По секрету

      В небольшом павильоне собралось слишком много людей. Ну да, прямо скажем, многовато, особенно для съёмок постельной сцены.       — Так, ребята, давайте-ка под одеяло, — бодро скомандовал режиссёр.       Конечно, Брайт считал себя профи, которому неведома неуместная стыдливость, и всё-таки нарочно медлил, в глубине души желая, чтобы ему подольше поправляли грим. Но уже было выставлено освещение, операторы приготовились к съёмке с нужных ракурсов, роли несколько раз отрепетированы — тянуть время не имело смысла.       Брайт заметил, что Вин тоже какой-то скованный: на лице его застыло такое выражение, словно он был чем-то сильно озадачен, и, видимо, от волнения, он постоянно одергивал футболку. Хотя участь ему, наверное, выпала всё же полегче, ведь он играл недотрогу Тайна, а значит, такое выражение лица ему вроде и кстати.       Повинуясь команде, Вин первым забрался в постель и аккуратненько накрылся одеялом. Чуть обеспокоенный недобрым предчувствием, Брайт присоединился к нему.       Впрочем, пока всё было неплохо. Они всего лишь лежали на спине, не так чтоб уж и близко друг к другу, каждый на своей подушке. Им предстоял небольшой диалог, а вот потом... Потом Брайту нужно было обнять Вина и, возможно, сделать какой-нибудь ещё интимный жест — разумеется, для достоверности. И не сказать, что самому Брайту этого не хотелось. Хотелось, да ещё как. Только не здесь, сейчас, при всём честном народе, а исключительно наедине.       — Брайт? Брайт, ты забыл слова? — раздался голос режиссёра.       Брайт перестал рассеянно втыкать в потолок и повернул голову. Лежащий рядом Вин таращился на него с удивлением и — одновременно — с пониманием.       — Слова забыл? — повторил он за Пи'Чэмпом и ободряюще улыбнулся.       «Забудешь тут с тобой», — проворчал Брайт мысленно, а вслух пришлось, скрывая замешательство, оправдываться.       — Да, извините, забыл. Давайте заново.       Да уж, играть любовь в лакорне — это совсем не то, что любить на самом деле. Любить и, между прочим, желать возлюбленного физически. Из-за этого безобидные на бумаге сцены всякий раз грозили превратиться в нечто порнографическое. Спасали, по счастью, природная сдержанность Брайта и рыбий темперамент Вина. То, что иногда выходило-таки за рамки приличий, старались поскорее обратить в шутку. Однако риск однажды проколоться всё-таки имелся...       Разговор Саравата и Тайна засняли с третьего дубля. Кажется, Пи'Чэмп остался доволен. А теперь — спать. Вин перевернулся на бок, и Брайт, изобразив (а может, и не изобразив) влюблённый взгляд на его затылок, придвинулся ближе и обнял его рукой поверх одеяла, как и было оговорено в сценарии.       Сверху, для камер, всё выглядело как надо — то есть вполне пристойно, зато под одеялом... Зад Вина, такой соблазнительно тёплый и упругий под тонким трикотажем трусов, нахально упёрся Брайту в пах. Ещё раньше, от мыслей о том, что им нужно уединиться, Брайт ощутил возбуждение. А тут это! Член восстал уверенно и непреклонно, решительно ткнувшись в так удачно подставленный зад.       Вин смущённо охнул и с деланным испугом оглянулся — но в глазах его мелькнула искра озорства. Это Брайта порадовало и, куда уж тут деваться, сильнее возбудило. Он опять притиснул Вина к себе, тот охнул ещё громче и протяжнее. Мизансцена и сценарий были окончательно нарушены.       — Нет, нет, не годится! — вскричал режиссёр. — Давайте по новой.       Переворачиваться сейчас обратно на спину Брайту вовсе не улыбалось. Собственный стояк казался ему таким огромным, что мог бы, наверно, сделать из одеяла палатку на двоих. Хорошо, что Пи'Чэмп решил начать с более позднего момента. Всё так же, лёжа на боку, Брайт отполз на прежнюю позицию, а затем опять подвинулся к Вину.       Зад свой распрекрасный Вин убрать не удосужился: расположился этак с удобством, будто и вправду спать здесь собрался. От его бессовестной близости все мысли Брайта скоренько перетекли в нижнюю голову. Он без тени сомнения прижался к Вину покрепче и, поддаваясь желанию, нежно поцеловал его в шею. Вин едва заметно вздрогнул. Наверняка — от удовольствия.       — О! А вот это хорошо. Хорошо, хорошо. Оставим так.       Уткнувшись носом Вину в затылок, Брайт чувствовал, как горят от стыда уши. Краем глаза он видел, что ухо Вина тоже предательски покраснело. «Вот мы придурки», — обречённо подумал Брайт и закрыл глаза, притворяясь спящим.       — Стоп, снято!       На этом эпизод был завершён, но Брайт с Вином не спешили вылезать из-под одеяла.       — Ребят, вы там уснули, что ли? Выходите уже из образов. Перерыв.       Все вокруг рассмеялись этому замечанию помощника режиссёра. И только лежащим в постели главным героям было нисколько не смешно.       — Мы тут отдохнём немного, — голос Вина прозвучал неестественно высоко.       Как ни странно, никого его заявление не удивило. Съёмочная группа разбрелась на перерыв, и ведущие актёры на время перестали быть центром всеобщего внимания.       Брайт наконец убрал руку с Вина и задумчиво потёр подбородок.       — Ты-то чего не встаёшь? — тихонько спросил он, отодвигаясь немного назад.       — У меня тоже встал, — шёпотом сообщил Вин.       Брайт нервно хихикнул.       — Смешно тебе... — пробубнил Вин сварливо.       — Вообще нет.       С трудом пересилив влечение, Брайт отодвинулся дальше, Вин проворно перевернулся на другой бок, лицом к нему. Его щёки были чересчур розовыми, вероятно — от смущения. Хотя, как знать, может, совсем и не от смущения, а от возбуждения?.. Слишком уж хитренько Вин улыбался.       — Ты нарочно, что ли?.. — осенило Брайта.       — Нет, с чего ты взял.       Выглядел Вин невиннее некуда, а тем временем его ладонь под одеялом легла точнёхонько на бугор в трусах Брайта.       — Эй!.. — прошипел тот. — Чего ты добиваешься?       — Ну я же тебе не Тайн.       Вин хохотнул так самодовольно, что Брайт, разозлившись, тут же облапал его в ответ.       Перерыв неумолимо близился к концу, постепенно шла подготовка к следующему эпизоду, где Саравату и Тайну надлежало уже быть полностью одетыми. Да и само по себе валяние вдвоём в кровати на фоне возобновившейся на съёмочной площадке суеты начинало вызывать подозрения.       Брайт здраво рассудил, что, если продолжать смотреть на Вина, в его игриво блестящие глаза, на его слегка приоткрытые губы, эрекция не пройдёт, пожалуй, никогда. Останется только дрочить — и то не факт, что поможет. Поэтому, собрав волю — да-да, волю, а вовсе не член — в кулак, Брайт отвернулся. Однажды он непременно отомстит Вину за эту провокацию.       Со своим стояком Вин справился на удивление быстро: когда он встал с постели, в его трусах абсолютно ничего не выпирало. А ведь считанные минуты назад Брайт ощущал в руке его весьма увесистое возбуждение... И на это тоже Брайт невольно затаил обиду: выходит, он нравится Вину не так уж сильно, а? Ну и зависть его самообладанию, конечно, тоже вдруг дала о себе знать.       Брайт сел на постели и, стараясь избежать заискивающей интонации, попросил Вина:       — Принеси мне штаны.       Тот кивнул с улыбкой и лукаво, будто задумал какой-то подвох, подмигнул. Не зная, как истолковать его гримасу, Брайт на всякий случай угрожающе прищурился. А Вин демонстративно повернулся к нему спиной, точнее — задницей.       Прикрыв глаза ладонью, Брайт повалился обратно на подушку. Да, Вин определённо заслужил мести...