Пойдёшь на Святочный Бал со мной?

Иваизуми думает, что ещё никогда за всю жизнь так не нервничал. Он снова и снова вытирает руки о брюки, потому что его ладони потеют каждую секунду. Танцы начались несколько минут назад, поэтому Даичи и Бокуто уже были в Большом Зале со своими парами. Иваизуми с тревогой смотрит на парадную лестницу, вспоминая, как настойчиво Ойкава говорил ему, что хочет появиться только так. Гриффиндорец думает, что это бессмысленно и глупо, потому что Ойкава может выйти сразу из подземелий, где находится гостиная Слизерина, как нормальный человек, но королева драмы была непреклонна. Иваизуми смеялся от того, что Ойкава всегда хочет привлечь к себе внимание, ведя себя высокомерно и глупо (Иваизуми всегда жаловался на эту его характерную черту), но потом всё равно сказал, что встретит его у лестницы. Он стал слишком мягким с Ойкавой, какими бы глупыми ни были его просьбы. Но он полагает, что так было ещё с тех пор, когда они только встретились, потому что Иваизуми всегда делал всё, что было в его силах, чтобы его друг был счастлив. У Иваизуми сдают нервы и он внутренне ругает себя за то, что ведёт себя как влюблённая школьница. Он не может поверить, что он так сильно нервничает из-за Ойкавы. Того самого Ойкавы, который плакал из-за жуков, которые ползали по нему; который упал в реку, пока убегал от пчёл, когда им было семь лет; который взорвал зелье на втором курсе и целый час плакал из-за того, что сжёг свои прекрасные волосы; которого он видел без рубашки и штанов (и выглядел горячим; его мозг сейчас вообще бесполезен, потому что только добивает такими мыслями), когда они плавали в Чёрном Озере на четвёртом курсе. Он и Ойкава буквально видели друг друга во всех возможных состояниях, и всё равно он в ужасе от того, что решил позвать его на танцы. Иваизуми поправляет свой оливково-зелёный галстук-бабочку (он купил его с Даичи и Бокуто на прошлой неделе, когда они сказали, что он подходит цвету его глаз. Он согласился с ними, потому что был уверен, Ойкава сказал бы так же), когда слизеринец спускается с лестницы, перемещаясь элегантно и уверенней с каждым шагом. На нём обычная одежда – классическая рубашка и чёрные брюки, но Иваизуми считает, что они идеально подходят ему, и прекрасно демонстрирует мускулы игрока в квиддич. Как и у большинства парней тут, у Ойкавы на шее галстук-бабочка, но цвета между бордовым и алым и с золотыми вкраплениями. Иваизуми думает о том, что они с Ойкавой носят цвета факультетов друг друга, но его мысли быстро переключаются. Во-первых, Ойкава выглядит слишком красиво. Во-вторых, Ойкава выглядит просто шикарно. В-третьих, Иваизуми думает, что он разучился дышать. Этот список можно продолжать ещё долго, потому что всё, о чём он может думать прямо сейчас – это Ойкава. Ойкава застенчиво улыбается, когда подходит к Иваизуми, выглядя непривычно смущённым. Иваизуми считает милым то, что он тоже нервничает и стесняется. — Ты… Ты хорошо выглядишь, — говорит Иваизуми, всё ещё глядя на Ойкаву, разглядывая идеально уложенные волосы. Он хочет потрогать эти мягкие локоны, но он решает, что сделает это потом, учитывая, что Ойкава, вероятно, потратил на укладку несколько часов. — Всего лишь хорошо? Ива-чан, ты обидел меня. Не прекрасно, или может сногсшибательно? — Ойкава нагло улыбается, и Иваизуми понимает, что слизеринец полностью осознаёт своё влияние на гриффиндорца. Иваизуми закатывает глаза, пытаясь не вестись на провокации Ойкавы. — Ты знаешь, что все девушки будут готовы выстроиться в очередь, чтобы сказать тебе это. Я не допущу, чтобы по моей вине твоё эго раздулось. Он не был готов к тому, что Ойкава возьмёт его за руки и наклонится к его уху. — Но, Ива-чан, я хочу услышать это от моего парня. Иваизуми не нужно смотреть в зеркало, чтобы знать, что его лицо и шея краснеют, походя на цвет бабочки Ойкавы. Когда слизеринец отстраняется и соблазнительно смотрит на него сквозь эти абсурдно длинные ресницы, Иваизуми понимает, что если это продолжится и дальше, ни один из них не пойдёт на танцы. — Хорошо, — ворчит Иваизуми. — Ты выглядишь прекрасно и сногсшибательно, Тоору. — Ой, Хаджиме, ты краснеешь, — воркует Ойкава, проводя рукой по волосам парня. Иваизуми отводит глаза, собираясь уже заткнуть Ойкаву, когда голос того становится мягким и кокетливым. — Ты тоже выглядишь великолепно. Теперь лицо Иваизуми действительно покраснело до такой степени, что он уверен, что его можно спутать с больным. К счастью, Ойкава отходит назад и жестом показывает в сторону входа в Большой Зал, безмолвно приглашая. Иваизуми вытягивает руку, за которую Ойкава сразу же берётся. Сердце Иваизуми сильно бьётся в груди, потому что он пригласил Ойкаву на бал, и все это узнают. Он не знал, чего вообще ожидал, входя в Большой Зал. Может быть, презрения и освистываний, но он надеялся, что обойдётся без драк. Чего он не ожидал, так это того, что более сотни людей, включая профессоров, повернутся к ним, и все они взорвутся громкими аплодисментами, ликованием и радостными восклицаниями. Иваизуми и Ойкава стоят у входа, ошеломлённые, и друзья Иваизуми кричат ​​и машут им, подзывая к столику, который они успели занять. Ойкава, кажется, окаменел, поэтому Иваизуми тянет его за руку и маневрирует туда, где сидят Даичи, Бокуто и некоторые другие его друзья. — Иваизуми! Я вижу, вы наконец-то решили раскрыться! — с энтузиазмом говорит Сугавара. Иваизуми понятия не имеет, о чём он говорит, потому что Суга даже не на том факультете, что и он или Ойкава, так откуда, чёрт возьми, этот пуффендуец знает об их отношениях? — Чёрт тебя побери, Иваизуми. Я был уверен, что тебе понадобится гораздо больше времени, чтобы признать свои чувства, — шутливо фыркает Даичи, вынимая из карманов кучу галеонов и складывая их на стол, как будто он играет в покер. Иваизуми в шоке наблюдает, как он передаёт стопки галеонов Сугаваре, который радостно их пересчитывает. Он замечает, что ученики за другими столами также отдают своим товарищам всевозможные вещи, начиная от денег и заканчивая сладостями и домашними животными (что?). Он может поклясться, что только что видел, как профессор Ирихата и профессор Укай обменялись несколькими галеонами за профессорским столом. Наконец до него доходит, что происходит и почему весь зал превратился в огромную торговую арену. — Ребята, вы делали ставки на нас? — недоверчиво спрашивает Иваизуми. Рядом с ним Ойкава оглядывает комнату в таком же полном замешательстве. — Извини, чувак, — Иваизуми поворачивается на ещё один голос, и это оказывается Куроо. За ним следует Кенма (вероятно, его пара, если пятикурсники могут так прийти), который увлечён книгой о волшебных шахматных стратегиях. — Такую хорошую возможность нельзя было упускать, и я пришёл сюда за своим выигрышем! — он хлопает по плечу Бокуто, который смотрит на него со своего места слишком уж угрюмо. — Я действительно думал, что им понадобится ещё один год, чтобы рассказать нам, — мрачно говорит Бокуто. Потом он обращается к своему товарищу, сидящему рядом с ним, который предположительно является его парой на сегодняшний вечер. — Акааши, у тебя есть пергамент? Иваизуми даже не знает, как ему реагировать на это. С одной стороны, все, кажется, полностью одобряют эти отношения между гриффиндорцем и слизеринцем, и он чувствует облегчение от того, что он и Ойкава не станут причиной межфакультетской войны. С другой стороны, на них делали ставки все, в том числе и его друзья! Иваизуми считает, что ситуация не может стать ещё хуже и страннее, но Ханамаки и Матсукава появляются за их столом и приветствуют всех, как будто они все давние друзья. Все остальные так же приветствуют новоприбывших, а Куроо даже стукнулся с Ханамаки кулаками. — Видите, ребята? Сказал вам, что это верный способ быстро заработать, — говорит Ханамаки с громкой усмешкой, размахивая целым мешком звенящих галеонов, сиклей и кнатов. — Вам действительно удалось скрываться гораздо дольше. Я думал, вы, ребята, раскроетесь в прошлом году! — Матсукава жалуется Иваизуми и Ойкаве, несомненно потому, что проиграл пари Ханамаки. — Гм, в прошлом году мы только начали встречаться, так что… — начинает объяснять Иваизуми, хотя не понимает, почему сейчас оправдывается. Почему все ведут себя так, будто он и Ойкава встречаются с незапамятных времен, и почему все об этом знают? Ойкава, кажется, наконец-то оправился от своего временного шока и присоединяется к разговору. — Макки! Матсун! Вы, ребята, не просто делали ставки на меня, но и заставили друзей Ива-чана сделать это? — Ну, ещё всех шестикурсников и немного семикурсников… — Я не могу поверить, что мои самые близкие друзья использовали меня как источник денег! — плачет Ойкава, хватаясь за Иваизуми, который просто наблюдает за этим со слабым весельем. — Вообще-то, — вмешивается Куроо, размахивая листком бумаги, на котором жирным почерком Бокуто написано «50 бутылок сливочного пива I.O.U». — Я использую тебя как источник сливочного пива. Спасибо, чувак. — Ива-чан! Не могу поверить, что они думают, что наши отношения стоят всего пятьдесят бутылок сливочного пива! Ханамаки отодвигает стул, чтобы Матсукава сел, а затем сам садится рядом с ним. — Что ж, если это утешит тебя, мы думаем, что ваши отношения стоят 50 галеонов, а поскольку одно сливочное пиво стоит… — …два сикля, — услужливо подсказывает Матсукава. — Хорошо, так что это как… — Сколько сиклей в галеоне? — Вроде было 17. — Ладно, так это… вроде 300 бутылок? Иваизуми качает головой, а Ойкава восклицает: — Ты ужасный математик, Матсун! Как ты сдавал зельеварение, если даже считать правильно не умеешь? Иваизуми позволяет Ойкаве продолжить странный разговор с однокурсниками и садится на одно из двух свободных мест между Даичи и Бокуто, другое свободное место предназначено для его, видимо, парня. Его друзья обсуждают свои планы на Рождество, и Суга только что закончил делиться планами на свою поездку в Румынию. Пуффендуец любезно переводит разговор к Иваизуми, спрашивая о его планах. Иваизуми на самом деле не знает, что он будет делать, они с Ойкавой просто поедут домой на эти каникулы. Он хочет уже рассказать свои скромные планы, когда возникает другой, более насущный вопрос. — Подождите, так вы, ребята, действительно не против, что я… встречаюсь с Ойкавой? — на всякий случай спрашивает Иваизуми. Все за столом обращают взгляды на него и смотрят слишком серьёзно (кроме Ойкавы, который выглядел скорее слишком нервным, чем серьёзным). Даичи откашлялся и заговорил. — Я имею в виду, что мы все знаем об этом… не так давно… Так что, если бы мы были против, мы бы уже сказали вам. Не то чтобы мы были бы против! Вообще, старшеклассники, которые строго относились к соперничеству факультетов, закончили обучение, уже как два года, так что я не думаю, что кого-то это побеспокоит. — Верно! Кроме того, вы, ребята, прямо родственные души, и какими друзьями мы будем, если помешаем твоим отношениям, Иваизуми? — щебечет Суга, размахивая руками, его глаза светятся от восторга. — Кроме того, я выиграл на ставке и теперь могу купить себе новую метлу, так что спасибо! Иваизуми не знает, должен ли он удивиться словам Сугавары или почувствовать облегчение от того, что все восприняли это объявление не так остро, как он представлял. Ханамаки и Матсукава сели напротив него, а Ойкава садится рядом, и он чувствует, как чужая рука скользит по его колену. Иваизуми почти уверен, что Куроо и Кенма, до их грандиозного появления, сидели за другим столом со своими друзьями из Когтеврана, но теперь два Когтевранца переместились на места рядом с Матсукавой. Гриффиндорец на мгновение оглядывается вокруг стола, пока все продолжали общаться между собой. Все места за их круглым столом были заняты, Бокуто сидит рядом с Куроо (Иваизуми отмечает, что это совсем неудивительно для этих бро), а Акааши расположился по другую сторону от гиперактивного ученика. Круг замыкается Сугой и Даичи, которые поддерживают разговор с остальными ребятами, потягивая напитки из кубков. Прямо сейчас Ханамаки разговаривает с Матсукавой, который сидел рядом с ним и улыбался как дьявол. — Серьёзно, все знали. Ойкава действительно не замечает прозрачных намёков… — Хэй! — взвизгивает Ойкава, оборачиваясь и глядя на парня, сидящего рядом с ним. — Ты должен увидеть, как он строит глазки своему драгоценному Ива-чану на каждом совместном уроке, и пытается скрыть притяжение между ними, которое слишком очевидно, что даже кирпичная стена может понять. Выглядит жалко, — Ойкава рядом с ним яростно краснеет и прячет лицо в плече Иваизуми, и гриффиндорец не сопротивляется, потому что ему кажется, что он скоро сделает то же самое, если озорные ухмылки на лицах Сугавары и Куроо являются плохими предвестниками. Как он и опасался, Суга начинает рассказывать постыдные истории Иваизуми, которые, несомненно, узнал от Даичи. Иваизуми не скрывает ни капли своего недовольства в том взгляде, который он бросает в товарища по команде, у которого на лице отображается вина. — О, вы бы знали, Иваизуми приходит на тренировки по квиддичу на полчаса раньше, чтобы незаметно наблюдать за тренировками Слизерина… — Он говорит, что это для того, чтобы знать способности противника, но мы все знаем, что Иваизуми на такое не способен, — рассказывает Куроо, однажды застав Иваизуми. — Ага, и мы все знаем, что это просто чтобы посмотреть на некоего охотника… Иваизуми думает, стоит ли ему наложить заклинание молчания, потому что его друзья рассказывают очень смущающие (он неохотно признаёт это) истории, явно не собираясь останавливаться. На минуту все замолчали, и Ханамаки начал рассказывать об Ойкаве. — Что ж, ничто не сравнится с тем, как Ойкава подружился с домовым эльфом только для того, чтобы получить доступ к кухне, чтобы он мог попробовать приготовить агедаши тофу на день рождения Иваизуми. Было весело, правда, Матсукава? — О, очень весело. Если под весельем ты имеешь в виду пять ожогов, четырёх домовым эльфа, на которых ты едва ли не наступал, три разбитые сковородки, и то, как он чуть не сжёг всех нас. Ойкава готов был сгореть прямо тут, размахивая руками и пытаясь заставить друзей замолчать. — Матсун! Прекрати врать! Всё было не так ужасно! — Ты прав, — охотно соглашается Матсукава. Ойкава, кажется, поражён тем, насколько дружелюбно выглядит его друг, но гримасничает, когда он продолжает: — Это было намного хуже. Ханамаки с радостью продолжает вместо него. — Ойкава использовал нас в качестве подопытных крыс и трижды отравил нас. Мы, значит, всегда его поддерживали, а он хотел нас убить, вот же! Возмущения Ойкавы стойко игнорируются, все за столом хохочут, с Куроо во главе, смех которого был похож на гиену. Иваизуми водит пальцем по колену Ойкавы, пытаясь передать, что его растрогало то, что Ойкава пытался приготовить для него агедаши тофу. Он всё ещё помнил, как расстроился из-за того, что Ойкаву наказали прямо перед экзаменами на втором курсе, хотел одновременно придушить и обнять его, когда слизеринец подарил ему на день рождения плачевно выглядящий, но всё же съедобный кусок агедаши тофу, рассказывая, что за его проделки на кухне его как раз и наказали. Однако мальчик умолчал обо всех подробностях своих неудач, и Иваизуми находит милым, сколько Ойкава вытерпел, чтобы сделать ему подарок на день рождения. Волна облегчения накатывает на Иваизуми, когда оркестр сменяет песню на Weird Sisters «Do the Hippogriff», которую он узнал только благодаря неосознанному напеванию Ойкавы. Сугавара, Куроо, Бокуто и Ойкава начинают визжать (это только так и можно назвать), а предыдущая миссия смути-Ойкаву-и-Иваизуми-как-можно-сильнее уже забыта. Даичи первый отправляется на танцпол, затем Акааши, который лишь вздыхает на вид огромных умоляющих глаз Бокуто и позволяет утащить себя. Кенма сопротивляется, настаивая на том, что он лучше посидит здесь и почитает свою книгу по шахматным стратегиям, чем пойдёт танцевать, но Куроо, не принимая протестов, берёт его за шиворот рубашки, как мать-кошка, и несёт туда, где остальные уже ждут их. Ойкава хватает Иваизуми за руку и энергично тащит к толпе людей. Гриффиндорец не особо любит большие столпотворения, но думает, что может и потерпеть одну ночь, если это позволит ему весь вечер смотреть на сияющего улыбкой Ойкаву. Позади слизеринца Ханамаки и Матсукава надувают губы, изображая поцелуи и гладят себя по плечам. Иваизуми изо всех сил пытается игнорировать их, и Ойкава ведёт его туда, где танцуют (пытаются) все остальные, не разрывая их рук. Иваизуми действительно не умеет танцевать, но он изо всех сил старается покачиваться в такт движениям Ойкавы и не наступать никому на ноги. Ойкава, похоже, не жалуется, смеясь, когда Иваизуми спотыкается, и время от времени притягивая его ближе, чтобы уткнуться в его шею. Их атакуют группы фанаток, просящие автограф или фотографию Ойкавы во время перерыва между танцами, но их не так много, как Иваизуми ожидал, вероятно, потому что теперь известно, что Ойкава занят, и большинство считает, что больше нет смысла пытаться. Эта мысль заставляет Иваизуми ухмыльнуться, крепче прижимая Ойкаву к себе, потому что он может, наконец, показать всем, что Ойкава принадлежит ему, и только ему. — О чём ты думаешь? — спрашивает Ойкава, глядя на него блестящими глазами. Иваизуми завораживает до ужасного идеальная причёска слизеринца, эти глаза цвета тёплого шоколада, и любовь и нежность в этих глазах – это то, что может увидеть только Иваизуми… — О том, как ужасно растрепались твои волосы, — врёт Иваизуми. Ойкава взвизгивает и немедленно убирает руки с плеч парня, чтобы ощупать свои волосы, его глаза широко раскрываются от шока. На лице Ойкавы отражаются недоумение и раздражение, когда он понимает, что его волосы вовсе не растрепались. — Ива-чан, ты лжец! Мои волосы в порядке, — Иваизуми смеётся и тянет Ойкаву на себя, чтобы уткнуться лицом в его коричневые локоны. — Теперь нет, — Иваизуми торжествующе усмехается. Ойкава кричит и пытается оценить, насколько причёска испорчена, хотя, честно говоря, Иваизуми не видит большой разницы. Его развлекало наблюдать за тем, как его парень переживает о своём внешнем виде, а Иваидзуми думает, что его парень выглядит намного лучше самого привлекательного человека в этом зале.

✧･ﾟ: *✧･ﾟ:* 　　 *:･ﾟ✧*:･ﾟ✧

Иваизуми не знает, сколько сейчас времени, но предполагает, что остался час до полуночи. Он немного устал от людей и всей этой суматохи; он никогда не был тем, кто любил такие большие мероприятия, но Ойкава важен для него, поэтому он может поддаться его желаниям. Он попивает фруктовый пунш из своего кубка, разговаривая с Даичи о квиддичных матчах в этом семестре. Несмотря на попытки внимательно слушать Даичи, Иваизуми обнаруживает, что его внимание приковано к его парню, качающемуся под музыку вместе с Сугаварой, Куроо и Бокуто. Волосы Ойкавы взмокли от пота, но он, вероятно, был слишком увлечён танцами, чтобы думать об этом. Все они станцевали несколько танцев со своими парами ещё в первый час, затем сделали небольшой перерыв и поели, и Ойкава быстро слопал тарелку гуляша, так же быстро возвращаясь к танцам. Иваизуми танцевал под ещё три песни, пока не решил, что на сегодня ему хватит, и решил посидеть с Кенмой, который отказался вставать из-за стола после еды, и Акааши, который, казалось, следил за всем происходящим, если его оценивающе обводящие комнату взгляды были каким-то показателем. Даичи присоединился к ним через полчаса после того, как пошёл к столу с закусками, и, казалось, был рад пообщаться с Иваизуми, при этом следя за своей парой. Иваизуми разговаривал с Даичи про квиддич, когда подошедший человек навис над ними тенью, вынуждая повернуться к нему. Иваизуми поднимает голову, смотря прямо на покрасневшие щёки Ойкавы и сияющие от адреналина глаза. Он тянет Ойкаву за руку, пытаясь заставить его присесть, но слизеринец упрямо мотает головой, вместо этого потянув Иваизуми на себя, заставляя его встать. Гриффиндорец поспешно машет Даичи на прощание и бросает взгляд на Куроо, который многозначительно ухмыляется, стоя рядом с Бокуто и Сугаварой в центре зала. — Ты устал? Хочешь чего-нибудь выпить? — Нет, — легко отвечает Ойкава. — Мне просто немного жарко. Пошли проветримся? — Иваизуми согласен, потому что Ойкава обычно очень энергичен на таких мероприятиях и, похоже, всем очень даже доволен, но гриффиндорец кивает, потому что вроде как тоже хочет уйти. Они уже почти у двери, но кто-то встает на их пути. Иваизуми сразу же узнаёт своего уверенного и сильного товарища по команде и самопровозглашённого давнего соперника Ойкавы, Ушиджиму Вакатоши. — Иваизуми. Ойкава, — глубоким голосом приветствует Ушиджима, кивая каждому из них. Иваизуми также кивает, приветствуя, в отличие от Ойкавы, который упрямо отворачивается и громко говорит: — Чего ты хочешь, Ушивака-чан? — Поздравить вас двоих с узами, — Иваизуми задаётся вопросом, почему его однокурсник говорит так, как будто они в волчьей стае (кто вообще говорит узы?), в то время как Ойкава выглядит удивлённым нормальностью слов Ушиджимы, но его лицо искажается, когда тот добавляет: — И сказать, что это наталкивает меня на мысль, что тебе следует перейти в Грифф… — Клянусь, если ты серьёзно скажешь это, я убью тебя. Или, что ещё хуже, тебя выгонят из команды по квиддичу! — рычит Ойкава. Иваизуми усиливает хватку на его руке, вспоминая, что за четыре года он уже 8729 раз был свидетелем такого разговора, с совершенно разными развитиями. Ушиджима, кажется, растерялся (Иваизуми до этого думал, что у этого парня есть только одно выражение лица), и говорит: — Но как бы я играл в квиддич, если бы ты меня убил… Иваизуми решил вмешаться, пока это не переросло в драку, резко прерывая: — На самом деле, у нас были планы, так что увидимся позже, Ушиджима. Он не сказал бы, что Ойкава действительно был готов начать проклинать Ушиджиму. Кивнув всё ещё озадаченному парню, Иваизуми тянет Ойкаву к двери, бормоча: — А тебе нужно разобраться в своих приоритетах. Здесь было намного спокойней, музыка и крики отсюда были почти неслышны. Иваизуми поворачивается к Ойкаве, лицо которого всё ещё искажено презрением. Пытаясь успокоить слизеринца, он крепче переплетает их пальцы и спрашивает: — Хочешь прогуляться? Лицо Ойкавы мгновенно просветлело, он будто засиял, соглашаясь слишком энергично, прежде чем потащил Иваизуми вверх по парадной лестнице, по которой он пришёл на бал. Гриффиндорец думал о прогулке возле озера, как они часто делали ночью, но он без возражений последовал за Ойкавой вверх по лестнице, наслаждаясь тем, как они переплетали пальцы своих рук, не скрывая, чтобы любой мог увидеть. Звук их шагов – единственный звук в течение нескольких минут, пока Ойкава не откашливается и не комментирует: — Все хорошо отреагировали, да? — Даже слишком хорошо, — хихикает Иваизуми. — Я рад. Кокетливые нотки в голосе заставляют Иваизуми повернуться к Ойкаве с вопросительным взглядом, ожидая продолжение. Слизеринец лукаво ухмыляется, и останавливается, как вкопанный, у лестницы, притягивая к себе гриффиндорца, наклоняясь и шепча: — Теперь я могу это сделать. Иваизуми закрывает глаза, как только они встречаются в поцелуе, сладко и страстно сплетаясь языками. Они делали это бесчисленное количество раз в тёмных нишах на седьмом этаже, под звёздами на вершине астрономической башни, в случайных кладовках, которых по всей школе было очень много… Но это первый раз, когда они целуются на такой открытой территории, где любой может их увидеть. Иваизуми испытывает это странное чувство трепета, позволяя себе собственнически сжать волосы Ойкавы в кулаках. Когда они наконец медленно отстраняются, Иваизуми ухмыляется и шутит над ним: — Вот уж не думал, что ты на такое способен. — Ива-ча-а-ан, я просто хочу, чтобы все знали, что у меня есть такой удивительный парень! — возражает Ойкава, полный решимости. — У меня идея! Если я обгоню тебя, я смогу целовать тебя, когда и где захочу! — Как будто ты когда-нибудь сможешь меня победить, — фыркает Иваизуми. Ойкава воспринимает это как согласие и начинает бежать, а Иваизуми чуть ли не наступает ему на пятки и кричит на него, обвиняя в жульничестве, потому что он стартовал раньше и даже не сказал, где находится финиш. Только после того, как они остановились у другой лестницы, Иваизуми понял, что они прибежали к астрономической башне. — Почему мы… — растерянно спрашивает Иваизуми. Он не был здесь с тех пор, как он пригласил Ойкаву на бал, потому что после этого не было никаких звездопадов или метеоритных дождей. И сегодня вроде как не намечалось. Но в конце концов, Ойкава всегда уделял «Ежедневному пророку» гораздо больше внимания, когда приближались такие события. — Шшш, — говорит Ойкава, поднося палец к губам, и поворачивается, чтобы посмотреть на гриффиндорца. Иваизуми хочет сказать ему, чтобы он повернулся, чтобы не врезался в стену: — Это сюрприз! Иваизуми настораживается, а именно потому, что в последний раз, когда Ойкава устроил ему «сюрприз», ему пришлось тащить слизеринца в лазарет, чтобы удалить отросшие лосиные рога. Несмотря на свои опасения, он всё же позволяет Ойкаве отвести их на астрономическую башню, любопытствуя, что он вообще задумал. К тому времени, как они по винтовой лестнице поднимаются на вершину башни (Иваизуми всего на несколько секунд позже Ойкавы), они оба тяжело дышат, пытаясь отдышаться. Ойкава показывает знак мира, радуясь своей нечестной победе, но гриффиндорец вздыхает и позволяет Ойкаве продолжать ликовать. Когда они уже отдышались, Ойкава указывает на дверь, ведущую на балкон, без слов прося Иваизуми открыть её. Он осторожно подходит к деревянной двери, почти ожидая, что корнуэльские пикси или что-то ещё бросится на него. Ойкава закатывает глаза на нерешительность Иваизуми и подталкивает его ближе, подгоняя. Иваизуми поворачивается, чтобы бросить на него взгляд – на что Ойкава в ответ высовывает язык – и медленно открывает дверь. Никакие корнуэльские пикси или что-то ещё не бросается на него, как он ожидал. Просто белая растянутая простынь, проектор и сваленные в гору одеяла и подушки. Иваизуми смотрит на импровизированный кинотеатр, в то время как Ойкава берёт его за руку и ведёт к куче одеял. — Ойкава… Что это? Слизеринец опускает голову вниз, щёки его слегка розовеют, и Иваизуми очевидно видит, как он нервничает. — Ну… Ты упомянул, как давно ты хотел пересмотреть «Годзиллу». Ойкава слегка поворачивает голову в сторону, усердно впиваясь взглядом в каменную плитку на полу. — Я знаю, что на следующей неделе мы уже будем дома, и ты бы посмотрел там, но я подумал, что было бы неплохо посмотреть здесь, на вершине башни, потому что… Лепет Ойкавы прерывается губами Иваизуми, которые проглатывают остальные его слова. Иваизуми чувствует, как Ойкава сначала колеблется, но отвечает на поцелуй с такой же голодной страстью, его руки скользят по чужой спине и плечам. Они грузно падают на одеяла и подушки, а Ойкава оказывается сверху. Иваизуми отстраняется первым и пробегает пальцами по волосам парня, бормоча тихое «Спасибо». — Не за что, Ива-чан, — Ойкава уткнулся головой в шею гриффиндорца. — Для тебя что угодно. Иваизуми думает, что его сердце разорвётся от любви к этому потрясающему человеку. Он никогда не умел красноречиво говорить, поэтому выражает свои чувства крепким объятием и поцелуем в макушку. Ойкава садится у края их крепости из одеял и хватает рюкзак, который Иваизуми до этого не замечал. Он достаёт компакт-диск Годзиллы и корзину, в которой лежит предположительно еда, потому что от неё веет восхитительным запахом. — Ты приготовил агедаши тофу? — с надеждой спрашивает Иваизуми, узнавая аромат соуса. Ойкава смущённо усмехается, открывает корзину и передаёт её Иваизуми вместе с палочками для еды. — Да, но не знаю, хорошо ли вышло. Я давно не готовил его. А ещё я пытался подогреть его заклинанием. Иваизуми осторожно захватывает кусок еды палочками и кладёт в рот. Это не так вкусно, как в ресторанах, но всё равно приятно и чертовски хорошо для кого-то вроде Ойкавы, который может сжечь самое простое блюдо, например тосты. — Это восхитительно, — говорит Иваизуми слизеринцу, который в ожидании смотрит на него. Его сердце тает от того, как глаза Ойкавы сияют от похвалы, и он берёт палочками ещё один кусок и подносит его ко рту парня. — Вот. Слизеринец откусывает и задумчиво жуёт. — Не могу поверить, что это сделал я, — с сомнением говорит он. Иваизуми смеётся и нежно гладит его по голове. — Мы оба знаем, что ты можешь добиться всего, если будешь стараться. — Даже победить тебя в армрестлинге? От этого Иваизуми фыркает и ухмыляется. — Мечтай. Я непобедим. Ойкава закатывает глаза и встаёт на колени, чтобы подползти к проектору, открывая коробку с компакт-диском, чтобы вставить в дисковод. «Годзилла» появляется на белой растянутой простыне в голубовато-белом луче света проектора. Иваизуми до сих пор не может поверить, что Ойкава спланировал для него этот сюрприз, нашёл где-то диск с фильмом и проектор, чтобы устроить всё это. — Подожди, ты поэтому хотел прийти на бал с парадной лестницы? — Отчасти. Мне просто нравятся эффектные появления, Ива-чан. Грандиозное появление великого короля! — отвечает Ойкава, подмигивая. Иваизуми издаёт рвотный звук, что вызывает возмущение слизеринца. — Больше похож на мерзкого короля, Мерзокава. — Грубо, Ива-чан! Несмотря на свои слова, Иваизуми складывает подушки, чтобы было удобнее, и протягивает руку Ойкаве, приглашая лечь рядом. Он сразу соглашается с ослепительной улыбкой, прижимаясь к Иваизуми. Гриффиндорец теряется в своём любимом фильме, иногда поглядывая на Ойкаву и замечая, что он пристально смотрит на него в ответ. Желание целовать его возрастает, и из-за этого они пропускают довольно много сцен. Но Иваизуми не возражает. Он думает, что это – тёплые объятия Ойкавы, его любимый фильм и боевой саундтрек – воплощение идеального завершения долгого дня.