Влюблённая ведьма, влюблённое привидение

Слэш
NC-17
Завершён
84
автор
Размер:
5 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено только в виде ссылки
Награды от читателей:
84 Нравится 5 Отзывы 15 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста

Marilyn Manson — This is Halloween

      — Боишься? — шепчет Киту привидение в больших солнечных очках. Справедливости ради, это всего лишь парень в наброшенной на голову мятой белой простыне, к тому же пьяный, и если бы Кит его не знал, послал бы на хер в первую секунду. К сожалению (безопаснее думать, что к сожалению), Кит его знает — эти запястья, увешанные фенечками и браслетами из ярких деревянных бусин, помнит весь факультет, а Кит… Кит их помнит особенно хорошо. Он уверен, много лучше прочих. Потому что Кит не из тех, кто подходит первым, что бы о нём ни болтали, а привидение…       …ох.       — Знаю, что боишься, — продолжает привидение и поправляет очки. В простыне даже дырки не прорезаны, чёрт его знает, видит оно что-нибудь или передвигается по гостиной исключительно ощупью. — Но это зря, клянусь, я доброе привидение!       — Я не боюсь, — вздыхает Кит. Он клялся не вступать ни в какие отношения с пьяными людьми (привидений это тоже касается), но сегодня он максимально близок к тому, чтобы пойти против собственных принципов. — Мы просто не знакомы.       — К чему нам знакомиться! — восклицает привидение и, поставив ногу на диван рядом с Китом, наклоняется ниже. Эти оранжевые кеды с нашивками в виде золотых снитчей тоже знает весь факультет. Маскарад провалился с самого начала — если здесь, на маленькой вечеринке для близких друзей, куда Кита позвал Широ, вообще был смысл притворяться кем-то другим. Кит старался лучше — если широкополая шляпа ведьмы из супермаркета и чулки в сетку едва ли могли хоть кого-то ввести в заблуждение, то у короткого платья и накладной груди были шансы. По крайней мере, когда Кит постучался в украшенную тыквами дверь дома Холтов, Широ сначала предложил конфет, и только потом засмеялся.       — Ты ведьма, я призрак, разве мы не идеальная пара? — продолжает привидение в простыне, и Кит почти жалеет о том, что выбрал платье с декольте. Накладной бюст выглядит слишком натурально, а это привидение, оно… он увивается только вокруг девушек. Возможно, он достаточно пьян, чтобы…       — Пойдём танцевать! — Привидение протягивает ему руку.       — Я не умею танцевать, — хмуро говорит Кит и пытается отодвинуться, но привидение неожиданно легко удерживает его на месте. Кит бы, может, взбесился, но ладони на его плечах лёгкие и тёплые, а из-под простыни пахнет сладкими духами с нотками красных апельсинов.       — Я тоже, но надо же с чего-то начать.       «Не так уж он пьян», — удивлённо думает Кит. Воспользовавшись его замешательством, привидение хватает его за руку и почти бегом тащит в коридор. На пороге Кит успевает оглянуться — никто не смотрит в их сторону. Наряженный в вампира (то есть в свой обычный костюм) Лотор что-то затирает Широ, Лэнс и Ромелль по случаю того, что оба в килтах, пытаются изобразить подобие танца пьяных шотландцев, Аллура и Акша пьют на спор, у Ханка, Пидж и Эзор последний этап игры в твистер. Даже собака Холтов занята — облизывает скатившуюся с подоконника праздничную тыкву.       Может, дело в том, что привидение отбилось от всех маленьких компаний так же, как сам Кит, и решило себя развлечь, или…       …ну нет, быть не может.       — Куда мы? — спрашивает Кит, когда привидение, продолжая крепко держать за руку, подводит его к прибитой к стене деревянной лестнице.       — На чердак! Где ещё жить привидению? Лезь за мной!       Кит понятия не имеет, зачем лезет. То есть, конечно, понимает: он не в силах отказать человеку, на которого заглядывался больше года, — но есть и кое-что ещё.       Дело попахивает приключением.       — Широ вечно включает какое-то дерьмо, — бурчит привидение, взбираясь по перекладинам, — разве Бритни Спирс это Хэллоуин? До Лотора он таким не был!       — Что бы включил ты? — спрашивает Кит и в пару прыжков забирается следом. Привидение подаёт ему руку и захлопывает за ним люк в полу. Голоса и попсовая мелодия остаются внизу, под дощатым полом.       — Сейчас узнаешь. — Привидение решительно направляется в угол, хлопает дверцами старого шкафа, вытаскивает какую-то штуку, в которой Кит не сразу опознаёт магнитофон, и щёлкает скрипучими кнопками. — Работает! Отлично. Сейчас я создам настоящую хэллоуинскую атмосферу!       Стоя под скатами деревянного потолка, Кит растерянно смотрит, как привидение поджигает свечи на маленьком столике, включает гирлянды с привидениями и тыквами, развешанные на стенах, а потом, сосредоточенно сопя, развязывает полотняный мешочек и начинает что-то сыпать из него на пол. Край простыни сползает к лопаткам, и, прежде чем она вернётся на место, Кит успевает увидеть задравшуюся на спине клетчатую рубашку и не меньше браслетов и кедов известные на факультете голубые джинсы с нашивками-поцелуйчиками на задних карманах.       — Что ты делаешь? — растерянно спрашивает Кит.       — Всё! — Привидение с победным криком вскидывает руки. — Я тебя поймал! Теперь не сможешь удрать, пока со мной не потанцуешь!       — Уверен? — усмехается Кит. Линия, нарисованная вокруг него солью из мешочка, кривая и в нескольких местах прерывается; даже будь он настоящей нечистью, легко смог бы удрать.       — Конечно! На ведьм всегда действует соль! — Привидение направляется к магнитофону, с грохотом запихивает в него кассету. Кит бы удрал, просто чтобы его поддразнить, но в тишине заваленного хламом чердака слышатся первые звуки трека Мэрилина Мэнсона, который, по мнению Кита, всю хэллоуинскую ночь следует слушать на повторе. — И Мэнсон. Ты не сбежишь.       Кит усмехается — нарочно широко, так, чтобы блеснули зубы.       — Правда?       Привидение шагает в нелепый соляной круг и снова протягивает открытую ладонь.       — Потанцуй со мной, ведьма, — шепчет оно и громко сглатывает. Нервничает? Неужели? — Прошу тебя. Я знаю, у меня не будет второго шанса.       — Почему? — удивлённо спрашивает Кит.       — Потому что по тебе половина универа сохнет, — хмыкает привидение. — Когда ещё вытащу тебя вот так один на один?       Кит вкладывает руку в шёлковой перчатке в его ладонь, кончиками пальцев касается браслетов.       — Кто знает, что у ведьмы на уме, — говорит он и аккуратно кладёт вторую руку привидению на плечо.       — Меня сгубила несчастная любовь, — драматически завывает привидение и со смехом притягивает Кита ближе за талию. — Приворотным зельем меня не взять! Но можешь обнять покрепче. Вот так.       Он кладёт руки Кита себе на затылок — неожиданно бережно, — прижимается лицом к его плечу, чтобы не задеть поля шляпы. Никто из них не двигается — только их тени в серебристых и оранжевых отсветах свечей и гирлянд дрожат на полу, будто живут иной, отдельной жизнью. Быть может, в том волшебном мире, где у каждой ведьмы есть своё влюблённое привидение.       — Знаешь, что? — Кит вздрагивает от хрипловатого голоса у самого уха. — Поцелуй мог бы вернуть меня к жизни. Всего один. Только у настоящей колдуньи достаточно сил, чтобы разрушить чары.       — Когда чары разрушаются, привидения исчезают навсегда, — шепчет Кит.       — Я не исчезну, обещаю. Поцелуй или жизнь — что выберешь?       Кит обхватывает ладонями его лицо, встряхивает головой, сбрасывая дурацкую шляпу, и пристально смотрит под тёмные очки. Рвано вздохнув, привидение снимает их. Дырок в простыне нет, но ткань достаточно тонкая, чтобы хоть немного сквозь неё видеть; Кит сильнее натягивает её, смотрит на обрисованное белыми складками лицо.       — Жизнь, — выдыхает он и целует.       Шершавое полотно пахнет цветочным кондиционером. Отчаянно жалея, что не чувствует вкуса губ, Кит мягко прихватывает нижнюю зубами, трогает языком. Привидение сжимает его в объятиях, укутывает в простыню и целует в ответ — так нежно, будто давно ждало этого момента. Будто…       Нет. Не может быть. За ним бегают самые умные девушки факультета, он дружит с самыми красивыми парнями, и если бы он только захотел…       Простыня падает, как заклятие, и Кит обмирает испуганной кошкой.       — Ты меня расколдовал! Ты и правда сильная ведьма! — Мэтт отбрасывает со лба растрепавшиеся волосы, победно сверкает глазами — и, стиснув его через складки простыни, Кит снова впивается в его губы, прикрывает глаза, упиваясь вкусом. Он будто южное солнце держит в руках; есть ли чувство, которого ему сильнее не хватало в последнюю ночь дождливого октября?       — Эй, — тихо-тихо окликает Мэтт, когда у Кита заканчивается смелость и кислород в лёгких, — я что, тебе нравлюсь?       — Полез бы я иначе с тобой на чердак. — Кит пытается усмехнуться, но выходит дерьмово, и руки, сцепленные у Мэтта за плечами, начинают дрожать. — Я думал, тебе девушки нравятся.       — Я думал, тебе тоже, — округляет глаза Мэтт.       — Но мне нравишься ты, — говорят они одновременно и так же одновременно смеются, а потом целует Мэтт — снова так нежно, что Кит уже не представляет, как сможет отпустить его от себя хоть на дюйм.       — Знаешь, — шепчет Мэтт; как приворожённый, Кит смотрит на его влажные губы и думает только о том, как коснётся их снова, прямо сейчас, — с тобой я чувствую себя живым… нет, я не шучу, я…       Кит обводит языком его подбородок, ведёт влажную линию до уголка челюсти, прихватывает зубами кожу под ухом. Захлебнувшись воздухом, Мэтт комкает в кулаках платье у него на пояснице, и Кит суёт его руку себе под юбку.       — Святые угодники, — сипит Мэтт. Кит толкает его к продавленной кушетке у стены, накрытой кошмарным покрывалом из длинного синтетического меха. — Кружевные стринги?       — Я ответственно подошёл к костюму, — довольно хмыкает Кит и давит ему на плечи, заставляя сесть, а потом опирается коленом между его ног, выдёргивает из волос единственную шпильку и медленно стягивает короткое платье. Комкая в руках измятую простыню, Мэтт потрясённо округляет глаза.       — Господи, господи, — скороговоркой повторяет он. С кривой улыбкой Кит расстёгивает крючок между кружевными чашечками бюстгальтера, разводит их в стороны и сжимает между пальцами нежно-розовые латексные соски. Накладная грудь почти идеально попадает в тон его кожи. — Господи, Кит, можно это потрогать?       Кит кивает. Бросив простыню рядом с собой, Мэтт недоверчиво щупает мягкие полусферы, скользит ладонями ниже, вдоль рёбер, к широкому кружевному поясу. Кит закусывает губу, глядя, как твердеет член под тонкими трусиками.       — Господи, — ещё тише повторяет Мэтт и, облизнув порозовевшие от поцелуев губы, вжимается лицом между его ног. Его ладони ложатся на ягодицы, скользят по бёдрам поверх чулок в сетку, и Кит, застонав, вцепляется в его плечи. — Ты же… ты ведь…       Он вскидывает голову; глядя в его безумные, молящие, тёмные из-за расширенных зрачков глаза, Кит толкает его назад, в два рывка стаскивает до щиколоток его джинсы, жадно целует внутренние стороны бёдер, кусает нежную кожу у паха. Вскрикнув, Мэтт притягивает его к себе за затылок, сжимает плечи коленями и стонет так отчаянно, будто он и правда потерявшееся на чердаке привидение.       — Господи-боже…       — Твои боги тебе не помогут, — рычит Кит, захваченный своей трагической фантазией, и раздвигает ему ягодицы. Часто дыша, Мэтт закусывает фенечки на запястье; Кит приподнимает его под поясницу, несколько раз проводит языком вокруг входа, кусает внутреннюю сторону бедра. Жажда обладания вскипает в нём, слишком большая, чтобы он мог бороться сам с собой; всем телом прижав Мэтта к кушетке, он перехватывает его руки, заводит за голову. Браслеты и фенечки, как живые, ластятся к его ладоням сквозь гладкий шёлк. На мгновение он пугается, что заигрался, — но Мэтт смотрит на него, всё так же задыхаясь от возбуждения, с порозовевшими щеками, даже не моргает, и его член упирается Киту в живот, пачкая смазкой кружевной пояс.       — Я хочу, — выдыхает Мэтт. — Закончи ритуал.       Это шутка только наполовину — и Кит только наполовину чувствует себя человеком. Из динамиков старенького магнитофона, на шипящей плёнке, привычная песня звучит куда более зловеще, чем он привык.       — Живи, — приказывает Кит и втирается членом между его ягодиц. Он не собирается вставлять, но Мэтт вскрикивает и подаётся навстречу, выгибается, притираясь всем телом, шепчет:       — Пожалуйста, — и Кит толкается глубже. Не так глубоко, как ему бы хотелось и как он представлял, пока дрочил на воображаемый случайный секс на вечеринке, где они с Мэттом волшебным образом окажутся в одной компании, — но достаточно, чтобы опьянеть от крышесносных ощущений.       Мэтт ловит губами его губы, кусает, вылизывает, целует, — и на контрасте с его жадными вскриками нежность поцелуев ощущается ещё острее. Кит снова обхватывает ладонями его лицо, вылизывает его рот, ловя губами каждый стон. Дрожь Мэтта перекидывается на него, раскатывается по телу; обняв его, Мэтт сильнее стискивает его коленями и кончает ему на живот.       Завершая ритуал, Кит утыкается Мэтту в грудь, полной грудью вдыхает тёплый запах сладких апельсинов и прикрывает глаза. Нет никакого соляного круга, но хочется остаться так по своей воле.       — Чувствую себя живым как никогда, — хрипит Мэтт и прижимается щекой к его макушке. — О господи… Болтали, что ты горячий, но чтобы настолько…       Не в силах сформулировать хоть слово, Кит с трудом отрывается от него и вопросительно приподнимает бровь.       — Я даже мечтать не мог, что меня трахнет парень в чулках и накладных сиськах, — сияюще улыбается Мэтт.       — Лучше бы ты молчал, — вздыхает Кит и снова утыкается лицом ему в грудь.       — Все так говорят, — печально соглашается Мэтт, рассеянно накручивая его волосы на палец.       — Нет, — помолчав, Кит снова приподнимается на локте и хмуро смотрит ему в лицо, — в смысле, все так говорят? Ты же не думаешь, что я серьёзно?       Мэтт растерянно приподнимает брови.       — А разве нет?       — Если тебя кто-то обидит… — выдыхает Кит и привычно тянется к пояснице, но там, вопреки обыкновению, только кружевной пояс и никаких ножен. — В общем, все знают, что у меня нож.       — Такой горячий, — очарованно повторяет Мэтт и, подобрав с пола простыню, накрывает Кита с головой. — Поцелуешь меня снова?..       — Да они на чердак забрались, — слышится внизу голос Пидж, — там магнитофон орёт.       — Может, позовём их играть? — предлагает Широ.       — Нет, Широ, пожалуйста, — тихо стонет Мэтт и прижимает Кита к себе, будто боится, что он вот-вот убежит, — сейчас не время быть хорошим другом!       — Я позову! — бодро соглашается Пидж. Кит слышит, как скрипят петли люка, и холодеет. Не то чтобы он из стеснительных, но… всё-таки это не его дом. — Эй, Мэтт!       — Мы играем в привидение! — возмущённо откликается Мэтт. — И слушаем нормальную музыку!       — О господи, опять ты откопал свой магнитофон! — в том же тоне отвечает Пидж. — Кит, я была о тебе лучшего мнения!       — Серьёзно? — хмыкает Кит, пытаясь высунуть из-под простыни голову, но та коварно сползает с ноги. — Я нарядился ведьмой на Хэллоуин!       К его облегчению, раньше, чем он успеет выпутаться из простыни, люк захлопывается.       — Она нас выдаст, — драматически вздыхает Мэтт.       — Ну нет, — хмурится Кит.       — Они заняты, — объявляет Пидж внизу. — Кит снимает с моего брата венец безбрачия.       — Чего он снимает? — хихикает Ромелль. Рядом заливается смехом Лэнс.       — Это сложное проклятие, — тут же перебивает Лотор, — оно тянется от поколения к поколению, и под силу только самым опытным ведьмам. Обычно проводят ритуал…       Широ громко зевает.       — Хватит о проклятиях, это плохая тема для разговора, — обрывает он.       Прижавшись щекой к груди Мэтта, Кит вздыхает и улыбается.       — Плохая новость, — серьёзно говорит Мэтт, перебирая его волосы, — у нас обоих нет гей-радара. Хорошая новость…       Кит ждёт продолжения, но Мэтт поворачивает его к себе и прижимается губами к его губам.       — Поцелуй или жизнь, — шепчет он.       Кит выбирает поцелуй.

12.10.2020

Примечания:
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.