i just want love

      Сосредоточенно глядя в окно, не замечаешь, как протекает мимо жизнь. Одногруппники и преподаватели, сегодняшний урок по английскому, всё перекрывает собой стук дождя. В такие моменты, кажется, словно тебя и нет здесь. Лишь отбиваемый каплями ритм, уносящий подальше мысли, которые не хочется вспоминать, от которых собственное сердце начинает болеть и стучать сильнее любого ливня.       Усок всегда был один. Будь то концерт в подготовишках или выпускной из старших классов. Из-за работы его отношения с родителями сложно было назвать близкими, рос сам по себе и учился на собственных ошибках. Друзья? Нет, скорее приятели. Вокруг него крутилось множество людей, все хотели с ним общаться. Ведь Усок красивый и у него богатая семья. Живёт он один, что очень было кстати, когда дело касалось вписок. Они частенько проходили на его площади, пока он не устал от этого. То были школьные годы и можно было списать его состояние на подростковые депрессии и максимализм. Хорошо, что у Усока всегда хватало ума понять, что в этом нет проделок его неприрученных юношеских гормонов. А просто он — это он. И другим не стать.       Звонок объявляет о конце пары и собрав вещи в сумку, он выходит вместе с общим потоком в коридор. Думается ему, что на последнюю пару лучше не ходить. Решает отметиться и незаметно уйти. В университете всё другое. Люди старше — мировоззрение шире. К нему уже не так просто подойти и есть парни, намного более крутые, чем он. Затеряться в этом окружении оказалось проще простого. Он пользуется этим, проводя черту между ним и остальными.       Отнюдь он не был горделив или высокомерен. Ему просто никто не был интересен. На телефоне он скроллит ленту вниз и находит подходящую сегодняшнему настрою музыку. Мелодия, играющая в наушниках, наполняет его сердце необъяснимой теплотой. Сейчас такие вещи, как искусство, музыка и кино, вызывают у него куда больше чувств, чем реальное положение событий.       Усок осознанно акцентирует на этом внимание. Для него приятней будет фильм, над которым он прольет множество слёз, чем пьяная вереница приключений с неприятной ему компанией.       Закрывшись в собственном я, Усок совсем забыл, что идя по коридору, полному людей, можно натолкнуться на неприятности. Как минимум врезаться в кого-нибудь, что приведёт к фатальному падению или пролитому на него кофе. Открыв широко глаза, решая, что это поможет вернуться в обыденную обстановку, он решает сместиться влево, чтобы уж точно не попасть в казусную ситуацию.       Всего не предугадаешь и записок из будущего в его кармане не оказывается, когда он чувствует, как своим плечом он задевает чью-то грудь. Наушник выпадает из уха и Усок поднимает свой взгляд наверх. Перед ним стоит парень, неловко потирающий плечо и смущенно улыбающийся ему.       — Прости, не заметил, что ты идёшь.       Он наклоняется ниже и подбирает наушники с пола. Усок протягивает руку навстречу парню и забрав наушник поглубже вдевает его и ждёт, когда музыка заиграет снова.       — Это совпадение такое или?       — Ты что, тоже слушаешь эту песню?       Они переглядываются друг на друга в неловком непонимании. В их ушах, разные наушники, но играет одна и та же песня. С разницей лишь в том, что у Усока мелодия чуть запоздалая.       — Забавно да? Словно бы момент из дорамы, — парень смотрит вниз и улыбается. Усок замечает, как краснеют кончики его ушей и чувствует, как начинают гореть собственные щёки.       — Держи, — Усок протягивает руку, — твой наушник. Ладонь предательски дрожит и когда его пальцев касаются чужие. В голове ураганом сносит все прочие до этого мысли и оттенки чувств. Он смущен, так сильно смущен, что под эту дурацкую песню в его проклятых наушниках, вся эта ситуация кажется максимально романтичной и волнующей.       Ощущая себя смятённым, в глазах напротив он пытается разглядеть то же. Тот не выдаёт себя так явно. Просто стоит и улыбается. Усок сглатывает накопившуюся слюну и проморгавшись решает спросить:       — А ты с какой группы?       В этот момент он чувствует неслабую тахикардию и повышенную температуру тела, от одних только раскрасневшихся перед незнакомцем щёк.       — Я с психологии, 4 курс.       — Ты старше меня, — на лице Усока появляется подобие ухмылки, — 2 курс, лингвисты.       — О, — воскликнул парень напротив, — у нас с тобой общая литература. Буду рад с тобой увидеться там.       — Я тоже.       Они помахали друг другу и разошлись в разные стороны. Лишь за исключением, того что Усок обернулся тому вслед.       Придя на пару, он даже и не подумал уйти. Расположившись на последнем ряду, возле окна, уложив голову на свои скрещенные руки, Усок пытается остановить беспокойный поток мыслей в голове. Прикрыв глаза, он видит его силуэт. Высокий, с чёлкой по самые глаза, что их почти не видно, огромные брюки и огромная рубашка. Красивые, очень красивые руки. Он открывает один глаз и вытягивает перед собой свою ладонь, осматривает со всех сторон и думает, какого же это, держаться за руки?       Продремав всю лекцию, Усок наконец-то может выдохнуть. Ведь этот день кончился, а значит вместе с тем, угомонится его сознание, неудачно проснувшееся в томящемся от любви беспорядке.       На подходе у самого выхода, его останавливает уже знакомый ему старшекурсник.       — Привет ещё раз! — Усок удивляется его энтузиазму и полному жизни голосу, — я тут решил, что давай добавим друг друга в спотифае и какао-токе, если ты не против.       — Да конечно, я буду рад.       Усок будет очень рад, потому что уже вечером у себя дома, парень, которого как оказалось зовут Сыну, кидает ему плейлисты «под настроение и сегодняшнюю погоду».       Его личный топ это:       «Petal» — для весны»       «SoftWinter» — для зимы.       «M» — для темного времени суток, когда настроение немного магическое.       Больше всех Усок заслушал весенний плейлист, он был пропитан той самой робостью и романтичной грустинкой, которую он сам испытывает каждый сезон. Сейчас, он не перестает слушать ту песню, которая свела их с Сыну.       Тот кидает ему кучу своих селок, вместо стикеров, изображая эмоции. До Усока доходит, что он уже начинает улыбаться телефону, неприкрыто и явно, о чём ему сообщает одногруппник, который сказал, что тот уже минут 15 почти не двигается и просто лыбится с довольным видом в экран.       Усок прокручивает в голове их переписки, детали, которые он рассмотрел в Сыну за это короткое время. Сыну практически всегда ложится поздно спать, говорит, что, если не можешь уснуть, просто не спи и тогда тебя выключит в любом случае. Он умеет готовить, но не энтузиаст этого дела. У него есть старшая сестра и он любит петь, обожает животных, но боится их заводить, потому что скорее всего не справится.       Список куда больше, чем он сейчас может припомнить, но он заостряет внимание немного на другом. Дома, он часто ходит в майках и Усок сумел разглядеть на его селках татуировки. На плече и на груди. Ненавязчиво выглядывающие надписи, навязчиво вбивали не самые скромные мысли. Стало интересно, мягкая ли кожа у Сыну? Чувствуются ли татуировки чем-то инородным? Хотелось дотронуться. Провести рукой по краске, нежно пройтись по коже под ключицей, оглаживать плечо своими ладонями и чувствовать тепло чужого тела.       Он краснеет и дуреет с самого себя.       С появлением Сыну в его жизни, постепенно начинаешь привыкать к тому, что ты уже не один. Как минимум вся голова забита им, и в этом даже не стыдно признаться. Потому что чем дальше, тем Усок всё больше понимает, что он начинает влюбляться.       Очередная пара, которую Усок, казалось проведёт в своем старом гордом одиночестве, навсегда перестанет ею быть, он забыл, что литература, это их совместные занятия с Сыну.       Проходя в аудиторию, осматривая верхние ряды, замечает машущую ему руку, подзывающую к себе. Сыну занял ему место рядом с собой. Усок начинает ругать себя за то, что придаёт повседневным вещам особенное романтическое значение. Но приятно же. Что о нём позаботились.       — Ты носишь очки?       — Да, — Усок неловко протирает линзы, — со зрением у меня не очень, поэтому я ношу очки, когда пишу.       — А когда со мной переписываешься тоже в них сидишь?       Чертов Хан Сыну. Со своими вопросами.       — Иногда, — хладнокровно ответив открыл книгу Усок.       — Мне нравится, тебе идёт оправа, — Сыну словно специально проводит кончиками пальцев по дужке очков Усока.       Усок кивнул в ответ. Глубоко вдохнул, думая, что это хоть как-то поможет успокоиться. Но когда перед ним сидит Сыну, он уже сомневается во всём. Всю пару он почти ничего не писал, лишь делал вид, а сам засматривался на него. Сосредоточенно писавший Сыну, скорее всего не замечал, прогуливающиеся чужие глаза на себе. В этот раз Усок не мог перестать смотреть на шею, которую подчёркивал слегка смятый воротник гавайки. Кадык, двигающийся вверх-вниз, когда Сыну сглатывал слюну, пробуждал в Усоке самые пошлые мысли на свете, которые только можно было представить из его опыта. Интересно, а был ли такой опыт у Сыну? Не то чтобы Усок владел «гей-радаром», но их отношения, были куда ближе, чем у обычных парней-друзей.       Усок давно сомневался в собственной ориентации и постоянно метался туда-сюда в разные стороны. Сыну был первым кто его настолько сильно заинтересовал. Вплоть до того, что развеял сомнения в собственной асексуальности. Никто не привлекал его так сильно, что мысли о поцелуях или чём-то большем, затуманивали разум и возбуждали сознание. Сейчас, сидя рядом с ним, Усок хочет чувствовать Сыну всем телом и касаться каждой его части.       Сыну боковым зрением видит всё и как бы не хотел Усок думать, что он скрытный и незаметный. Такие трюки с ним не пройдут. Для него все было очевидно с первой встречи, ведь он, в отличии от него, свои чувства не скрывает. Куда легче для него, сделать вид, что он не замечает смущенного Усока особенно тогда, когда он смотрит прямо на его губы и никуда-то еще. Сыну не зря учится на психолога, понимает, что торопиться не стоит и лучше подождать, когда тот разберётся в себе. Сыну почувствует это, ведь он уже замечает, насколько более раскованным в их общении Усок стал. От неловких односложных сообщений, они перешли к развёрнутым диалогам и обсуждениям жизненных тем часа на четыре.       Если быть предельно честным, он даже завидует тому, через что сейчас проходит Усок. Ему бы тоже хотелось испытывать этот трепет, волнение и недопонимание того, кто он и чего он хочет. Сейчас его роль — наставник. И он постарается помочь ему, как сможет. Единственное, что тяжело поддаётся его самоконтролю, это желание касаться. Безумно тактильный и чувственный Сыну, изнывает каждый раз, от невозможности позволить себе целовать того, кто ему нравится. Он уже представлял Усока в своих объятьях, как он целует его, хрупкого и дрожащего, хватающего ртом воздух с прилипшими ко лбу прядями волос.       Сосредоточиться на лекции ужасно сложно. Спасибо Усоку, что отвлекает его от занятий, увлечённо разглядывая его шею. Сыну решает на мгновение поддаться своим желаниям и кладёт ладонь на чужое бедро. Реакция Усока на прикосновение удовлетворяет Сыну сверх меры. Глаза Усока и без того большие, распахнулись целиком, а покрасневшее лицо он прячет за книгой. Уголок губ Сыну, дрогнул вверх и смущенный Усок, завидев это, в своей голове послал его куда подальше. Таких выходок посреди занятия, он совсем не ожидал и оторвав лицо от книги, опустил её на стол. Смотря куда-то в сторону, но не на него. Стук сердца бьет по ушам и становится тяжело дышать. Повернувшись, он замечает, как Сыну спокойно пишет дальше, не убирая руку с его бедра. С Усоком играют, так очевидно и бесстыже. Ликующий Сыну, напоследок, перемещает ладонь, на внутреннюю часть бедра Усока, нежно надавливая на кожу.       Усок зажимает рот рукой, чтобы не вскрикнуть, а второй хватается за запястье Сыну. Это словно беззвучное согласие для Сыну, и он пальцами касается ожидаемо возбуждённого члена Усока. Сыну оглаживает очертания сквозь ткань джинс и смотрит за реакциями. Ложью будет, если он скажет, что это не завело его так же сильно, как и самого Усока. Ему жарко и тесно. Он убирает чужую руку с собственного запястья и кладёт на свой пах. Сильнее сдавливая рот, Усок закрывает глаза и кажется, словно сейчас он в горячем замкнутом пространстве, лишённым воздуха и всякой нравственности. Он бы предпочел провести урок анатомии в другом, более укромном месте, но даже эта обстановка публичности и запретности, вскруживает голову и доставляет Усоку больше приятных ощущений, чем смущения и стыда.       От маленькой ладони Усока, Сыну напрягается, а затем расслабляется всем телом. Он жаждет впустить его дальше, быть всё ближе. Сейчас не время, Сыну смотрит на загоревшийся телефон, и видит уведомление от Сынёна «Прекращайте, это слишком заметно». Его рука останавливается, за ним следует рука Усока. Глубоко дыша, Сыну отсчитывает до пяти и берёт себя обратно в руки. Чего Усок не может добиться так же быстро, поэтому делает вид что пишет, нервно крутя меж пальцев ручку.       Лекция закончилась и Сыну с Усоком вышли последними. Некоторое время они молчат и Усок старается не смотреть тому в глаза. Ему максимально неловко и смущенно даже идти рядом с ним. Что вообще говорят друг другу после таких действий? Он надеется на Сыну, что тот возьмёт эту роль на себя, не зря всё-таки учится на психолога. И хвала богам, когда Сыну просто говорит, что если Усок хочет что-то с ним обсудить, то он готов выслушать и поддержать.       Они разошлись по домам. Усок буквально бежал в свою комнату и скинув с себя кеды, прыгнул головой в подушку. Сжимая её обеими руками, он беспорядочно крутился на кровати то влево, то вправо. Вымещая всё накопившееся в нём смущение. Перед глазами, кинолентой проносится эта аудитория, этот Сыну и их руки под партой. Он кричит в подушку и не может найти себе места, становится душно и он открывает окно в комнате, впуская холодный воздух, что забирается под футболку, охлаждая разгоряченное тело.       Вечером, Усок уже успел принять душ и на двадцать раз прибежать к холодильнику, чтобы что-нибудь закусить и занять себя чем-нибудь, кроме Сыну. Замечательная идея посетила его голову. Он ведь не один такой, подумалось ему, и он пишет сообщение Сыну.       woo.ddadda:я хочу обсудить то, что сегодня произошло       w_o_o_y_a: конечно, давай.       woo.ddadda: почему ты сделал это? мне просто интересно, что тобой двигало в этот момент.       w_o_o_y_a:ты мне нравишься, Усок. И я вижу, что это взаимно, а еще, если бы ты так не пялился на меня всю пару, я бы возможно, сдержался.       woo.ddadda: это что так заметно? Как неловко…       w_o_o_y_a: просто я более внимателен, чем ты думаешь. И что за вопросы такие, тебя часто трогали те, кому ты не нравился?       woo.ddadda: меня вообще никто до тебя не трогал, понятно.       w_o_o_y_a: тебе повезло с партнёром       Усок видя все эти дурацкие смайлики Сыну, резко переходил в раздражение и демонстративно надув щёки, отправляет эту недовольную селку. В ответ видит еще больше дурацких ответов Сыну и записывает голосовое, что он идёт спать и надеется, что тот не подумал ничего лишнего.       Сыну довольно лежит на кровати, глядя на сердитую моську своего друга.       — Походу придётся провести с ним лекцию о половом воспитании.       Он ничего не отвечает и отложив смартфон в сторону, запрокидывает руки за голову. Удивляется тому, как за такой короткий срок в две недели, он умудрился влюбить в себя парня, да еще и самому в это всё попасть. Сыну считал, что Усок будет куда более скромным в своих действиях, но его приятно озадачило, что тот оказывается куда более открыт, чем кажется.       Дальше общаться стало куда проще. Усок чувствовал себя комфортно рядом с Сыну. Теперь уроков литературы и бесед в чатах ему стало мало. Они начали гулять вместе после пар, то в кафе, то по магазинам. Став спокойней, Усоку было проще контролировать свою гей-панику, за исключением H&М и примерочной, в которой переодевался Сыну. Да, он подсматривал. Да ему стало плохо о одного вида полураздетого Сыну. От его широкой спины и тонкой талии. Он впервые увидел его в таком виде и уже тогда отметил, что он очень, очень горячий для него. Ударом ниже пояса стало то, что       Сыну, как обычно всё заметил и глядя в зеркало, ухмыльнулся и подмигнул Усоку, расстёгивая ширинку штанов.       Сыну хотел поговорить с Усоком на различные «горячие вопросы», но всё никак не мог подобрать удобный случай и вообще, после всего, боялся, что сделает лишнего и лишь спугнёт его.       Усок расценивал это, как какую-то надвигающуюся беду и считал, что в чём-то виноват, из-за чего теперь Сыну не трогает его. Ну не мог он первым начать это, собственная неопытность тормозила и как бы он не хотел, тогда, в примерочной, ворваться и поцеловать его, не смог бы. Но он не из робких и должен отыграться за собственную трусость.       В этот же день, ближе к ночи, Сыну как обычно кидал ему музыку и Усок пошёл ва-банк. Вспоминая все те моменты, которые заставляли его краснеть, этот вайб достаточно затуманил его разум, чтобы позволить себе раскрепоститься так, чтобы удивить Сыну и показать, что он хочет того же, что и он.       Он фотографирует свою ладонь и отправляет Сыну с пометкой «Красивая правда? Как ты думаешь, что можно делать этими руками?» Сыну понимает намёки и решает сыграть в игру, начатую Усоком. Нажимает на кнопку и записывает голосовое сообщение.       — Ты уже делал этими руками то, что у тебя хорошо получается.       Усок улыбается, прикрывает глаза и облизывает собственные пальцы, прикусывая чувствительную кожу. Он касается своей шеи, сжимая её чуть сильнее, чем это должно быть. Всем телом он обмякает по кровати и расслабляется от собственных прикосновений.       — Я и сейчас не отказался бы повторить, — низкой голос Усока, будоражит сознание Сыну. И когда он заканчивает слушать сообщение, представляет, что сейчас может делать с собой Усок.       Тот снимает с себя футболку и оглаживает худое стройное тело, пересчитывая ровные ряды рёбер. Влажные пальцы скользят по коже и останавливаются на сосках, надавливая на них, Усок прикрывает глаза и представляет, словно это делает с ним Сыну.       Чувствуя, что сейчас начнётся самое интересное, Сыну звонит Усоку. Мелодия звонка вызывает улыбку. Усок нажимает на кнопку вызова и пытается контролировать своё прерывистое дыхание.       — Зачем звонишь? Можно ведь написать.       — Я думаю, — голос Сыну приобретает игривый оттенок, — что тебе будет неудобно читать, ты ведь занят тем что думаешь, что можно делать со своими руками.       — Ты такой заботливый, Сыну.       Усок надевает наушники и устраивается на кровати удобнее. Сыну слышит чужое дыхание, что щекочет уши. Он абсолютно уверен, что Усок сейчас явно не подделками из картона занят. Облизав пересохшие от желания губы, он ожидает того, что Усок выкинет дальше.       — Усок, скажи что-нибудь, — развивая события томно говорит Сыну.       — Твоя татуировка на груди, я так хочу поцеловать тебя туда.       Сыну кусает свою нижнюю губу и проходится ладонью по месту, обозначенному Усоком.       — А дальше? — Сыну кладёт ладонь на свой член, чувствуя его сквозь пижамные штаны.       — Дальше, я хочу, чтобы твои руки, блуждали по всему моему телу. Так, как этого хочешь ты. Чтобы это делал именно ты.       Усок громко выдыхает и Сыну начинает оглаживать свой возбуждённый член. Еще не касаясь его напрямую, дразня себя еще больше сквозь одежду.       — Я хочу, чтобы ты трогал себя Усок, — тихо, словно бы находясь рядом, говорит Сыну.       Усок наконец-то освобождается от одежды. Напряжение внизу живота неприятно давит и размазав эякулят по члену, едва коснувшись его, он издает долгий низкий стон.       Немного набирая темп, воображение Усока рисует яркие картины того, как длинные пальцы Сыну сейчас обхватывают его талию, а пухлые красные губы, целуют чувствительную плоть.       Сыну не в силах сдерживаться от такого яркого зрелища, запускает руку под кромку трусов и дрочит под звуки стонущего Усока.       — Сыну, — срывающимся голосом спрашивает Усок, — ты трогаешь себя?       — Да,Усок, я трогаю себя.       Им обоим кажется, что сейчас даже их ритм и биение сердца движутся одинаково с их движениями рук. Усок никогда не представлял, что будет заниматься сексом по телефону, но именно с Сыну он хочет заниматься самыми развратными и горячими вещами.       — Сыну, я хочу, чтобы ты отсосал мне, — сквозь стоны еле различимо говорит Усок.       — Усок, я сделаю с тобой что угодно, стоит тебе только сказать. Я могу отсосать тебе, могу запереть тебя в кладовке нашего универа и переспать с тобой так, что ты будешь просить еще больше. Или это сделаешь со мной ты. Это не имеет значения, потому что я хочу тебя и согласен на всё.       Усок кончает с именем Сыну на губах и чуть позже Сыну изливается себе на руку.       Примерно минута уходит у них на то, чтобы отдышаться и унять шум в ушах. Усок садится на кровати и вытирается салфетками. Пряди неприятно липнут к лицу и голова тяжёлая-тяжёлая. Он удовлетворён до безумия. Сыну говорит, что походу уроки полового воспитания больше не понадобятся и Усок хихикает в ответ. Они заканчивают звонок и напоследок Усок пишет сообщение.       woo.ddadda:ты меня довёл, так что будь добр, неси за это ответственность и расплачивайся по хорошему.       w_o_o_y_a: тогда в этом случае мы квиты. *прикреплённое фото*       Усок открывает фото и словно в первые в жизни, ловит очередную хорни-гей-панику, от селки Сыну с растрёпанными волосами и искусанными губами.       w_o_o_y_a: это ты еще мои нюдесы не видел. доброй ночи       Усок отмахивается от похабных мыслей прочь и решает, что лучше лечь спать, пока Сыну не подбило на что-нибудь ещё.       На следующей неделе их расписание никак не совпадало, это означало, что никаких уроков литературы больше не будет и Сыну был занят квартальными экзаменами. Усок не хотел показывать это, но он снова почувствовал то самое одиночество, что было с ним рядом, пока не появился Сыну.       В жизни, они не встретились ни разу за семь дней, лишь изредка переписывались, когда Сыну отдыхал между подготовкой и домашними делами. Усок злился на всю эту ситуацию и чем больше эти мысли крутились в его голове, тем более запутанные и сложные выводы он складывал.       Накрутив себя одним вечером, он решил, что Сыну просто смеётся над ним и встречается с ним, лишь потому что думает, что с Усоком невозможно ничего серьёзного. Нашёл себе мальчика для плотских утех и на этом всё заканчивается.       Гордого Усока это задело, и он написал Сыну гневное сообщение и решил, что теперь будет его игнорировать.       Он не отвечал ему нигде, так что подловить его можно было только в университете. Сыну сдал экзамены и пытался найти группу Усока в огромном учебном здании.       Издалека увидел его. Стоящего у стены, в наушниках. Сыну думает, что просто так подойти не выйдет и устраивает сцену с упавшими из рук тетрадками. Усок не замечающий окружения, вздрагивает от внезапного шума под ногами и наклоняется, чтобы помочь собрать тетради. Замечает знакомые до боли пальцы и узнает их обладателя, что даже в глаза не надо смотреть.       Он не поднимает взгляда и замирает на месте. Сыну осторожно поднимает тетради и едва коснувшись чужих рук, кладёт в них записку и уходит.       Усок встаёт и разворачивает записку:       — Приходи сегодня ко мне. Я сдал экзамены и хочу отметить это с тобой, если ты перестанешь вести себя, как дурак и хочешь узнать всё от меня.       Показушно цыкая, он спрашивает адрес у Сыну и во сколько ему приходить. Как и было в сообщении, он собирается к восьми часам вечера. Надевает свои лучшие шмотки и укладывает волосы лёгкой волной. По дороге заходит за несколькими бутылками сидра и найдя нужный дом, звонит в дверь.       — Это я.       —Открыто, входи.       В квартире Сыну пахнет пряными свечами. Из-за плотных штор, света проникает очень мало и атмосфера всей квартиры, обретает тёмно-бордовый оттенок.       Усок войдя в комнату, сразу понимает, чья она. В ней темно и всего по минимуму, кровать, стол со стулом, да шкаф с напольным зеркалом. Свет идёт лишь от свечей, что зажжены по всему периметру. Этот запах он уже чувствовал от Сыну.       Усок садится на пол и достаёт первую бутылку, отказывается от предложенных Сыну бокалов, предпочитая пить из горла. Закусывая снеками и сухариками, он немного расслабляется и говорит тост за успешно сданные экзамены. Они чокаются и звон стекла эхом отдаётся по квартире.       Рассказывая друг другу истории и смешные ситуации из жизни, время пролетело незаметно и Усок не заметил, что ему уже достаточно хорошо, что начинает кружить сидя. Он кладёт голову на плечо Сыну и рисует пальцем на бедре звёздочки и сердечки.       — Усок, я знаю, что с тобой что-то не так, не хочешь мне рассказать? — Сыну гладит его вьющуюся голову.       — Ты не захочешь это слушать, никому не интересны чужие проблемы.       — Мне это важно. Я хочу знать, что ты чувствуешь. Ты для меня не пустое место, ясно?       Усок не привык к такому и если бы был чуть трезвее, послал бы Сыну подальше и ушёл, потому что так было всегда. Он рассказывает ему о травматичном опыте, о своём постоянном одиночестве и о том, что он не переживёт, если его не воспримут всерьёз.       — Ты мне правда нравишься Сыну. Я думал о тебе постоянно с той самой встречи, я наизусть знаю твои плейлисты. Для меня всё, что мы делаем — впервые и поэтому, мое поведение такое нелогичное, потому что я не знаю, как себя вести. Мои желания раскрылись полностью, и я хочу разделить это только с тобой.       Сыну прижимает Усока ближе к себе и целует в макушку. В его объятьях, Усок такой хрупкий и драгоценный. Словно чуть сильнее надавишь, и он расколется. О нём хочется заботиться и Сыну готов это дать, все свои чувства, всю любовь, что у него есть. Он готов отдать Усоку без остатка.       Усок лежит на его груди и ладонью оглаживает шею. Сыну отводит взгляд, наверное думает, что сейчас неподходящий момент. Но Усок считает иначе.       Обхватив челюсть Сыну, он поворачивает его лицом к себе. Его удивлённый взгляд и приподнятые брови, забавляют Усока. Он сокращает между ними дистанцию и целует, не отпуская из собственных рук. Сыну в попытке дотронуться Усока, терпит поражение, тот перехватывает свободной рукой и заводит руку за шею, полностью владея ситуацией.       Усок кусает губы Сыну и слизывает появившуюся на них кровь. Оторвавшись от него, он убирает руку с челюсти и переносит свой захват на копну его чёрных волос. Исподлобья взгляд Сыну выглядит чертовски сексуальным, прикрытые глаза и окрашенные алым губы, открываются Усоку в бесподобном зрелище, которое хочется запечатлеть навсегда в собственном сознании. Шея Сыну — становится новой целью. Усок посасывает тонкую нежную кожу, покусывая и тут же зализывая. Сыну едва слышно стонет, не отрывая глаз от действий Усока. Давно раскусив, что его новый парень - весьма интересный персонаж, он просто позволяет ему наслаждаться этой возможностью и попробовать то, что ему всегда хотелось.       Усок снимает с Сыну кофту и отбрасывает куда-то в сторону, вместе с последними остатками стыда. Луна, вышедшая на небосвод, своим холодным светом подсвечивает кожу Сыну и Усок, наконец-то может лицезреть его татуировки и незамедлительно решает их коснуться. Холодные пальцы вызывают дрожь по телу Сыну. Усок проводит языком каждое слово, написанное под ключицей и гладит напряжённый плоский живот.       Раззадоренный, он встает на ноги, смотря на Сыну сверху вниз. Зрелище привлекательнее и горячее он не мог себе представить. Он кладёт свою ступню на пах Сыну и нащупывает ею его возбужденный член. Сыну тягостно мычит, сжимая губы, напряжение слишком сильное и Усок, пользующийся этим давит на больную точку.       — Хочешь, чтобы я отсосал тебе, Сыну? — Усок приподнимает брови вверх, нагло ухмыляясь смотря на Сыну, не скрывая собственного превосходства.       — Делай со мной, что хочешь, Усок, я еще отыграюсь потом, — дразняще проводя рукой по бедру и убирая стопу с себя, предупреждает Сыну.       Усок снимает с себя футболку и перед тем, как начать, шепчет на ушко:       — Всё что я хочу, это сломить тебя.       Он проходится влажной дорожкой из поцелуев, начиная от шеи, всё ниже, пока не достигает края штанов. В комнате пахнет свечами и сексом, голова Усока кружится достаточно, чтобы не жалеть о своих словах и действиях. Сняв с Сыну остатки одежды вместе с бельём, он облизывает горячий член Сыну сверху-вниз, особое внимание уделяя головке. Изгибаясь в спине, Сыну рычит и стонет, держась за ковёр одной рукой, а второй оглаживая шею Усока.       — Возьми его, я не могу терпеть.       Усок берёт в рот и Сыну чувствует его горячий язык и то, как он проходится по каждой его части, доводя до порочного искушения. Вид открывающийся ему на спину и плечи Усока, до безобразия прекрасен. Сыну кончиками пальцев дотрагивается до поясницы и привстаёт на колени, двигая бёдрами, толкаясь в рот Усока. Стоны смешиваются между собой и это кажется им обоим музыкой. Подводка с глаз Усока слегка размазалась, а губы припухли и стали ярко-красными. Сыну останавливается и освободив рот Усока, тут же врывается в него своим языком, садя его к себе на бёдра.       — Ты трахнешь меня, Сыну? — Усок запрокидывает голову назад, кладя руки на его грудь.       — Не сегодня.       Сыну целует Усока, не давая и секунды вдохнуть. Его хрупкость и изящество восхищают и он не может перестать этим любоваться. Глаза напротив, наполнены страстью, но Сыну не хочет торопиться. Куда интереснее идти против того, чего так вожделеешь. Оторвавшись от губ, Сыну снимает одежду с Усока и прижимает его член к своему и создаёт между ними трение.       От этих ощущений сносит крышу, он наблюдает за тем, как их страсть соприкасается друг с другом и чувствует, что они хотят друг друга одинаково сильно. Усок наслаждается высокими стонами Сыну. Одними лишь ими, он смог бы довести его до разрядки, но он не даёт себе расслабиться, стараясь растянуть это удовольствие как можно дольше. Ладонь Сыну накрывает их обоих полностью, от чего темп стремительно растёт и предвкушение от предстоящего оргазма, пьянит разум. Подходя ближе к исступлению, Усок прижимается всем телом к Сыну, держась за его плечи и пряча стоны в его мокрой от поцелуев шее.       Сыну надавливает со всей силой и толкнувшись пару раз, доводит Усока первым, тот изливается ему на живот. Следом Сыну пробирает дрожь, и он кончает следом.       Он нежно целует Усока в щёку и садится, восстанавливая своё дыхание. Улыбка Усока выглядит такой невинной и нежной, после того, что он вытворил недавно. Явный контраст удивляет Сыну, и он понимает, что ему еще предстоит узнать всю дуальность его партнёра.       Усок больше не чувствует себя одиноким. И теперь, в те дни, когда будет лить дождь, он не будет бояться промокнуть. Ведь его обязательно встретит Сыну с ярко-жёлтым зонтом. И они вместе вернутся домой, где он сможет рассказать ему обо всём, поведать о каждой мелочи, и каждой глупости, что придёт в его голову. Потому что Сыну поймёт и поддержит. Потому что никто в этом мире ему не нужен, пока он может скрещивать с ним ладони и целовать его длинные ресницы.