Я тебя отвоюю

***

Проспав весь день до самого рассвета и открыв глаза не в своей привычной комнате в общежитии, а в новой спальне, в Академии, я поняла, что всё, что произошло — не сон. Солнце только вставало, а настенные часы показывали 5:30. Надо отдать должное: из моей комнаты просто потрясающий вид. Вечером еще устрою вылазку к океану и можно считать, что день прожит не зря. Ни разу не была так близко к такой могучей стихии, а тут, когда он так близко, можно сказать, сам Бог велел и грех этим не воспользоваться. Приняв утренний душ, мне пришлось изрядно постараться, чтобы найти свою косметику — она была разбросана по всему чемодану, была вложена во все возможные карманы: и маленькие, и большие. Видимо, чемодан собирала не женщина и если честно, даже гадать не хочу, кто рылся в моих вещах. Нанеся легкий макияж, уложив волосы и одевшись, я на минутку задумалась: а подходит ли моя одежда этой школе? Может, у них тут форма и мои топы, скинни и кожанки не совсем то, что нужно? Во всяком случае, мне ничего об этом не говорили, никакую форму не выдавали, так что, я планирую оставаться в своей одежде как можно дольше. «Дорогой Дневник! Я не знаю, что происходит, и совсем не знаю, что мне делать. Наверное, я даже писать об этом боюсь, потому что пока что, это есть только в моей голове и нигде больше. А если напишу, то это будет еще и тут. Что-то произошло со мной вчера, что-то, чего я не могу объяснить. По крайней мере, своими словами. Мне сказали, что я нефилим. Сказали, что я могу быть опасна. Сказали, что за мной могут охотиться. У меня всё это в голове не укладывается. Вчера на меня напали и наверное, никогда в жизни мне не было так страшно, как вчера, когда я совсем не могла пошевелиться в руках того парня. Еще, было страшно, когда этот парень, Дэмиан — вёз меня сюда. Но там, в фургоне, у меня хотя бы было время смаковать и всё тщательно обдумывать. Я больше хочу этого испытывать — думать, что не переживу эту ночь, а затем этот день. Просто… я больше не хочу думать, что умру. Я не боюсь смерти как таковой, нет. Я боюсь, что столько всего останется недосказанным, столько останется несделанным. Вот этого боюсь. Мне не хватает света. Кажется, у меня на сердце тяжелый груз и такой же груз на спине. И это вовсе не про карнавальные крылья, это совсем про другое. Мне очень хочется расплакаться, но я не могу. Просто не могу себе этого позволить, точно не сейчас. И единственное, чего я не могу понять… где мой Бог, когда он мне так нужен?» Отложив дневник на кровать, я накинула на плечи куртку и вышла из комнаты, в поисках столовой. Энджел забыл мне показать, где она находиться, но ведь, если честно, это первое место, с которой я начала бы осмотр этой академии, не будь я в стрессе и с затуманенным рассудком. Всё же, чем-то это всё напоминало мне общежитие. Только условия получше. Гораздо получше. Несколько девочек прошли мимо меня, то и дело о чем-то перешептываясь и косо поглядывая. Видимо, они не жаждут подсказать мне дорогу. В этот день я осталась без завтрака. Побродив минут сорок по коридорам и несколько раз заблудившись, я поняла, что еще совсем немного и я рискую опоздать на первый урок. Тогда все точно решат, что нефилимы не только несут с собой нечто разрушительное, но и географические кретины. — Извините, — я увидела светловолосую девушку, идущую напротив и подумала, что это мой единственный шанс попасть сегодня хоть куда-нибудь вовремя. — Мой первый урок: «священная история», не могли бы вы подсказать мне, где это? Я тут совсем потерялась. Пожалуйста. — Ты идешь в диаметрально противоположную сторону, тебе со мной, пошли. — она доброжелательно мне улыбнулась и я выдохнула — не все здесь бросаются косыми взглядами. — Я Лира. — Я Рэйчел. И я новенькая. — Поверь, это заметно. Да и о тебе вся Академия говорит. Приятно познакомиться, Рэйчел. Я подозревала, что это место что-то между школой и университетом и слухи здесь разлетаются со скоростью света. — И мне. Закусив губу и стараясь не зацикливаться на неловкости, мы за пару минут дошли до необходимой нам аудитории. Оказывается, Лира со мной в одном классе. Ну, вернее, я с ней. Преподаватель взрослый мужчина, на вид лет сорока, с теплыми карими глазами и мягкими чертами лица. Первый час занятия, мужчина, кажется, специально для меня, рассказывал, что включает в себя его предмет, а именно: ветхозаветные священные истории и новый завет. Он рассказывал нам о том, как во всех этих историях проявляется единственная цель Божьего промысла — спасение человека. Он рассказывал, как постепенно, медленно, но верно, раскрываются отношения между Богом и человеком. Он говорил о том, как изучение священной истории влияет на душу человека и как важно познать Божественную силу. Подкупало то, с каким трепетом и энтузиазмом одновременно он это рассказывал. Второй, оставшиеся час этого занятия он рассказывал про ангельский мир. Предназначение ангелов — служить Богу и помогать людям. Он пояснил, что Бог создал всех ангелов добрыми и светлыми, Он дал им свободную волю, но часть из них встали на путь сопротивления, и в итоге, пали. Он начал рассказывать о гордости и гордыне, и о том, как они стали первой страстью, которая появилась в мире еще до людей. Первым гордецом стал самый могущественный ангел — Денница. Он увлек за собой многих ангелов и таким образом, разразилась великая война. Первая война. Первое сопротивление добра злу. Злые духи так укоренились во зле, в своей темноте и в своей гордости, что покаяние стало им недоступно. И тогда местом их пребывания стал ад — то есть место, лишенное света, любви и Бога, ведь Бог — есть любовь. И злу уже никогда не постичь этой красоты. Время этого занятия подошло к концу и конечно, оно произвело на меня впечатление. — Лира, а кто ты? Задавая этот вопрос, я совсем не была уверена в том, что хочу услышать ответ. Обычно, когда подобное спрашивают в фильмах, то в ответ слышат что-то типа: «Я оборотень/вампир/чупакабра/маньяк». Подставь своё, что называется — О, у меня еще нет специальности, так что, я просто обычный ангел. Обычный ангел. Ясно. На уроке творчества нам предложили раскрыть свои таланты: подойти к одному из предложенных предметов, остаться с ним наедине и сделать то, для чего он нужен. Тут, если честно, я совсем растерялась. В отличие от Лиры, которая подошла к обычной тетрадке и почти сразу же начала писать в ней стихи. Из-за того, что я замешкалась, а со мной, вроде как, особо не хотели считаться, мне достался мольберт. Наверное, первое чудо, которое со мной произошло (а это действительно чудо, иначе не назовешь) — это именно на уроке творчества. Я нарисовала океан. И пока рисовала — открыла в себе что-то невообразимо глубокое и умиротворяющее. Когда мысли — не жалят, а плавно перетекают в голове, вызывая согласие и смирение. Преподаватель похвалил. И когда рисунок высох, я забрала его себе, чтобы вечером, придя в свою комнату, повесить на самое видное место. После такого эмоционального умиротворения очень трудно было переключаться на что-то подвижное, а именно, на боевые искусства с тем самым Дэмианом Ризом. Учитывая, что я даже на школьную физкультуру не особо ходила, меня успокаивало только то, что этим занятиям было выделено всего-то полтора часа, вместо двух. Хотя, если честно, не очень-то это и успокаивало. Просто «полтора часа» звучат гораздо приятнее, чем «два часа». На самом деле, ничего приятного. Всё время, что у нас было занятие и пока другие «новички» отрабатывали простейшие связки друг на друге — я бегала. Я бегала. И бегала. Опять бегала. Снова бегала. Дэмиан редко вставлял свои комментарии по поводу меня, чаще общался с другими, контролируя их технику, а я, всё же, иногда позволяла себе засматриваться на него. Ну, вернее даже на его спину, обтянутую белой футболкой. Когда у меня уже отваливался правый бок и я думала, что умираю, Дэмиан остановил меня и пригласил присесть на лавочку и отдышаться. — Ты очень даже выносливая. — Это из-за адреналина. Я ненавижу бегать. — Ну, теперь ты будешь делать это в несколько раз чаще. Как ты уже поняла, ты сильно отстаешь от своих одногруппников и сильно нуждаешься в дополнительных занятиях. — Рисовать мне больше понравилось. — он опустил голову и кажется, усмехнулся. Интересно, когда ему надоест скрывать, что он умеет улыбаться? — И тем не менее… — Если честно, не думаю, что это то, что мне нужно… Все эти… приёмы — они просто не для меня. — Это я уже заметил и именно поэтому это то, что тебе нужно. — Я не была бы так в этом уверена. Я просто не такая. Я не смогу ударить человека. — Даже если на кону твоя собственная жизнь? Дэмиан заставил меня задуматься: настолько ли я миролюбива, как я сама о себе думала и действительно, если на кону стоит моя собственная жизнь или жизнь кого-то, кто мне очень дорог — я всё еще не смогу применить силу? А если и смогу, то хватит ли её у меня? — Я не верю, что ты настолько миролюбива, Рэйчел. — Дэмиан протягивает мне бутылочку воды: вот так вот спокойно и непринужденно. — Пей понемногу. — А я не верю в то, что вы настолько хорошо меня знаете… мистер Риз — это обращение к нему — ну совсем, как будто бы не к месту. — Когда мы вдвоем, можешь называть меня по имени. — сделав глоток воды, я посмотрела на него и в голове невольно всплыл образ злого Дэмиана, который возможно, если не убивал людей, то точно забирал их души, соблазнял на злые поступки и что еще там делают демоны. И вот, что я скажу, хоть Энджел и назвал его авторитарным для обеих сторон, я думаю, Дэмиан бесспорно был одним из самых сильных демонов. Простым авторитетом тут не отделаться. — Хорошо, я учту. — На сегодня всё, но с завтрашнего дня, буду ждать тебя здесь, к шести часам. И не опаздывай. Я этого не люблю. — прозвучало довольно зловеще, но если честно, я бы очень хотела посмотреть, какой Риз в гневе. Сейчас он кажется мудрым наставником и представить его в ярости — у меня просто не хватает фантазии. А жаль, наверное. — Звучит устрашающе, Дэмиан. — Кто знает. — мужчина довольно пожал плечами и поднявшись со скамьи, покинул спортивный зал, а я же, приняв душ и приведя себя в порядок, встретилась с Лирой и мы пошли на следующий урок. На литературе я ощущала себя как рыба в воде, а уж Данте я читала еще на первом курсе, так что, проблем не возникло и некоторые, даже, сильно удивились тому, что я умею говорить и у меня есть своя точка зрения. Урок письма тоже пришелся мне по душе. И даже очень, если честно. Сегодняшним заданием было написать письмо Богу. О чем угодно. Просто вывалить на бумагу все, что тревожит душу. И я написала. «Почему дорога с Тобой настолько сложна для меня? Я совсем не понимаю мир, который Ты создал и чувствую себя здесь не к месту, как дельфин, которого выкинуло на берег сильным штормом. Последние несколько месяцев мне всё время хочется плакать. Я хотела бы не чувствовать ту боль и ту тяжесть, которую я ощущаю в сердце. Или душе. Я бы хотела познать то блаженство и ту легкость, о которых все только и говорят. Я хочу быть светом. Но как я могу им быть, если сама еще не нашла свой путеводный луч, за которым следовала бы? Я запуталась. Кажется, что я исчезаю. Будто бы меня ломают без шансов на ремонт. Боже, почему идти одной дорогой с Тобой — так трудно? Или это трудно только для меня и на самом деле, я вовсе не такая сильная, какой хочешь меня видеть Ты? Кто я? Какое место занимаю? Для чего я? Мне кажется, что я бесполезна. И мне кажется, что я умираю. Душа болит. Я чувствую веревку вокруг своей шеи, и кажется, что вот-вот, кто-то выбьет табуретку из-под моих ног. Почему мир, который Ты создал, заставляет меня чувствовать это?» Учитель посоветовала не терять это письмо, а перечитывать хотя бы раз в неделю ибо, кто знает, может, с каждым разом у нас будет всё меньше и меньше вопросов? Не знаю, верю я в это или нет. Но зачем-то же я его написала? Сложив лист в несколько раз и убрав в сумку, я с удивлением обнаружила, что сейчас почти два часа и нам осталось всего два урока. Во время ланча, Лира, наконец, показала мне столовую. Выпив свой кофе и съев сэндвич, я поняла, как сильно была голодна, потому как была готова уплести еще три таких. Если бы я это сделала, то Дэмиан бы потратил со мной на тренировки куда больше запланированного. И завтра бы в пять, в спортивный зал зашла не я, а большой, надутый шар. Думаю, он бы понял, насколько спорт — это не моя история. А вот следующим уроком была биология. И он был для меня десятым кругом ада и если бы Алигьери смог побывать в моем теле, то он вполне обоснованно мог дописать его в свою божественную комедию. Нам рассказывали обо всём живом, что есть на этой планете, а как оказалось, на этой планете живо всё. Нас пытались научить чувствовать каждый микроорганизм, нам говорили, что всё это — создание Бога и всё это имеет смысл. Я понадеялась, что раз я тоже создание Бога, то значит, точно ток же имею смысл. Может быть, я его скоро и найду. Может быть и для меня всё обретет смысл. И если все сегодняшние семинары были мне вполне понятны, даже исходя из названий, то последний урок под каким-то уж очень религиозным названием «дух» был далёк от моего понимания. Надеюсь, нас не будут пытать, чтобы испытать крепость веры. Я пока не настолько осознанная. Вроде бы, мы с Лирой нашли общий язык, так что, на всех занятиях садились вместе и если честно, это уже хоть что-то. Хоть один более-менее близкий по духу человек в совершенно незнакомом месте — уже большая удача. — Меня зовут Лили Моран и я буду вашим преподавателем на таком уроке, как «дух» — в кабинет вошла не очень высокая, но очень красивая женщина. На вид ей было около тридцати. Вихрь волнистых золотых волос был красиво уложен: пряди у висков были скручены в жгуты и закреплены на затылке. Светлый тон одежды только сильнее её молодил: белая блузка, бежевая юбка и аккуратные лодочки. — расскажу вам, что такое аура и научу вас распознавать ауру любого, кто встречается вам на пути. И если вас это заинтересовало, то прошу всё ваше внимание сконцентрировать на мне. Поверьте, то, что я вам рассказываю — будет очень полезно применять на практике. Но это позже. А пока, так что же такое аура? Кто-нибудь знает? — подозреваю, ошеломляющее впечатление она произвела не только на меня, поэтому, все молчали и как завороженные наблюдали за мисс Моран. — Ну же, хоть кто-нибудь! — все молчали, а я от чего-то не решалась начать. — Может, вы? — она кивнула на меня, словно прочитав мои мысли, словно она знала, что я готова ответить. — Как такового четкого определения нет. Кто-то давит на то, что аура — это и есть дух человека. Такое свечение, вокруг его тела, по которому можно понять добрый человек или нет, здоровый или чем-то болеет, любит или ненавидит. Аура может являться показателем силы. То есть, чем сильнее свет, тем сильнее этот человек. Есть теории, которые говорят нам о том, что аура имеет свое строение. Например, она состоит из эфирного тела, эмоциональной оболочки, мира мыслей, иными словами, ментальное тело, причинное тело, душу и из истинного Я. Есть теория, что при поражении одной из этих оболочек и возникают болезни. Собственно, так появились йога и медитации. — Всё верно, мисс О’Нил, хвалю. Аура — это наш так называемый «энергетический щит». Вы ни раз сталкивались м этим явлением в своей жизни, поверьте. Может, вы замечали, как хорошо и спокойно вам рядом с каким-нибудь человеком? Невольно я подумала о Дэмиане. — Так работают ваши ауры. Они не отталкиваются, хотя и такое бывает. Люди иногда зовут это «антипатия». Сегодня я расскажу вам, каких цветов может быть ваша аура и возможно, мы даже попытаемся её сегодня увидеть. Два часа занятия прошли на одном дыхании и хотелось еще. Лили — мастер преподавания. Она рассказала, что каждый цвет имеет свое значение. Например, аура черного цвета — очень редкое явление. До сих пор точно не ясно, что это означает, но ясно то, что ничего хорошего. Есть несколько вариантов: болезнь, умение закрываться и темная душа. Для себя я решила, что одно другому не мешает, так что, всякое может быть. Золотое или серебряное свечение говорит о благородстве и доброте этого человека, фиолетовый цвет о его духовности и способностях ясновидения. Такие люди страдают нарушениями психического здоровья, но это, так сказать, если аура в минусе. Синий цвет сообщает нам о том, что у носителя есть склонность к телепатии, но в целом, он человек надежный. Если синяя аура в минусе, то склонность к самоубийствам. Мисс Моран пояснила, что если мы вовремя увидим ауру нашего подопечного, то сможем понять, как ему помочь. Ну да, не будем же мы самоубийцу спасать от, например, шизофрении. Хотя и тут одно другое не исключает. Чистый, зеленый цвет в ауре говорит нам о врожденной эмпатии человека. О любви ко всему живому. Они верны и надежны. Красная аура вопреки опасному цвету сообщает о том, что по натуре своей — этот человек защитник и лидер. Но без вопросов и сожалений сжигает мосты. Лили так увлеклась лекцией, что забыла о времени и не оставила на практику и десяти минут. Когда наш урок закончился, я попросила Лиру идти без меня, а сама подошла к преподавателю. Если честно, я сама не знала, какие вопросы хотела ей задать, но эта тема так впечатлила меня, что я начала еще больше в себе сомневаться и мне нужна была рука помощи. — Мисс Моран! — она собирала свои конспекты в сумку, когда я, минуя последнего ученика, выходящего из кабинета, подошла к ней. — Я вас слушаю. — она доброжелательно мне улыбнулась и посмотрела прямо мне в глаза. — Вы сказали, что не у всех может получиться увидеть ауру. А какие критерии? То есть, каким ты должен быть, чтобы у тебя получилось? — Мисс О’Нил, мне кажется, вы спрашиваете меня вот о чем: может ли нефилим увидеть ауру или это под силу только законнорожденным ангелам? — Ну, если честно, то да. Примерно так. — и хоть губы ее перестали изгибаться в улыбке, глаза по-прежнему выражали только тепло. — У вас очень светлая аура, Рэйчел. Я не удивлена, что она привлекла внимание — вы сияете. Я уже очень давно такого не видела. Ах, если бы вы только могли взглянуть на себя моими глазами. У вас очень красивая душа. Хорошо, что вы здесь. Тут есть за что бороться. — я не совсем поняла, что она имеет в виду, но перебивать просто не решилась. — Мне будет очень интересно узнать, к чему вы проявите склонность. Отвечая на ваш вопрос: да. Не все нефилимы наделены подобной силой, но мне кажется, в вас есть потенциал, нужно только постараться. Я помогу вам. — Вы сказали: «тут есть за что бороться». Что это значит? — мы медленно направились к выходу из аудитории, но мне столько всего хотелось обсудить! — В таком темном мире как наш, Рэйчел, всегда нужно бороться за светлые души. — она снова мне улыбнулась и попрощавшись, ускорила шаг, оставляя меня с головой, полной вопросов и странных теорий. Дорогу в свою комнату я нашла довольно-таки быстро и вернувшись к себе, я, первым делом, вложила то самое своё письмо в дневник и убрала его в сумку. Уже вечереет, да и у воды всегда ветрено, поэтому, надо сказать, утеплилась я знатно: пальто, большой шарф цвета марсала и шапка, в тон ему. В карманы пальто предусмотрительно закинула перчатки. Ждать нет смысла, мой вечер свободен и проводить его взаперти в своей комнате, вместе со своими мыслями я не хотела, так что, не мешкая, направилась на выход. Энджел рассказал мне, что выйти к океану, не привлекая к себе особого внимания, можно через калитку на заднем дворе. На моё удивление, она была не заперта, а лишь прикрыта и мне не стоило особых усилий, чтобы открыть ее. Тропинка, ведущая к океану была узкая, скользкая и как бы, с горки. Приятного мало, но я была решительно настроена увидеть сегодня океан. Ветер, как бы подгоняя, задувал в спину, а я всё боялась упасть и испачкать пальто без шансов на восстановление. Стресс длился около семи минут и последним рывком оказался прыжок через лужу и вот, я на берегу океана. Совершенно одна. Села на какой-то камень и просто смотрю вперед, на воду. И передо мной вечность. Вообще, мне даже кажется, что я единственная такая, у кого вода вызывает особый трепет. Было время, когда я мечтала жить на берегу океана и смотреть на него, пока не умру. На его фоне многие мои проблемы и непонимания кажутся маленькими, незначительными и это отвлекает. Скажу так, если наша жизнь действительно зародилась в океане, то человечество сделало огромную ошибку, решив покинуть его. Я достала ручку и свой дневник. Открыла на последней странице, перечитала то, что написала утром и начала дописывать то, что в голове. «…где мой Бог, когда он мне так нужен? А что вообще такое Бог? Как он выглядит для меня? Сгусток теплой, золотой ауры? Пожилой мужчина с длинной бородой в светлой рясе? Как бы я нарисовала Его, если бы сейчас сидела за мольбертом? Как Он выглядит? Как я, как трава на земле, как этот океан, на который я сейчас смотрю, как друг, протягивающий свою руку в трудные моменты, как любовь, которая держит на плаву, подобно спасательному кругу, не дающему утонуть, как всё, что предстает перед человеком и как всё, что хочет воплотиться через него в действии или произведении. Так какая разница, как Он выглядит, если искать Его надо там, где ты стоишь? Кто-то сказал, что Бог в нас самих и если это так, то как глубоко нужно уйти в себя, чтобы найти Его? И не задавать больше вопросов…» — Кого я вижу! Я уже слышала этот голос. Той ночью, когда пыталась вызвать такси. Это он. Эрик. В этот раз мой инстинкт самосохранения не спал и среагировала я моментально: отбросила свой дневник и поднялась с камня, на котором сидела. — Это ты. — Запомнила, значит. — он ухмыльнулся и продолжал медленно двигаться ко мне. — Трудно забыть. — я попятилась назад, а парень продолжал ухмыляться. Казалось, его сильно забавляло то чувство страха, которое он во мне пробуждал. Клянусь, это что-то первобытное: хотелось бежать со всех ног куда глаза глядят, главное, подальше от него. Но сейчас я онемела. Ноги не слушались, и в какой-то момент показалось, что я упаду, чем только сильнее его позабавлю. — Ты следил за мной? — Нет, в этом нет необходимости. — он вальяжно пожал плечами и остановился. — Я закричу. — Почему ты думаешь, что меня это остановит? И почему не убегаешь? — Тут скользко. — я не свожу с него своих глаз, а он, в свою очередь, хоть и держится очень расслабленно, но следит за каждым моим движением и оценивает меня. — И я не хочу доставить тебе такое удовольствие. Тут он широко улыбается и согласно кивает, мол, да уж, это было бы то еще удовольствие. — Думаешь, что ты в безопасности? — я непонимающе на него посмотрела, а он продолжил, — Там, в своей академии святош? — У тебя другое мнение? — Совсем противоположное. — Ты не напугаешь меня. — В этом нет необходимости, дорогая, ты еще от прошлого раза не отошла. — Самодовольный индюк. Ты хотел меня убить? — глупый вопрос, ведь я наверняка знала, что да. — Нет, если бы я хотел тебя убить, то свернул бы шею. Я представила его руки на своей шеи и если честно, стало совсем не хорошо. Он и сейчас может сделать это, а я никак не смогу постоять за себя. Дэмиан был прав — мне нужно уметь защитить себя. — Почему ты так поступаешь? — всё равно, что побывать в голове у маньяка-убийцы: страшно, мерзко и всё равно, нормальному человеку никогда не понять. — Меня в детстве мало баловали. — хмыкаю и постепенно, успокаиваюсь. Скрещиваю руки на груди и продолжаю внимательно смотреть на брюнета, гадая, почему он выжидает. — Почему я не в безопасности здесь? — я не надеялась, что сейчас мы разведем огонь, сядем вокруг него и проговорим по душам до глубокой ночи. — А почему ты думаешь, что в безопасности? Академия защищена ангельскими рунами, тебе рассказали об этом? — до меня стало доходить, почему он стоит на месте и насколько я везучая. — Видимо, нет. Жаль, что ты не решила пройтись по берегу, маленький нефилим. Тогда мы были бы куда ближе друг другу. — Без обид, но ты последний человек, с кем бы я хотела быть близка. — Еще не вечер. — Если я развернусь и уйду — ты не нападешь со спины? — не знаю, на что я рассчитывала. Он явно не скажет мне: «нет, что ты, ты можешь даже подойти ко мне — я не пошевелюсь». — Проверь. Я медленно поднимаю с песка свою сумку, разворачиваюсь и начинаю идти обратно, по направлению к Академии. — Не думай, что руны всегда будут защищать тебя. Когда-нибудь мы заглянем к вам. Дорога обратно была долгой. По крайней мере, мне так показалось. Только оказавшись в своей комнате и закрыв дверь на замок, я поняла, что только что встретилась лицом к лицу с тем, кого сильно боялась. Не переодевшись, я легла на кровать, в позу эмбриона и обнаружила, что заледенела. Этим вечером я впервые расплакалась.