Мам, я фея

Этой ночью не спали многие. *** В просторном кабинете за столом сидел усталый с виду мужчина, который перебирал документы. Столь неожиданная просьба от Светлого Камня выбила мастера Воздуха из колеи. Эх, а ведь только недавно в храме появился главный дух Огня, сообщая о местонахождении будущего ученика. Стоило старому вояке увидеть мальчика, как он сразу узнал в нём Артаксерксеса, хотя близко знаком с ним не был. Просто маленькая копия бегает по храму и создаёт забытый всеми шум и гомон. Не взять его к себе под крыло было большой глупостью, его мог легко завербовать Светлый Камень или правители других планет. Гюнтер же планировал дать свободу выбора пацанёнку и не прогадал — из Феликса получился прекрасный паладин. Благородный с виду, а внутри та ещё зараза. Пришлось, правда, скрывать о нём любую информацию, но это того стоило. Единственное, что в данный момент смущало Гюнтера, это повышенный интерес со стороны Светлых. Они были ещё теми сволочами в обличии невинных овечек и как бы не узнали о родстве между Артом и Феликсом. Хорошо, что пацан сам догадался дальше скрываться, но долго ли это продлится? Хотя внимание к его ученику было не удивительным. По проверенным данным, Тёмное пламя начало гореть вновь, что значит только одно — Феникс наконец-то объявился. Он точно попытается отомстить Команде Света и добраться до Кодекса, а там и до Хранительницы Огня Дракона. Кандидатура Феликса в роль её рыцаря была самая логичная, ведь вокруг феи не было достойных молодых людей, которые не вызывали бы у неё подозрений и были достаточно сильны хотя бы для сражений с монстрами Армии Тьмы. И как же это иронично, что именно ОН должен защищать Хранительницу Огня Дракона от Хранителя Тени Феникса. Если бы Фарагонда узнала настоящую личность того, кто будет оберегать её ученицу — её бы инфаркт хватил. *** Был ли король Эрендор зол? О нет, он был в самой настоящей ярости! Сейчас этот надменный человек ходил по своему кабинету, чуть ли не выдирая свои кудрявые тёмные волосы. Недавно, пару месяцев назад его сынок потребовал расторгнуть помолвку с принцессой Диаспро, иначе он откажется от трона. От этой новости королю стало плохо. Столько сил было потрачено на этот союз! А Диаспро? Её всю жизнь готовили, чтобы та стала невестой его сына. Новость была ужасной, но существовал единственный светлый лучик, который давал надежду не только Эрендору, но и королю Айсис — Норману. Этим лучиком была сама Диаспро. Она великодушно не стала раздувать настоящий политический скандал, а принялась ждать, когда Скай успокоится и наиграется с рыжей феей. Эрендор готов поклясться, что в тот момент был готов целовать руки принцессы. И, несмотря на явную заинтересованность принца Хранительницей Огня Дракона, Диаспро всё равно любила Ская… Любила… Эрендор думал, что всё хорошо, но когда ему пришло официальное письмо от королевства Айсис с жирным намёком на нежелание Диаспро выходить за Ская, у короля сдали нервы. Как такое возможно?! Вот девушка любит до беспамятства и готова простить измену, как тут заявляет о незаинтересованности в принце. Либо Норман уговорил её не терять репутацию, либо кто-то другой надоумил принцессу на этот шаг. Но она нужна для плана Эрендора! Скай обязан укрепить свои позиции в сражении за трон. Богатая невеста с целой планетой за плечами — идеальный вариант для его сына. Есть, конечно, ещё и эта рыжая, но у неё лишь титул, хоть и привлекательный, и замороженная планета мёртвым грузом. Да и Эрендор не желает иметь никаких связей с Домино. Он всё ещё помнит про тот случай с ведьмами… Так на его месте поступил бы любой. — Ваше Величество, Вам нехорошо? — о, этот язвительный тон Эрендор узнает где угодно. Его братец пожаловал. Ричард хоть и улыбался, но за его улыбкой была неприязнь и лицемерие, которое он старательно прячет. — Чего тебе? — чуть ли не рыча, спросил король, садясь на своё кресло. — Матушка вызывает нас на срочное собрание по поводу неприятной ситуации с Диаспро, — если взглядом можно было бы испепелять, Ричарда бы уже не было. Но нет, вот он — стоит целый и невредимый, только улыбается мерзко. — Я подойду через пару минут, — Ричард вышел из кабинета, а Эрендор усмехнулся. «Неприятная ситуация», да? А с каким волнением ты это говоришь, смакуя каждую букву и наслаждаясь моей неудачей. Думаешь, ты или твой сынок будет лучше, чем Скай? Нет, король не может этого допустить, нужно что-то придумать… Давно Йошинойя не высовывался. *** Фарагонда сидела у себя в кабинете, сосредоточенно смотря на трёх малышек Пикси, которые стояли на её столе. Одна из них, самая мрачная, скучающе осматривала кабинет, вторая, рыженькая, пилила ноготки маленькой пилочкой, а третья поправляла очки, смотря на часы, висящие на стене. Женщина не удивилась, когда узнала, что Даркар жив. Она всегда знала, что уничтожить это чудовище будет трудно. Властелин Тамплиеров смог нанести ему опасную рану, но не до конца убить. Если бы те двое не прятали убийцу и не влезли в конце сражения, тогда у Альвина получилось бы уничтожить порождение Тьмы. А жаль, мир потерял очень сильных волшебников. Фарагонду больше беспокоила безопасность её ученицы. Блум точно станет целью безумного Феникса, и о её сохранности директриса переживала больше, чем за Кодекс. Кодекс всегда можно вернуть, а вот фею вряд ли. Совет Магикса, конечно, побеспокоился об этом вопросе, да и Фарагонда почему-то доверяет мальчику, но что-то ей не даёт покоя. Юный паладин что-то скрывает. Что-то, что потом обернётся настоящей катастрофой. Или это уже паранойя?.. — Простите меня, — наконец-то появилась последняя феечка пикси. Нинфея — глава поселения пикси на Магиксе. Она аккуратно приземлилась на стол, здороваясь со всеми присутствующими. — Мы доверяем вам части Кодекса, — каждой малышке был выдан продолговатый серый предмет с древними рунами по периметру. — Надеюсь, лорд объявится не скоро или вообще не появится. На последнее рассчитывать не стоит. Пламя Феникса горит, он уже здесь… *** Тёмно-красное пламя в чаше освещало большой зал, где стояла толпа возбуждённого народа. Люди восторженно кричали, шептались между собой и все были безумно счастливы. Великий Лорд Даркар жив. Это значит лишь одно — тёмные создания наконец-то перестанут прятаться, их перестанут уничтожать как ненужный мусор, а тёмные волшебники и ведьмы не будут бояться за жизнь или свою семью. — Благослави всех нас Феникс! — раздался очень громкий, усиленный магией голос одного из организаторов этого собрания, что стоял высоко, на небольшом балкончике. Мгновение, и наступила абсолютная тишина, которую нарушал лишь треск огня. Довольный таким результатом, культист продолжил: — Я рад приветствовать каждого присутствующего здесь. Каждый, кто стоит передо мной, может гордиться собой, ведь именно он внёс свой вклад в создание нового мира! Мира, где слово чернокнижник не будет считаться оскорблением. Мира, где у любой ведьмы будет возможность на равных с феей условиях получить работу… С каждой фразой этого уверенного в себе человека в сердцах людей разжигалось пламя гнева и чувство несправедливости. Взгляд всех собравшихся был прикован к мужчине в бордовом плаще, что, подняв руки вверх, возвышал Феникса и Тёмные Силы. Но говорил не он один, несколько человек сменяли друг друга, говоря по-разному, но неся одну мысль: «Свет должен быть уничтожен». Никто не мог увидеть одинокую фигуру в плаще, что стояла в тени, позади всех, и никак себя не выдавала, просто смотрела на людей, прислонившись к стене и сложив руки на груди. Когда в четвертый или пятый раз, человек уже сбился со счёта, прозвучала мысль о воскрешении Лорда Даркара, фигура издала хмык, по голосу стало понятно, что это был мужчина, и он направился на выход. Подальше от этих простодушных людей. Если бы этот мужчина был хоть немного сентиментальнее, он бы пожалел всех собравшихся. Силы Света уже несколько веков притесняют тёмных волшебников, не давая им права на мирное существование. А если и давали, то только на привязи, как непослушным собакам. Но ему никогда не было никого жаль. «Все они, — думалось ему, — такие же доверчивые как и светлые маги. Они думают, что всё наладится, стоит Даркару появится. Но это была неправда. Даркар давно сошёл с ума, ему уже ничего не поможет. Можно только пользоваться его именем… И потерявшими всякий ориентир силами Тьмы.» Это была последняя мысль волшебника, перед тем как он исчез в тёмном портале. *** — Ась?! Блум неприятно поморщилась, когда услышала громкий крик паладина. Неужели он не слышит её желание? Придётся снова повторить. — Сейчас я буду тебя насиловать, — как ни в чём не бывало отозвалась фея, снимая с себя лёгкую голубую кофточку. Глаза парня, лежащего под ней, округлились, но тот быстро взял в руки не только себя, но и принцессу Домино. Перехватив её руки, которые фея хотела разместить на шее мага, он завёл их за спину сидящей на нём девушке. — Блум, ты напилась и не контролируешь себя, — мягко, словно говоря с ребёнком или психически нездоровым человеком, сказал он. — Завтра ты со стыдом будешь это вспоминать и бить меня подушкой. Или чем-то потяжелее. — Ты тоже пьян! — заметила фея, пытаясь выбраться из крепкого, но аккуратного захвата. Почему он не может понять её желание? Сейчас Блум хочет почувствовать себя не девочкой, а женщиной, хочет ощутить блуждающие по телу мозолистые руки и до звёзд в глазах жадно и мокро целоваться. Какой же он у неё несмышленый. Любимый, но такой глупенький. — Блум, успокойся, — попытался он ещё раз её вразумить, но фея была непреклонна в своих желаниях. Она начала выгибаться и тереться о тело паладина, пытаясь вызвать хоть какую-то реакцию. — Я серьёзно! Блум замерла с закинутой назад головой, а потом… Заплакала. Она громко заревела, как маленький ребёнок, которому не дали конфетку или не купили игрушку. От неожиданных эмоций Феликс расслабил хватку, чем и воспользовалась плачущая фея, перехватывая руки парня и заводя их над его головой. Кое-кто зря говорил ей про важность внутренней актрисы. — Попался! — довольно улыбнулась она, наклоняясь совсем близко к лицу мага. Тот сразу почувствовал запах шампанского. И где она только могла напиться? Но вскоре было совсем не до этого. Блум ещё раз поцеловала паладина, врываясь языком в его рот и жадно, по-собственнически проводила им по нёбу. Очень-очень плохо. Разум постепенно затуманивался, а выпитые три стакана начинали давать о себе знать. Кто же додумается пить сорокаградусный алкоголь на голодный желудок? Фея громко застонала в губы парня, когда почувствовала на своей талии руку, которая легко выбралась из захвата и медленно, дотрагиваясь только кончиками пальцев, проводила по аристократически бледной коже девушки. Вторая рука в это же время расстегнула бюстгальтер и забралась под него спереди, несильно сжимая грудь. Блум по-кошачьи выгнулась и соблазнительно закусила губу, тем самым заглушая стон. Лёгким движением девушка скинула с плеча сначала одну бретельку, а затем и вторую, отчего её бельё упало на ковёр и было откинуто в сторону. «Была не была!», — последняя здравая мысль в мозгу пьяного и возбужденного от действий феи мага, и они меняются местами. Теперь тяжело дышащая Блум лежала на мягком ковре, а её волосы разметались по нему и на фоне белого пушистого ковра выглядили как языки пламени. Вот чего она ждала! Вот чего она хотела, когда перемещалась к нему. Фел глубоко и властно проник языком в рот феи Огня, и между ними началась борьба за главенство в этом поцелуе, где, чередуя покусывания и посасывание влажных губ Блум и поглаживание кончиком языка её нёба, победил более опытный Феликс. В это время одна его рука гладила юное разгорячённое тело, вызывая табун мурашек и желание большего, а вторая рука мягко и нежно сминала упругий холмик груди, изредка большим пальцем задевая набухший сосок. Блум бесстыдно стонала и изгибалась под умелыми ласками своего парня, решившись отдать ему ведущую роль, но её руки всё равно залезли под его футболку. Она, также как и он, касалась кончиками пальцев крепкого, рельефного тела, вызывая у его обладателя лишь выдохи и распаляя его всё сильнее и сильнее. Как только девушка почувствовала, что начинает задыхаться, она прервала поцелуй и рукой направила голову паладина ниже. Он без возражений принялся ласкать её шею, оставляя мокрые дорожки и поцелуи-засосы на ключицах и плечах, от которых у огненной феи крыша сорвалась окончательно, а по телу проносились искры чистого удовольствия. Мысли уже давно покинули голову, а разум накрыла сладостная пелена, отчего Блум невольно приподняла бёдра, обхватывая парня длинными ногами поперёк талии. Ей уже мало поцелуев и поглаживаний — она хочет больше. В животе уже образовался ком желания, а снизу всё сгорает от нетерпения и возбуждения. — Не медли, — прошептала фея с придыханием, когда Феликс обхватил губами вторую бусинку соска, обводя её языком и чуть прикусывая. Фырканье было ей ответом, и парень ужасно медленно начал спускаться поцелуями до самого сокровенного у девушки. Она так и замерла, наслаждаясь приятными ощущениями, пока этот засранец нарочно не ушёл в бок, оставляя яркий засос на внутренней стороне бедра. Блум распахнула глаза и хотела возмутиться, но подавилась воздухом от открывшейся для неё картины. Придерживая под коленку ногу, Феликс целовал мягкие части стройной ножки принцессы. А когда он кинул на неё хитрый, прищуренный взгляд, фея была готова поклясться — она кончила лишь от этого. — Страшно? — у Блум побежали мурашки от этого хриплого и возбуждёного голоса. И это она его довела до такого состояния. Девушка закусила губу, когда её синюю юбочку грубо задрали вверх, а белые простые трусики слишком легко стянули сначала с одной ножки, а потом с другой. — Не-а, — ответила фея, решив снять куртку, а потом и футболку, чтобы полюбоваться телом её любимого. Тот не препятствовал и позволил девушке стянуть с себя мешающие вещи, а после снова поцеловал Блум, но уже мягче, оглаживая её тело и задерживаясь на ягодицах, сильно сжимая их. Палец проник в неё аккуратно, но неожиданно, отчего стон так и застыл на губах чуть выгнувшейся феи, когда она почувствовала движение внутри. Она обхватила рукой шею Феликса, быстро дыша и шептав что-то неразборчивое, но явно неприличное ему в ухо, а второй рукой нарочито медленно начала спускаться от груди до кромки штанов. Вот теперь стон вырвался у парня, он совершенно не ожидал, что его с виду невинная фея так запросто полезет к нему в штаны, обхватывая вставший орган руками, начиная медленно, словно мстя, ласкать. — Сними их, принцесса, — он опалил тёплым дыханием её ушко. Девушка хитро улыбнулась и, звякнув ремнём джинс, спустила штаны вниз, снова обхватывая член ладошкой и начиная осторожно двигать вверх-вниз, пошло закусывая губу от новых ощущений чего-то горячего и твёрдого в руках. — Пойдёт? — ответом ей послужил долгий поцелуй и второй палец, который добавился к первому. Неприятные ощущения начали быстро исчезать и забываться, а на их место приходили дикое любопытство и предвкушение. Третий палец вошёл туго и вызвал шипение у феи, и та царапнула спину парня, вцепившись ногтями в плечи. Тот сквозь плотно сжатые зубы шикнул, представляя, как будет в ней тесно. Но перед этим… Руки Блум были сброшены, сама фея в растерянности лежала на полу, когда ладонь мага легла ей на живот и засветилась красным потусторонним светом. На её немой вопрос, Феликс лишь легко улыбнулся и, закончив заклинание, перехватил ноги Блум под колени, устраиваясь между её разведённых ног. — Ты же не хочешь спиногрызов в восемнадцать? — не дожидаясь ответа, он припал к её пухлым и искусанным от жарких поцелуев губам, проводя языком по большой губе. Блум согласно замычала, отвечая со всей страстью, что вырывалась из неё искрами огня. Проникновение было… Неприятным. Блум скривилась, стоило ей почувствовать головку, которая аккуратно вошла в её девственное лоно. Стелла говорила, что в первый раз всегда немного больно, нужно лишь подождать. А ожидание скрашивали губы паладина и его тело. О, какой же кайф ловила Блум, когда проводила руками по мышцам рук, груди и живота. В её голове возникла глупая-глупая мысль. Она хочет нарисовать его обнаженным. Она — громко стонущая от наконец-то пришедших приятных ощущений, хочет нарисовать парня, который начал быстро и грубо её трахать, отчего у обоих любовников перед глазами всё плывёт. Резкие фрикции, которые до этого были медленные, дающие фее привыкнуть к заполненности внутри, заставляли их обоих чуть ли не рычать от удовольствия. Никто из них не заметил яркий огонь, который обхватил оба тела, заставляя их пылать, как живые факелы. Красный, до этого спокойный Огонь, сейчас словно взбесившийся разносился по всему кабинету, а рыжий, до этого буйный и неспокойный, покорно подчинился силе первого. Блум почти достигла пика, как решила сменить позу, толкая назад вышедшего на секунду парня, и резво прыгнула на него, обхватывая руками шею, сама насаживаясь на стоящий колом член, и протяжно застонала от заполненности внутри. Она быстро двигалась вверх-вниз, а Феликс схватил её за бёдра, направляя и задавая нужный им темп. Особо сильно толкнувшись, они кончили почти одновременно, а их стоны слились в один большой звук удовольствия. Фея хрипло дышала, навалившись на мага, почти сразу же засыпая. А вот запыхавшийся от столь продолжительного акта паладин уснуть не мог. Он приподнял фею, с тихим хлюпом выходя из неё, прижимал её к себе, пытаясь отдышаться. Ни один монстр не заставлял его так устать, как эта дикая чертовка, высосавшая из него все соки. Ой, а сколько криков будет завтра. Он даже представлять не хотел, лишь подхватил фею на руки, поднялся и, дойдя до дивана, плюхнулся прямо с ней, накрываясь одеялом, что заботливо лежало на спинке. Но, прежде чем уснуть, парень заметил одинокую табличку, которая флегматично мигала где-то сзади. Прочитав её содержание, он не сдержался и громко, хрипло рассмеялся, заставляя фею рядом поморщиться и прижаться к источнику тепла. Всё же не как азиаты… [Внимание! Получено редкое достижение: [Инцест — дело семейное!]]