли или желания, а из-за его собственной биологии.       Шэнь Цинцю чувствовал себя подавленным, но у него не было времени размышлять над этим дольше, поскольку Ло Бинхэ жадно требовал его внимания. Было почти забавно, что молодой Повелитель Демонов развил это шестое чувство, благодаря которому он сразу узнавал, что Шэнь Цинцю не совсем следит за событиями. И когда Ло Бинхэ замечал такое, он делал все возможное, чтобы помочь своему Шицзуню вернуться из собственных мыслей.       В данном случае он использовал свой чертовски талантливый язык, которым беспорядочно играл с грудью Шэнь Цинцю. И так как не было возможности игнорировать удовольствие, Шэнь Цинцю довольно скоро обнаружил, что постанывает, тревожные мысли отошли на второй план.       Трудно сказать, как долго они просидели на берегу ручья, увлеченные друг другом, как пара сбежавших из дома влюбленных. Шэнь Цинцю через некоторое время осознал, что его соски стали красными и чрезмерно чувствительными от большого количества ласк.       — Бинхэ… пожалуйста, мне больно, — умолял Шэнь Цинцю задыхающимся голосом, его руки мягко касались плеч Ло Бинхэ.       Оставив последний поцелуй прямо там, где билось сердце Шэнь Цинцю, Повелитель Демонов изящно отстранился.       — Прошу прощения, Шицзунь. Этот ученик с трудом контролирует себя. Шицзунь может его наказать.       Губы Ло Бинхэ были ярко-красными, подбородок блестел от слюны — зеркальное отображение ситуации на груди Шэнь Цинцю. Это было завораживающее зрелище, и Шэнь Цинцю нужно было отвести взгляд, чтобы привести себя в порядок. Он понял, что не может идти дальше, все его тело чувствовало приятную истому, хотя они даже и не делали ничего выматывающего.       — Не смеши, — упрекнул Шэнь Цинцю. Но эффект от слов был довольно слабым из-за того, насколько мягко они прозвучали.       Ответный смех Ло Бинхэ поразил Шэнь Цинцю в самое сердце.       — Если Шицзуню не хочется наказывать, то, возможно, у него найдется парочка слов, чтобы оценить старания ученика?       Щеки Шэнь Цинцю вспыхнули, он ударил Ло Бинхэ по голове веером.       — Бесстыдник!       Ло Бинхэ вовсе не выглядел обиженным, эта очаровательная ухмылка на его губах могла служить доказательством.       — Я помогу Шицзуню привести себя в порядок.       Шэнь Цинцю демонстративно проигнорировал предложение, он встал и сам поправил свою одежду, снова превратившись в отчужденного Пикового Лорда. Если бы кто-то взглянул на него сейчас, у того не возникло бы и мысли о том, чем они занимались минуту ранее. Его безупречный имидж портили только пылающие щеки, которые Шэнь Цинцю пытался спрятать за веером.       Ло Бинхэ тоже поднялся, смахивая пыль со своей одежды небрежными движениями. Затем он повернулся к Шэнь Цинцю, ожидая его решения.       Куда пойдет человек — туда последует и щенок.       — Пойдем искать, куда сбежали крестьяне из деревни. Они сильно пострадали от мятежников. Мы должны помочь им, — произнес Шэнь Цинцю, собравшись с мыслями.       Его рука подсознательно нашла руку Ло Бинхэ, который уже двинулся с места, и сжала ее.       — А после этого вернемся домой. Что-то мне захотелось поесть.       Улыбка на губах Ло Бинхэ ослепляла.       — Как пожелает Шицзунь.

❖

      На следующий день, когда они вернулись в их временное жилище, снова наступили тишина и покой. Тихий дождь все еще продолжался, но на этот раз им не нужно было никуда идти, к великой радости Шэнь Цинцю.       Наконец-то настал день, когда они оба могли отдохнуть от дел и расслабиться!       Пиковый Лорд проводил время, лениво читая стихи, играя песни на своем гуцине и даже рисуя несколько знакомых пейзажей бамбука и горных холмов. Он пытался, но не смог убедить Ло Бинхэ сесть и по-настоящему отдохнуть, поскольку Повелитель Демонов был занят небольшими делами по дому.       Ло Бинхэ помог измельчить чернила для своего Шицзуня, затем отсортировал и упаковал сборники стихов, подмел пол и даже заставил Шэнь Цинцю позволить сделать ему массаж плеч. После того как Шэнь Цинцю пару раз спросил его, почему тот до сих пор выполняет работу слуги, Ло Бинхэ все же ответил:       — Этот скромный ученик чувствует себя наиболее спокойно, когда может проводить время вместе с Шицзунем вот так. Ухаживать за Шицзунем — не труд, а привилегия.       И снова Ло Бинхэ это делал. Бескорыстное самопожертвование и бесконечная забота. Он давал все это, не останавливаясь даже на день, чтобы показать свою признательность и любовь.       — К тому же, как Шицзунь уже знает, мою демоническую кровь легче всего держать под контролем, когда я делаю то, что меня успокаивает, — тихо добавил Ло Бинхэ, его красивое лицо смягчилось искренней улыбкой на его губах. — Удовлетворение потребностей Шицзуня и его присутствие рядом со мной — это для меня нечто несравненное.       Удивленный ответом, Шэнь Цинцю перестал с тех пор спрашивать. Если Ло Бинхэ был по-настоящему счастлив суетиться вокруг него, то кто такой Шэнь Цинцю, чтобы останавливать его?       Хотя втайне он наслаждался вниманием и бесконечным балованием, но не признавал этого вслух.       — Очень хорошо. Тогда этот мастер не станет настаивать более, — сказал в ответ он. В его голосе звучало согласие.       Ло Бинхэ мягко улыбнулся ему, прежде чем взять расческу с широкими зубьями и начать неторопливо расчесывать длинные локоны Шэнь Цинцю. Шэнь Цинцю довольно простонал, позволяя мужу делать то, что ему заблагорассудится, — тихий дождь накрапывал на фоне.       В общем, они представляли собой картину очень гармонично сложенной супружеской пары, излучающей счастье.       Единственный раз, когда Ло Бинхэ покидал супруга, было приготовление обеда. Ну, они называли это обедом, хотя на самом деле это был скорее ранний ужин. Так как они вставали поздно, график немного сдвигался.       Шэнь Цинцю не мог опустить тарелку, пока вся еда из нее не исчезла. Сегодня Ло Бинхэ приготовил тушеную капусту с кусочками свежекопченой говядины, зеленым луком и сырыми яйцами сверху. Ло Бинхэ подал это с чашкой чая улун и сладостями, так как давно понял, что Шэнь Цинцю любит сладкое.       Желание облизать миску было сильным. Такую восхитительную пищу нельзя оставлять несъеденной, даже если это остатки на дне! Но манеры Шэнь Цинцю как Пикового Лорда не позволяли ему воплотить это желание.       — Еда, как всегда, была восхитительна. Спасибо, Бинхэ.       Шэнь Цинцю вытер губы мягким хлопковым платком и слегка улыбнулся мужчине напротив.       — Готовить для Шицзуня — одно удовольствие.       Ло Бинхэ принялся убирать посуду со стола, но Шэнь Цинцю опередил его и с величайшей грацией собирал со стола тарелки и кастрюли.       Только Повелитель Демонов запаниковал при виде этого:       — Шицзунь, муж, не нужно! Ты испачкаешь свою одежду. Позволь мне сделать это!       — Чепуха! — Шэнь Цинцю усмехнулся. — Ты много трудился, чтобы приготовить все это. Позволь мне хотя бы немного помочь.       Ло Бинхэ не хотел этого, а Шэнь Цинцю не сдавался, поэтому они пошли на компромисс — решили вместе помыть посуду. Должно быть, это было комичное зрелище для всех, кто проходил мимо; прославленный бессмертный Пиковый Лорд и ужасно могущественный Повелитель Демонов, склонившиеся над большой чашей с водой, чистят грязные кастрюли.       В какой-то момент Шэнь Цинцю случайно позволил тарелке выскользнуть из рук обратно в мыльную воду, тем самым забрызгав Ло Бинхэ. По большей части намокла лишь одежда мужчины, но немного пены прилипло к волосам и подбородку демона, что было забавно.       Наступила неловкая тишина, прежде чем Шэнь Цинцю рассмеялся. Не сдержанно, как обычно бывало, а жизнерадостно и безудержно. А Ло Бинхэ оставалось просто стоять и смотреть на это с восхищением.       Но чем дольше Шэнь Цинцю смеялся, тем больше выражение на лице Ло Бинхэ менялось с восхищенного на восторженное.       — Шицзунь! — крикнул он, его голос тоже дрожал от смеха. — Этот ученик планировал помыться, но не так.       Плечи Шэнь Цинцю дрожали, когда он, едва не икая, без остановки смеялся. Ему пришлось отложить тряпку для мытья посуды из-за страха, что вода расплескается еще сильнее. Ло Бинхэ влюбленно смотрел на него, смеясь вместе с мужем.       Ло Бинхэ знал, что он, должно быть, нелепо выглядит в мокрой одежде и с пеной на лице, но он даже не пытался убрать ее. Восхитительный смех Шэнь Цинцю был для него гораздо важнее, чем какая-то там репутация. И о, как красиво же смеялся Шэнь Цинцю, без притворства, не сдерживаясь.       — Мне жаль, — извинился Шэнь Цинцю, но его великолепная улыбка все еще была открытой. Слезы блестели на ресницах, а дыхание было сбито. Это было завораживающее зрелище, и Ло Бинхэ не смел моргнуть, боясь пропустить даже секунду столь редкого зрелища.       — Нет, Шицзунь, — Ло Бинхэ с трудом держал тонкое запястье в своей руке. — Если все, что нужно Шицзуню, чтобы рассмеяться, — это окунуть меня в пену, тогда я буду нырять в мыльную воду с головой каждый божий день.       Шэнь Цинцю подавился, его свободная рука поднялась вверх, словно пытаясь отразить невидимые стрелы любви, что метали в него шоколадно-карие глаза Ло Бинхэ. Искренность и восторг ясно читались в них, и Шэнь Цинцю без труда понял, что Ло Бинхэ сказал это на полном серьезе.       Не зная, как ответить на это, он просто смотрел на их руки, улыбаясь про себя.       «Ах, Бинхэ…»       Когда он снова поднял глаза, то удивился, увидев слезы в глазах Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю на секунду запаниковал, но затем его муж заговорил:       — Видеть улыбку и смех Шицзуня… то, какой он беззаботный рядом со мной… это действительно делает меня по-настоящему счастливым.       Доверять и получать доверие в ответ, быть счастливым от того, что в тебе видят человека и обращаются как с личностью. С его нынешними знаниями Шэнь Цинцю теперь понимал, что даже тогда, когда он спасал свою жизнь, думая, что Ло Бинхэ хочет убить его, все, чего Ло Бинхэ на самом деле хотел — это чтобы с ним обращались так же, как когда он не знал о своей демонической крови. И подумать только, Шэнь Цинцю вместо этого сбегал от него…       Но это все было в прошлом. Они каким-то образом с этим справились, несмотря на свою непохожесть, поняли, что втайне всегда защищали друг друга, ставя другого на первое место. Даже когда их слова не совпадали с действиями.       Шэнь Цинцю раздраженно вздохнул, чувствуя некоторую нежность по отношению к их прошлому: глупому, очень сложному, отчасти ужасающему путешествию, в котором они научились любить друг друга. Он поднял руку для того, чтобы взять сухую ткань и начать вытирать пену с лица мужа. Ло Бинхэ послушно оставался на месте, но улыбка на его губах все еще сияла, как стойкое пятно краски, нежелающее смываться.       — Муж что-то говорил про ванну. Как насчет того, чтобы Бинхэ нагрел нам воду, а? — Шэнь Цинцю понизил голос, чтобы сохранить окутавшую их приятную, расслабляющую атмосферу. — Я закончу мыть посуду и присоединюсь.       — Нам? — Ло Бинхэ закрыл глаза и почти сразу же открыл вновь. Они сияли, теперь по совершенно другой причине.       Шэнь Цинцю снова чуть не рассмеялся.       — Да, Бинхэ. Я хотел бы искупаться с тобой сегодня вечером.       Он никогда не видел, чтобы Ло Бинхэ так быстро выбегал из комнаты.       — Я сделаю это прямо сейчас, Шицзунь! Пожалуйста, подожди немного! — прокричал он, оставляя за собой прохладный ветерок.       Посмеиваясь про себя, Пиковый Лорд продолжил мыть посуду. Ему не потребовалось много времени, чтобы закончить, так как в любом случае оставалось лишь несколько тарелок. Он раскатал рукава и неспешным шагом вышел из кухни в заднюю часть хижины, где была банная комната с деревянной бадьей, достаточно большой, чтобы вместить в себя двух человек.       К тому времени, как он добрался туда, Ло Бинхэ уже наполнил ее теплой водой. Вокруг горели свечи, день медленно переходил в вечер, а за окном все еще шел тихий дождь. У Ло Бинхэ даже нашлось время найти несколько цветочных лепестков, чтобы бросить их в ванну, чему приятно удивился Шэнь Цинцю.       — Шицзунь пришел как раз вовремя. Все готово.       Ло Бинхэ подошел к нему и заключил в нежные объятия. От Повелителя Демонов пахло мылом для посуды, из-за чего Шэнь Цинцю вынужден был подавлять улыбку, обнимая его в ответ.       — Тогда давай мыться, хорошо? — предложил он, несмотря на то, что не хотел отлипать от мужа.       — Хорошо, — согласился Ло Бинхэ, но не ослабил свою хватку на талии Шэнь Цинцю.       Повисла тишина, они оба стояли неподвижно, не желая отпускать друг друга. Но Шэнь Цинцю все же хихикнул и проворно выскользнул из рук демона. Ло Бинхэ выглядел так, будто собирался вновь обнять его, но Шэнь Цинцю отошел в сторону и начал снимать верхние одежды.       — Ну же, вода остынет, — произнес он, несмотря на то, что оба знали, — Ло Бинхэ наложил на нее согревающие чары. Повелитель Демонов не стал спорить, он уже не выглядел таким растерянным, наблюдая, как слой за слоем падали ткани с тела Шэнь Цинцю, все больше и больше обнажая бледную безупречную кожу.       Ло Бинхэ впал в транс, его темные глаза жадно, но лениво пробежались по фигуре мужа. Шэнь Цинцю, знавший это, упивался вниманием настолько, что это заставляло его дрожать. Это было так, как если бы каждая часть его тела, на которую падал взгляд Ло Бинхэ, воспламенялась, что заставляло изрядно нервничать.       И все же он не был настроен прятаться. Не сегодня.       Он хотел этого. Хотел показать Ло Бинхэ, что тоже может дарить ему любовь и привязанность, несмотря на свою застенчивую натуру. На этот раз Шэнь Цинцю хотел быть тем, кто ведет, быть тем, кто дразнит, быть тем, кто соблазняет.       Ло Бинхэ заслуживает демонстрации того, как сильно его любят.       Поэтому, когда остался только тонкий нижний халат, Шэнь Цинцю грациозным движением руки снял корону и шпильку и слегка повернулся боком, чтобы Ло Бинхэ мог хорошо рассмотреть, как падают на плечи волосы мужа. Сам того не ведая, Шэнь Цинцю задрал выше одежды, скосив их на бок, отчего его правая нога обнажилась до середины бедра прямо на глазах его мужа.       Раздался громкий вдох, и Шэнь Цинцю пришлось скрыть довольную улыбку от осознания того, что его небольшое шоу произвело желаемый эффект. Притворившись, что ничего не заметил, он повернулся к нему спиной и позволил последнему слою ткани упасть на пол.       Вся его спина покалывала от голодного взгляда, обращенного на нее. Или это было просто его воображение? Руки Шэнь Цинцю почти дрожали, когда он делал изящные, но широкие шаги к бадье, слегка покачивая бедрами.       Он чувствовал себя нелепым. Внутренности скрутило в узел. У него не было ни бедер, ни женского обаяния, и все же он пытался соблазнить здесь и сейчас самого красивого мужчину в мире этими сомнительными приемами.       Шэнь Цинцю пришлось собрать все свое мужество, чтобы не струсить и не спрятать лицо за своей привычной маской. Он постоянно напоминал себе, что Ло Бинхэ любит его, поэтому и выбрал. Что Ло Бинхэ вышел замуж за него, а не за какую-то одну из сотен красавиц оригинала.       Сохраняя эту элегантность и грацию, Шэнь Цинцю взял мочалку, окунул ее в воду и начал тереть левое плечо. Это, казалось, вывело Ло Бинхэ из оцепенения.       Повелитель Демонов тоже начал двигаться, снимая с себя одежду. В движениях Ло Бинхэ не было ничего от того соблазняющего стриптиза, который только что показывал ему Шэнь Цинцю. Напротив, он чуть ли не рвал ткань на себе, пытаясь раздеться как можно скорее.       Шэнь Цинцю скорее услышал, чем увидел, что Ло Бинхэ подошел к нему сзади. Он осторожно забрал мочалку из его рук.       — Шицзунь, позволь мне.       Восхитительная дрожь пробежала по телу Шэнь Цинцю, когда Ло Бинхэ убрал его волосы через плечо, а затем начал осторожно растирать ему спину. Шэнь Цинцю не возражал, позволяя своему мужу обслуживать его, потому что знал, что если он что-то задумал, то его уже не остановить.       Движения были похожи на массаж, но обстановка каким-то образом делала все более интимным. Шэнь Цинцю был рад пару в комнате, так как он мог списать на него свой румянец. Каким бы расслабляющим ни было омовение, Шэнь Цинцю с трудом удерживал свое тело под контролем. Он мог практически чувствовать спиной тепло, исходящее от мужа, который стоял близко, при этом не касаясь его больше, чем уже делал это. Что само по себе было редкостью. Ло Бинхэ всегда так или иначе стремился прижаться как можно сильнее к нему. Особенно с таким настроением.       Что ему мешало?       Внезапно мысль мелькнула в голове Шэнь Цинцю. Ло Бинхэ догадался о попытке соблазнить его и поэтому отступил, позволяя Шэнь Цинцю закончить то, что он начал. Или, точнее, Ло Бинхэ сдерживал себя, ожидая того, что же задумал его муж.       Шэнь Цинцю прикусил губу, сдерживая разочарованный стон. Он понятия не имел, что делал! Он совсем не думал об этом. Это было мимолетное вдохновение с его стороны. На самом деле он даже не предполагал, что все зайдет так далеко.       Но теперь Ло Бинхэ ждал. Ждал, когда он продолжит представление, Шэнь Цинцю почувствовал, что его душа вот-вот покинет тело. Но этот проклятый инкуб внутри него мурлыкал, как довольный кот, и яростно кричал на него:       «Мы заставили его смотреть на нас и хотеть нас! В нашей власти дать или отказать ему в том, чего он хочет… мы можем заставить его рычать от желания… подразнить его тем, чего он не сможет коснуться!»       Шэнь Цинцю словно горел изнутри, и, к своему крайнему огорчению, он так же чувствовал, что его нижняя часть положительно реагирует на образы, возникающие в мыслях.       Когда Ло Бинхэ закончил тереть ему спину, Шэнь Цинцю развернулся и оказался лицом напротив груди Ло Бинхэ. Он держал голову прямо, чтобы не смотреть в глаза своему мужу и отвлечься от навязчивых мыслей. Не то чтобы обнаженная грудь и стройные плечи помогали ему в этом.       Он молча взял еще одну тряпку и начал осторожно омывать тело Ло Бинхэ. Повелитель Демонов издал тихий вздох удивления, выбивающий его из образа жестокого и могущественного человека, коим все его представляли.       — Муж?       Шэнь Цинцю наконец заставил себя заглянуть в глаза Ло Бинхэ, наполненные бесконечным обожанием и привязанностью. Шэнь Цинцю почувствовал себя так, словно снова влюбляется в Ло Бинхэ.       — Бинхэ вытер мне спину. Теперь моя очередь помочь мужу.       Благо, Ло Бинхэ не стал сопротивляться и говорить, что его Шицзуню «не нужно напрягаться», он послушно оставался на месте, позволяя Шэнь Цинцю тщательно протирать его тело. Только после того, как человек закончил с руками, Ло Бинхэ в ответ снова начал омывать кожу Шэнь Цинцю везде, где мог дотянуться.       Чистая сладость и невинность этого действия помогли Шэнь Цинцю успокоить свое сильно бьющееся сердце. И теперь Шэнь Цинцю не мог даже понять, почему он так нервничал до этого? Это же был Ло Бинхэ. Его муж.       Они молча касались тел друг друга, смывая мыло, Шэнь Цинцю смело взял Ло Бинхэ за руку и потащил его к ванной. Хотя Ло Бинхэ не нужно было даже тянуть, он охотно шел сам, протягивая вторую руку, чтобы помочь своему мужу залезть в бадью.       Шэнь Цинцю застонал от удовольствия, когда его тело погрузилось в теплую, но не слишком горячую воду. Он прикрыл глаза, чтобы максимально прочувствовать эти ощущения, концентрируясь на колебании воды в тот момент, когда Ло Бинхэ забрался в ванну. Их ноги соприкоснулись друг с другом, и глаза Шэнь Цинцю резко распахнулись.       Ло Бинхэ тоже закрыл глаза. Прислонившись к противоположному краю ванны, он положил руки на бортики по бокам, будто то были подлокотники. Шэнь Цинцю не мог оторвать взгляд, смотря на то, как капли воды медленно стекают по румяной, загоревшей коже.       Из-за влажности волосы Ло Бинхэ начали виться сильнее, отчего стали пышнее и пушистее, чем были раньше. Шэнь Цинцю внимательно смотрел, как эта широкая грудь вздымалась и опускалась на вдохе и выдохе, как мышцы на бицепсе Ло Бинхэ время от времени подергивались, но что действительно заставило трепетать Пикового Лорда, так это то, как его муж запрокинул голову назад, демонстрируя линию шеи и челюсти, — его кадык слегка двинулся.       Ло Бинхэ был потрясающе красив.       Шэнь Цинцю не мог сидеть спокойно в такой момент, он ерзал на одном месте, будто не мог найти удобного положения. В какой-то момент он просто обнял ногой икры Ло Бинхэ, что вызвало у того глубокий стон.       — Шицзуню что-то не нравится? — спросил его как всегда внимательный муж, он слегка приоткрыл глаза, чтобы посмотреть на Шэнь Цинцю. — Вода слишком горячая?       Шэнь Цинцю почувствовал, что щеки покрываются еще более глубоким оттенком красного.       — Ах… нет, все прекрасно. Не обращай на меня внимания, Бинхэ.       Ло Бинхэ полностью открыл глаза, глядя на своего мужа с серьезным, но при этом непринужденным выражением лица. Шэнь Цинцю вздрогнул, когда заметил слабое алое свечение в его глазах.       — Шицзунь знает, что я не могу этого сделать. Удовольствие Шицзуня — это и мое удовольствие. Точно так же и недовольство Шицзуня — мое недовольство.       — Бинхэ…       — Так что если Шицзуня что-то не устраивает, то он должен сказать мне, — продолжил Ло Бинхэ, обращаясь к Шэнь Цинцю под воздействием этого редкого момента полного единения их душ. Он сел прямо. Готовность вскочить и устранить то, на что укажет Шэнь Цинцю, была почти пугающей, поскольку он грудой мышц возвышался над Пиковым Лордом.       Шэнь Цинцю почувствовал себя неловко. Поистине, эта ванна была идеальна! Все было прекрасно! Проблемой были грязные мысли Шэнь Цинцю. Ло Бинхэ просто сидел там, ничего не делая, но Шэнь Цинцю не мог контролировать свое измученное жаждой тело и свои развратные мысли.       Но как он мог сказать это мужу, сохранив невозмутимый вид?       Поэтому Шэнь Цинцю сделал лучшее из того, что пришло ему в голову, — он наклонился вперед и прижался влажными губами к уголку рта Ло Бинхэ. Нежно и осторожно, вкладывая всю свою мягкость в этот поцелуй. Ло Бинхэ замер на месте от удивления, Шэнь Цинцю медленно откинулся назад, чтобы поймать взгляд мужа.       — Муж в самом деле… — зашептал он, запинаясь, смотря ему в глаза, — …эта ванна идеальна. Ну… почти идеальна. Не хватает только одного.       — Чего? — потребовал ответа Ло Бинхэ, и это было ужасно горячо.       Шэнь Цинцю сглотнул и прикусил губу, прежде чем ответить:       — У меня нет повода сесть к тебе на колени.       Тишина возникла между ними, мертвая тишина, затянувшаяся на несколько секунд, внезапно Ло Бинхэ зарычал, и Шэнь Цинцю почувствовал, как большие руки обхватывают его талию, поднимают в воздух, разворачивают в противоположную сторону и сажают на колени мужа. Запечатлев все это в памяти, он резко вздохнул, прикосновение кожи к коже привело его мозг к короткому замыканию.       Загоревший живот под его спиной казался накаченным, но мягким, большие руки, обхватывающие его бедра, были словно печь — горячее даже, чем вода, в которой они были, а восхитительные бедра под его задницей были достаточно мускулистыми, чтобы его собственные ноги раздвинулись, устраиваясь на них удобнее. Но что на самом деле вызвало у Шэнь Цинцю желание вырыть себе яму и спрятаться в ней, так это ощущение мягкого члена Ло Бинхэ на нижней стороне его бедра — даже сейчас он казался огромным.       Шэнь Цинцю выругал себя за дрожь, от которой у него покалывала кожа, и прерывалось дыхание.       — А-Юаню не нужны предлоги для близости с этим мужем. Он может делать это в любое время, — прошептал Ло Бинхэ ему на ухо, отчаянная мольба в его словах отпечаталась на сердце Шэнь Цинцю. Пиковому Лорду не потребовалось много времени, чтобы поднять руку и погладить Ло Бинхэ по голове, при этом он глубже погрузился в его объятия.       Член Ло Бинхэ мог быть пугающе большим, но его сердце было еще больше.       — Этот муж знает… просто ему трудно быть тем, кто делает первый шаг, — ответил Шэнь Цинцю, шепча под конец. Пока Шэнь Цинцю думал, как лучше выразить мысли, его руки продолжали гладить и прижимать Ло Бинхэ ближе к себе. Он обнаружил, что ему становится легче действовать, если он не смотрит в глубокие завораживающие глаза Ло Бинхэ.       Повелитель Демонов с радостью потакал ему, фактически накрыв тело Шэнь Цинцю, словно одеяло. Пиковый Лорд издал довольный стон, заключенный в идеальные объятия мужа, их запахи смешивались друг с другом, а тела слились воедино.       Шэнь Цинцю взял одну из рук Ло Бинхэ, ощупал ее и провел пальцем по венам на ладони. Повелитель Демонов позволил ему это, послушно разводя свои пальцы в стороны, Шэнь Цинцю взял его за руку и покрутил их кисти, любуясь проделанной работой. Глаза Ло Бинхэ нежно смотрели на него, искря, когда его муж играл с его ладонью, будучи ужасно довольным и расслабленным в его объятиях.       Тем не менее поцелуй, оставленный на костяшках, стал неожиданностью для Ло Бинхэ. Для них обоих.       Шэнь Цинцю действовал инстинктивно, на этот раз отключив свой мозг, и прежде чем он осознал, что делает, его губы коснулись теплой кожи руки Ло Бинхэ. Единственной реакцией на это был рваный вздох прямо у уха и сиплое бормотание «Шицзунь», и Шэнь Цинцю понял, что он, наконец-то, сделал что-то правильно.       Поэтому он продолжил целовать костяшки Ло Бинхэ, затем кончики пальцев и, наконец, ладонь. Когда он закончил с одной рукой, то положил ее обратно на свою талию и взял другую, повторяя процедуру.       Ему было необходимо позвать своего мужа, поэтому он прошептал:       — Бинхэ.       — Шицзунь…       Но Шэнь Цинцю не стал говорить ничего более, его губы снова стали оставлять беспорядочные поцелуи на руке мужа. Ло Бинхэ, похоже, тоже не хотел разговаривать, так как его практически разбирали на части и собирали вместе той нежной любовью, которую показывал ему его Шицзунь.       У Ло Бинхэ было не так много вещей, которые могли бы сотворить с ним такое. Если быть точнее, была только одна душа во всех мирах, которая овладела сердцем Ло Бинхэ без остатка, тем самым держа в своих ладонях саму его жизнь. Никому более не позволялось приближаться к нему, никто другой не заслуживал этого — только его Шицзунь, Шэнь Цинцю с пика ЦинЦзин.       Только его А-Юань.       Каждое прерывистое движение, каждый вздох, каждый прерывистый шепот «Шицзунь» наполняли сердце Шэнь Цинцю неким удовлетворением. Если бы он знал, что Ло Бинхэ так легко угодить, — достаточно лишь нескольких нежных поцелуев, чтобы он начал дрожать, — Шэнь Цинцю проявил бы инициативу намного раньше.       Когда же Шэнь Цинцю почувствовал, что небесный столп под его бедрами дернулся и начал медленно оживать, то, словно павлин своим хвостом, он покрутил пятой точкой, не вставая с места. Его собственный член давно затвердел, пульсируя в горячей воде, брошенный на произвол судьбы. Потому что эта ночь была не для него, а для Ло Бинхэ.       — Шицзунь… Шицзунь, ты помнишь…? — Ло Бинхэ опустил руку на местечко рядом с ухом Шэнь Цинцю, его губы же коснулись покрасневшей мочки уха.       Шэнь Цинцю, целовавшему кончик указательного пальца Ло Бинхэ, пришлось остановиться, чтобы мягко спросить:       — Помню что?       Он был прижат к широкой груди, и если между ними ранее еще оставалось хоть немного места, то теперь его точно больше не было. Объятия были столь крепкими, что балансировали на грани боли, но Шэнь Цинцю не прервал бы их и за все сокровища мира.       Губы Ло Бинхэ коснулись шеи возлюбленного, горячие и влажные, он был почти уверен в том, что то был поцелуй.       — В нашу брачную ночь муж сидел у меня на коленях точно так же.       Шэнь Цинцю слегка задрожал, обрывки воспоминаний стали прокручиваться у него в мыслях. О, точно, он вспомнил. Это был первый раз, когда они принимали ванну вместе. Шэнь Цинцю вспомнил, что тогда он был навеселе, но не только из-за алкоголя, но и из-за того, что Ло Бинхэ заставлял его чувствовать себя так, словно каждым своим прикосновением может вознести на Небеса.       Он вспомнил, что это было сразу после того, как у них был первый секс после свадьбы. Шэнь Цинцю был чертовски счастлив, отчего его бдительность снизилась. Без каких-либо проблем, заинтересованный член Ло Бинхэ соскользнул в растянутую дырочку Шэнь Цинцю, тем самым срывая новые стоны с его губ, снова возбуждая и снова разжигая пламя в низу живота сильнее, чем ранее.       И купальня, предназначенная для омовения их обоих, стала местом для их следующего тура и в ту ночь, и во многие последующие.       Шэнь Цинцю почувствовал, как все его лицо вмиг покраснело. Из его горла вырвался звук, похожий на всхлип, и в отчаянной попытке заглушить его Шэнь Цинцю приоткрыл губы и взял палец Ло Бинхэ в рот.       Из груди Ло Бинхэ вырвался странный, но приятный рык. Повелитель Демонов позволил своему мужу еще немного пососать свой палец, прежде чем вытащить его. Шэнь Цинцю собирался было возразить, изо всех сил пытаясь удержать руку на месте, когда как Ло Бинхэ ткнул во влажные губы уже два пальца.       Действия были непристойными, такими ужасно неприличными, но Шэнь Цинцю не мог даже надеяться на сопротивление, поэтому он послушно взял два пальца в рот. Он понятия не имел, что делал, но с Ло Бинхэ рядом он не боялся этого — он просто хотел отдаваться, соблазнять и любить.       Большой палец Ло Бинхэ погладил его щеку и вытер слюну у губ, в отличие от указательного и среднего, что прижали язык мужа к зубам. Было странно, но ужасно возбуждающе, когда Повелитель Демонов игрался с его ртом с детским любопытством.       — Шицзунь хочет этого? — пропел Ло Бинхэ, мягко покусывая его ухо.       Он слегка двинул бедрами, но того было достаточно, чтобы его твердый член протиснулся между мягкими ягодицами Шэнь Цинцю.       Шэнь Цинцю простонал, он вытащил пальцы изо рта и наклонился к мужу.       — Бинхэ…       Беспорядочные поцелуи медленно стали «клеймить» его шею, рука, обернутая вокруг его талии, тоже ожила, она начала массировать бока, провела линию вдоль ребер, а затем опустилась вниз до пупка — но так и не приблизилась ни к одной из тех точек, что заставляли каждый раз при касании к ним видеть звезды.       Жаркая вода, словно слегка поддразнивая, заставляла покалывать стоячий член Шэнь Цинцю, который все еще не удостоили вниманием, — тот был забыт. Было слишком жарко и негде было остудиться. Но давление… давление члена Ло Бинхэ на задницу было похоже на соблазн, настойчивый и быстро растущий, отчего Шэнь Цинцю решил, что вовсе и не хочет никакой прохлады.       — Ты хочешь этого, Шицзунь? — снова спросил его Ло Бинхэ.       В его голосе не было насмешки или же издевки. Простой вопрос, заданный из чистого любопытства с некоторой надеждой.       — Этот муж, — напомнил ему Шэнь Цинцю, зажмурившись от своего же тяжелого дыхания.       — Шицзунь… муж… А-Юань, это все один и тот же человек, — осмелился возразить Ло Бинхэ, — мужчина, которого я люблю. Человек, за которого я буду сражаться против всего мира.       Шэнь Цинцю глухо простонал.       — Нет никакой необходимости с кем-либо сражаться. Твой муж и так здесь.       — В самом деле, — согласился Ло Бинхэ, уткнувшись лицом в изгиб шеи Шэнь Цинцю. — Мой муж здесь, он жив и в моих руках.       Шэнь Цинцю мог лишь извиваться в его объятиях. Отчасти потому, что был очень возбужден, отчасти потому, что знал, насколько болезненны для Ло Бинхэ воспоминания о годах их разлуки. Это оставило кислый привкус во рту Шэнь Цинцю. Этой ночью им не следует думать о плохих вещах! Если уж на то пошло, они уже давно должны были трахать друг друга до потери пульса, их единственной заботой на сегодня должна быть целостность ванной.       Однако просить о подобном всегда было так неловко, даже несмотря на то, как сильно Шэнь Цинцю хотел ощутить Ло Бинхэ внутри себя.       Обычно его муж угадывал все его маленькие прихоти и делал первые шаги, погружая их обоих в муки удовольствия. Но сейчас Повелитель Демонов сдерживался, даже его дразнящие прикосновения были спокойными и осторожными. Это сводило Шэнь Цинцю с ума от желания.       Ло Бинхэ действительно хотел, чтобы он проявил инициативу, не так ли? На самом деле как мог Шэнь Цинцю отказать этому человеку с его щенячьим взглядом и благословленным Богами членом?       — Этот муж хочет, — признался наконец-то Шэнь Цинцю тонким и немного напряженным голосом, что неожиданно добавило ему соблазнительного очарования.       Он повернул голову и обхватил ладонью щеку Ло Бинхэ.       — Бинхэ, я хочу тебя. Прямо как в нашу первую брачную ночь, можно?       — Все что угодно, Шицзунь, — без колебаний пообещал Ло Бинхэ, его голос дрожал, перекрывая рычание. — Этот муж даст тебе все, что ты пожелаешь.       И наконец пальцы обхватили подтекающий член Шэнь Цинцю, он громко взвизгнул от внезапного ощущения:       — Ахх!       Почти сразу же он оттолкнул руку Ло Бинхэ, произнеся:       — Подожди немного, Бинхэ… Я не могу… я так кончу слишком быстро.       Грудь Ло Бинхэ вибрировала от дразнящего и довольного голоса.       — Давай, Шицзунь, если тебе хорошо. Этот твой муж все равно заставит тебя кончать не раз за сегодня.       Такая напыщенная уверенность вынудила бы Шэнь Цинцю шлепнуть его по голове в любое другое время, но сейчас, когда его тело дрожало от нужды, эти слова звучали скорее не хвастливо, а многообещающе. Тем не менее он собрался с духом и выбрался из объятий, чтобы встать.       Ло Бинхэ позволил ему, хотя и удивленно моргнул, глядя на своего мужа.       — Шицзунь?       — Тише, Бинхэ. Немного терпения.       Шэнь Цинцю больше не чувствовал стыда за свою наготу, потому нагнулся над бортиком ванной, чтобы взять пузырек с маслом. Он знал, что таким образом перед Ло Бинхэ предстает отличный ракурс на его пятую точку. Бесстыдная часть личности Шэнь Цинцю мурлыкала от восторга, предвкушение сотрясало все его тело, когда он подавался назад на место, то намеренно выгнул спину, слегка касаясь бедрами мужа. Шэнь Цинцю был вовсе не против глубокого рокочущего стона Ло Бинхэ.       Зрелище было поистине изумительным, но в то же время беспощадным: капли воды стекали по покрасневшей коже маняще и восхитительно, но свечи не давали достаточно света, чтобы разглядеть главный приз, все еще скрытый между двумя ягодицами. Шэнь Цинцю откупорил пробку флакона и поспешил смазать пальцы маслом. Он не обернулся на мужа и не попытался спрятаться или отодвинуться, он просто протянул назад руку и начал рисовать узоры вокруг своей дырочки. У него было твердое намерение устроить для Ло Бинхэ незабываемое шоу, и пока он сам трясся от возбуждающего предвкушения, его застенчивая натура дрожала от совершенно иного набора эмоций.       Шэнь Цинцю почувствовал, что его естество внизу подергивается, его тело настолько изголодалось и отчаялось, что его вход раскрылся от легкого давления кончиком пальца.       — Хн… — услышал свой же стон Шэнь Цинцю, когда его первый палец полностью вошел внутрь. Это было легко — отверстие было растянуто до такой степени, что он даже не заметил присутствия одного пальца. Тем не менее, его мышцы продолжали сжиматься и расслабляться, как будто еще не осознали, что наконец-то внутрь проникло что-то, пускай и столь незначительное.       Он немного пошевелил внутри, позволяя маслу стечь глубже, прежде чем прислонить еще один прямо ко входу и нетерпеливо протолкнуть внутрь. Теперь места было меньше, его дырочка наконец расслабилась, перестав подрагивать, поскольку сейчас вторжение было более заметным.       Шэнь Цинцю почувствовал восхитительный жар стыда на своем лице. Он так долго поддерживал образ отчужденного бессмертного, сохраняя маску неприкасаемого учителя, но, вот он, здесь и сейчас, охотно открывает себя перед Ло Бинхэ, для Ло Бинхэ с непоколебимым намерением оседлать член Повелителя Демонов как можно скорее, насколько это вообще возможно.       Его бедра содрогались от желания, его член истекал предэякулятом, когда он нежно, но уверенно начал трахать себя двумя пальцами.       Ло Бинхэ все это время был на удивление тихим и неподвижным. После того стона не было ни единого признака того, что он вообще сейчас с ним в этой комнате. Однако Шэнь Цинцю не осмеливался обернуться, потому что боялся, что если сделает это, то потеряет тот бесстыдный запал, овладевший им, и таким образом облажается на пути к своей цели.       Когда Шэнь Цинцю почувствовал, что готов к третьему пальцу, он убрал руку, чтобы налить на нее еще масла, но его внезапно остановили. Ло Бинхэ протянул ладонь и взял пузырек из его рук, Шэнь Цинцю немного покачнулся вперед, опираясь на край ванны.       Он услышал плеск воды за спиной, и у него внезапно возникла тревожная мысль. Ло Бинхэ же не собирается просто вот так засунуть его, не так ли? Шэнь Цинцю еще не растянут должным образом! Обычно ему нужно четыре пальца, прежде чем Ло Бинхэ мог даже коснуться своим членом его задницы.       — Бинхэ, подожди, мне нужно еще… — все слова застряли у него в горле, когда он почувствовал, как две теплые ладони сжимают его ягодицы, а горячий влажный язык прижимается к его подергивающейся дырочке. Звук, сорвавшийся с его губ, был постыдно громким гортанным мычанием, говорившим о его сокровенных желаниях.       И это все, в чем нуждался Ло Бинхэ, прежде чем начать дегустировать задницу Шэнь Цинцю. Шэнь Цинцю ничего не мог поделать, кроме как вцепиться в бортики ванной в отчаянии, толкаясь назад в лицо мужа. Потому что этот язык не просто прикасался к его коже, он прощупывал и цеплялся за его расслабленные мышцы — пробуя и дразня по краям и внутри. Шэнь Цинцю закатывал глаза от удовольствия, кусая губу, пока она не распухла, от его попыток подавить смущающие звуки, что невольно вылетали из его рта.       Когда Ло Бинхэ протолкнул два смазанных маслом пальца в проход рядом со своим языком, Шэнь Цинцю с натужным криком рванул вперед.       — Бинхэ!       Ло Бинхэ без особых усилий притянул его бедра назад, не давая ему сбежать ни на цунь. Шэнь Цинцю не было больно, и он не испытывал никакого дискомфорта. Его крик был результатом неожиданного удовольствия, которое подожгло его нервы.       Его муж был пугающе хорош в том, чтобы находить его простату в первый же толчок, и Шэнь Цинцю оставалось лишь скулить от этого. И сейчас Ло Бинхэ так же был хорош — он продолжал лизать растянутую кожу, в то время как его пальцы исследовали его изнутри, проталкиваясь вглубь неторопливыми движениями.       Ноги Шэнь Цинцю теперь дрожали еще более заметно, то, как Ло Бинхэ пробовал его и раскрывал без усилий, заставляло чувствовать себя натянутым, словно струна. Его тихие стоны и вздохи были громкими в тишине комнаты, как и хлюпающие звуки от пальцев, двигавшихся внутри него.       В нем их было уже три, его тело дрожало от растяжки и дразнящих прикосновений к простате. Ло Бинхэ перестал облизывать его и более умело стал двигать пальцами, отчего Шэнь Цинцю подумал, что может кончить уже только от этого.       — Шицзунь… дай мне руку, — попросил Ло Бинхэ, но не дождавшись, пока Шэнь Цинцю начнет действовать, он уже взял его за свободную руку и направил ее назад.       Сморгнув дымку перед глазами, Шэнь Цинцю, запинаясь, спросил:       — Бинхэ, что такое…?       — Будь хорошим, Шицзунь, — пропел Ло Бинхэ, его теплое дыхание коснулось ягодицы Шэнь Цинцю. — Расслабься и помоги мне как следует растянуть тебя.       С этим словами он направил руку Шэнь Цинцю к его отверстию, которое все еще было заполнено тремя пальцами Ло Бинхэ. Когда понимание настигло Пикового Лорда, он вздрогнул.       Какое бесстыдство!       Тем не менее Шэнь Цинцю потребовалось всего несколько секунд, чтобы решиться и прижать средний палец к своей подергивающейся дырочке и осторожно добавить его к пальцам Ло Бинхэ. Повелитель Демонов издал довольный стон, похожий на благодарность.       — Шицзунь так хорошо справляется. Посмотри на себя, ты так хорошо расслабляешься для этого ученика, принимая их, как будто был создан для этого.       Ло Бинхэ легонько поцеловал влажную кожу на его левой ягодице.       Шэнь Цинцю издал смущенный звук, хотя уже было хотел сделать замечание Ло Бинхэ, но пальцы в нем заскользили по простате, и его внимание было безнадежно утеряно. Тем не менее ему удалось крикнуть с укором:       — Бинхэ!       — Интересно, прикасается ли Шицзунь к этому месту в те дни, когда этому ученику не разрешается, — продолжил Ло Бинхэ как ни в чем не бывало, не обращая внимания на упрек. Во всяком случае в его голосе появилась некоторая искра веселья, к большому огорчению Шэнь Цинцю. — Ты так красиво раскрываешься. А-Юань действительно совсем не сопротивляется прикосновениям. Скажи мне, ты засовываешь туда пальцы, когда мужа нет рядом?       Шэнь Цинцю подавился воздухом, открывая и закрывая рот. Не об этом ли думал Ло Бинхэ все это время? У них был установленный распорядок, который прекрасно работал для них обоих: после ночи страсти Шэнь Цинцю должен был отдыхать и восстанавливать силы минимум четыре дня, прежде чем Ло Бинхэ снова разрешалось терзать его.       Неужели Ло Бинхэ действительно думает, что Шэнь Цинцю использует свои дни отдыха для подобных игр? Его негодование подавило сильное чувство стыда даже при мысли о том, что он мог бы делать это, отчего он забыл опровергнуть заданный вопрос.       Ло Бинхэ, казалось, уже достаточно долго ждал, он вытащил свои пальцы вместе с пальцами Шэнь Цинцю, прежде чем повернуть Пикового Лорда лицом к себе. Было что-то такое в том, чтобы быть полностью открытым и обнаженным перед Ло Бинхэ, который все еще удобно сидел в воде. Но что действительно лишило Шэнь Цинцю воздуха, так это глубокий, насыщенный цвет глаз, что поймали его взгляд и не хотели отпускать.       — Давай, Шицзунь… Здесь только твой муж. Нечего стыдиться, — уговаривал его Повелитель Демонов. Его голос был подобен искре от огня на коже. На теле Шэнь Цинцю выступили мурашки.       Руки мужа вылезли из-под воды и обвили тонкую талию Шэнь Цинцю, притягивая его ближе к Ло Бинхэ, но не позволяя сесть на колени, как ему хотелось. Это была ужасная пытка, его муж был так близок, но не касался его там, там, где он хотел больше всего.       Глубоко и несколько прерывисто вздохнув, Шэнь Цинцю спросил:       — Если мой ответ не понравится Бинхэ, меня заставят ждать дольше, чем есть сейчас?       Ло Бинхэ широко улыбнулся.       — Ничто из того, что говорит Шицзунь, не спасет тебя от моего поддразнивания. Ты уже должен бы знать, что мне нравится видеть, как ты краснеешь.       Шэнь Цинцю поджал губы, внутренне проклиная себя, когда почувствовал жар своих покрасневших щек вспыхнувших с новой силой. Раз Ло Бинхэ хочет сыграть, он подыграет ему. Дразняще он обнял мужа за шею и наклонился, чтобы шепнуть ему на ухо.       — А ведь это только третий день после нашего прошлого раза… если Бинхэ будет и дальше дразнить меня, мне придется удалиться в свои комнаты, чтобы сделать, наконец, то, чего не может сделать мой муж.       Это сработало как заклинание. Было почти комично, как быстро Ло Бинхэ усадил Шэнь Цинцю к себе на колени, наконец позволяя ему сесть. Они оба застонали, когда их ноющие эрекции соприкоснулись друг с другом, не обращая внимания на воду, что перелилась через край от резких движений.       Шэнь Цинцю вздрогнул, прижавшись к мужу и почувствовав, как теплая вода заливается в его растянутую дырочку, когда он раздвинул бедра. Это было странное ощущение, но не сказать, что неприятное, тем не менее, он жаждал чего-то другого. Ло Бинхэ больше не дразнил его, он помог ему подняться на колени, поддерживая, положив руки на бедра.       — Муж волен делать все, что хочет, — произнес Ло Бинхэ, его голос стал мягким и низким. — Мне повезло, что у меня есть все, что он мне дает. Я прошу только, чтобы муж не бросал меня вот так.       Шэнь Цинцю наклонился вперед и вновь поцеловал его, чтобы заткнуть ему рот. То, как Ло Бинхэ может говорить такие вещи с серьезным лицом, всегда будет за пределами понимания Шэнь Цинцю. Пиковый Лорд не может сказать и нескольких предложений с правдивым, но сентиментальным содержанием, до того, как смущение снесет его, как цунами. Ло Бинхэ же, наоборот, просто продолжал изливать все, что было у него на сердце, как будто не понимал, что такое стыд вообще.       Они страстно целовались, медленное приближение ночи вызывало у них голод, который больше нельзя было игнорировать. Шэнь Цинцю оторвался от губ своего мужа, не обращая внимания на ниточку слюны, что порвалась между их губами, и безмолвно опустился на член Ло Бинхэ. От этого чувства с его губ сорвался отчаянный стон, его брови нахмурились.       То, что Ло Бинхэ вошел внутрь, даже несмотря на подготовку, уже было подвигом, что сопровождался сильным растяжением и пронзительным ощущением того, как внутренностям приходится приспосабливаться к подобной длине. Независимо от того, сколько раз они это делали и насколько хорошо растягивали Шэнь Цинцю, первое проникновение всегда было болезненным.       — А-Юань удивителен… красив… и так хорошо справляется, — пробормотал Ло Бинхэ во влажный воздух между ними. Он выглядел собранным, но Шэнь Цинцю чувствовал дрожь его бедер под своими, видел, как напряжена челюсть мужа, и как вздымается его грудь, когда он сдерживается.       Он был горячим, таким невыносимо горячим, этот факт словно током пронзил член Шэнь Цинцю, зажатый между его животом и животом Ло Бинхэ. Пиковый Лорд покачал головой, в его глазах можно было увидеть всю любовь, что он испытывает к своему мужу.       — Нет. Это Бинхэ потрясающий.       Ло Бинхэ выглядел так, будто в любую минуту готов разрыдаться, отчего сердце Шэнь Цинцю еще больше смягчилось. Пиковый Лорд наклонился, чтобы оставить на лице мужа легкие, словно бабочки, поцелуи, в то же время начав тихонько двигать бедрами. Сначала небольшими кругами, вызывая новые стоны у Ло Бинхэ, а затем, когда дырочка должным образом расслабилась, он начал опускаться вверх-вниз в неторопливом темпе.       Вода, проникавшая в него только для того, чтобы выйти вновь, в момент, когда он опускался на член, создавала странные ощущения. Было жарко, почти обжигающе. Трудно было сохранять ясную голову, тем более что огонь внутри его живота имел совершенно иную природу, чем влажный пар в бане.       Они не набирали темп, не двигались, чтобы изменить позу, и не давали никаких намеков на то, что кто-то из них хочет делать это по-другому. Здесь были только они, тесно переплетенные друг с другом, обнимающиеся и раскачивающиеся вместе в удивительном мягком ритме.       Ло Бинхэ обвил руками талию Шэнь Цинцю, вытянутые ладони мужа опустились на его спину, притянув Пикового Лорда достаточно близко для того, чтобы он смог прижаться лбом к его плечу.       — Черт… Шицзунь ощущается так хорошо… тугой и мягкий внутри. Шицзунь тоже хорошо себя чувствует?       Шэнь Цинцю снова вздрогнул, не только из-за бесстыдного комментария, но и потому что теплое дыхание Ло Бинхэ коснулось его чувствительной груди. И внезапно темный румянец покрыл его лицо, шею и мочки ушей. В мыслях он увидел, как Ло Бинхэ наклонился и взял один из его розовых бутонов в свой влажный рот. Он почти почувствовал это на своей коже, отчего его соски стали еще тверже, а Шэнь Цинцю застонал от этого видения, его бедра на секунду сбились с ритма.       Ох... это должно было повториться, верно?       — Я хочу, чтобы Шицзунь чувствовал себя хорошо, — продолжал говорить Ло Бинхэ, его огромные руки не позволяли Шэнь Цинцю отодвинуться назад. Возможно, если бы на месте Ло Бинхэ был кто-то другой, то Пиковый Лорд бы почувствовал смутную угрозу из-за того, что не может физически вырваться из объятия. Но с Ло Бинхэ он чувствовал себя как дома, будто он в самом безопасном месте во всей Вселенной.       Повелитель Демонов уткнулся лицом в ключицу Шэнь Цинцю. Когда Ло Бинхэ продолжил говорить, в его голосе отчетливо слышалось рычание.       — Я хочу испортить Шицзуня для всех остальных. Быть единственным, кого он подпускает так близко, — единственным, кто может держать тебя вот так. Я хочу быть единственным, кто может заставить Шицзуня извиваться от удовольствия, содрогаясь и плача.       Какой собственник. Демоническая сторона Ло Бинхэ, должно быть, была взбудоражена его желанием и эмоциональным состоянием.       Шэнь Цинцю не ответил — точнее, не смог. По крайней мере не сразу. Было трудно сформировать исчерпывающий ответ, когда небесный столп Ло Бинхэ был так восхитительно глубоко внутри, а тело покалывало от удовольствия. Но, похоже, Ло Бинхэ и не ждал от него ответа, продолжив говорить, его голос был напряженным, а демоническая печать начала светиться.       — Нет ничего, что я бы не сделал для тебя, Шицзунь. И это меня пугает… потому что иногда у меня возникает желание разорвать на части всех, кто просто бросает взгляд на тебя. Шицзунь мой… мой единственный.       Ло Бинхэ дрожал, его бедра дернулись от прилива эмоций.       Шэнь Цинцю подавился воздухом от внезапного сильного толчка, его ногти впились в плечи Ло Бинхэ. Тот поднял на него свои глаза, что блестели от непролитых слез, а выражение лица выдавало все его отчаяние.       — Но Шицзунь… Шицзунь не ненавидит демоническое наследие этого ученика. Даже когда все меня презирали, Шицзунь никогда этого не делал. Я… меня не волнует, что думают другие, пока Шицзунь не ненавидит меня… пока у Шицзуня есть только я. Должен быть я! Шицзунь, я… я не могу делиться тобой ни с кем другим. Я не могу…       Раздражение вспыхнуло в груди Шэнь Цинцю, когда он увидел, что его муж смотрит на него так, будто он тот, кто зажег звезды на небе. Пиковый Лорд замедлил свои движения, пока полностью не остановился, он обхватил лицо Ло Бинхэ ладонями и заставил их лбы соприкоснуться.       — О чем говорит Бинхэ? У меня и так есть только Бинхэ. У меня никогда не было никого, кроме Бинхэ, и больше никого не будет.       От этих слов у Ло Бинхэ действительно потекли слезы.       — Шицзунь…       — Этот муж… нет… я, Шэнь Юань, женился на тебе, не так ли? — Шэнь Цинцю отстранился, чтобы посмотреть в горящие красные глаза Ло Бинхэ. — Я выбрал тебя, Бинхэ, так же, как и ты выбрал меня.       Ло Бинхэ решительно кивнул, его щеки оказались зажаты между руками Шэнь Цинцю. Нетрудно было представить в этом положении уши и виляющий хвост, делавшие его похожим на очаровательного демонического щенка. И, конечно, несмотря на то, что Ло Бинхэ был по яйца в Шэнь Цинцю, он дрожал, сдерживаясь, чтобы не трахнуть его, пока тот не заплакал бы от чрезмерного удовольствия.       Пиковый Лорд улыбнулся, красиво и кокетливо, прежде чем снова сесть прямо. Ощущение того, как член внутри него прижимается к стеночкам, вызвало искорку желания в его глазах. Шэнь Цинцю, затаив дыхание, прокомментировал:       — Так что не говори ерунды. И кроме того… похоже, я тоже не из тех, кто любит делиться.       Ло Бинхэ, казалось, перестал дышать, его лицо тоже покраснело.       — А-Юань и не должен! Я и так отдаю ему все всегда!       — Тогда, — Шэнь Цинцю отвел глаза в смущении, — не мог бы тогда Бинхэ начать двигаться?       Ему не пришлось долго просить, поскольку Ло Бинхэ почти грубо схватил его за бедра и начал толкаться в него с грацией дикой собаки. Шэнь Цинцю старался изо всех сил держаться, его голос срывался на негромкие крики и высокие стоны. Весь его мир сотрясался от самого основания, когда Ло Бинхэ умело нацеливал каждое движение в место, что делало его зрение размытым, а член — болезненно твердым.       Их энергичная деятельность привела к тому, что половина воды в ванне вылилась через край, намочив деревянный пол, а также их брошенные на ближайший ящик халаты. Ло Бинхэ был страстным любовником, он делал все с особой пылкостью.       Никогда не сдерживался.       Как и сейчас, Шэнь Цинцю он трахал глубоко, сильно и точно — мышцы таза и живота Ло Бинхэ сокращались, становясь твердыми как камень. Было так много всего, что нужно было почувствовать, но ничто не мучило Шэнь Цинцю так сильно, как восхитительное трение о его простату. Растяжка его ягодиц также добавляла удовольствия, сопротивление его мягких стенок и непристойность, с которой член мужа входил, хлюпая с каждым рывком. Шэнь Цинцю почувствовал себя грязным и бессовестным.       Особенно тяжело было сохранять самообладание, когда Ло Бинхэ схватил его за задницу с двух сторон, чтобы начать ебать по-другому. Член Ло Бинхэ полностью выскользнул из него, заставив Пикового Лорда дрожать на весу, а его облюбленную дырочку — жалко зиять. Шэнь Цинцю был вынужден справляться с болезненной пустотой, прежде чем Ло Бинхэ вновь усадил его обратно на всю длину. Шэнь Цинцю застонал.       — Хн, Бинхэ… Бинхэ!       Он знал, что долго не протянет, несмотря на то, насколько хорошо Ло Бинхэ научился ублажать его задницу.       Тем не менее, когда он подумал, что вот-вот кончит, этого не произошло. Шэнь Цинцю был разочарован и возбужден, но что-то блокировало его от оргазма. Тот безошибочно нарастал, но чувство, что чего-то не хватало невозможно было игнорировать, — его телу нужно было что-то еще, что-то большее.       Шэнь Цинцю опустил руку, чтобы обернуть ею свой член, поглаживая его в такт движений Ло Бинхэ. Он громко стонал, маленькая банная комната отражала эхом все их вздохи и прерывистые мольбы. Его член истекал и был таким чувствительным, что все его тело тряслось, как лист, натянутое, как струна, готовая лопнуть.       И этого все еще было недостаточно. Шэнь Цинцю все еще изо всех сил пытался получить долгожданный оргазм, но терпел неудачу, из-за чего был настолько разочарован и раздосадован, что начал плакать, слезы стали скатываться вниз по его щекам.       Все, что он знал, это то, что ему что-то нужно, и это нужно ему сейчас! И Ло Бинхэ был единственным, кто мог дать ему это, поэтому Шэнь Цинцю в своем полубредовом состоянии сжал кулаком волосы своего мужа и стал умолять его, как будто от этого зависела его жизнь.       — Бинхэ, муж, пожалуйста! Пожалуйста… дай… я хочу дать… я хочу, чтобы ты… пожалуйста…       Ло Бинхэ, казалось, знал, что делать, потому что он без усилий притянул Шэнь Цинцю к себе и без колебаний взял в рот твердый сосок. Шэнь Цинцю двинулся вперед, как стрела, плотина внутри него прорвалась, его сознание устремилось вверх, а затем стремительно рвануло вперед. И мир остановился на короткую долю секунды, не было ни звуков, ни повышенной температуры вокруг, ничего — только безудержное блаженство, безжалостная волна острых ощущений. Он даже не мог определить, где его тело кончалось, а где начиналась его душа.       А затем наступило падение, быстрое возвращение в реальность, где сильные объятия Ло Бинхэ удерживали его. Шэнь Цинцю пришел в себя, от своего же почти беззвучного крика, его тело сильно дрожало от пульсирующего жара.       Что только что произошло?       В теле Шэнь Цинцю внезапно закончилась энергия. Как будто этот оргазм лишил его всего. Если бы его не поддерживал Ло Бинхэ, он, вероятно, превратился бы в слизь и утонул в ванной.       Как было бы достойно…       — Шицзунь…       Ло Бинхэ что-то говорил, но Шэнь Цинцю не мог слышать этого из-за звона в ушах. Все, что он заметил, это то, как Ло Бинхэ попытался разорвать объятия и отстраниться, вероятно, чтобы дать ему возможность вдохнуть полной грудью и прийти в себя, но Шэнь Цинцю не нужно было этого. Он не хотел отлипать от него, не хотел, чтобы это покалывающее тепло последействия исчезло вместе с прикосновением Ло Бинхэ к его коже.       Поэтому слабыми руками он схватил Ло Бинхэ и притянул его к своей груди — подвиг, который был бы невозможен, если бы Повелитель Демонов не сдался ему добровольно.       — Не уходи. Бинхэ, не уходи… пожалуйста, я не хочу, чтобы ты… просто… не останавливайся.       Он имел в виду целовать и посасывать его грудь, но когда Ло Бинхэ возобновил толчки, Шэнь Цинцю с опозданием понял, что его неправильно поняли. Демоническая выносливость гарантировала, что Ло Бинхэ еще не кончил, поэтому его муж был более чем счастлив возможности кончить, раз Шэнь Цинцю так умоляет его об этом.       Трах после столь потрясающего оргазма так скоро подавил волю Шэнь Цинцю полностью. Он не мог говорить, не мог издать и внятного звука, единственное, что срывалось с его губ, — это глухое хныканье. Он был во власти своего мужа с несправедливо мускулистыми руками. Шэнь Цинцю чувствовал странное чувство родства с шарнирными куклами, поскольку его тело было сейчас словно создано для того, чтобы принимать все, что давал ему Ло Бинхэ, конечности были слабыми и обессиленными, а пах был более расслабленным, чем когда-либо.       Это, казалось, приводило Ло Бинхэ в безумие, потому что задница Шэнь Цинцю расслаблялась только тогда, когда он по-настоящему поддавался удовольствию, — когда боль улетучивалась, и его Шицзунь наконец-то мог наслаждаться опытом по максимуму.       — Шицзунь… Шицзунь звучит так мило. Тебе это действительно нравится… Шицзунь, ты действительно станешь моей смертью! — воскликнул Ло Бинхэ и, наконец, снова прижался ртом к двум бутонам на груди мужа.       Он относился к соскам Шэнь Цинцю так же, как и к его дырке, — он истязал их жадно, с безрассудным упорством и неукротимым желанием. Ло Бинхэ требовал столько же, сколько давал, и Шэнь Цинцю почувствовал вновь спазм мышц живота, когда искры возбуждения снова начали собираться в нем, несмотря на то, что его иссохший член не собирался опять подниматься.       А Ло Бинхэ все продолжал и продолжал полностью разрушать Шэнь Цинцю изнутри. Это было слишком много, слишком сильно, слишком хорошо.       Он был полон во всех смыслах этого слова. Его сердце разрывалось от любви Ло Бинхэ к нему и его собственной ответной любви к мужу. Его руки были на Ло Бинхэ, а пальцы цеплялись за влажную кожу и широкие лопатки. Его отверстие собственнически приглашало Ло Бинхэ, его мышцы расслабились, словно приветствуя еще большее вторжение. Тем не менее, Шэнь Цинцю знал, что если бы его муж пожелал, то мог бы засадить свой член еще глубже, его подергивающийся вход, хотя и был широко растянут вокруг Ло Бинхэ, все еще не достиг своего окончательного предела.       В какой-то момент глаза Пикового Лорда закатились, и на несколько коротких мгновений мир вокруг него потемнел.       —… Для меня… Шицзунь, дыши.       Он словно вдалеке услышал, как Ло Бинхэ говорит с ним грубым, но очень осторожным голосом. Он почувствовал, как теплая ладонь нежно ласкает его спину. Голос Ло Бинхэ постепенно стал звучать в его ушах яснее, ближе.       — Вдох и выдох… дыши, вот так. Медленно, Шицзунь… теперь выдохни. Молодец.       Место, где они были соединены, казалось переполненным, влажным и грязным, и когда Шэнь Цинцю подсознательно напряг свои анальные мышцы, он почувствовал, что из него хлынул поток сливочной жидкости. Ло Бинхэ, очевидно, тоже кончил и заполнил его до краев, как всегда любил.       Шэнь Цинцю неуверенно приоткрыл залитые слюной губы и глубоко вздохнул. С кислородом вернулось его понимание окружающего мира. Ло Бинхэ осторожно поместил ладонь под задницу Шэнь Цинцю и поднял его с члена, который еще не успел смягчиться. В конце концов, демоническая выносливость действительно была палкой о двух концах…       Они все еще сидели в ванной, но большая часть воды была разлита на полу вокруг них — вся баня выглядела так, будто кучка диких детей пришла здесь поиграть и устроила беспорядок. Не то чтобы Шэнь Цинцю чувствовал себя из-за этого слишком плохо: во всяком случае сейчас ему все равно. Он был сытым и очень сонным.       — Может ли А-Юань стоять? — мягко спросил Ло Бинхэ, его руки не сдвинулись с места, поддерживая тело Шэнь Цинцю в вертикальном положении. Это было мудро, потому что, честно говоря, Шэнь Цинцю не был уверен, сможет ли он на самом деле сделать хоть шаг, учитывая, насколько сильно его тело ощущало себя изнуренным.       Пиковый Лорд просто обвил дрожащими руками шею мужа и зарылся лицом в его растрепанную гриву.       — Неси меня.       Ло Бинхэ не нужно было повторять дважды, он в любой момент был готов служить ему. Это, как всегда, задело струны души Шэнь Цинцю, даже несмотря на то, что его веки закрылись.       Ло Бинхэ взял маленькое тельце на руки, аккуратно вышел из ванны, а затем пошел по коридору к их спальне. Шэнь Цинцю слишком устал, чтобы заботиться о скромности, — если слуги-демоны и видели их, то плевать. В любом случае их отношения не были секретом для домашних.       Шэнь Цинцю вытерли пушистым полотенцем и помогли надеть шелковый халат для сна. Его волосы были зачесаны и небрежно заплетены на ночь. Каждое движение Ло Бинхэ было таким нежным, как если бы он касался чего-то необычайно хрупкого, и в конечном итоге это утихомирило последние оставшиеся искры желания в теле Шэнь Цинцю.       — Спасибо, Бинхэ, — сонно пробормотал Шэнь Цинцю, поворачиваясь к мужу.       Ло Бинхэ лишь очаровательно улыбнулся, совершенно не заботясь о том, что его обнаженное и мокрое тело делает с разумом Шэнь Цинцю. Пиковый Лорд отвел от мужа свой взгляд, его ресницы дрожали от того, что он быстро пытался сморгнуть картину, стоявшую перед глазами. Шэнь Цинцю абсолютно точно не сможет преодолеть еще один раунд.       Он слышал, как Ло Бинхэ тихонько хихикал про себя и шаркал ногами по комнате, одеваясь. Кровать прогнулась под его боком, когда Ло Бинхэ заполз к нему и помог Шэнь Цинцю улечься в его объятиях.       — Разве завтра не четвертое полнолуние? — удивленно спросил Пиковый Лорд. Он был счастлив лечь в кровать и оказаться в надежных объятиях мужа.       — Да.       Ло Бинхэ легонько чмокнул волосы Шэнь Цинцю на макушке.       — Если этот мастер все правильно помнит, то мы должны пойти и проверить, как продвигается наш прогресс в Царстве Демонов.       Шэнь Цинцю слегка повернул голову, чтобы встретиться взглядом со своим мужем в полутемной комнате. У него не получилось только потому, что Ло Бинхэ продолжал тереться о его висок, как гигантская кошка.       Ло Бинхэ утвердительно промямлил. Он нежно обнюхивал кончики волос Шэнь Цинцю, заставляя последнего хихикать от щекотки.       — Не могу поверить, что ты сегодня добился своего и вымотал меня. В таком случае как я буду сопровождать Бинхэ завтра?       Шэнь Цинцю вздохнул, словно сожалел, но уголки его губ приподнялись.       — Это муж соблазнил меня, — голос Ло Бинхэ был похож на мягкий рокот, он казался довольным и в то же время самоудовлетворенным.       Шэнь Цинцю фыркнул, его глаза закрылись, он медленно проигрывал борьбу со сном.       — Это дурное влияние Бинхэ заставило этого мужа вести себя так непристойно.       Ло Бинхэ усмехнулся, его губы еще сильнее прижались к волосам и щеке Шэнь Цинцю.       — Это не неприлично, если нас только двое, Шицзунь.       — Бесстыжий.       Повелитель Демонов снова промычал.       — Да. Но Шицзунь все равно меня любит.       — Бесстыжий и дерзкий, — снова возразил Шэнь Цинцю, но без особого укора.       Ло Бинхэ засмеялся, его грудь затряслась от смеха.       — И все же Шицзунь все еще любит меня.       Шэнь Цинцю приоткрыл глаз, чтобы бросить бесполезный укоряющий взгляд на своего мужа.       — Не испытывай удачу.       — Этот ученик никогда бы не стал, — произнес Ло Бинхэ, но вскоре Шэнь Цинцю почувствовал, как чья-то рука хитро трогает его спереди. Шелковый ночной халат не скрывал ощущения теплой руки. Шэнь Цинцю издал усталый жалобный звук, который оказался более плаксивым, чем он хотел.       — Бинхэ, я больше не могу…       — Шицзунь устал. Тебе следует поспать, — согласился Ло Бинхэ, но его презренная рука все еще развязывала одежды на груди другого. Шэнь Цинцю тяжело вздохнул, но не попытался остановить или подбодрить своенравного мужа.       — Спи спокойно, Шицзунь, — пробормотал Ло Бинхэ в мирную темноту и немного поерзал, принимая другую позу. Шэнь Цинцю уже знал, к чему все идет, когда почувствовал, как ткань сползает с его груди, а его чувствительные соски напрягаются от ночного воздуха.       Пиковый Лорд сжал ноги вместе, чувствуя слабое покалывание, пробегающее по его спине от предвкушения, но он слишком устал, чтобы проявлять физический интерес. Ло Бинхэ, не теряя времени, наклонился и начал лизать и сосать его грудь медленными и неторопливыми движениями.       В темноте Шэнь Цинцю мало что видел, но чувствовал все, что происходило. По крайней мере, Ло Бинхэ был достаточно внимателен, чтобы поддерживать очень расслабленный темп, не кусая и не становясь слишком настойчивым.       Тем не менее он все еще чувствовал себя грязным, Ло Бинхэ пускал слюни на соски только для того, чтобы в следующую секунду высосать жидкость. Но с другой стороны действие было успокаивающим и не только в физическом смысле, оно так же сглаживало скрытый зазубренный уголок тоскливого сердца Шэнь Цинцю. Он осуществил что-то таящееся внутри него этим окольным путем, что во всех смыслах удовлетворило его.       Он заснул так, с Ло Бинхэ на своей груди, руками прижимая к себе мужа.

❖

      В итоге они отложили свое путешествие в Царство Демонов на целую неделю. Первоначально это произошло из-за их спонтанных игрищ в бане — Шэнь Цинцю чувствовал тупую боль и ходил с раздраженным выражением лица весь следующий день. Ло Бинхэ, как его потрясающий муж, которым он и был, сразу же освободил Шэнь Цинцю от всех его обязанностей, взяв их на себя, тем самым позволив ему расслабиться.       Не то чтобы Шэнь Цинцю испытывал сильную боль как таковую, честно говоря, он был почти в полном порядке по сравнению с их самым первым разом в пещерах, когда сознание Ло Бинхэ было под влиянием СиньМо. Шэнь Цинцю чувствовал себя тогда так, словно его переехал грузовик, сейчас же ощущения были больше похожи на прогулку по парку. Конечно, его спина немного болела, а дырочка горела от чрезмерного трения, состояние, тем не менее, определенно было терпимым.       Ло Бинхэ окружил мужа вниманием и заботой, куда бы тот ни пошел. Еда, которую он ему подавал, была даже вкуснее, чем обычно, что заставило Шэнь Цинцю задуматься о том, сколько времени Ло Бинхэ потратил, склонившись над горшками и готовя это. Простыни, как и его внутренняя одежда, были заменены на самый мягкий шелк, чтобы уменьшить трение о кожу. Шэнь Цинцю также баловали благовониями высочайшего качества и различными десертами на каждом ужине. Шэнь Цинцю вынужден был со стыдом признать, что, чего бы Ло Бинхэ ни пытался добиться таким образом, он, вероятно, выигрывал.       Однако это были не единственные мысли, что его тогда посетили. Шэнь Цинцю не мог не заметить изменения в распорядке дня Ло Бинхэ, и это заставило Пикового Лорда серьезно задуматься о причинах этого.       Последние две недели, минута в минуту, каждый божий день, Ло Бинхэ мягко усаживал его в угол, когда он был наиболее расслаблен, и начинал лизать соски и массировать его грудь, пока Шэнь Цинцю не начинал извиваться в его руках от возбуждения и не становился сверхчувствительным. И все это было сделано с такой преданностью и энтузиазмом со стороны Ло Бинхэ, отчего было трудно определиться с мыслями насчет всего этого.       Шэнь Цинцю так и не спросил его о причинах, но, видя, насколько это все было на удивление безобидным по сравнению с предыдущими экспериментами его мужа, Шэнь Цинцю решил, что действовать надо аккуратно, тогда, может быть, Ло Бинхэ расскажет ему сам.       Посетила его и еще одна мысль, словно издевка, она заставила Шэнь Цинцю спрятать лицо за веером, хотя сейчас он был в комнате один. Его внутренний бесстыдный инкуб назвал его трусом за то, что он не признает, что ему на самом деле нравится, когда Ло Бинхэ делает это, и он на самом деле с нетерпением ждет их маленькие сеансы массажа.       Между ними это превратилось в негласную игру. Шэнь Цинцю сопротивляется, извивается и пытается «убежать», пока Ло Бинхэ не поймает его и не заберет свою «награду». И чаще всего Шэнь Цинцю ловил себя на том, что он даже не хочет играть, а просто желает снять верхнюю одежду и потребовать взыскать с себя дань. В конце концов навыки его мужа были отточены до такой степени, что он почти доводил Шэнь Цинцю до оргазма, играясь лишь с его грудью.       В частности сегодня он проявил, пожалуй, наименьшее сопротивление по сравнению с предыдущими днями, прежде чем позволить Ло Бинхэ коснуться своей груди ртом. Ло Бинхэ затащил его в коридор между кухней и подвалом, место было немного рискованным, но все же не таким открытым, как тогда под ивой. Спина Шэнь Цинцю упиралась в деревянную стену, Ло Бинхэ слабо держал его.       Это был первый раз, когда они делали это стоя, и Шэнь Цинцю почти в панике подумал, что это, возможно, плохая идея, потому что его ноги уже подкосились, хотя Ло Бинхэ едва начал. Шэнь Цинцю не нужно было даже смотреть вниз, чтобы понять, что его соски стали твердыми и приятно покалывали от предвкушения того, как его муж прикоснется к ним.       — Шицзунь сегодня так чувствителен, — произнес Ло Бинхэ, удивившись не меньше самого Шэнь Цинцю. Шэнь Цинцю не ответил, потому что ему нечего было сказать. Что он мог сказать? Ло Бинхэ был прав, он действительно с трудом контролировал дрожь и свое сердцебиение в груди каждый раз, когда Ло Бинхэ сосал или лизал его сосок.       Он стал настолько чувствителен, что это было почти неловко. Он не знает, как выжил, когда Ло Бинхэ начал массировать его грудь, постоянно поддразнивая выступы своим диким языком. Шэнь Цинцю постоянно боролся с инстинктивным желанием оттолкнуть Ло Бинхэ, в то время как его вторая половина хотела прижать к себе мужа и никогда не отпускать.       Шэнь Цинцю все время задавался вопросом, что в целом означает вся эта игра с сосками, но во время процесса он мог думать только о том, как много он хотел бы дать Ло Бинхэ. Он больше не избегал этих навязчивых идей и не тонул в замешательстве от мысли о лактации и грудном вскармливании, но на самом деле… он все еще был человеком, который не мог сделать этого даже при всем желании.       Хотя нетрудно было представить, на что это было бы похоже. Шэнь Цинцю мог представить, насколько настойчивее был бы Ло Бинхэ, если бы он мог вкусить плоды своих усилий. Ло Бинхэ был бы так очарован, предположил Шэнь Цинцю, а также извращенно любопытен. У Пикового Лорда было чувство, что, если бы он был способен на подобное, Ло Бинхэ каждый час оттаскивал бы его в укромный уголок, чтобы высосать из него все соки или чтобы ущипнуть за соски и посмотреть, как из них вытекает молоко.       Или же Ло Бинхэ оставил бы все как есть? Делал бы Ло Бинхэ ему массаж, чтобы стимулировать выработку молока, при этом оставляя на произвол судьбы крошечные опухшие груди Шэнь Цинцю, что так жаждали быть выдоенными? О, Шэнь Цинцю наверняка тогда тоже бы не разрешалось прикасаться к себе. Никаких шансов на облегчение.       Его сильно трясло от фантазий, этот мысленный образ ужасно возбуждал.       Он был бы вынужден с этим справляться, становясь чувствительным даже от трения об одежду. Стимуляция груди оставляла за собой покалывание и будоражащие ощущения, но каково было бы чувствовать, как из твоей груди высасывают молоко? Делал бы Ло Бинхэ это своим ртом или же доил его своими пальцами? Когда бы Шэнь Цинцю достиг своего предела, будучи набухшим и настолько переполненным, что его соски начинали бы подтекать, Ло Бинхэ, наконец, вобрал бы их в свой рот, облегчая эту тупую боль постороннего веса в груди.       Шэнь Цинцю запрокинул бы голову и громко простонал от этого, удивив Ло Бинхэ своим нетерпением.       О боги, он хотел знать, каково это! Он ужасно сильно этого хотел, и, словно почувствовав его нарастающее отчаяние, Ло Бинхэ начал посасывать его сосок сильнее, помогая языком. Ощущение покалывания росло, пока не стало похоже на то, что этот возбужденный нерв внезапно соединили прямо с его членом, Шэнь Цинцю начал скулить и цепляться за своего мужа, словно тот был его спасательным кругом.       — Мой Господин.       Низкий голос, доносившийся из коридора, был подобен холодной воде, которую словно вылили на голову Шэнь Цинцю. Он замер, мышцы напряглись, и ему захотелось, чтобы земля под ним разверзлась и поглотила его целиком. Не было в мире ничего другого, что могло бы убить его стояк быстрее, чем это.       Ло Бинхэ зарычал, предостерегающе или от недовольства — Шэнь Цинцю не знал. Повелитель Демонов поспешно вышел вперед, чтобы закрыть мужа своим широким телом, в это время Шэнь Цинцю пришел в себя и начал поправлять свои одежды. Хотя бы в такие времена чувство собственности его мужа играло ему на руку.       — Мобэй-Цзюнь, — обратился Ло Бинхэ к Ледяному демону с таким холодным тоном, что если бы Шэнь Цинцю не знал заранее, то не смог бы догадаться, кто двоих из них был настоящим Повелителем Льда.       — Господин Ло, — снова поприветствовал его Мобэй-Цзюнь, его голубые глаза смотрели куда угодно, но не на них, на секунду он заколебался. Затем он слегка наклонил голову в сторону Шэнь Цинцю. —Уважаемый супруг Шэнь. Приношу извинения за то, что помешал.       Ло Бинхэ спросил:       — Что-то случилось?       Мобэй-Цзюнь вытащил свиток из рукава мехового пальто.       — Мой Господин приказал этому Мобэй-Цзюню немедленно донести результаты, если в нашем плане будет значительный прогресс…       Мобэй-Цзюнь не успел закончить предложение, так как его прервали:       — Точно! Да. Этот Господин помнит и посмотрит отчет позже, — Ло Бинхэ махнул рукой. — Положи его на мой стол.       — Хорошо, Господин.       Плечи Ло Бинхэ при этом немного расслабились.       — Что-нибудь еще?       — Дева Ша хотела также, чтобы я напомнил вам, что без вашего одобрения текущего плана строительства резиденции моего Лорда они не могут продолжать дальше, — произнес Мобэй-Цзюнь, словно ему было скучно, но его брови нахмурились, а глаза сверкнули, из-за чего могло показаться, что он зол. Шэнь Цинцю наконец-то счел себя презентабельным и со слегка покрасневшими щеками вышел из тени Ло Бинхэ.       — Принято к сведению. Скажи ей, что мы приедем завтра.       Ло Бинхэ взглянул на своего мужа, прежде чем снова посмотреть на Мобэй-Цзюня.       — Если это все, то ты можешь идти.       — Мой Господин. Уважаемый супруг Шэнь, — Мобэй-Цзюнь поклонился им прежде, чем выйти из комнаты.       Шэнь Цинцю повернулся к мужу, его брови были нахмурены. Ло Бинхэ хватило ума извиниться:       — Прости меня, муж, я действительно просил его сразу же найти меня, если мы получим результаты.       — Это одна из многих причин, по которым мы не должны гулять где-либо, кроме спальни! — прошипел Шэнь Цинцю, нервно обмахиваясь веером.       Ему действительно было очень стыдно оказаться в столь компрометирующей ситуации. Он не был таким бесстыдным, как Ло Бинхэ, у него не было такого непробиваемого лица! И хотя он знал, что Мобэй-Цзюнь не любит сплетни, его бедному сердцу было трудно вынести такой сюрприз!       Ло Бинхэ осторожно взял Шэнь Цинцю за талию и, убедившись, что его не собираются отталкивать, заключил мужа в свои объятия.       — Пожалуйста, не сердись, Шицзунь. Здесь нечего стыдиться.       Шэнь Цинцю издал звук отчаяния.       — Нечего стыдиться? Бинхэ, он видел нас, и мы были в очень неподобающем положении. Я был недостаточно подготовлен как умственно, так и физически для гостей любого рода!       В глазах Ло Бинхэ, изучавшего Шэнь Цинцю, было что-то глубокое и темное, такое, что почти заставило Пикового Лорда задрожать.       — Он увидел, что этот Господин предъявил свои права на мужа. Шицзунь, я уже говорил тебе об этом, но демоны очень территориальны. И нет никого, кто не знал бы Шицзуня как мужа этого Господина, поэтому многие и желают его заполучить мне назло. Поэтому я и напоминаю всем и каждому о том, что наша связь с мужем сильна, и ее целостность в интересах каждого.       Шэнь Цинцю нахмурился, услышав это, прежде чем начать вырываться из объятий Ло Бинхэ.       — Погоди минуточку. Ты это спланировал?!       Повелитель Демонов выглядел так, словно его ударили ногой в живот.       — Шицзунь, конечно же, нет! Этот муж не стал бы делать ничего подобного, не посоветовавшись предварительно с Шицзунем! Я просто попытался взглянуть на светлую сторону вещей. Прошу, будь милосерден, Шицзунь!       Ло Бинхэ выглядел опустошенным. У него даже не было сил использовать свой щенячий взгляд, он просто смотрел на Шэнь Цинцю искренними бездонными умоляющими глазами и странно бледным лицом. Шэнь Цинцю почувствовал приближающуюся головную боль.       Почти не задумываясь, он потянул руку и погладил пушистую макушку Ло Бинхэ. Это была привычка, от которой ему все еще не удалось избавиться.       — Хорошо. Если Бинхэ так говорит, то я поверю ему.       Повелитель Демонов перестал быть похожим на собаку, которую пинают почем зря, но он по-прежнему с осторожностью прижимал Шэнь Цинцю к груди.       — Шицзунь действительно меня балует.       Шэнь Цинцю вздохнул.       — Не так сильно, как меня балует Бинхэ.       — Если Шицзунь хочет, то я могу позвать Мобэй-Цзюня и заставить его поклясться молчать обо всем. Шицзуню нужно только попросить, — предложил Ло Бинхэ.       Заставить Мобэй-Цзюня хранить это в секрете? Шэнь Цинцю захотел рассмеяться. Ледяной демон был самым необщительным человеком, с которым Шэнь Цинцю когда-либо имел удовольствие полурегулярно встречаться. Он не сомневался, в том, что то, что Мобэй-Цзюнь увидел сегодня, он унесет с собой в могилу, даже если его об этом никто не попросит.       — В этом нет необходимости, — в конце концов смягчился Шэнь Цинцю. — Бинхэ доверяет Мобэй-Цзюню, поэтому я тоже.       Пиковый Лорд оценил попытку своего мужа заставить его чувствовать себя лучше, даже если это было самое бесполезное предложение в мире. В этой суматохе Шэнь Цинцю совершенно забыл спросить, что было в свитке, принесенном Мобэй-Цзюнем.

❖

      Если и можно было что-нибудь сказать о Царстве Демонов так это то, что это суровое и неумолимое место, где не могут произрастать многие виды флоры и фауны. Почти все здесь — будь то растения или животные — было демоническим по своей природе, и поэтому нужно было быть особенно осторожным, ведь даже у самых маленьких монстров были смертоносные клыки, спрятанные во рту, а шипы даже у наименее с виду устрашающих растений таили смертельный яд.       Конечно, это был не первый визит Шэнь Цинцю в Царство Демонов. Его первый раз был любезно украден Тяньлан-Цзюнем, когда тот его похитил, как какую-то даму в беде. Хотя это не было его худшим переживанием в и без того неприятном месте.       К настоящему времени он даже не мог сосчитать, сколько раз бывал в этих местах. Обычно, конечно, с Ло Бинхэ рядом под боком. Увлеченность Шэнь Цинцю монстрами не уменьшилась со временем, и он всегда втайне надеялся наткнуться на существо, которого еще не видел, просто чтобы выяснить, оправдывает ли оно его ожидания.       — Шицзунь кажется взволнованным, — прокомментировал Ло Бинхэ, в его глазах тоже блеснул огонек заинтересованности.       Шэнь Цинцю спрятал лицо за веером и слегка закашлялся.       — Этому мастеру просто любопытно, как поживает наш дом.       — Как и мне. Пойдем, Шицзунь, он уже не за горами, — Ло Бинхэ повел их вперед вверх по лестнице. Вдохновившись бамбуковым домом Шэнь Цинцю на пике ЦинЦзин, свою резиденцию в Демоническом Царстве они так же построили на горной вершине.       Когда они достигли верхней ступеньки, Шэнь Цинцю пришлось очень сильно постараться, чтобы не открыть рот. Они стояли перед грандиозным дворцом с двумя симметричными крепостными башнями и впечатляющими воротами, угрожающе устремленными в небо. По бокам ворот стояли одинаковые каменные статуи грозной Орлинокрылой-Львицы — волшебного зверя с шестью ногами, птичьими крыльями и пугающим количеством когтей.       Орлинокрылая-Львица являлась чрезвычайно редким видом демонического зверя, наиболее известна она была из-за своих колоний только из женских особей, а также из-за того, что очень яростно защищала свое логово. В Царстве Демонов это был символ крепости и предостережения — всякий, кто войдет без приглашения в дом, украшенный подобным символом, вряд ли проживет долго.       Шэнь Цинцю был впечатлен еще больше, когда они вошли во двор и увидели бамбуковый сад, мало чем отличающийся от того, что на пике ЦинЦзин. Обереги на стенах очищали воздух внутри, а реалистичная иллюзия, создавала солнечно-голубое небо над поместьем. Плодородная земля была принесена из Царства Людей, поскольку произрастали здесь различные виды растений — не только бамбук, но и другие цветущие кустарники, как сразу же заметил Шэнь Цинцю.       Очевидно, он все еще находился в стадии строительства, но пруд был чистым, в нем плавали симпатичные кои, а павильон в центре казался таким безмятежным, что Шэнь Цинцю загорелся от предвкушения при мысли о переезде.       — Посмотрите, кого ветер сюда принес! — поддразнивающий громкий женский голос раздался в тишине.       Первым, что заметил Шэнь Цинцю, было то, что на Ша Хуалин было намного больше одежды, чем в прошлый раз, когда он видел ее, но вот ее мятежный дух остался прежним, если только тот беззаботный крик не был чем-то особенным. При ней были так же и ее многочисленные украшения, что звенели при каждом шаге.       — Дева Ша, — Шэнь Цинцю вежливо склонил голову в ее сторону.       — Консорт Шэнь. Господин Ло. Я начала уже было задаваться вопросом, не зря ли мы все это построили! — она небрежным жестом указала на здания вокруг. — В эту дитятку вложено так много редких ресурсов и мощных оберегов, что я не могу не волноваться о том, что меня вскоре уволят за ненадобностью.       — Ничего подобного. Это просто поддержка местного производства, не более, — холодно ответил ей Ло Бинхэ, пока его глаза внимательно осматривали все вокруг.       — Конечно, Господин Ло. Пройдемте сюда. Познакомьтесь, это главный строитель — Ли Вэй. Он готов сопровождать вас и ответить на все ваши вопросы. — Ша Хуалин проводила их до главного здания, где представила их довольно пухленькому демону с ящероподобными чертами лица.       — Иди, Бинхэ. Делай то, что тебе нужно, — повелел Шэнь Цинцю мужу. —Этот мастер хочет сначала осмотреть сады и павильон, которые мы видели по дороге.       Ло Бинхэ выглядел так, будто хотел возразить, но затем все же уступил.       — Хорошо, Шицзунь. Я найду тебя, как закончу.       После этого он вместе с Ли Вэем ушел, чтобы изучить подробнее план и фундамент зданий, уделив особое внимание качеству защитных и транспортных систем.       Шэнь Цинцю повернулся было, чтобы вернуться в сад, но к своему удивлению, сразу же услышал звон украшений, позади себя. Демоница догнала его за пару широких шагов, посмеиваясь.       — Консорт Шэнь, вы оскорбили эту, уйдя и не сказав ни слова ей! Можно подумать, что эта Лин-эр как-то сильно обидела вас.       Неторопливо обмахиваясь веером, Шэнь Цинцю взглянул на Ша Хуалин. Она сильно повзрослела с тех пор, как он впервые увидел ее, вот только остроумная манипулятивность все еще оставаясь ее частью, словно приклеенная. Шэнь Цинцю так же был уверен, что и ее жестокая натура тоже никуда не делась, только была тщательно скрыта за широкой ухмылкой и аккуратно подстриженными ногтями.       — Этот мастер не знал, что дева Ша захочет сопровождать его. Ли Вэй хоть и главный строитель, но вы — главный руководитель. Разве вам не следует вместо этого пойти за Бинхэ и сесть ему на уши?       Ша Хуалин усмехнулась, ее острые клыки сверкнули.       — О? А консорт Шэнь хочет этого?       Пиковый Лорд прищурил свои глаза феникса и пассивно-агрессивно шагнул вперед. Ша Хуалин снова рассмеялась, нисколько не заботясь о громкости своего голоса.       — Ах! Консорт Шэнь так холоден, так безжалостен к этой! — она понизила тон и продолжила заговорщицким голосом, — эта Лин-эр извиняется. Она, конечно, понимает все без слов. Лин-эр полностью поддерживает попытку консорта Шэня, наконец, познакомить других с вашим мужем в надежде разделить с кем-то еще бремя его суровой любви.       Веко Шэнь Цинцю дернулось от гнева, прежде чем он рассек воздух СюЯ в направлении Ша Хуалин. Атака была совершена без предупреждения, но в ней не было истинного намерения убить, вместо этого она была направлена на то, чтобы ранить или напугать.       Ша Хуалин с трудом уклонилась, но острие меча Шэнь Цинцю все же ударило ее по плечу. Шэнь Цинцю продолжал направлять меч свободной рукой, в то время как СюЯ мелькал в воздухе в красивом, но опасном танце.       Демоница была вынуждена отступать все дальше и дальше, уклоняясь от атак, и, наконец, она вытащила свой собственный меч, чтобы блокировать. Когда два лезвия встретились, вспыхнули искры, Ша Хуалин оттолкнуло от силы удара, хотя ее позиция была устойчивой.       — Ах, консорт Шэнь, пожалуйста, умерьте свой гнев! — крикнула Ша Хуалин Шэнь Цинцю. Ее голос был умоляющим, но улыбка на ее губах говорила об обратном.       Шэнь Цинцю презрительно сощурил глаза, прежде чем призвать СюЯ обратно в ножны.       — Проваливай!       Ша Хуалин также вложила свой меч в ножны и подошла к Пиковому Лорду.       — Эта Лин-эр не хотела вас оскорбить, консорт Шэнь. Она просто заметила интересную деталь в отношениях супруга Шэнь и Господина Ло.       — Или попросту, — холодно возразил Шэнь Цинцю, — дева Ша не может держать свои глаза и руки при себе. Все можно было бы легко исправить, если бы она не продолжала в том же духе.       Угроза была очевидна, и Ша Хуалин сбросила свою игривую ауру и серьезно ответила:       — Эта скромная понимает свое место. Она только хотела спросить, удовлетворительно ли здоровье консорта Шэнь?       Этот вопрос сбил Шэнь Цинцю с толку. В замешательстве он произнес.       — У этого мастера прекрасное здоровье.       Ша Хуалин кивнула сама себе, пробормотав что-то под нос, тем самым еще больше разозлив Шэнь Цинцю. Пиковый Лорд пытался сдержать свое любопытство, но в конце концов не выдержал:       — С чего бы деве Ша беспокоиться об этом?       — Ах, эта Лин-эр не могла не заметить, что грудь консорта Шэнь опухла.       Ша Хуалин небрежно махнула рукой, смотря совершенно невозмутимо в лицо Шэнь Цинцю.       — Опухла?       Шэнь Цинцю остановился и посмотрел на себя. Он не видел ничего необычного, и его грудь определенно была в порядке. Он без труда влез в свою одежду, и Ло Бинхэ, похоже, ничего не заметил. В противном случае он бы уже давно бегал от волнения вокруг Шэнь Цинцю. Нахмурив брови, Шэнь Цинцю повернулся к демонице.       Только что же она увидела?       Ша Хуалин кивнула и со своим демоническим бесстыдством заявила:       — Соски консорта Шэнь видны сквозь его одежды, этого раньше никогда не случалось.       Шэнь Цинцю подавился воздухом, чувствуя себя униженным этим откровенным заявлением. Это то, что она видит сейчас?! В панике он снова посмотрел вниз, и правда, если присмотреться, его соски действительно торчали под ханьфу, как будто они были напряжены. Это заставило его запаниковать еще больше, потому что он совсем не чувствовал возбуждения.       Ша Хуалин, не заметив его растущего дискомфорта, продолжила:       — В результате осталось два предположения. Во-первых, консорт Шэнь носит меньше одежды, но, осмотрев его, я поняла, что это не так. Поэтому Лин-эр пришла к своему второму предположению: Консорт Шэнь испытывает возбуждение. А может, просто замерз.       Пиковый Лорд начал бояться того, в какое русло перетекает разговор, но он упорно не отводил взгляд от демоницы. Ша Хуалин, увидев направленный на нее взгляд, посчитала это требованием уточнить.       — Но консорт Шэнь только что подтвердил, что он не болен и не ранен. У меня остается, в таком случае, последнее предположение: консорт Шэнь и Господин Ло пытаются вызвать лактацию. Судя по всему, они недалеки от успеха.       Между ними повисла тишина, напряженная и неловкая до мозга костей. Шэнь Цинцю схватил ее за запястье и бесцеремонно потащил вглубь бамбукового сада. Когда они оказались на достаточном расстоянии от главного здания, Шэнь Цинцю повернулся и яростно взглянул на Ша Хуалин.       — О чем ты говоришь? — это был приказ.       Ша Хуалин нахмурилась, ее красивые черты испортились от смущения.       — Эта Лин-эр не уверена, о чем спрашивает консорт Шэнь. Я угадала, верно? Если консорт Шэнь беспокоится, что я расскажу кому-то, то успокойтесь. Лин-эр лучше предпочла бы вырвать себе язык, чем рассердить супруга Господина Ло.       Шэнь Цинцю был расстроен, он помахал веером.       — Нет, я не об этом! Что ты знаешь об этой… вещи, о которой ты упомянула?       — Вещи? А… неужели, консорт Шэнь имеет в виду период лактации?       Шэнь Цинцю спросил ее с нетерпением, которого он давно не испытывал:       — Что. Ты. Знаешь!       Он не мог не чувствовать, как в груди закипает надежда, не мог не чувствовать, как его сердце ускорилось при одной только возможности того, что его желание, которое он считал невозможным, окажется вполне осуществимым. Шэнь Цинцю хоть и развлекал себя фантазиями, но ему всегда приходилось утешать себя после, потому что он знал, что то, чего он хочет, невозможно.       А теперь Ша Хуалин говорит о мужской лактации, как будто это самая что ни на есть естественная вещь на земле. Шэнь Цинцю захотелось начать трясти ее за плечи, пока она не выложит все, что знает, и даже больше.       Но в то же время ему приходилось тщательно контролировать свое лицо. В конце концов, Ша Хуалин была демоном. Хитрая девушка, которой он не особо нравился. И хотя она служила под началом Ло Бинхэ и была ему верна, она все еще способна причинять Шэнь Цинцю боль, хоть и не физическую. И выставлять его дураком ради смеха было одним из таких способов.       — Похоже, консорт Шэнь не знает, но мужчины тоже могут кормить грудью, — Ша Хуалин осторожно подбирала слова, осознавая странное настроение, которое царило вокруг них. — Фактически, любой может кормить грудью, пока он является половозрелым. Все, что вам нужно, это достаточное количество посасываний, регулярный массаж, и вуаля! Вы можете кормить грудью.       Шэнь Цинцю моргнул, а затем отступил на шаг. Этого не может быть, не так ли? Она просто за дурака его держит, не так ли? Он мог представить, как это происходит у женщин, но как это работает у мужчин? Его голос был хриплым и слабым, когда он ответил:       — Ложь.       — Это не так, — настаивала Ша Хуалин. — Однажды, мы с моей бывшей девушкой смогли добиться этого, когда дурачились. Для этого нужно несколько недель, но это очень даже возможно. А еще это ужасно приятно. Я настоятельно рекомендую это всем, кому интересно.       — Но вы обе женщины.       Ша Хуалин тяжело вздохнула, она выглядела так, будто очень старалась не закатить глаза.       — Консорт Шэнь, на случай, если вы забыли, у Лин-эр было два отца. Папа ухаживал за мной, как делает это любая кормящая мать. Он не хотел отдавать меня чужой женщине, поэтому принял меры. Он рассказал мне все, что знал об этом.       Шэнь Цинцю сглотнул и почувствовал, как годами тренированная маска строгости соскальзывает с его лица.       — Если ты мне лжешь…       — Вы разбиваете Лин-эр сердце! Я лишь однажды вторглась на ЦанЦюн и теперь навсегда в черном списке мастера Шэня! — Ша Хуалин драматично положила руку себе на грудь. — Что мне делать? Воистину, в каком несправедливом мире мы живем! Консорту Шэнь нужен специальный учебник или…       — Заткнись, — Шэнь Цинцю почувствовал, что кончики его ушей краснеют, потому отвернулся.       Ша Хуалин, у которой два отца, была той частью информации, которую он давно забыл из книги, в основном потому что один из ее отцов умер вскоре после того, как ей исполнилось пять лет, и больше нигде не упоминался. Сейчас Шэнь Цинцю вспомнил, что действительно была одна фраза, отсылающая к тому, что один из ее отцов кормил ее грудью, но в то время Шэнь Цинцю — все еще студент колледжа Шэнь Юань — отмахнулся от этого факта, как от какой-то странной вещи, характерной лишь для демонов-обрезанных-рукавов.       Но сейчас он едва мог сдерживать свое возбуждение, это чувство заставляло его трепетать от восторга. У него даже мелькнула мысль подбежать к Ло Бинхэ и тихонько накричать на него из-за чистого счастья, что забурлило у него в животе.       Потому что это было возможно! Наконец-то он сможет обслужить своего мужа, как и хотел. Ощущения, что в его жизни чего-то не хватает, больше не было. Его прежняя жалость к себе и тоска исчезли, как туман на ветру.       Однако Шэнь Цинцю сдержался и постарался скрыть выражение лица за веером. Им не пойдет на пользу ввергать весь демонический двор в постоянное безмолвие в свой первый же визит.

❖

      Как бы ни радовался Шэнь Цинцю после короткой, но очень поучительной беседы с Ша Хуалин, он так и не рассказал ничего Ло Бинхэ. Во-первых, потому что, после того как первая радость прошла, Шэнь Цинцю сразу понял, что он все еще ничего не знает о мужской лактации, — только то, что это возможно. Он бы не хотел давать надежды Ло Бинхэ лишь для того, чтобы потом разочаровать их обоих, если ничего не выйдет.       Если уж на то пошло, одного разочарования итак было бы достаточно.       Во-вторых, Шэнь Цинцю понял, что все, кого Ша Хуалин упоминала в качестве примера, были чистокровными демонами. В своем волнении он забыл спросить, знает ли она какие-либо случаи лактации у людей вне беременности и традиционных ограничений.       Каким бы странным ни был этот мир, наполненный лазейками и нелепыми решениями столь же нелепых проблем, все же существовало различие между демонами и людьми. И хотя в жилах Шэнь Цинцю текла кровь Ло Бинхэ, он все еще оставался человеком, совершенствующимся. Он не знал, может ли это помешать его планам.       Но теперь, когда его желание, наконец, сформировалось в связную мысль, Шэнь Цинцю стал лучше осознавать себя и все, через что он проходил. Его тело буквально пело свою собственную песнь под талантливыми руками Ло Бинхэ, вопреки желанию Шэнь Цинцю держать себя под контролем.       Ближе к вечеру, еще до того, как мозг Шэнь Цинцю напоминал ему об этом, его грудь начинала покалывать, а соски, как по часам, вставали торчком, требуя внимания. Вскоре после этого в комнату врывался Ло Бинхэ с ненасытным огнем в глазах и ловкими пальцами, выполняя свою часть миссии.       В мгновение ока прошла неделя с момента их посещения Царства Демонов, неделя с тех пор, как Шэнь Цинцю стал более внимательным с научной точки зрения к их действиям и их последствиям. Как и сказала Ша Хуалин, грудь Шэнь Цинцю распухла от ежедневных ласк.       Хоть у Шэнь Цинцю и не было больших выпуклостей, как у женщин, но вот его соски и мышцы груди вокруг них стали постоянно ныть. Даже Ло Бинхэ заметил это изменение три дня назад, рассеянно прокомментировав, что его соски стали мягче и розовее, — все из-за того, что Шэнь Цинцю был «миленьким» и «невероятно красивым».       Ло Бинхэ получил легкий удар по лбу за этот комментарий, а Шэнь Цинцю пришлось яростно скрывать свой румянец за веером.       Это были не все изменения. Шэнь Цинцю с самого начала имел чувствительную грудь, но теперь казалось, что сработал его некий внутренний переключатель, и он стал ощущать даже малейшее трение или давление на соски. Что постепенно становилось проблемой. Чаще всего ему приходилось прятать стояк и искать укромное местечко, чтобы распахнуть одежды и охладить тем самым разгоряченную кожу.       Шэнь Цинцю никогда не был так благодарен своему вееру, поскольку он стал прятать за ним не только свое лицо. Ло Бинхэ хитро использовал его, чтобы неожиданно поцеловать его в щеку, а иногда даже в губы, когда они были вне дома.       И казалось, что чем дольше это продолжалось, тем больше воодушевлялся Ло Бинхэ. Повелитель Демонов был ненасытен в последние несколько дней: начали они свои маленькие сеансы массажа раньше и заканчивали их только после долгих просьб Шэнь Цинцю и, возможно, некоторой фальшивой угрозы отказать ему в будущем, если тот сейчас же не остановится.       Однако Шэнь Цинцю не жаловался. Ло Бинхэ даже не пытался затащить его в постель, чтобы заняться сексом. С той ночи в бане его муж больше не просил ничего такого. Возможно, это был самый долгий раз, когда они обходились без него, Ло Бинхэ, казалось, был полностью удовлетворен тем, что ему ежедневно позволяли трогать грудь Шэнь Цинцю.       В глубине души Шэнь Цинцю был безмерно удовлетворен осознанием того, что Ло Бинхэ нашел его и эти новые изменения неотразимыми, что он полностью завладел вниманием своего мужа до такой степени, что это стало проблемой.       Но Шэнь Цинцю это не волновало. Плевать. Он испытывал эмоции нового типа, подпитываемые поклонением и любовью Ло Бинхэ, они заставляли чувствовать себя безмерно могущественным. Впервые за долгое время Шэнь Цинцю ощущал в себе уверенность.       Уверенность и комфорт.       Он знал, что хорошо выглядит. Он знал, что сексуален. Ему едва нужно было наклонить голову, демонстрируя изгиб шеи, или кокетливо взглянуть на мужа, чтобы Ло Бинхэ начал тяжело дышать ему в ключицы, скуля, как щенок, и прося разрешения.       Они оба ходили везде вместе, словно молодожены, что не могли быть вдали друг от друга. Казалось, что у них второй медовый месяц, только на этот раз Шэнь Цинцю без колебаний соблазнял Ло Бинхэ или требовал от него то, чего хотел и как этого хотел.       Конечно, не все было гладко. Эти встречи были более неловкими, чем большинство других, и заканчивались они запыхавшимся смехом их обоих, но это не особо волновало. У Ло Бинхэ текли слюни на грудь мужа, а его нос щекотал тому кожу. У Шэнь Цинцю болело запястье из-за мастурбации под неправильным углом. Ло Бинхэ терся о его бедро, пока не кончал, задыхаясь с именем Шэнь Цинцю на губах, все еще полностью одетый. А когда Шэнь Цинцю притягивал к себе мужа, чтобы поцеловать, их зубы болезненно стукались друг о друга.       Но Шэнь Цинцю был счастлив. Поистине свободный и необремененный как никогда ранее, будто он отрастил пару крыльев за спиной и мог парить в небе.       И Ло Бинхэ… ах, Ло Бинхэ тоже не остался равнодушным. Повелитель Демонов едва ли не ходил вприпрыжку радостным шагом, его тонкие губы неосознанно изгибались в улыбке, даже когда он делал работу по дому. Шэнь Цинцю однажды даже застал его напевающим песню, когда тот готовил обед, — мелодия незнакомая, но, тем не менее, милая и успокаивающая.       Он и Ло Бинхэ наконец-то отважились на приключения и почувствовали себя достаточно комфортно, чтобы все изменить. И Ло Бинхэ был счастлив как никогда раньше — это было очевидно. Шэнь Цинцю мог теперь даже уговорить мужа остаться в кровати на подольше и прижаться к нему, так как Повелитель Демонов обычно вставал рано.       Когда однажды утром Шэнь Цинцю смотрел, как его муж спит, озаренный мягким утренним светом, расслабленный и совершенно спокойный, с завитыми длинными ресницами и слегка приоткрытыми губами, Шэнь Цинцю не мог не подумать, что даже если он не достигнет желаемого результата, он все равно будет доволен тем, что у них есть сейчас.       Потому что то, что у них есть, — прекрасно и драгоценно.

❖

      Случилось все неожиданно.       Шэнь Цинцю собирался с силами, чтобы вылезти из постели, в то время как Ло Бинхэ готовил завтрак на кухне. Пиковый Лорд ни о чем не думал, его мысли крутились вокруг грядущих на день дел и того, как он не хотел сейчас возиться со своими длинными волосами, однако он случайно коснулся груди рукой.       Он вздрогнул, едва подавив вскрик. Он не ударил по ней сильно, но казалось, что вся его правая часть груди пульсирует от легкой боли. Гримаса на его лице возникла исключительно из-за утренней сонливости, иначе он бы все время ходил со спокойным лицом. Шэнь Цинцю был рад, что Ло Бинхэ не было в комнате, иначе тот бы уже тащил его к Му Цинфану, явно преувеличивая реальные симптомы.       Сев, он посмотрел вниз и отшатнулся от шока, когда увидел мокрое пятно на своем белом нижнем одеянии, которое было его пижамой. Сначала он спросил себя, как ему удалось пролить на себя воду? Но он быстро понял, что у него не было возможности пролить что-либо, так как он только что проснулся. С бешено колотящимся сердцем в грудной клетке Шэнь Цинцю распахнул ночной халат.       Ой…       Его кожа была влажной и блестящей в утреннем свете, влага была возле правого соска, который он случайно задел. С широко раскрытыми глазами от удивления и еще чего-то Шэнь Цинцю неуверенно поднял руку. Его пальцы парили над размякшей грудью, словно испугавшись, но затем Пиковый Лорд глубоко вздохнул и сомкнул большой и указательный пальцы на розовым ореоле, мягко ущипнув.       Шэнь Цинцю поперхнулся, когда увидел, как кремово-белая жидкость из крошечной бусинки прямо в центре его соска разрастается в большую каплю и под воздействием силы тяжести падает вниз, ему на палец. Как от огня, Шэнь Цинцю одернул руку и поспешно стянул халат.       — Боже мой, — прошептал он про себя, обнимая колени. Если бы кто-нибудь увидел его прямо сейчас, то подумал бы, что он только проснулся от кошмара. На самом же деле Шэнь Цинцю просто с трудом утихомиривал бурю в своей голове, совсем не заботясь о том, как выглядит.       Он мечтал об этом уже несколько недель. Он мечтал и думал, что это невозможно, но его сердце все еще жаждало чего-то неистового. Даже после разговора с Ша Хуалин Шэнь Цинцю все еще питал сомнения и опасения.       Это сработало. Это сработало, и Шэнь Цинцю пришел в ужас.       Большая часть его все еще была очень удивлена, восторг пришел после. Шэнь Цинцю поддался порыву, его губы изогнулись в радостной улыбке, которую он сразу же спрятал в своих коленных чашечках, но она все же была, как бы он не пытался скрыть ее.       Он посмотрел на себя и снова почувствовал головокружение. У него есть молоко. Его груди, какими бы маленькими они ни были на ощупь, были наполнены им. По сути, он способен накормить ребенка грудью, положить на нее и накормить.       Эта мысль унесла разум Шэнь Цинцю в неведомые дали, несмотря на то, что его «ребенок» не совсем подходил под параметры новорожденного. Тогда-то Шэнь Цинцю снова замер, внезапно вспомнив, что на самом деле у него, вообще-то, есть муж.       Что подумает Ло Бинхэ? Это не было возмутительной переменой в теле, но все же достаточно значительной, чтобы отпугнуть в случае отрицательной реакции. Лактация у мужчин не была широко распространенным понятием, не говоря уже о практике. Шэнь Цинцю почувствовал себя так, словно его окунули в бассейн с холодной водой.       Ему действительно следовало обсудить это с Ло Бинхэ раньше! Не было абсолютно никакого способа утаить от него это, не заставив Ло Бинхэ начать волноваться или не солгав ему в лицо. И то, и то Шэнь Цинцю отклонил так же быстро, как это пришло ему в голову.       Сегодняшние отношения между ним и Ло Бинхэ строятся на доверии, даже если иногда это было непросто. Шэнь Цинцю скорее признался бы, чем вновь создал недопонимание между ними. Бог знает, как в прошлом им это надоело.       Но, блин, а что, если его муж сочтет это неестественным или несексуальным? Или, не дай Бог, отвратительным? Глаза Шэнь Цинцю наполнились слезами от одной только мысли об этом.       Причина, по которой он хотел этого, в первую очередь заключалась в том, чтобы можно было с большей легкостью выражать свою любовь к мужу. Ло Бинхэ проявление привязанности и любви всегда давалось легко, Шэнь Цинцю же приходилось прилагать все силы, чтобы выразить свои чувства. Что-то, насколько он знал, все еще причиняло Ло Бинхэ боль время от времени, даже после того как они поженились.       Вот почему Шэнь Цинцю подумал, что если бы он мог каким-либо образом показать Ло Бинхэ, что любит его, не открывая рта и не произнося смущающие глупости, то он воспользовался бы этой возможностью. А поскольку языком любви для Ло Бинхэ были прикосновения, имело смысл выражать привязанность соответствующим образом.       Но даже после переселения в известного заклинателя Шэнь Юань все еще оставался трусом, когда дело касалось чувств и свободного самовыражения. Он знал, что никогда не сможет быть таким бесстыдным, как Ло Бинхэ, и ему казалось, что он застрял в ловушке. Поэтому когда Ло Бинхэ стал уделять особое внимание его груди, доставляя ему удовольствие игрой с сосками, но, казалось бы, ища что-то взамен, Шэнь Цинцю подумал:       «Вот оно!»       Прижимать Ло Бинхэ к груди и давать ему что-то очень личное, что всегда под рукой, нравилось Шэнь Цинцю и его застенчивой личности. Проблема была в том, что он никогда не открывал рта, чтобы спросить мнения Ло Бинхэ по этому поводу. И хотя Повелителю Демонов, казалось, очень нравится сосать его соски, играть с ними с любопытством ребенка и энергичностью любовника, процесс кормления грудью — это совершенно другой опыт.       Чем больше Шэнь Цинцю думал об этом, тем глубже он погружался в некое отчаяние, смешанное со страхом. Он не хотел, чтобы из-за этого между ними что-то изменилось. Он любил их нынешний уклад, их нынешнюю беззаботность, легкую атмосферу и чувственность их взаимных прикосновений.       Если он потеряет это из-за какого-то слегка сомнительного кинка, Шэнь Цинцю без колебаний полетит в космос в сторону солнца.       Когда он услышал лязг посуды и тихие шаги, приближающиеся к комнате, он поспешно накинул свой верхний халат и с силой завязал пояс. Возможно ли сохранять самообладание, когда ваш муж видит вас на кровати в разгар нервного срыва?       Излишне говорить, что Шэнь Цинцю весь день был напряженным и нервным, что отразилось и на настроении Ло Бинхэ. К счастью, Ло Бинхэ не задавал вопросов и не требовал ответов. Вместо этого он не отходил от Шэнь Цинцю ни на шаг, как бы безмолвно заверяя, что, что бы ни случилось, он не оставит своего мужа с этим один на один.       Это было прекрасно, но из-за этого Шэнь Цинцю волновался еще больше. Из-за того, что Ло Бинхэ постоянно был поблизости, он не мог даже сменить нижние одежды, и у него не было времени, чтобы хоть немного ознакомиться с изменениями в своем теле.       Его спасением оказалось то, что Ло Бинхэ должен был уйти после полудня, чтобы встретиться по делам с Мобэй-Цзюнем. Шэнь Цинцю облегченно выдохнул, только когда его муж перешагнул порог, от резкого вздоха звон в ушах усилился.       «Ты уже ничего не можешь с этим поделать», — напомнил себе Шэнь Цинцю. В конце концов, не мог же он волшебным образом остановить процессы, происходящие в своем теле. Он решил: когда Ло Бинхэ вернется, и они пойдут в свои покои на ежедневный «массаж», Шэнь Цинцю скажет ему правду.       … и будет ждать приговора.       Шэнь Цинцю фыркнул. Не то чтобы Ло Бинхэ навредит ему как-нибудь, он знал это. Его страх скорее возник из-за нежелания стать полным разочарованием. И хотя тихий голосок в голове назвал его тупым идиотом, Шэнь Цинцю не мог полностью избавиться от этого беспокойства.       В отличие от его внутреннего состояния, в доме было тихо и спокойно. Это было как раз тем, в чем так сейчас нуждался Шэнь Цинцю. Он попросил горничных приготовить ему ванну, прежде чем захлопнуть за собой дверь. Их общая спальня была чиста до такой степени, что даже муха могла поскользнуться на глянцевой поверхности предметов — в конце концов, Ло Бинхэ вычистил ее всего два дня назад, а горничные вчера сменили простыни.       Шэнь Цинцю подошел к шкафу и вытащил пастельно-зеленый халат из шелка с детальной вышивкой на рукавах и пару одинаковых тапочек. После некоторого колебания он также взял банку масла из семян шиповника в одном из ящиков.       Раз уж он собирается на исповедь века, то должен хотя бы выглядеть и пахнуть прекрасно!       Он знал, что ведет себя слишком драматично, но в этот момент не понимал, как еще справиться с волнениями своего сердца.       Итак, он искупался. Вымыл себя с головы до пят. Он не смог удержаться от соблазна сцедить еще одну-две капли из сосков, полностью очарованный этим процессом, даже если он и сопровождался легкой болью. Его единственная надежда заключалась в том, что Ло Бинхэ хотя бы разделит его восхищение.       Он вымыл волосы любимым бальзамом Ло Бинхэ, от которого его волосы пахли смесью сладких трав. Высушив кожу, он втер в нее масло семян шиповника, начиная с шеи и ниже.       Ему потребовалось примерно две палочки благовоний, чтобы закончить все процедуры. Облаченный в роскошный шелковый халат, он сидел на краю их огромной кровати и медленно расчесывал свои влажные локоны, как какая-то дива в кино после того, как ее муж ушел от нее.       К его удивлению, к тому времени, когда Ло Бинхэ вернулся, солнце уже начало садиться. Он выглядел несколько измученным, но на его губах по-прежнему сияла яркая улыбка. Тело Шэнь Цинцю окружило знакомое тепло.       — Шицзунь, прости этого бесполезного ученика за то, что он так надолго оставил тебя одного. Ты скучал по мне, как я скучал по тебе?       — Не говори ерунды, — пробормотал Шэнь Цинцю себе под нос. — Я могу вынести несколько часов без Бинхэ.       В его сторону муж послал еще одну ослепляющую улыбку.       — Но ты скучал по мне?       — Ой, все. Иди и приведи себя в порядок. У меня есть что-то вроде подарка для Бинхэ. Если это можно так назвать, — Шэнь Цинцю говорил размеренно, но его сердцебиение ускорилось. Момент истины приближался, а он был не готов.       — Подарок? — Ло Бинхэ оживился, прекратив объятия. — У Шицзуня есть подарок для этого ученика? Какое совпадение! Я так же приготовил сюрприз для Шицзуня.       Шэнь Цинцю удивленно приподнял бровь. Что ж, это действительно было совпадение, хотя он был уверен, что природа их подарков очень отличается.       — Неужели? Я посмотрю на него, когда Бинхэ закончит мыться.       Когда Ло Бинхэ ушел в ванную комнату, Шэнь Цинцю остался один. Его беспокойство поднялось на новый уровень. Он попытался начать медитировать, но ноги тряслись, а челюсть болела из-за того, как сильно он напряг ее, поэтому он встал и медленно начал ходить взад и вперед.       Все лучше, чем ничего не делать. Название этой реакции было «бей или беги», так как все нервы Шэнь Цинцю были на пределе, он не мог усидеть на месте. Он даже не сразу заметил Ло Бинхэ, стоящего в дверном проеме и наблюдающего за ним.       Шэнь Цинцю заметил, что Ло Бинхэ хмурит брови, но, войдя в комнату, тот сразу же вернул расслабленное выражение лица.       — Добрый вечер, Шицзунь. Я наконец готов уделить тебе все свое внимание.       — Да. Добрый вечер.       После этого последовала долгая пауза. Шэнь Цинцю хотелось дать себе подзатыльник из-за своей неловкости.       Ло Бинхэ моргнул, пристально посмотрев на него, но ничего не сказал. В руках он держал шкатулку средних размеров, обернутую шелковой тканью и перевязанную лентой наверху. Она выглядела роскошно уже только по тому, как она была завернута, и Шэнь Цинцю начал гадать, что могло быть спрятано внутри.       — Шицзунь выглядит напряженным. С самого утра, — Ло Бинхэ поставил шкатулку на стол и осторожно подошел к Шэнь Цинцю. —Может быть, это из-за подарка, который он приготовил для меня? Если да, то не хотел бы Шицзунь вручить его первым?       — Нет! — Шэнь Цинцю почти выкрикнул свой ответ, прежде чем осознал, что сделал. Прокашлявшись, он ответил более ровным тоном. — Эмм… нет, Бинхэ. Мой сюрприз немного… необычный и требует подготовки, так что… мы должны начать с твоего — я имею в виду, если Бинхэ, конечно, не против.       Ло Бинхэ нежно улыбнулся ему.       — Конечно нет, Шицзунь. Как пожелаешь.       Затем он подозвал Шэнь Цинцю ближе к столу. Пиковый Лорд взглянул на своего мужа, который внезапно стал немного менее уверенным, но все еще нетерпеливым, и начал медленно разворачивать подарок. Но прямо перед тем, как он смог снять крышку, Ло Бинхэ заговорил:       — Этот скромный надеется, что он понравится Шицзуню, — он перебирал свои пальцы, когда говорил. — Я попытался сделать его таким, каким Шицзунь описал его ранее, но до этого я ничего подобного не делал.       С жгучим любопытством Шэнь Цинцю поднял крышку и удивленно ахнул. Там на тарелке лежали печенья различной формы, неуклюже покрытые коричневым золотом человечества, известным как шоколад.       Шэнь Цинцю не видел и не ел шоколада с тех пор, как переселился в этот мир. Это было его единственным большим огорчением в течение очень долгого времени, потому что он очень скучал по этой сладости на языке. Однако казалось, что в этом мире ничего подобного не существует. Он несколько раз проклинал Бро-Самолета из-за этого, но, в конечном итоге, кому бы он ни пытался это объяснить, никто не знал о таком растении или еде.       И теперь Ло Бинхэ подносил ему тарелку шоколадных сладостей. Шэнь Цинцю был на грани того, чтобы заплакать, его предыдущее беспокойство было почти отброшено на задний план. Без колебаний он сунул одну печенюшку в рот и застонал, когда давно забытый вкус оказался на языке.       Он был так счастлив, что даже не успев прожевать все, прыгнул в объятия Ло Бинхэ и заплакал ему в шею.       — Бинхэ, ты вспомнил… Спасибо, спасибо!       Столь бурная реакция Шэнь Цинцю ошеломила Ло Бинхэ, тем не менее он обнял своего мужа, окончательно теряя неуверенность на своем лице.       — Конечно, я вспомнил. Все, что говорит мне Шицзунь, я всегда запоминаю. Иначе мог бы я быть для Шицзуня хорошим мужем?       Шэнь Цинцю заскулил в грудь Ло Бинхэ, продолжая жевать, при этом чувствуя знакомое смущение, возникающее из-за того, насколько глупым иногда мог быть его муж. Он постарался сосредоточиться на вкусе. Само печенье представляло собой простой бисквит, облитый по крайней мере два раза шоколадом, потому что слой был немного толстоват, но для Шэнь Цинцю это было самое вкусное блюдо во всем мире.       Он продолжал есть, неторопливо и смакуя, так как не хотел, чтобы этот вкус исчезал. Когда молчание затянулось, Ло Бинхэ спросил.       — Так Шицзуню нравится?       Пиковый Лорд кивнул.       — Это превосходно. Бинхэ мог бы кормить меня этим всю оставшуюся жизнь после каждого приема пищи, и я ни слова бы против не сказал, — признался Шэнь Цинцю, когда, наконец, все проглотил. Он все еще цеплялся за плечи своего мужа, потому что не знал, как еще выразить свою благодарность.       Ло Бинхэ засмеялся, его грудь задрожала под щекой Шэнь Цинцю.       — Шицзунь, разнообразное питание — это очень важно. Но если тебе так нравится, я буду делать их каждый раз, когда ты захочешь.       — Я в надежных руках. Я верю, что Бинхэ меня будет баловать.       — В любое время, — Ло Бинхэ нежно поцеловал макушку Шэнь Цинцю. Это действие сделало сердце Шэнь Цинцю еще слабее и мягче.       — Как Бинхэ вообще удалось приготовить шоколад? Я много лет искал его везде, но ничего не нашел.       — У этого ученика тоже возникли с этим проблемы, — признался Ло Бинхэ, но в его голосе не было ни малейшего намека на недовольство вызванными трудностями, — но, благодаря моим подчиненным и их знаниям, мне удалось найти растение, которое произрастает в стране за огненным морем на юге. Шицзунь сказал, что в его мире шоколад происходил из семян дерева какао. Мои слуги приносили мне все виды семян, собранные с неизвестных растений, и я экспериментировал с ними, пока не добился успеха.       Шэнь Цинцю никогда не знал точных рецептов приготовления шоколада, но Ло Бинхэ добился успеха, не имея никаких конкретных инструкций. Это было чертово чудо. Ло Бинхэ был настоящим волшебником. Сердце Шэнь Цинцю наполнилось еще большей признательностью и любовью к своему упрямому мужу.       — Помощь Мобэй-Цзюня и его супруга была необходима. Мне придется вознаградить их за труды, — добавил Ло Бинхэ, как будто почувствовал себя виноватым за то, что взял на себя всю заслугу.       Невидимая лампочка вспыхнула над головой Шэнь Цинцю, когда он все понял.       — Значит, тогда, когда мы… когда Мобэй-Цзюнь нас прервал, он пришел по этой причине?       —Да, — робко кивнул Ло Бинхэ. — Мы трудились так долго, что этот Господин приказал Мобэй-Цзюню немедленно докладывать, о всех результатах. Но в конце концов мне удалось только разозлить Шицзуня тогда…       Ну, парень, хватит!       Сердце Шэнь Цинцю разрывалось от чувств, абсолютно и безвозвратно захваченное любовью, что очищала разум и опустошила голову, и следующим, что он осознал, было тем, как его губы прижимаются к чужим, а язык просится в рот мужа. Почти сразу же его повалили на мягкие простыни. Ло Бинхэ поспешно взобрался на него.       Они снова поцеловались, пылко и страстно, но все же неуклюже. Как будто ни один из них не ожидал такого исхода, потому вовсе не готовился. Шэнь Цинцю сжал ворот халата Ло Бинхэ и притянул ближе, желая почувствовать его вес на своем теле, желая почувствовать тепло кожи на коже.       Потому что Ло Бинхэ опять это делал. Он все еще самоотверженно дает и ставит Шэнь Цинцю на первое место над своими собственными желаниями и потребностями, неустанно раз за разом, и дарит он так много, что человеку трудно не сойти с ума.       Шэнь Цинцю хотел дать Ло Бинхэ все и вся, чтобы тот был счастлив, чувствовал себя комфортно и ощущал себя любимым. Ему хотелось держать Ло Бинхэ в своих руках и никогда не отпускать, забирать его от всего мира, эгоистично храня при себе и никогда не позволяя ему снова страдать.       Шэнь Цинцю простонал мужу в рот, в отчаянии впиваясь ногтями в одежду Ло Бинхэ едва ли не до дыр. Когда Ло Бинхэ попытался прервать поцелуй, Шэнь Цинцю почти запаниковал, обвив его конечностями, как коала. Теперь он был липким. Он был тем, кто однажды дал кусок меди, а взамен получил слиток золота.       Ло Бинхэ рассмеялся в поцелуй, и этот звук был столь драгоценен и трогателен до глубины души. Когда Ло Бинхэ позволил себе лечь на него, прижав их груди к друг другу, Шэнь Цинцю резко остановился.       Он чуть не забыл! То, что заставляло его нервничать весь день, было его маленьким «сюрпризом» для Ло Бинхэ. О боже, как он мог забыть?       Извиваясь под горячими ласками Ло Бинхэ, что исследовал языком его шею, Шэнь Цинцю издал нервный вздох. Неуверенно похлопав Ло Бинхэ по плечу, он промямлил:       — Бинхэ, подожди. У меня есть кое-что… постой, пожалуйста, я хочу кое-что сказать.       Повелитель Демонов в последний раз чмокнул его в ключицу, прежде чем облокотиться на локти.       — Я слушаю, Шицзунь.       Шэнь Цинцю сглотнул, встретившись лицом к лицу с красавцем Ло Бинхэ. Щеки Ло Бинхэ были покрыты ярким румянцем, его губы блестели от слюны, его нос был усеян еле заметными веснушками, что появлялись от пребывания на солнце, — каждая деталь в Ло Бинхэ была идеальной.       Но самой красивой частью лица Ло Бинхэ были его глаза. Они были глубокими, насыщенно-карими и нежными — взгляд не того, кто прыгает с места на место, а того, кто добивается своих целей. Глаза Ло Бинхэ становились еще более захватывающими, когда окрашивались красным от демонической энергии. В это время они были напряжены и внимательны, казалось, что они не упустят ничего.       Прямо сейчас из-за серьезности ситуации они приобретали красный оттенок. Это, мягко говоря, нервировало, но Шэнь Цинцю утешался тем, что Ло Бинхэ любит его и будет продолжать любить несмотря ни на что.       Поэтому тихим, дрожащим голосом он сказал:       — Это касается подарка Бинхэ, который он может взять, как пожелает… По правде говоря, я должен кое в чем признаться, и я надеюсь, что ты позволишь мне закончить, прежде чем сказать что-либо.       Ло Бинхэ выглядел слегка озадаченным, но все же успокаивающе кивнул ему.       — Шицзунь может говорить без страха быть прерванным.       Прежде чем продолжить, Шэнь Цинцю сглотнул слюну, скопившуюся в горле.       — Кое-что изменилось в моем теле.       Глаза Ло Бинхэ расширились от беспокойства, поэтому Шэнь Цинцю поспешно продолжил, дабы его не перебили и не начали допрос.       — Это не плохое изменение. Я не болен или что-то в этом роде, будь уверен, Бинхэ. Но это… все же изменение.       Повисла тишина.       Шэнь Цинцю отвел глаза, не в силах больше смотреть в глаза Ло Бинхэ.       — Бинхэ и этот муж в течение последних нескольких недель приобретали новый опыт… в получении удовольствия. Я уверен, ты знаешь, о чем я говорю. Я имею в виду, что наши действия были источником упомянутого изменения.       Тишина повисла вновь, Шэнь Цинцю захотелось умереть на месте.       «Просто скажи это», — закричал голос в его голове. Но это было не так просто! Не было хороших слов, чтобы объяснить такое! Каждое высказывание, звучавшее в его голове, было детсадовским и постыдным.       Ло Бинхэ нежно ткнулся носом в его пылающую щеку, почти не дыша.       — Шицзунь покажет мне?       Шэнь Цинцю выдохнул. Да. Это может сработать. Ничего не говорить, а просто показать. Поэтому он кивнул, давая свое согласие, хотя сердце продолжало биться все так же громко, отчего он боялся, что оно выскочит наружу.       Ло Бинхэ поднялся на руки перед тем, как сесть на пятки, его бедра все еще обхватывали талию Шэнь Цинцю. Пальцы Пикового Лорда дрожали, когда он взялся за ворот и распахнул его. Легкий холодок пробежался по телу Шэнь Цинцю, когда его обнаженную грудь обдало ветерком.       Ло Бинхэ за все это время не пошевелился и не произнес ни слова. Он просто смотрел с любопытством и беспокойством на мужа, вот только его взгляд идеально отражал все его сокровенные желания, пробуждавшиеся от такой картины.       Шэнь Цинцю знал это: он мельком посмотрел в эти глаза, прежде чем вновь поспешно отвернуться. С внутренним криком он решился на это. Его длинные тонкие пальцы обхватили его собственную грудь, прежде чем ловко сомкнуться на опухших сосках. Он осмелился бросить последний взгляд на лицо своего мужа — глаза Ло Бинхэ были полностью сосредоточены на его пальцах.       Хорошо.       Приняв окончательное решение, Шэнь Цинцю отвернулся и ущипнул себя за порозовевшие ореолы. На этот раз он не смотрел на происходящее, но он все еще чувствовал легкое покалывание прямо перед тем, как появилась влага.       Шэнь Цинцю услышал резкий вдох со стороны Ло Бинхэ и зажмурился. Он больше не мог заставить себя украдкой посмотреть на него, боясь увидеть отвращение на лице, которое раньше смотрело на Шэнь Цинцю только с нежностью.       И, к его абсолютному ужасу, Ло Бинхэ промолчал. После резкого вздоха реакции не последовало. Шэнь Цинцю не знал, было ли это из-за того, что Ло Бинхэ не знал, что сказать, или потому, что он решал, как реагировать на все это, но, в любом случае, это било по нервам Шэнь Цинцю.       Моргнув, Шэнь Цинцю прикусил губу. Он все еще не осмеливался повернуться лицом к Ло Бинхэ.       —Это изменение, — зашептал он. — Кажется, тело этого мужа теперь способно на такие вещи, которые он никогда ранее не считал возможными от прикосновений Бинхэ.       И как бы показывая еще раз, Шэнь Цинцю снова сжал пальцы, пока большее количество молока не потекло на его грудь. И, наконец, Ло Бинхэ зашевелился, его горячие ладони опустились на талию Шэнь Цинцю, а затем скользнули вверх по его бокам, пока не остановились прямо на внешней стороне распухшей, а теперь еще и грязной груди Шэнь Цинцю.       — Бинхэ, пожалуйста, скажи что-нибудь… — заумолял Шэнь Цинцю.       — Покажи мне еще раз, — приказал Ло Бинхэ, прерывая мужа. В его тоне было недоверие и нетерпение, которые придали Шэнь Цинцю достаточно храбрости, чтобы повернуть голову и посмотреть в глаза мужу.       Ой.       Ло Бинхэ совсем не испытывал отвращения. Его щеки потемнели, зрачки расширились, а губы подергивались, открываясь и закрываясь, как будто он хотел сделать что-то, чего ему не разрешалось. Ло Бинхэ выглядел воодушевленным, но осторожным, как будто все еще не совсем верил своим глазам.       Это зрелище снова наполнило сердце Шэнь Цинцю теплом и сильной уверенностью, от которых он вновь чувствовал себя бескостным. Все эти переживания в течение всего дня были напрасны. Ему следовало бы больше доверять своему мужу, зная, что Ло Бинхэ никогда не возненавидит его. Особенно из-за того, что он не может контролировать. Итак, с новой решимостью Шэнь Цинцю потеребил соски несколько раз, заставляя еще большее количество молока просочиться наружу, пытаясь при этом сдержать свои едва слышные всхлипы от легкой боли.       Это, казалось, вывело Ло Бинхэ из ступора. Он попытался снова склониться над Шэнь Цинцю, еще не касаясь его, но приблизившись достаточно близко для того, чтобы его дыхание задевало кожу мужа, а распущенные волосы щекотали Шэнь Цинцю по бокам.       — Шицзунь, ты позволишь этому мужу? Я сделаю все, Шицзунь… только позволь мне закончить. Шицзунь, позволь этому ученику очистить тебя, пожалуйста, попробовать тебя… Шицзунь, я умру, если ты откажешь мне сейчас… Шицзунь, Шицзунь, Шицзунь…       Лицо Шэнь Цинцю горело от смущения, которое только увеличивалось от того, как Ло Бинхэ его умолял. Неужели у него совсем нет гордости?! Он был Повелителем Демонов, но сейчас с ним он вел себя как умирающий в пустыне, что обнаружил колодец.       — Бинхэ … — Шэнь Цинцю хотел отругать своего мужа за его бесстыдные речи, но выражение измученного щенка на лице Ло Бинхэ не дало ему этого сделать. Вместо этого его охватило обжигающее смущение, заставившее его спрятать лицо и пробормотать:       — Не надо.       — Шицзунь. А-Юань, ты для меня все. Ничто с тобой не сравнится, — глаза Ло Бинхэ стали темно-красными, его голос был хриплым и тяжелым от испытываемых эмоций. — Я хочу тебя всего каждый день. Я с радостью возьму все, что ты мне дашь. И ты никогда не выглядел так соблазнительно, так вкусно, как сейчас. Пожалуйста… я тебя умоляю, не обделяй меня.       Шэнь Цинцю почувствовал, как его запястье нежно взяли в теплую ладонь и поднесли ко рту Ло Бинхэ. Пиковый Лорд судорожно вздохнул, когда его муж начал слизывал влагу с его пальцев, и стал проклинать себя за реакцию тела на это. Было трудно избавиться от выработанных за неделю привычек. Шэнь Цинцю почувствовал, что его соски твердеют и требуют внимания, которое в настоящее время уделялось его пальцам.       — Шицзунь — лучшая в мире сладость, — простонал Ло Бинхэ, позволяя руке Шэнь Цинцю упасть на постель, прежде чем притянуть к себе другую.       Шэнь Цинцю дрожал, следя за тем, как розовый язык Ло Бинхэ кружится вокруг его пальцев, гоняясь за остатками молока на них. Кожа зудела от нужды в прикосновениях. Все его тело было возбуждено от желания, долгое ожидание вызвало ощущение, будто он только что пробежал двадцать кругов вокруг пика ЦинЦзин и остался без сил.       С мягким хлопком Ло Бинхэ вынул его палец изо рта и осторожно положил руку на место. Его голос был плаксивым:       — Шицзунь.       В глазах Шэнь Цинцю он выглядел отчаявшимся, словно голодный пес, готовый прыгнуть на кусок мяса, лежащий перед ним. Все тело Ло Бинхэ напряглось, мускулы затвердели, но он все еще не предпринимал никаких действий, чтобы коснуться его. Он послушно ждал разрешения Шэнь Цинцю, что еще больше обрадовало Пикового Лорда.       За это Шэнь Цинцю захотел отблагодарить его, дав ему то, что он хочет. Поэтому дрожащими руками он обхватил лицо Ло Бинхэ и безмолвно прижал его к своей груди. Его шепот был тише, чем обычно, но он был уверен, что Ло Бинхэ услышал его:       — Осторожно.       Ло Бинхэ приступил к делу сразу же, после того, как получил разрешение, язык начал нетерпеливо слизывать густую жидкость с кожи Шэнь Цинцю. Верный своему слову, он не останавливался, пока не очистил кожу от пролитого молока, постанывая от его вкуса. Ло Бинхэ продолжил дразнить торчащие соски Шэнь Цинцю, пощипывая и облизывая их, пока Шэнь Цинцю не начал дрожать и поскуливать от удовольствия.       — Шицзунь, Шицзунь… такой приятный на вкус. Такой сладкий, — пробормотал Ло Бинхэ, как влюбленная, застенчивая школьница, но все же в его голосе были слышны довольство и некая жадность.       Шэнь Цинцю хотелось умереть от того, как позорно был он возбужден. Когда его называли «учителем» в таком контексте, он не мог не дрожать от смущения, но вот его внутренний инкуб мурлыкал от извращенного восторга. Выхода из этого замкнутого круга не было.       Пока он думал, теплый влажный рот вобрал в себя один из его сосков и начал сосать. Шэнь Цинцю не смог сдержать стон, пальцами он вцепился в волосы мужа, прижимая его к себе сильнее.       Тело Шэнь Цинцю вновь начало дрожать, в этот раз сильнее. То, что он чувствовал, было трудно описать, хотя отчасти казалось знакомым. Ощущение горячего языка, скользящего по его соску, и губы на нем были таким же, но вот ощущение чего-то, движущегося внутри через крошечный канал, было незнакомо ранее. От этого было немного не по себе, словно он делал что-то против природы.       — Ты такой потрясающий, — Ло Бинхэ оторвался от него, чтобы заговорить, облизнувшись. — Так хорош для этого ученика.       Он выглядел немного диким с этой улыбкой на лице, снова прильнув к груди мужа. Следующее посасывание было резче, чем предыдущее, Шэнь Цинцю выгнулся над кроватью, болезненно всхлипнув.       — Бинхэ, это больно.       — Прости, А-Юань. Я бесполезен, — Ло Бинхэ тут же отпрянул, бормоча слова в набухший сосок и оставляя вокруг него крошечные поцелуи в качестве извинений. Его глаза не блестели от слез, но он все еще выглядел удрученным. — Я причинил тебе боль. Пожалуйста, накажи этого глупого!       Шэнь Цинцю, извивавшийся под Ло Бинхэ, смог вновь расслабиться. Он недовольно постучал указательным пальцем по лбу Ло Бинхэ.       — О чем ты, Бинхэ?       Но Ло Бинхэ казался неумолимым.       — Пожалуйста, научи меня, как это делать! Научи меня делать это правильно, чтобы я больше не причинял Шицзуню боли.       — Просто… не только соси. Больше пользуйся губами, — попросил Шэнь Цинцю, поворачивая в его сторону второй сосок, возбужденный и готовый. Ло Бинхэ встретился с ним взглядом и решительно кивнул. Следующие попытки были более неуклюжими и осторожными.       Либо ничего не всасывалось, либо был только неуклюжий массаж губами, либо Ло Бинхэ только сосал. Все это оказалось неудобным для них обоих. Потому что, во-первых, от этого Шэнь Цинцю чувствовал только боль, а во-вторых, молоко почти не выходило.       Это ужасно расстраивало Шэнь Цинцю. Он мечтал о том, как будет кормить и баловать Ло Бинхэ молоком, о том, как это будет успокаивающе, возможно, это может даже удовлетворять их обоих сексуально, но реальность показала, что они оба были до смешного беспомощны во всем этом.       Шэнь Цинцю был уже почти готов просить Ло Бинхэ позвать Ша Хуалин, чтобы та научила их обоих, но представив, насколько это будет неловко, он отверг эту идею так же быстро, как она и появилась. Вот и лежал Шэнь Цинцю, разочарованный и отчаявшийся, постанывая от обиды.       Ло Бинхэ немедленно прекратил терзать его грудь, озабоченно посмотрев на него.       — Снова больно, А-Юань? Просто скажи мне, и я остановлюсь.       Раздражение Шэнь Цинцю рассеялось из-за его беспокойства. Он покачал головой и положил руку на щеку Ло Бинхэ. Этот мужчина так сильно любит и заботится о нем, что не могло не ошеломлять.       — Не больно. Но все же неприятно… как будто положение неправильное.       Ло Бинхэ кивнул, нахмурив брови. Он не возобновил попытки, вместо этого он, очевидно, задумался о том, что только что сказал Шэнь Цинцю, и пытался понять, что он делает не так, и как это исправить.       Шэнь Цинцю был очарован этим зрелищем, наблюдая за тем, как его муж делает все возможное для него. Это придало решимости и Пиковому Лорду. Они пройдут весь этот путь вместе. Если кто и способен решить любую проблему, так это Ло Бинхэ. Он был главным героем с могуществом Голдфингера[1], что помогало ему решать сложнейшие и опаснейшие задачи. Разобраться в этом для него будет проще простого, особенно если Шэнь Цинцю будет ему помогать.       — Позволь мне показать тебе еще раз, Бинхэ, — позвал он своего мужа и немного оттолкнул его для лучшего обзора. — Может, ты поймешь, как двигать губами, если посмотришь, как я… как я это делаю.       Было слишком неловко говорить «сцеживаю себя», хотя он был уверен, что Ло Бинхэ в любом случае было бы все равно, какой термин он использует.       — Этот ученик не позволит уроку Шицзуня пропасть зря!       Бинхэ, не надо так выражаться!       Шэнь Цинцю был слишком застенчив, чтобы продолжать смотреть в лицо Ло Бинхэ, поэтому вместо этого он сосредоточился на ключицах своего мужа и четко очерченных мышцах, выглядывающих из-под его спального халата.       Он начал медленно двигать пальцами по своей набухшей груди, выжимая из нее жидкие сливки. Он вздохнул, подавив стон. Когда это делаешь таким образом, то болезненных ощущений не возникает, разве что немного странных — но этого следовало ожидать. В конце концов, у него только сегодня началась лактация.       Шэнь Цинцю продолжил это делать, пока не устроил на своей коже снова беспорядок, а жидкость не стала стекать по ребрам и пропитывать одежду под ним. Он почти забыл, что Ло Бинхэ наблюдает за ним с таким же уровнем внимания, которое проявляет лишь тогда, когда сражается с особенно сильным противником.       — Как думаешь, это помогло тебе? — спросил Шэнь Цинцю, искренне желая знать ответ.       — Да, — Ло Бинхэ кивнул, выглядя теперь более уверенным в себе, чем раньше. — Разрешит ли Шицзунь мне попробовать еще раз?       Шэнь Цинцю без слов убрал руки, открывая тем самым доступ к своей обнаженной груди. Ло Бинхэ сглотнул, на его лице промелькнула неуверенность. Поэтому Шэнь Цинцю произнес, отбросив все формальности:       — Я доверяю тебе, Бинхэ.       — Шицзунь…— Ло Бинхэ наклонился и обнял Шэнь Цинцю, прежде чем усадить его на постель, к большому удивлению Пикового Лорда. Шэнь Цинцю протащили по всей кровати, пока он удобно не устроился, опираясь на подушки в ее изголовье, а Ло Бинхэ не облюбовал его колени, как какой-то пес-переросток.       Повелитель Демонов наклонился и обхватил губами его сосок, в то время как его слегка грубоватые кончики пальцев нежно, но твердо массировали грудь, Шэнь Цинцю приготовился к новой порции боли, но, к его радости, этого не произошло.       Ло Бинхэ начал мять грудь так же, как до этого делал Шэнь Цинцю; сначала немного надавить, слегка распределив давление, а затем поступательными движениями вверх сжать. Он начинал сосать только тогда, когда его пальцы достигали верха, а молоко начинало вытекать из сосков.       Шэнь Цинцю задыхался, чувствуя, как обильное количество скопившихся «сливок» выходит из его маленькой груди при этих совместных усилиях. Это было самое большое количество, что он дал за раз, с того момента как они начали, и все это без ощущений дискомфорта. Это было волшебно, слегка покалывающе, но при этом возбуждающе, но что действительно заставило сердце Шэнь Цинцю подскочить, так это то, что Ло Бинхэ нашел правильную технику за столь короткое время.       Ло Бинхэ промычал, с шумом проглатывая все, прежде чем повторить те же движения с такой же осторожностью. И, как и до этого, Шэнь Цинцю почувствовал, как течет молоко, его сосок был чувствительным, но достаточно расслабленным для своей работы.       При третьем повторе Шэнь Цинцю вздрогнул, Ло Бинхэ удалось найти еще лучший угол, в результате чего Шэнь Цинцю буквально брызнул молоком в готовый рот своего мужа.       — Бинхэ…       Он не знал, что сказать, но хотел выразить, насколько это приятно. Каким невероятным счастьем было то, что он смог обслужить Ло Бинхэ своим телом, — особенно этим новым способом.       Ло Бинхэ снова застонал, от этой вибрации по спине Шэнь Цинцю пробежала дрожь. Он неуклюже запустил пальцы в волосы мужа и просто восхищался тем, как чертовски хорошо выглядел Ло Бинхэ, напиваясь досыта. Как будто он был сейчас частью его, двигаясь с возрастающей уверенностью и зная, что только он вправе утолять свой голод крошечной, наполненной молоком грудью Шэнь Цинцю.       Шэнь Цинцю подавил жалобный стон. Он был прав. Ло Бинхэ выглядел великолепно, что бы ни делал, но это занятие, в частности, заставляло Шэнь Цинцю мысленно петь, сдерживая слезы радости. Этот бой он явно проиграл, потому что его зрение вскоре затуманилось.       — Бинхэ, я люблю тебя, и… я хочу дать тебе все.       Ло Бинхэ взглянул на него, его — теперь снова темно-карие — глаза блеснули от невысказанных эмоций. Сделав последний глоток, он сел и обхватил щеки Шэнь Цинцю своими большими ладонями, соединив их лбы вместе.       — Шицзунь, пожалуйста, не плачь. У меня никогда не было столь значимого и ценного подарка, как тот, который преподнес мне А-Юань сегодня вечером.       Шэнь Цинцю хотел спрятать свое лицо, когда почувствовал, что по щекам текут слезы, но при этом он так же не хотел отворачиваться от Ло Бинхэ.       — Я плачу, потому что я счастлив.       Простонав, Ло Бинхэ коснулся носом носа Шэнь Цинцю.       — Шицзунь не закрывает от меня свое лицо и говорит мне такие слова… уже только факт того, что у этого бесполезного меня есть А-Юань, который любит его и заботится о нем, — это величайшая честь и огромное счастье. Мне позволено даже это — вкушать живительный нектар А-Юаня. Я сделаю все, о чем ты попросишь, лишь бы просто никогда не лишаться твоей любви.       Сморгнув слезы, Шэнь Цинцю сумел слегка улыбнуться. Он чувствовал невероятную нежность внутри, настолько сильную, что не мог даже по-настоящему смущаться из-за слов Ло Бинхэ.       — Бинхэ — мой муж. Только у тебя есть право делать это… и ты можешь просить об этом в любое время.       Ло Бинхэ выдохнул, как будто ранее задерживал дыхание. На этот раз он был тем, кто плакал, но продолжал баюкать лицо Шэнь Цинцю, будто хотел защитить его от всего. Вид его щеночка-мужа, плачущего крупными слезами от счастья, тронул его в самое сердце.       Ах, какая глупая ситуация. Какой до смешного милый муж! Шэнь Цинцю не смог сдержаться, с его губ сорвался смешок. Ло Бинхэ повторил за ними, словно почувствовав, насколько они нелепы, всхлипы стали чередоваться с хихиканьем, а после они оба уже стали задыхаться от смеха.       Настроение было прекрасным. В воздухе не осталось и следа их прежней досады.       Когда они оба вытерли слезы, Шэнь Цинцю стукнул Ло Бинхэ по плечу.       — Бинхэ сказал, что сделает все, что попросит этот муж.       Ло Бинхэ уверенно кивнул.       — Да. Шицзунь, только скажи. Что тебе нужно?       Шэнь Цинцю закусил губу, стараясь не расхохотаться. С напускным смущением он произнес:       — Ну… это несправедливо, Бинхэ уже наелся сладким, а я нет. Я хочу еще шоколада, приготовленного Бинхэ.       На губах Ло Бинхэ появилась широкая улыбка.       — Сейчас, Шицзунь.       Он соскользнул с кровати, чтобы подойти к столу, по пути устраивая шоу для Шэнь Цинцю, так как его халат соскользнул с плеч, обнажая широкую спину и восхитительные трицепсы.       Было трудно не поддаться искушению и не смотреть. У Ло Бинхэ был идеал мужского тела. Крепкие мускулы, широкие плечи, стройная талия, сужающаяся к низу, упругие ягодицы и бедра, на которых можно удобно сидеть. Шэнь Цинцю ужасно любил использовать Ло Бинхэ в качестве своего личного кресла, хотя и не слишком часто делал это из-за страха, что не сможет контролировать себя и просто превратится в похотливую сучку во время течки.       Хотя, он был уверен, что Ло Бинхэ нисколько бы не возражал, — против было бы только воображаемое второе «я» Шэнь Цинцю. Были ли еще какие-то причины? Определенно нет.       Шэнь Цинцю закончил любоваться телом своего мужа, когда тот взял тарелку и повернулся. На губах Повелителя Демонов была понимающая улыбка. Он, вероятно, знал, что Шэнь Цинцю смотрит на него, и, в свою очередь, выглядел ужасно самодовольным.       — Вот шоколад Шицзуня.       Он сел рядом с Шэнь Цинцю, протягивая ему широкую тарелку.       Пиковый Лорд осмотрел печенье, оценивая форму и цвет, прежде чем выбрать одно и начать медленно есть. Ло Бинхэ наблюдал за ним, его взгляд был наполнен любовью и неугасаемым желанием, но при этом ему было совершенно комфортно просто сидеть вот так и смотреть, как жует Шэнь Цинцю.       — Может ли этот ученик спросить кое-что?       — Спрашивай, — кивнул Шэнь Цинцю.       — Шоколад — это десерт из мира Шицзуня, так что ты знаешь о нем больше всех. Какой напиток лучше всего сочетается с шоколадом? Я пробовал его много раз, пока готовил, но ни вино, ни чай не подходят к нему.       Шэнь Цинцю нахмурился. Неужели Ло Бинхэ действительно не знал? Ответ же был таким очевидным.       — В основном люди едят его с молоком. Некоторые пьют воду и даже вино. Но в основном молоко из-за контраста вкусов и безалкогольности.       Он не заметил, что глаза Ло Бинхэ потемнели, а взгляд опустился на его грудь. Только когда он потянулся за другим печеньем, и его схватили за запястье, Шэнь Цинцю заметил эту перемену настроения.       — Позволит ли Шицзунь этому ученику применить на практике только что полученные знания? — спросил Ло Бинхэ, но, так и не дождавшись ответа, взял печенье, которое Шэнь Цинцю держал у губ, и откусил его. На секунду или две мозг Шэнь Цинцю завис, он не понимал, что происходит. Что? Новые знания? Он почувствовал, как его щеки снова краснеют от осознания того, к чему все идет, и заерзал в ожидании.       Ло Бинхэ смотрел ему в глаза все время, пока жевал, подсаживаясь ближе. Шэнь Цинцю даже не увидел, когда он убрал тарелку, в этот момент это не имело никакого значения. Одежды, которые он до этого поправил, вновь упали с плеч в рекордно короткие сроки. Кадык Ло Бинхэ дернулся, и Повелитель Демонов сразу же вцепился в другой сосок Шэнь Цинцю.       Ощущения вернулись, как и желание Шэнь Цинцю давать и баловать, хотя он знал, что это ему еще аукнется потом, если он не сделает Ло Бинхэ замечание после. Но не сейчас, ведь у него только сегодня началась лактация. Они оба были новичками в этом, поэтому Шэнь Цинцю решительно не хотел останавливать своего мужа.       Возможно ли, что техника Ло Бинхэ улучшилась после того, как они прервались на несколько минут? Ло Бинхэ и его невероятные навыки главного героя! Шэнь Цинцю даже не успел закончить эту мысль, так как сразу же потерял ее, поскольку его муж жадно прижимался к его груди, а его неоправданно талантливый язык требовал внимания.       Ло Бинхэ умудрялся сцеживать себе в рот целые струи молока, он добросовестно выпивал его в один глоток, не позволяя ни единой капле пропасть даром. Шэнь Цинцю загнанно дышал, время от времени подергиваясь и издавая довольный скулеж, сам того не замечая.       Потому что он полностью потерялся в ощущениях, он бредил от удовольствия, видя и испытывая то, чего так жаждал. Теперь, когда Бинхэ научился всему и обходился без него, Шэнь Цинцю мог откинуться назад и по-настоящему насладиться тем, как он обслуживает мужа. Его сердце трепетало от удовлетворения, когда он видел, что теперь он может дать Ло Бинхэ то, что никто не предлагал тому ранее.       Когда все закончилось, Шэнь Цинцю потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. К счастью, Ло Бинхэ не спешил вставать и отлипать от тела мужа. Когда он все же это сделал, то намеренно, смотря в глаза Шэнь Цинцю, медленно проглотил остатки молока.       Это было одновременно неприлично и неоправданно горячо.       — Шицзунь по-настоящему мудр, он разбирается даже в кулинарии. Сегодня я узнал много нового, — протяжно произнес Ло Бинхэ, походя на кота, налакавшегося сливками. Он даже высунул язык, чтобы облизать губы.       — Бесстыжий, — парировал Шэнь Цинцю, отводя взгляд.       — Этот ученик виноват и признает это. Шицзунь должен меня наказать, — произнес Ло Бинхэ с широкой самодовольной улыбкой.       Шэнь Цинцю даже не удивился. Он демонстративно запахнул одежды.       — Очень хорошо. В качестве наказания, этот мастер запрещает Бинхэ прикасаться к нему в течение трех дней.       Ничто не могло стереть ухмылку с лица Ло Бинхэ быстрее, чем это. Он бросился к ногам Шэнь Цинцю, пряча лицо за простыней и сложив руки в умоляющем жесте.       — Пощади, Шицзунь! Я понял урок! Я обдумал свои действия и прошу более мягкое наказание!       Было трудно сохранять невозмутимое лицо в такой ситуации. Ведь действительно, Ло Бинхэ почти не получил никакой прибыли с этого, не так ли? Шэнь Цинцю мысленно покачал головой.       — Встань, Бинхэ. Непристойно тебе хныкать у моих ног.       Однако Ло Бинхэ был упрям.       — Не раньше, чем Шицзунь уменьшит мое наказание!       — Но Бинхэ же сам просил меня об этом, — Шэнь Цинцю наслаждался этой игрой, невинно склонив голову набок.       — Этот муж был глуп, он умоляет Шицзуня быть милосердным к нему! — Ло Бинхэ вцепился в шелковый халат, что был на Шэнь Цинцю. — Как мне удовлетворять потребности и желания Шицзуня, если мне не дозволено прикасаться к нему?       — Характер Бинхэ поистине благороден, — Шэнь Цинцю кивнул и протянул руку, чтобы погладить кудрявую голову Ло Бинхэ. — Даже сейчас он беспокоится не о себе, а обо мне. Как это может не тронуть мое сердце?       Он взял Ло Бинхэ за подбородок, словно уговаривая его поднять голову, он все еще стоял на коленях, но послушно последовал за чужой рукой. Просящий взгляд снова был обращен на Шэнь Цинцю. Почувствовав смущение, Шэнь Цинцю облизнул губы и наклонился, чтобы прошептать мужу на ухо.       — Моя грудь немного чешется от всего этого беспорядка. Если Бинхэ поможет мне избавиться от него, то я подумаю об отмене своего решения.       Вот так он и оказался на спине с Ло Бинхэ на себе, облизывающим его кожу своим греховным языком и украдкой проглатывающим собранное, когда Шэнь Цинцю не смотрел. Не то чтобы Ло Бинхэ надеялся остаться незамеченным, поскольку для Шэнь Цинцю было практически невозможно не осознавать, что его муж непреклонен в получении большего, чем ему положено, но непослушание его всегда было ужасно страстным. Особенно если было направленно на то, чтобы стереть возвышенную маску с прекрасного лица Шэнь Цинцю или вытянуть из него еще больше прерывистых стонов.       Сегодня вечером казалось, что Шэнь Цинцю и вовсе не замечает проделок Ло Бинхэ. Будучи по-настоящему счастливым и довольным, Шэнь Цинцю, похоже, не мог заставить себя заботиться о своем внешнем виде и делать вид, что ему не нравится напористость Ло Бинхэ.       Увидев, что его самый любимый человек наконец избавился от неуверенности и страхов, обнажил себя настоящего — потакающего Ло Бинхэ и поощряющего его кокетливое поведение, пускай и застенчиво. Это еще больше влюбило в Шэнь Цинцю Ло Бинхэ. Можно было бы подумать, что его сердце, переполненное любовью и обожанием, не может вместить в себя еще больше, но реальность доказала обратное.       Ло Бинхэ за всю жизнь влюблялся лишь единожды. Но с каждым днем его чувства становились лишь сильнее и сильнее, пока однажды в его сердце не осталось места для кого-либо еще. Шэнь Цинцю или, скорее, Шэнь Юань был его путеводной звездой, его домом и смыслом жизни.       И любить бы он не мог никого, кроме Шэнь Юаня. Если бы не было его, Ло Бинхэ предпочел бы не любить вовсе.       Потому что никто другой не мог любить его так, как Шэнь Юань. Никто другой не понимал его так, как Шэнь Юань. И уж точно никто не сделал бы его таким счастливым.       Ло Бинхэ уже давно смирился с тем фактом, что он не может испытывать такие же плотские удовольствия или другие жесты любви, какие испытывают традиционные пары, так как он влюбился в мужчину.       И Ло Бинхэ был доволен этим. Его не волновало, что он «упустил», пока рядом с ним был Шэнь Цинцю, держащий его за руку. Их связь, их отношения отличались от обычных, но то, что было у них, было драгоценным и таким же настоящим, как и у других.       Но сегодня, когда Шэнь Юань сбросил свои одежды и показал ему свой сюрприз, Ло Бинхэ чуть не потерял рассудок. Потому что Ло Бинхэ уже давно мысленно отказался от многих вещей, что мечтал иметь в будущем со своей женой, будучи подростком. Таких как быстрый секс без необходимой подготовки, возможность наблюдать, как растет живот возлюбленной с их ребенком внутри, зрелище того, как он делает первый глоток материнского молока.       Но Шэнь Юань был чудом. Все его существование было словно божественным даром для Ло Бинхэ. Шэнь Юань подарил ему то, чего, как думал Ло Бинхэ, он уже никогда не сможет получить.       Когда они были переплетены в страстном объятии, и Шэнь Юань, потерявшийся в вихре чувств, пробормотал сквозь слезы свое сокровенное желание, Ло Бинхэ понял, что он не единственный, у кого есть нереализованные планы и мечты. Поэтому, как хороший муж, Ло Бинхэ изо всех сил старался удовлетворить потребность своего мужа, заставляя его чувствовать себя желанным и любимым, даже если физически они не могли полностью реализовать эту мечту.       Ло Бинхэ не заботили детали, все, чего он когда-либо хотел, — это сделать своего мужа, своего драгоценного А-Юаня, самым счастливым человеком на свете. В свою очередь, он не ожидал, что его самого сделают таковым. И теперь он не мог этим насытиться.       Ло Бинхэ знал, что ему рано или поздно придется остановиться и дать Шэнь Цинцю отдохнуть, но, пока его не оттолкнули, он отказывался падать с небес на землю ради чего-либо еще. Он просто не мог. Разве можно? Сбылось его желание, глубоко скрытое в дальнем уголке его сердца, смирившееся, что будет никогда не сбывшимся, но Шэнь Цинцю доказал, что это не так.       И он любил своего мужа с всепоглощающей страстью. Не было слов, чтобы описать, что чувствует Ло Бинхэ. Он продолжал цепляться за Шэнь Цинцю, крепко держа его за руки и целенаправленно прижимая к простыням. Это не было осознанным поступком, оно вытекало из желания Ло Бинхэ никогда не расставаться с Шэнь Цинцю, отгородить мужа от всего, что могло бы забрать его.       Он не знал, сколько так пролежал, уткнувшись лицом в грудь Шэнь Цинцю. Потихоньку огонь, пылающий в сердце Ло Бинхэ, успокоился, его рот замедлился, поскольку он вытянул всю сладость Шэнь Цинцю из его, несомненно, чрезмерно чувствительных сосков.       Но Ло Бинхэ не волновался. Шэнь Цинцю был новичком в этом деле, и это его самый первый день лактации. Ло Бинхэ не стеснялся в будущем помогать телу своего мужа при помощи массажа и нежных ласк, чтобы после ощутить на языке новоприобретенный любимый вкус.       Однако пока что Ло Бинхэ доволен и этим. Шэнь Цинцю справился не менее прекрасно. Он вытерпел настойчивые прикосновения и жадный рот Повелителя Демонов, не высказав ни единой жалобы и не пытаясь уклониться.       На самом деле Шэнь Цинцю, казалось, наслаждался этим вниманием. Пиковый Лорд продолжал прижимать лицо мужа к себе и гладить его по волосам, поскуливая тихим и покорным голосом. Сердце Ло Бинхэ наполнила нежность, потому что для него он звучал как самая невинная песня. Он не был уверен, что Шэнь Цинцю вообще осознает, что издает такие звуки.       Ло Бинхэ был очень горд и очень влюблен.       За окном уже давно стемнело, щебетание кузнечиков проникало внутрь, Шэнь Цинцю смотрел на своего мужа с сонной, но довольной улыбкой. Даже его охрипший голос не нарушал мирную атмосферу.       — Ты доволен?       Ло Бинхэ хмыкнул, меняя позу так, чтобы уткнуть свое лицо в шею мужа. Шэнь Цинцю пододвинулся ближе, слегка обняв Ло Бинхэ за плечи.       — Да. А-Юань сделал меня сегодня очень счастливым, — признался Ло Бинхэ, закрывая веки.       Шэнь Цинцю тихо вздохнул. Он прижал подбородок к макушке Ло Бинхэ и прошептал, словно рассказывая секрет:       — Я тоже давно не был так счастлив.       Ло Бинхэ снова замурлыкал, показывая, что слушает его внимательно, потому что он сам чувствовал то же самое. После этого Пиковый Лорд замолчал, его дыхание было настолько ровным, что Ло Бинхэ подумал, что он заснул. Он сам был на грани того, чтобы поддаться сладкому зову сна, когда услышал тихое признание:       — Бинхэ всегда был страстным любовником, но я… я не умею показывать то, что чувствую. Так что я подумал, что если… если бы я мог дать тебе все, что у меня есть, то это было бы действительно хорошо, — Шэнь Цинцю осторожно замолчал. Его пальцы продолжали гладить волосы Ло Бинхэ. — Я мечтал об этом, понимаешь? Бинхэ на моей груди, я даю, а он берет — мы оба довольны.       Шэнь Цинцю немного повернулся, притягивая к себе Ло Бинхэ. Повелитель Демонов позволил утащить себя, тщательно делая вид, что спит, дабы избавить Шэнь Цинцю от неловкости быть пойманным. Хотя Ло Бинхэ солгал бы, если бы сказал, что не хочет знать, что скажет его муж, потому что тот делал такие вещи только тогда, когда ему слишком хотелось сказать что-то Ло Бинхэ в лицо.       — Я так счастлив, что могу подарить тебе это, Бинхэ. Я счастлив, что могу давать тебе… И я рад, что тебе это тоже нравится.

❖

Бонус

      Шэнь Цинцю никогда не видел такого шикарного новоселья в двух своих жизнях вместе взятых — а ему посчастливилось быть богатым в обеих, между прочим. Банкет состоял из двенадцати блюд и пяти различных видов десертов, а из того количества вина и чая, что подавали гостям, можно было создать искусственное озеро.       В сторонке музыканты играли спокойную музыку на своих гуцинях, арфах и флейтах. Они создавали приятный фоновый шум для болтающих гостей и заглушали звон посуды. Все было украшено с изысканной роскошью, главное здание, включая дорожки и сады, было окрашено в красно-золотые цвета, а в главном зале с потолка свисали необычные светильники.       Шэнь Цинцю поднял чашу, что держал у губ. Фарфор был окаймлен золотом, по бокам были нарисованы огнедышащие драконы, которые будто усиливали аромат напитка, налитого в красочный сервиз.       Слева от него сидел Ло Бинхэ в тончайшем шелковом одеянии. В его одеждах было больше красного, чем черного, но это ничуть не уменьшало его впечатляющей ауры, а скорее даже больше усиливало красоту. Сам Шэнь Цинцю на этот раз решил нарядиться под стать своему мужу, поэтому был облачен в те же цвета, что и Ло Бинхэ, хотя и сохранил при этом свой грациозный стиль.       Оба они сидели во главе двухрядных столиков в начале зала и наблюдали за своими гостями.       Буквально все важные люди были там. Самые доверенные демонические подданные, в том числе Мобэй-Цзюнь и Ша Хуалин, также были и другие сторонники и союзники Ло Бинхэ, имена которых Шэнь Цинцю так и не удосужился запомнить. Более того, присутствовали дворяне и купцы из человеческого мира, а также крупнейшие заклинательские школы.       Из ЦанЦюн всего пришло пять Пиковых Лордов, включая и Шан Цинхуа, который в течение нескольких лет уже не совсем был действующим Главой Пика Аньдин. Шэнь Цинцю заметил также Мин Фаня и Нин Инъин в толпе, болтающих со сверстниками из других школ. Он мысленно сделал заметку, что позже надо разыскать своих учеников, — он хотел лично поздравить Нин Инъин с помолвкой.       Ужин прошел на удивление гладко, учитывая тот факт, что здесь собрались самые влиятельные люди, и у многих были слишком разные характеры и мнения. Шэнь Цинцю поддерживал вежливую беседу с Юэ Цинюанем, сидевшим справа от него, и интересовался, среди прочего, о благополучии школы.       Настоящие проблемы начались, когда ужин был закончен, и гости оказались предоставлены сами себе и стали общаться друг с другом. Как хозяева празднования, Шэнь Цинцю и Ло Бинхэ должны были ходить везде и вести светские беседы со всеми на равных, чтобы никого не оскорбить. Благо, это не было в списке дел Шэнь Цинцю, так как никто из присутствующих, на самом деле, не был бы значимым соперником доблести и силе Ло Бинхэ, пойди все наперекосяк.       Намного более важной и трудной задачей, по мнению Шэнь Цинцю, было держать Ло Бинхэ и Лю Цингэ как можно дальше друг от друга. Во-первых, Лю Цингэ, казалось, необоснованно злился каждый раз, когда видел Ло Бинхэ, носящегося вокруг Шэнь Цинцю, словно раздражающая муха, что так и просится быть прихлопнутой. Если кому интересно, эта метафора принадлежала самому Лю Цингэ.       Ло Бинхэ же никогда не скрывал своего ответного отвращения к Богу Войны. Каждый раз, когда Лю Цингэ был рядом, Ло Бинхэ прилипал к Шэнь Цинцю, как приклеенный, потому что ему не нравилась неизлечимая одержимость другого человека его мужем.       Ци Цинци быстро наскучило быть нейтральной стороной, и она начала тихо искать способы отомстить Шан Цинхуа за его предательство. Женщины и их стремление к мести пугали. Шэнь Цинцю беспомощно наблюдал, за тем, как Шан Цинхуа громко жалуется на все, что было у него на уме в данный момент, совершенно не подозревая о надвигающейся опасности за своей спиной.       Один из приближенных Ло Бинхэ вступил в громкую «дискуссию» с Лю Минъянь, из которой Шэнь Цинцю понял, что они со столь нескончаемым энтузиазмом говорили о последнем томе, будь они прокляты, «Сожалений горы Чунь», когда он подошел к ним, чтобы предотвратить надвигающуюся драку.       Чжучжи-лан отчаянно пытался привести в чувства пьяного в усмерть Тяньлан-Цзюня, который опрокинул чашки, устроил беспорядок и уселся прямо в круг трех любезных монахинь, случайно приземлившись лицом прямо на грудь одной из них. Дамы пригрозили отрезать ему член. Тяньлан-Цзюнь гордо заявил, что она может оставить его себе, потому что у него все равно еще один вырастет. Меч пришлось все же обнажить.       Одним словом, вечеринка прошла на отлично.       Хаотично и не без стресса, с поправимым ущербом, что бывает во время любого праздника: битая посуда, раскиданная еда, испорченные скатерть и пол, который нужно потом мыть еще и от крови, пролитой из чьего-то сломанного носа. Но если не обращать внимания на эти мелкие детали, банкет бы понравился человеку, если у того были вкус к роскоши и умение наслаждаться бездумными сплетнями.       Шэнь Цинцю знал, что такого рода массовые мероприятия и сборища были необходимы, чтобы поддерживать статус Ло Бинхэ, как Повелителя Демонов, а Шэнь Цинцю, как его супруга. Однако это не значило, что он получал от них одно удовольствие.       К тому времени, когда ему пришлось прервать в четвертый раз уже не похожую на дружеский разговор беседу между двумя противоборствующими сторонами, Шэнь Цинцю ужасно хотелось, чтобы вечеринка закончилась, и все разошлись по домам. Он уже всех поприветствовал, достойно играя свою роль единственного и неповторимого супруга Ло Бинхэ в течение последних нескольких часов, поэтому без зазрения совести покинул праздник, чтобы немного передохнуть.       Вместо того чтобы пойти в бамбуковый сад — в котором, наверняка, тоже были гости, — Шэнь Цинцю пошел в противоположном направлении. Он прошел мимо небольшого озера, окруженного библиотекой и домиками с комнатами для гостей, и нырнул между зданиями, попав на небольшую поляну. Вокруг нее были высажены цветы, но, учитывая, что она была спрятана между зданиями и стеной, те были не такими яркими, как в палисаднике.       Шэнь Цинцю прислонился к прохладному кирпичу и тяжело вздохнул. Он не возражал против общения с людьми и встречи с другими Пиковыми Лордами, но в это время он обычно уже был в хозяйской спальне, а Ло Бинхэ разрывал его одежды и…       Шэнь Цинцю покачал головой. Он никому не сделает одолжения тем, что возбудится сейчас, а затем расстроится из-за того, что его муж не рядом. Ло Бинхэ все еще был в зале, развлекая гостей, и Шэнь Цинцю знал — ему нужно поскорее вернуться, чтобы помочь ему. Но, черт возьми, он чувствовал себя ужасно обделенным, как забытая домохозяйка, что завидует гостям, отвлекающим ее мужа.       — Шицзунь? Что ты здесь делаешь? — раздался знакомый, пропитанный нежностью и слегка приправленный тревогой голос.       Внезапно Шэнь Цинцю почувствовал удовлетворение и облегчение. О боги, его муж заметил, что он исчез и, не заботясь ни о ком и ни о чем, нашел его, не так ли? Рациональная часть Шэнь Цинцю обвинила их обоих за непрофессионализм. Потому что если Ло Бинхэ тут, то кто смотрит за гостями?!       Но видя, идущего к нему Ло Бинхэ, слабо пахнущего вином и мускусом, Шэнь Цинцю позабыл и о гостях, и о формальностях.       — Шицзунь…?       Шэнь Цинцю схватил его за ворот и втянул в голодный поцелуй. Повелитель Демонов издал удивленный стон, который вскоре превратился в хриплый рык, когда Ло Бинхэ стал отвечать ему столь же яростно. Поцелуй был жадным, с языком и зубами, их перемешенная слюна стекала по подбородку.       — Что так взволновало А-Юаня? — спросил Ло Бинхэ своим восхитительно низким голосом, который появлялся только тогда, когда он был в настроении либо драться, либо трахаться.       Осознав это, Шэнь Цинцю издал громкий стон, что удивил их обоих, но, к счастью, Пиковый Лорд нашел способ выйти из неловкого положения. С силой он притянул к себе Ло Бинхэ и снова поцеловал.       Ло Бинхэ без изящества вылизывал его рот, он крепко сжал руки на талии Шэнь Цинцю, прежде чем поднять того в воздух. Пиковый Лорд инстинктивно раздвинул ноги и обнял ими его бедра, они оба застонали от того, что их полутвердые эрекции потерлись друг о друга.       Их дыхание стало прерывистым, руками они стягивали одежду друг друга, стремясь стать ближе, но никто из них не осмеливался идти дальше. Как будто они оба внезапно вспомнили и о своем месте, и о банкете, что так невежливо покинули.       Когда их губы разъединились, чтобы вдохнуть столь необходимый кислород в их легкие, Шэнь Цинцю дерзко ответил, наклонив голову в сторону:       — Разве я не могу поцеловать своего мужа без причины?       — Я тоже скучал по Шицзуню, — Ло Бинхэ хихикнул, потеревшись носом о шею мужа. Шэнь Цинцю бесстыдно откинул голову назад для его удобства. — Я все думал о том, как бы выгнать всех и трахнуть тебя на столе посреди главного зала.       Сильная дрожь пробежала по позвоночнику Шэнь Цинцю. Он впился пальцами в плечи Ло Бинхэ, пытаясь сосредоточиться на реальности и на своих обязанностях, что все еще ждали их в упомянутом главном зале, но, черт возьми, было трудно сохранять ясность рассудка с Ло Бинхэ, покрывающим засосами его шею.       Шэнь Цинцю знал, что у них нет времени на основное блюдо, но если он сейчас же не получит хоть немного дозы Ло Бинхэ, то умрет на этом самом месте. Одной рукой он неуклюже начал стягивать свою одежду, его губы нашли губы Ло Бинхэ соединились с ними в неуклюжем поцелуе.       — Бинхэ, ты можешь…?       Громкий рык.       — Да, Шицзунь.       — … Только недолго, — пробормотал Шэнь Цинцю в покрытые слюной губы своего мужа, хотя и так уже получил от него «да».       Их положение не давало ему достаточно простора, он работал одной рукой, поэтому ему с трудом удалось стянуть многочисленные слои дорогой одежды с одного плеча, освободив сосок. Но этого было достаточно, потому что Ло Бинхэ сразу же взял Шэнь Цинцю своими мощными руками под ягодицы и без усилий поднял его, сомкнув губы на великолепно цветущем бутоне мужа.       Шэнь Цинцю откинул голову назад, выгибаясь в этот влажный рот и хныча бессвязные слова. У Ло Бинхэ теперь было больше опыта в этом. В дни, которые последовали после начала лактации, Шэнь Цинцю был больше обнажен, чем одет.       Это проявилось в резком возрастании мастерства Ло Бинхэ. Он теперь мог и вовсе обходиться без рук, Ло Бинхэ прекрасно научился использовать губы и язык для достижения оптимального результата. Он умел дразнить его, слегка надавливая на нужные места, получая взамен несколько капель. Ло Бинхэ мог заставить Шэнь Цинцю видеть звезды перед глазами, не упуская при этом ни единой струйки молока и вызывая вместе с этим дрожь у своего мужа при помощи ласк.       Но сейчас не было ни времени, ни места для столь неторопливых игр. Ло Бинхэ водил губами по частично открытой груди, выдаивая из Шэнь Цинцю, все что мог.       — Ах, ах… я люблю тебя, — выдохнул Шэнь Цинцю. — Бинхэ, я люблю тебя.       Пальцами он вцепился в волосы Ло Бинхэ, притягивая его еще ближе к набухшей груди и наслаждаясь донельзя возбуждающим ощущением постепенно исчезающего скопившегося в груди веса. Было немного мокро, но при этом слегка возбуждающе, когда молоко проливалось мимо губ Ло Бинхэ и попадало на кожу.       Член Шэнь Цинцю подергивался в штанах, будучи уже влажным и грязным, но Шэнь Цинцю не был готов остановиться и за весь чай Китая. Ох, как бы его прежнее «я» скривилось и умерло от стыда, если бы увидело их сейчас, на поляне за домом, в полуобщественном месте, занимающимися ужасно непристойными вещами.       Старый он возмущенно кричал бы и бил Ло Бинхэ веером, пока тот не отпустил бы его. Шэнь Цинцю захотелось посмеяться над собой. Потому что старый он был слишком глуп и зависим от общественного мнения, для того, чтобы заниматься тем, что действительно делало его счастливым. Если бы он понял это тогда давно и открыл свое сердце и мысли для чего-то нового с Ло Бинхэ, то мог бы получить все это намного раньше.       «Хорошо, что всегда есть место для перемен» — закончил мысль Шэнь Цинцю, застыв в объятиях Ло Бинхэ, кончая в штаны, прежде чем окончательно расслабиться. Он не чувствовал стыда из-за того, что достиг разрядки столь быстро. Ло Бинхэ был прекрасным любовником и мужем во всех смыслах.       Шэнь Цинцю пытался сдерживать стоны, когда Ло Бинхэ на пути к освобождению терся членом о его задницу. Его сердце обливалось кровью от того, что столь восхитительная длина находится сейчас не в нем, но он мысленно пообещал себе, что толкнет Ло Бинхэ на их кровать, как только они избавятся от всех гостей, и будет скакать на нем до рассвета.       В ушах Шэнь Цинцю все еще звенело от оргазма, но он все же уловил звук надвигающейся гибели, хоть и немного поздно.       — Братан, где тебя носит, черт возьми? Твой муж сходит с ума, бро! Клянусь богом, если ты возьмешь и снова умрешь в какой-нибудь канаве, я убью себя, чтобы дать тебе пощечину в загробном мире! — голос Шан Цинхуа приближался, вместе со звуком его шагов.       Ради бога, Бро-Самолет!       Шэнь Цинцю отчаянно толкал Ло Бинхэ в плечо, шепотом крича о том, что кто-то приближается. Ло Бинхэ зарычал от гнева и чего-то еще, будучи так близок к разрядке, но вынужденный остановиться. Но ни один из них не отреагировал достаточно быстро, чтобы успеть привести себя в порядок и принять благочестивую позу до того, как Лорд Пика Аньдин свернул за угол и увидел пред собой потрясающую картину.       Все трое застыли на своих местах и замерли.       Шэнь Цинцю все еще прижимали к стене, одна его нога все еще была вокруг талии Ло Бинхэ, а другая была на полпути, чтобы спуститься.       Глаза Шан Цинхуа округлились, словно блюдца. Шэнь Цинцю изо всех сил пытался подавить рвущийся из горла крик. Но Шан Цинхуа опередил его и пронзительно закричал первый, словно его убивают, руками закрывая глаза и пятясь назад.       — Господи Иисусе, еб твою мать! За что ты так со мной, бро, что я такого тебе сделал?!       Ло Бинхэ угрожающе посмотрел на него, притягивая мужа ближе к себе.       — Перестань кричать и веди себя как ответственный взрослый! — зашипел на него Шэнь Цинцю, изо всех сил пытаясь удержать на месте Ло Бинхэ и желая поскорее очутиться на земле, чтобы придушить этого хомяка за то, что тот испортил такой момент.       — Но мои глаза! Мало тебе было нагнуть моего главного героя, что ли? Поэтому ты решил трахнуться на собственном новоселье?! — Шан Цинхуа уже скрылся из их поля зрения, но все еще кричал. — Ни один отец не должен видеть своего сына таким, братан! Ты нарушил основной братский закон!       — Нет такого, никчемный ты писака! — крикнул ему вслед Шэнь Цинцю. Стараясь не упасть, он облокотился на левое плечо Ло Бинхэ и поднял кулак в воздух.       — Эй, это было слишком грубо! — голос Шан Цинхуа к этому моменту уже был вдалеке, но он все еще продолжал орать возмущенно в ответ.       Шэнь Цинцю дрожал от ярости.       — Отпусти меня, Бинхэ. Клянусь, я его кастрирую.       — Если ты сделаешь это, этому Господину придется столкнуться в поединке за честь с Мобэй-Цзюнем, — голос Ло Бинхэ звучал немного напряженно из-за вынужденной паузы, но при этом слегка удивленно. Голова Шэнь Цинцю немного прояснилась. По демоническим традициям поединок за честь вели насмерть — участник мог выйти из него либо победителем, либо лежащем на телеге и укрытым соломенным одеялом, будучи хладным телом.       — Этот мастер отказывается верить, что Мобэй-Цзюнь может быть для тебя чем-то большим, чем незначительным неудобством, — Шэнь Цинцю загадочно посмотрел на мужа.       — Конечно, нет. Но потеря такого союзника, как Мобэй-Цзюнь из-за такого пустяка причинила бы мне боль.       — Ты прав. Бро-Самолет того не стоит, — вздохнул Шэнь Цинцю, когда его тело утратило весь боевой дух, что был прежде. Почувствовав это, Ло Бинхэ наконец опустил его на землю, чтобы он встал на ноги, и без слов помог поправить мужу одежду.       Ло Бинхэ даже глазом не успел моргнуть, когда Шан Цинхуа и Шэнь Цинцю начали переругиваться странными словечками, что он уже слышал не раз. Ло Бинхэ был доволен, тем, что Шан Цинхуа всегда убегает, поджав хвост от его мужа.       — Давай вернемся в нашу комнату. Этот муж сейчас закончит праздник, — уговаривал Ло Бинхэ своего мужа, который внезапно выглядел очень уставшим.       — Это было бы замечательно, Бинхэ. Но этот муж пойдет с тобой и поможет тебе проводить гостей, — Шэнь Цинцю наклонился к нему и нежно чмокнул мужа в щеку.       — Если Шицзунь уверен, — очаровательно улыбнулся Ло Бинхэ и направился к зданию.       — Хм. Этот мастер уверен, — они вновь осмотрели друг друга, избавляясь от свидетельств своего маленького свидания. Не считая покрасневших щек и слегка учащенного дыхания, все было в порядке.       Шэнь Цинцю все еще беспокоился за Ло Бинхэ, который так и не кончил, и не мог дождаться момента, когда они останутся одни, чтобы исправить это. Если бы только Шан Цинхуа не прервал их, они оба смогли бы утолить свое жгучее желание, пускай и ненадолго. Шэнь Цинцю пообещал себе, что однажды отомстит ему за это.       — Могу я кое-что спросить, Шицзунь? — спросил Повелитель Демонов, прежде чем они вошли в главное здание.       Ничего не подозревая, Шэнь Цинцю кивнул. Он все еще думал о том, как бы подлить слабительное в чай этому глупому автору.       — Спрашивай.       — Кто такой Иисус? И почему так необходимо выебать его матушку?[2]