Мам, я фея

Я буравил стену взглядом, не решаясь войти вовнутрь архива. У меня сегодня есть очень важное дело, которое может накрыться медным тазом из-за этой глупой отработки, которую на меня повесили ни за что. Может быть в жопу её, а? Схожу к Фарагонде, скажу правду про случайный взрыв, и меня освободят от бесплатного труда на благо школы… Да не, Гризельда ещё обидится, что я стукачу на неё, или репутацию как у Винкс получу, то есть меня будут считать любимчиком директора. Лучше реально отработать, ведь портить отношения с временными одноклассницами мне не хочется, а ещё сильнее не хотелось бесить Гризельду. Она должна рано или поздно успокоиться, а я буду пай-мальчиком, чтобы это произошло как можно быстрее. Все же любят хороших мальчиков, которые выполняют любые «просьбы». Даже если эти просьбы — бессмысленное наказание. А ещё никто не любит выскочек и людей с привилегиями. Мне нужны хотя бы нейтральные отношения с феями для свежих сплетен и информации. Откуда бы я узнал, какая у Винкс репутация в школе, если бы не Амарил с подругами? Потому с тихим выдохом я вхожу в секретный архив школы, наблюдая чудесную картину. Маленькая светловолосая пикси, пыхтя от натуги, таскает большие для неё книги, а ей помогают такие же маленькие пикси-звери: морской конёк, красный енотик и белая кошечка. И всё. Никого больше нет. Мне даже грустно стало, что маленькие работают, пока большие отдыхают. Словно я на какой-то азиатский завод попал, где маленькие детишки собирают палёные айфоны и зарядки к ним. Поэтому я, покрутив пальцем, с помощью левитация забрал у малышей книги, убирая их на свои места. Пикси повернулась ко мне, с удивлением осматривая меня и хмурясь, кажется, узнавая. — Что-то нужно, невоспитанный молодой человек? — спросила она, склоняя голову, а я закатил глаза от её осуждающего и недовольного тона. Начались эти глупые предъявы, а я думал, что можно обойтись без них. Много думаю. — Извините за тот раз, — извинился я, стараясь придать своему голосу искренности, так как не хотел обижать пикси. — Я в тот момент немного разозлился… Моё имя Фел, и я новый ученик. Приятно с Вами познакомиться, Конкорда. — И что Вам нужно? — пикси больше не выглядела обозлённой, но всё равно прищурилась, складывая руки на груди и приземляясь на парящую в воздухе платформу в виде звезды. — Помочь пришёл, — ответил я, убирая руки в карманы и отворачивая голову в сторону, смотря на разноцветные корешки книг. В принципе, работы тут не очень много. За час и с помощью магии Воздуха справимся. — Ну раз пришли, то помогайте. Мне нужно разобрать все книги в коробках, — она плюхнулась на маленькое кресло и призвала себе чашечку чая, запах которого я чувствовал даже отсюда и невольно вдохнул чудесный аромат. Обед я благополучно проспал, так как Дю Фор, заметив, что я заснул, сказала всем меня не будить, поэтому покушать мне так и не удалось. А жаль, обед я сделал намного вкуснее, чем завтрак. Запечённый с сыром картофель с курицей, лёгкий салат и супчик… Эх, даже живот заурчал от мыслей о еде. Особенно о такой вкусной. Но вместо того, чтобы сейчас покушать, пришлось разбирать стопки книг, выискивая с помощью большого каталога их место. Муторная и скучная работа, от которой я впадаю в ещё большую тоску. Дали бы придушить монстра какого-то, так нет, сильного мага отправляют книжки разбирать… Хотя это же, по сути, наказание. Так что всё логично. Вместо интересного занятия заставили сидеть на грязном полу и, выискивая в каталоге название книги, отправлять её на место, которое указано рядом с названием. — Может быть, Вы хотите чая? — спросила меня пикси, наверное, услышав тихое урчание живота, а я повернулся к ней, быстро кивая. Она слабо улыбнулась из-за моего слишком быстрого ответа и призвала специально для меня большую чашку, наливая в неё чай, что удивительно, из большого чайника. — У меня редко бывают гости, — сказала с неким смущением Конкорда, когда заметила моё удивлённое выражение лица, а передо мной появилась и чашка, и тарелка с пирожными. — Но чай для них всегда найдётся... И Вы не против, если я перейду на ты? Я покачал головой, так как мне было всё равно. Передо мной была еда и чай, а всё остальное может подождать. Вкус чая мне сразу понравился, у него был выраженный вкус цитруса, а у пирожных вкус и запах лимона. Кисленько и сладенько, но я бы хотел сейчас поесть чего-то мясного... Или жареной картошки с луком... Есть я закончил быстро и, поблагодарив пикси, вернулся к разбору старых книжек. Ничего сложного, но работа монотонная, хотя и делается почти на автомате, если привыкнуть. Вдруг я громко чихнул, когда мне в нос попала пылинка с книги, и от созданного мною чиха пыль разлетелась во все стороны. Ужас какой, сколько тут пыли! Тут, наверное, не прибирались лет триста, не меньше. — Пыльновато у вас тут, — буркнул я, когда услышал от пикси тихое: «Будь здоров». Махая рукой и отгоняя от себя всю пыль, я невольно почесал нос, чувствуя лёгкое жжение внутри. Ещё и нос так противно от пыли чешется. — Эти книги давно никто не трогал, — призналась Конкорда, смотря на меня. Неудивительно, кто же будет читать сборник с названиями цветов? Точно не феи. Вот если бы тут были модные журналы… А, они тут есть, но пятидесятилетней давности. Даже столетней!.. Так, подождите секунду. Я внимательно пригляделся к обложке журнала, смотря на изображенную на ней красивую женщину. Я видел эти хитрые зелёные глаза и светлые волосы, да и черты лица… Мать моя Даркар, так это же Каллисто! Только намного моложе. Как написано на обложке, когда-то в прошлом она стала женщиной года по версии самого известного модного журнала Магикса. Ничего себе бабуля в молодости отжигала, ещё и платье с таким откровенным вырезом на бедре. Красиво, конечно, но очень странно осознавать, что это твоя бабушка. Кстати, в её чертах лица угадывалось лицо Блум... Хотя нет, у них просто выражение лица похоже. Они разные, но лёгкая и непринуждённая улыбка, чуть прищуренные глаза и цепляющий взгляд невольно напомнили мне принцессу Домино, когда она что-то просит. Ла-а-адно, а что тут ещё есть?.. Что это за хрень?! Я боюсь спрашивать, откуда в Алфее, в супер секретном архиве, порножурнал. В руки я, естественно, его брать не буду. Знаем мы эти приколы. Только я возьму его, как неожиданно из коробки выскочит Гризельда, из окна на самом верху выпрыгнет Блум, а Даркар и Фарагонда одновременно подрубят слежку, как они это сделали на физкультуре. Причём долго смотрели они не только за феями, но и за мной. Ладно этот старый дебил, ему на девчонок в колготках попялиться захотелось и как на его врага велодорожка упала, но Фарагонда-то почему за нами смотрела? Она думала, что я тоже в колготках скакать буду? Мерзость какая, пусть эти мамонты шушукаются между собой, а не на нас, молодых и красивых, смотрят. Нафиг, короче, этот журнал, не буду его трогать, а накрою книгой, чтобы глаза не мозолил. Так я продолжил разбирать книги, без интереса читая их названия. Никаких тайных книг с запретными заклинаниями не было, что меня опечалило. Хочу найти книжку по вызову Армии Тьмы, которую когда-то давно призвали Трикс. Или по проклятиям каким-то. Но тут только журналы и бесполезная муть. Скукотища какая. Я их, конечно, быстро пролистывал, так как Макия попросила, но в них ничего интересного не было. Я даже не обернулся, когда дверь в архив скрипнула, и я услышал цокот каблуков. Меня не волнует, кто пришёл, у меня работа кипит. — Конкорда, к Вам не заходил… — я услышал голос Гризельды, но она резко замолчала, кажется, замечая меня. Я спиной чувствовал её удивлённый взгляд и спокойно продолжал разбирать книги, листая их и отправляя на место. — Удивлена, что Вы, Фел, не сбежали. — Мисс Гризельда, — я задумчиво взглянул на фолиант по магии Рек и Воды, зацепился за пару интересных заклинаний и отправил его в сторону полки, на которой были книги с волшебством с Андроса, — я на паладина, конечно, совсем не похож, но и меня учителя обучили дисциплине. — Очень на это надеюсь, — фыркнула она, а я, не поворачиваясь к ней, продолжил разбирать коробку. — И я также надеюсь, что не увижу Вас и какую-нибудь ученицу вместе в тёмном углу. А вот тут я замер и медленно к ней повернулся, смотря на серьёзную женщину, которая сложила руки на груди, внимательно на меня смотря. Это что ещё за намёк был? Да не намёк, а прямое заявление о моей извращенной натуре. Меня это, если честно, даже оскорбило. — Вы меня обижаете своими заявлениями, — серьёзно сказал я, стараясь унять свой гнев и сжимая в руках книгу. Из-за какой-то песенки на всю школу она на меня так сильно обозлилась, что несколько раз оскорбила, назвав похотливым животным и легкомысленным лентяем… Спасибо, заслужил. Все уже забыли про тот случай, а она, словно противная бабка, вспоминает и вспоминает. — Надеюсь, что я действительно ошибаюсь насчёт Вас, — она развернулась и пошла на выход из архива, добавляя: — Если это так, я лично принесу Вам извинения. И дверь в архив хлопнула, оставляя меня наедине с пыльными книгами. Я смотрел на обложку книги, которую сжимал в руках уже минуты две, мысли у меня были самые мрачные. Оскорбление от взрослого человека действительно задело меня, а мимолётную мысль: «Зря, сущность, ты меня тогда остановил», я гнал метёлкой из головы. У этого поведения есть причины. Беситься и злиться не вариант, лучше узнать эту самую причину. Я глубоко вдохнул, желая успокоить нервы, и неожиданно снова громко чихнул, так как пыль опять попала мне в нос. Нашёл где дышать, тут вообще в маске сидеть надо. — Будь здоров, — ох, а я совсем забыл про пикси, которая всё это время здесь была. Я кивнул ей и вернулся к разбору старых книг, прибывая в глубоких раздумьях о резко негативном отношение ко мне Гризельды. Что же может быть? Может быть, я как-то накосячил, но не помню этого? Нельзя же так относиться к человеку только из-за глупой шуточки. Да, я врубил на всю школу не самую по содержанию правильную песню, но от этого никто не умер, верно? Даже если брать сегодняшний инцидент с зельем. Ну подорвал я землю недалеко от школы, но даже штукатурка не обвалилась, просто встряхнуло немного. Один кабинет и часть коридора. Нет, тут что-то глубже, намного глубже… — Не волнуйся, Гризельда всегда была помешана на дисциплине, — тонкий голосок Конкорды раздался совсем рядом, и она наконец-то пришла ко мне на помощь, начав разбирать соседнюю коробку, не используя при этом каталог. Кажется, она по памяти помнит о каждой полке. — Вы помните её ещё ребёнком? — чисто из любопытства спросил я, так как мелочь не выглядит взрослой. Может быть чуть постарше Сати и то из-за своего наряда и очков, которые добавляют ей пару годков. — Я связана с архивом почти с начала основания Алфеи, — с улыбкой сказала малышка, вытирая от пыли свитки с рецептами зелий. — Я помню и Гризельду, и Фарагонду, и даже Гриффин в молодости. — Можете о них рассказать? Какими они были? — спросил я, заклинанием перемещая сразу же три книги из одного раздела. Услышать от третьего лица про главную интриганку всея Магикса было очень интересно. Она всегда такой была или нет? — Могу, но ты должен рассказать о себе, — я от этого нахмурился и слегка напрягся, так как о себе говорить никому не хочу. Но раз она меняет одну информацию на другую, то придётся сказать. Неправду, конечно. Я ещё не сошёл с ума, чтобы первым встречным про своё прошлое и настоящее говорить. Пусть это останется маленькой тайной, которая откроется в самый неожиданный момент. — Мне нечего рассказывать. Я родился на Мелодии, спокойно жил до тринадцати лет, потом случайно открыл в себе силы Воздуха, и уже после этого меня нашёл мой учитель и отвёл в Храм Стихий, — спокойно ответил я ей, переключаясь на новую коробку, так как первую уже разобрал. Я часто рассказывал эту историю своим нанимателям и те верили, видя моё лицо и настоящую магию Воздуха. А как ещё не поверить, если обычные люди о магии ничего не знают? Для них волшебство — это просто инструмент, а волшебники — одарённая рабочая сила, причём каждая магия, по их мнению, привязана к одному из королевств. У тебя сила Воздуха? Так ты с Мелодии! Земля? О, братец, так ты с Линфеи приехал! Вода? Какой-то ты бледный для человека с Андроса… Огонь? Неженка с Солярии. И никого даже не смущает, что магия может передаваться по наследству. Хорошо ли это, или плохо — я судить не берусь. — И всё? Даже ни одного интересного случая не было? — я нахмурился и кинул на неё непонимающий взгляд, на который Конкорда поправила очки и добавила: — Не подумай ничего такого, я просто люблю интересные истории, которые происходят вне стен школы. — Интересные истории?.. Были истории… Были, и их очень много… — и я окунулся в свои воспоминания об учёбе, припоминая свой первый бой на деревянных мечах. Меня тогда впервые избили и сказали, что нужно тренировать тело, а не за оружие хвататься. Я этот урок полностью усвоил, когда во время одного из приёмов потянул лодыжку и меня лечили отвратительными зельями и мазями. Возможно, отсюда и началась моя нелюбовь к зельеварению. Вспомнились мне и занятия по магии, так как настоящих магов среди паладинов почти не было, а если и были, то не по моим стихиями. Именно поэтому мне пришлось учиться с помощью проб и ошибок самому. Базу они мне дали, самообучение было на мне. До сих пор помню вызванный мной случайно ураган, который обрушился на фермеров на полях Линфеи. Пару коров унесло и немного деревьев, а так никто не пострадал. Кроме меня. Как же на меня потом громко орали, что аж стены Храма тряслись. Я тогда впервые ремня получил, причём хорошего такого ремня. Два дня сидеть не мог, причём с моей достаточно шустро регенерацией. Про своё пребывание в Храме я вспоминал с лёгкой улыбкой и щемящим чувством внутри груди. Тёплые воспоминания, ничем не обременённые деньки и никаких планов на будущее — одна учёба и редкие развлечения. Но мысли мои омрачились, когда я вспомнил про одну маленькую, но очень неприятную деталь, о которой уже давно забыл, но которая неожиданно впилась в саму душу, принося лёгкий дискомфорт. Не сказали. Промолчали. Обманули. Гюнтер должен был знать, кем я являюсь и кем являются мои ближайшие родственники. Но он ничего мне не говорил. Отнекивался, отшучивался, отмахивался, но не говорил. Он знал, кто такой Артаксерксес, знал о том, что я могу стать следующим Хранителем и знал о живых родственниках, но молчал как рыба. Меня даже посещали мысли, а не спланирована ли моя дружба с Блум? Ведь именно он попросил меня помогать и оберегать её, прекрасно зная, кем мы друг другу приходимся. Но он ничего не говорил про сближение с ней, если бы это был действительно холодный расчёт, то Гюнтер сказал бы не углублять наши отношения, а оставить все на уровне дружбы. Возможно, ему трудно было говорить об этом вслух, я же не знаю, какие были отношения у дедули и учителя. Но он бы мог всегда сказать это если не лично, то по телефону… А сам я в Храм не звонил. Давно уже. Примерно после того, как узнал про Пламя Саламандры. Гюнтер ещё пытался со мной связаться, но я просто оборвал с ним всю связь. Если бы он хотел, он бы уже нашёл меня и серьёзно поговорил. Мне же это не нужно, и ему, видимо, тоже. Я благодарен всем паладинам от всего сердца за то, что они дали мне нормальную жизнь, что ещё никто не рассекретил меня и что они защищали меня от этого мира, пока я не вырасту, но вот их молчание меня обидело. Сильно обидело. Я, конечно, вёл себя как придурок, но показывал, что могу быть серьёзным и на меня можно положиться. Что я не четырнадцатилетний пацан, у которого в голове абсолютная пустота. Там, конечно, не особо много мозга, но он есть, и он работает… Эх, обидно. — Плохие воспоминания? — тихо спросила Конкорда, а я пришёл в себя, выходя из воспоминаний. Что же, кто старое помянет, тому глаз вон. Возможно, когда-нибудь я с ними встречусь, но не сейчас. Точно не сейчас. — Ага, — мрачно ответил я и напомнил, что пикси обещала рассказать про Фарагонду. Малышка на это забавно поморщила носик, поправляя очки и начиная вспоминать прошлое. Оказалось, что Фарагонда до поступления в Алфею была самой настоящей ведьмой и училась по соседству, прямо в Облачной Башне. Причём достаточно сильной и способной в магии ведьмой. Конкорда не знает, какой Фарагонда была в Облачной Башне, так как не может далеко выходить из архива, но она знает, какой женщина была в качестве ученицы в школе фей. Добродушной, мягкосердечной и, в какой-то степени, даже наивной. Меня эта информация заставила посмотреть прямо в глаза щебечущей Конкорде: а не пиздит ли мне, случаем, пикси. Ведьма. Мягкосердечная. Что за враньё средь бела дня? Я прекрасно помню, кто такие ведьмы и как они себя ведут. Мерзкие бабы в кожанке, которые издеваются толпой над слабыми и ржут как сумасшедшие. Но Конкорда говорила искренне. Она мне не врала. И это заставило меня задуматься… А пикси продолжала говорить о Фарагонде. Училась она в Алфее не сказать, что отлично, средний балл у неё был семь, но она всегда была старательной и упорной. Никогда не опускала руки и всегда шла вперёд, несмотря ни на какие преграды. Таланта тоже никакого не было, но была упорность, которую иногда затмевала неуклюжесть и смущение из-за внимания толпы. Проблемы начались, как казалось, с незначительной мелочи. В давние времена, ещё во времена прошлой директрисы — Мавиллы, в Алфее можно и даже нужно было держать какую-либо волшебную зверушку. С ними проводились дополнительные занятия, феи учились взаимодействовать с природой, а звери получали кров и пищу, наполняя школу дополнительной магией. Раньше единение с природой считалось очень важным, и метаморфосимбиоз изучали на совсем другом уровне, не то что сейчас. На одном из занятий со зверьми, как сказала мне Конкорда, Фарагонда показывала, что умеет её питомец, помесь тушканчика и крота, который называется роенор. Розовое, лопоухое, но маленькое существо с мощными задними лапками для прыжков и не менее мощными когтями на передних лапах для рытья нор. Из-за глупого стечения обстоятельств одно из животных у ученицы взбесилось, когда увидело волшебные фрукты, которыми хотела накормить Фарагонда своего роенора. В итоге всё закончилось большой трагедией: погибла одна из учениц и несколько волшебных зверей. Это был один из самых крупных и известных скандалов, связанных с Алфеей. Именно после этого было запрещено держать в школе магических зверей. —…А Мавиллу тогда оставили на посту директора, но сказали, когда они найдут достойную замену, то она покинет своё место, — тихо закончила эту историю Конкорда. По ней было видно, что она связана со школьным архивом настолько сильно, что воспринимает трагедию школы как свою личную. — А Фарагонда? — Она покинула Алфею, так как уже получила Энчантикс и винила себя в смерти девушки… Но потом, представляешь, снова появилась на пороге Алфеи и стала самым молодым директором в истории! — я на это выдохнул и вдруг почувствовал рукой, что в последней коробке пусто. С удивлением посмотрев вниз, я понял, что мы уже всё разобрали и все книги уже лежат на своих местах. Конкорда с дружелюбной улыбкой поблагодарила меня за помощь и просила в будущем заглядывать к ней, чтобы мы делились воспоминаниями и интересными историями. Она мне обещала рассказать про прошлое Алфеи и фей, а взамен я должен буду рассказать ей другие истории из своего прошлого. Я ей кивнул и с лёгкой улыбкой вышел из архива. Как только дверь захлопнулась, оставляя пикси за массивной и толстой дверью в одиночестве, улыбка мгновенно пропала с моего лица, и я быстрым шагом отправился к себе, убирая руки в карманы. Какая хитрая лисица эта ваша Фарагонда! Ты о чём? А ты не понял, сущность? Не очень. Ну смотри: на меня неожиданно вешают отработку в виде скучнейшего разбора книг, причём отработку без причины. На этой отработке, как бы невзначай, меня расспрашивают о прошлом и охотно делятся секретами своего прошлого. Кто в здравом уме будет раскрывать тайны своего близкого друга незнакомому и подозрительному человеку? И ежу понятно, что Фарагонда всё это подстроила, чтобы рассказать мне о своей истории. Думаешь, всё настолько запутано? Конечно, это вполне себе в её стиле. Одно меня смущает — Конкорда говорила правду, значит, Фарагонда хочет, чтобы я узнал её ближе, но сама говорить о прошлом не хочет. Я бы с тобой тоже не говорил, ты мнительный и доверяешь только себе. А тут, считай, ты всё узнал от человека не при делах. Ладно, с этим разобрались. Что меня дальше волнует? Что Фарагонда — бывшая ведьма. Добрая ведьма. Даже мне тяжело представить добренькую ведьму, хотя я отрицаю любые стереотипы про тёмных магов. Я не люблю всех одинаково, что светлых петухов, что тёмных идиотов. Хотя слишком прочно в сознании укрепился паскудный образ ведьм. И раз уж он у меня в голове есть, то у расистов из Магикса подавно… Нужно спросить главного знакомого расиста. Эй, сущность, а ты любишь ведьм? Нет, конечно! Феи ненавидят ведьм, а ведьмы фей. А почему? Потому что они злые, а мы добрые. А Дарси, которая хочет спасти своих сестёр? Это которая захватила Огонь Дракона и чуть не уничтожила Магикс? Ладно, проехали, а Фарагонда? А Сьюзан? А девочка, которую превратили в тыкву? Они же были ведьмами. Но они стали феями, а это не считается. То есть конкретного ответа на свой вопрос я не получу? Что ты хочешь от меня услышать? Что ведьмы — добрые и пушистые? Нет, они злые, они используют чёрную магию и негативную энергию, они ненавидят нас, фей, они отвратительные-мерзкие-ужасные. А как же фейский постулат: не суди книгу по обложке? Не все ведьмы могут быть плохими. Всё, хватит, ты меня достал. Я тебе А, ты мне Б. Тебе меня не понять, потому что ты не фея и никогда ей не будешь. Я ухожу. — Истеричка, — сказал я вслух, тихо хмыкнув в кулак. А я с каждый днём всё больше убеждаюсь, что нельзя охарактеризовать всех живых существ одной расы. Феи не святые. Они бывают злыми, они бывают мстительными, они бывают абсолютными ксенофобами и расистами. Но откуда появилась эта лютая ненависть к ведьмам и обожествление фей?.. Мне кажется, проблема уходит куда-то глубоко, прямо в вонючую яму, которую долго и упорно кто-то копал. *** — Хватит поправляться! Он отлично сидит. — Мне не нравится эта удавка, — я безуспешно пытался ослабить жабо, а рядом стоящая Каллисто выдохнула и подошла ко мне. Я замер, не решаясь шевельнуться, пока женщина с невозмутимым видом поправляла мне красную висючку на груди, которая всё больше начинала меня бесить. Она не была сильно затянута, но фантомное ощущение удушения меня нервировало. Моё важное дело, за которое я боялся, совсем скоро начнётся, а его цель заключается в одном — познакомиться с близкими друзьями Каллисто, которые станут для меня опорой в будущем. Для этого я должен буду сначала представить себя им, а потом, на ближайшем официальном мероприятии, выйти на свет уже официально, являя миру Хранителя Пламени Саламандры. Каллисто закончила приводить меня в порядок и, отойдя на пару шагов, придирчиво осмотрела. В этой одежде я чувствую себя каким-то клоуном, уж слишком непривычно мне носить такие шмотки. Но Каллисто понравилось, и она одним лёгким жестом руки заставила слуг отвести меня к зеркалу. Смотря в отражение, я сам себя не узнавал. Волосы мне зачесали, убрав назад, но выглядело это не прилизано, а вполне себе сносно. Одежда, которая по отдельности казалась мне нарядом клоуна и наездника, вместе отлично смотрелась: высокие тёмные сапоги, плотные белые штаны и официальный китель с какими-то непонятными для меня украшениями. Всё это добро было в красно-золотых цветах и удивительно гармонично смотрелось на моей шокированной туше. — Как Арт в молости, — сказала женщина, положив руку мне на плечо, а я увидел в зеркале её ясные зелёные глаза, в которых была теплота и дымка воспоминания. — А можно… — Нельзя, — она сразу же поняла, что я хотел снять ткань с горла, потому легонько ударила меня по пальцам, которые уже тянулись к шее. Я надулся, а Каллисто спокойно обратилась к служанкам, спрашивая, готов ли корабль, на котором мы полетим. Так как это мероприятие носит полуофициальный характер, то просто телепортироваться по этикету нельзя, это дурной тон. Мы должны прилететь к ним на корабле, чтобы хозяева смогли нас принять как надо. Личный космический корабль Каллисто оказался симпатичной такой леталкой. Плоский снизу и круглый сверху. Большое окно для видимости пилота и очень прочный белый корпус. Я подал женщине руку, чтобы помочь взобраться, а она кивнула, как бы говоря, что я делаю всё правильно. И под локоть её держу, и безразличным взглядом на всех смотрю, держа спину ровно, а подбородок совсем немного вверх. Чувствую я себя, конечно, странно. Это был не я. Кто-то другой, но не я, я так делать не умею. — Ты выучил все имена? — спросила она у меня, когда мы сели на свои места — в большие и очень удобные, мягкие кресла. Я сразу же откинулся на спинку кресла, чувствуя мягкость обивки и поднимая взгляд в потолок корабля. — Да. Главное, титулы не перепутать, — сказал я, коротко выдыхая и вспоминая целый лист имён аристократов. Было сложно, но я выучил всё это, делая пометки в Системе на всякий случай. Макия должна будет помочь в случае ЧП. Мы замолчали, а корабль наконец-то пришёл в движение, отчего я напрягся. Не особо люблю навороченную технику, уж больно сильно я привык к магии и к мгновенной телепортации либо сам, либо через тени Михаэль. Моё напряжение заметила Каллисто, улыбаясь и говоря, что Артаксерксес точно также ненавидел технику. Не то чтобы я ненавидел корабли, просто магия для меня ближе, чем леталки. Щёлкнул пальцами, и ты уже в нужной тебе точке, а не укачиваешься в корабле, где шанс помереть намного больше. К тому же смерть от неудачного телепорта безболезненна, тебя просто расщепляет на атомы, а вот с корабля упасть и разбиться можно. Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, я посмотрел в окно, прямо в открытый космос. Мы на огромных скоростях пролетали планеты, звезды, кометы. Красиво, но безжизненно и пусто. Там ещё и холодно. Я вижу темноту, в которой блестят маленькие белые точки, а когда мы разгоняемся, то всё сливается в светлое пятно. Никогда не мечтал о космосе, в отличие от полётов над землёй. В космосе летать страшно, словно ты маленькая точка среди безжизненной пустыни. Полёты над землёй отличаются. Там ты видишь почву, на которую всегда сможешь встать. Живые существа, над которыми ты пролетаешь, также дают тебе уверенности, что ты не один. Я отвернулся от окна и снова посмотрел на белый потолок космолёта. Совсем скоро моя жизнь круто поменяется. Не могу сказать, что мне страшно или я нахожусь в каком-то предвкушении. Я, скорее, смирился, что это необходимо. Я должен это сделать, должен поиграть в эту странную игру с неизвестным противником. Понятия не имею, против кого я сражаюсь, понятия не имею, злодей я или добродетель, но отступать я не хочу. Мы наконец-то долетели до маленькой планеты возле Солярии, которая славилась своими курортами и дачными комплексами. Очередная солнечная планета с зеленью, приятными людьми и красивыми видами не только на города, но и на природу. Каллисто мне сказала, что мы летим в личную резиденцию одного её хорошего знакомого, который лично знал Артаксерксеса и который был чуть ли не единственным его приятелем. Хех, а дедуля был тем ещё мизантропом, по всей видимости. И неудивительно, я ведь с ним общался пару раз, удовольствие такое себе. Было такое стойкое ощущение, что он либо меня сейчас ударит хорошенько, либо оскорбительно пошутит. Такого, конечно, не было, не считая беззлобные подколы, но ощущения никуда не делись. Его вечная улыбка и твёрдость во взгляде наводят на меня чувство тревожности. Наконец-то мы приземлились на зелёную и чистую поляну возле большой дачи, где уже стояло много летательных кораблей. Мне стоило больших усилий резко не выскочить из космолёта и поцеловать землю, а вместо этого спокойно выйти первым и подать руку Каллисто, которую она приняла и аккуратно вылезла, чуть приподнимая юбку длинного платья. Нас уже ждало несколько слуг, которые низко поклонились нам. Я осмотрел их всех быстрым взглядом, не замечая ничего интересного, и незаметно выдохнул, а женщина взяла меня под локоть, тем самым немного успокаивая, и мы пошли за старым дядей, который был похож на дворецкого. Он так и представился, как главный дворецкий дома. Признаюсь честно, мои глаза болели. Сильно болели. Планеты, которые примыкают к Солярии, освещаются двумя яркими звёздами, из-за которых у меня начинает кружится голова. Взял я это под контроль только когда мы вошли в большой особняк. В большинстве своём, все особняки, дачи, замки, дворцы Солярии были тёплых, оранжевых оттенков или белых. Этот особняк ничем не отличался — приятного песчаного цвета с более яркими декорациями. Обстановка внутри тоже была не самой скромной. Тёмно-красный ковёр, по которому мы сейчас идём под ручку с Каллисто, красивые картины преимущественно со сценами плясок и веселья и какие-то белые статуи из мрамора, напоминающие античные. Мне здесь не нравилось. Душа просилась обратно домой, где меня бы ждали Макия, лицо которой всё было в шоколаде, и Михаэль с вопросом: «Когда на задание?». Ну или в крайнем случае в Алфею, где меня бы встретила Блум, кидаясь на шею, и Флора, мягко улыбаясь и предлагая свой фирменный чай. Но я вынужден быть здесь. Для их и моего спокойного, или не очень, будущего. Вдруг из-за поворота к нам чуть ли не бежал низенький мужичок с залысиной, но с широкой и доброй улыбкой, лучистыми глазами и в дорогой парадной одежде красных оттенков. Я мгновенно узнал его, так как невежливо не знать, к кому ты едешь на приём. — Дорогая герцогиня Арктур, как же я рад Вас видеть, — мы остановились, а он подошёл к нам и, взяв протяную ему руку, осторожно поцеловал костяшки, лишь слегка касаясь губами кожи. Женщина кивнула и слабо ему улыбнулась. — Герцог Ригель, разрешите представить Вам моего внука, — я кивнул мужчине, а он, словно только этого и ожидавший, начал рассматривать меня с ног до головы, выцепляя каждую детальку своими добрым, но внимательным взглядом. — Феликс Самандар, нынешний Хранитель Пламени Саламандры. Феликс, это мой хороший друг, герцог Деймос Ригель. — Приятно познакомиться, молодой человек, — я даже не успел ничего сказать, как он схватил меня за руку и начал быстро-быстро трясти, отчего я даже невольно растерялся. — Надеюсь на наше плодотворное сотрудничество! — Взаимно, — сказал я, а мою руку наконец-то отпустили, и, круто развернувшись, герцог со своей охраной быстро пошёл обратно. Я, всё ещё пребывая в каком-то шоке, на автомате пошёл за ним, а Каллисто шла рядом, не скрывая лёгкую улыбку. Она, конечно, говорила, что герцог Ригель немного странный, но чтобы настолько… Ну от него хотя бы лицемерием не веет, что мне уже нравится. — Как ты и просила, я собрал людей из разных слоёв для распространения слухов! Даже наследник дома Канопус приехал! — я даже не заметил, как он неожиданно перешёл с герцогиней на ты, а она не возражала. У них действительно близкие отношения, раз он позволяет себе такую вольность. — Благодарю, собрание будет как обычно? — Конечно, я выделил для вас обоих отдельные покои, — и вдруг, неожиданно для меня, герцог прокашлялся, и я почувствовал, как изменилась эмоциональная аура вокруг него. Он стал серьёзней, а атмосфера из шуточной и дружеской изменилась на официальную. Каллисто также быстро сменила эмоции не только на лице, но и в своём магическом фоне, а вот я, не привыкший к такому, смог сделать только серьёзное лицо, аура изменилась немного позже. — Молодец, — всё равно тихо похвалила меня Каллисто, так как схватывал я всё налету. Наконец-то мы вышли из-за очередного поворота, и перед нами предстали массивные двери, которые двое слуг, поклонившись, открыли прямо перед герцогом. За этими дверьми начинается моя новая жизнь, полная сплетен, интриг, хитрых схем в высшем свете. Герцог вошёл первым, а мы за ним. Я держал безразличное ко всему лицо, но внутри меня всё орало. Слишком светло было, слишком блестяще и… Слишком смешные костюмы были у людей. Какие-то дикие средневековые платья, шапки с пышными перьями, у мужчин очень смешные обтягивающие штаны, похожие на колготки. Мне просто захотелось рассмеялся и потыкать во всех пальцами. Клоуны. Вот что у меня было в голове, когда я скользил по всем взглядом. Некий страх мгновенно испарился, стоило мне увидеть людей вокруг. И из-за этих шутов я переживал? Эх, не было бы рядом со мной бабули, я бы над ними поиздевался, но она этого сделать не даст. И хоть люди и пытались скрыть свой дикий интерес, я чувствовал его кожей. Я ощущал их заинтересованность и другие необычные эмоции. Страх, предвкушение, дружелюбие, враждебность, трепет — целый коктейль эмоций был прочувствован каждой клеточкой тела, но мои актёрские таланты не позволяли нервничать и показывать смятение от столь пристального внимания. Мы с Каллисто шли за герцогом, который уверенной походкой направлялся к небольшой группе аристократов. Самое примечательное, что все вокруг либо блондины, либо рыжие. Тёмных волос вообще нет, все буквально светятся, а их волосы интересно блестят, словно драгоценности. Меха, золото и помпезность — эти три слова описывают костюмы всех собравшихся. Наконец-то со мной заговорили. Это были аристократы из группы, к которой мы подошли с герцогом. Угу, трое маркизов и два графа. Я со всеми вежливо поздоровался, а меня им представили. Для начала я исследовал через рукопожатие их эмоциональный фон. Никакой ко мне злобы или других негативных эмоций, лишь интерес и дружелюбие. Мне это сразу же понравилось, так как находиться в обществе серьёзно настроенных людей было намного лучше, чем среди лицемеров и крыс. Каллисто предупреждала меня много не болтать, а слушать, потому что слово мне дадут сказать на неком собрании, о котором я почти ничего не знаю. Эх, вот буду и дальше всем доверять, и на одном таком «собрании» меня в жертву Ктулху принесут, а там Мишаня со своими тентаклями стоит и улыбается… Так, у меня вроде бы солнечного удара нет, так чего такие странные фантазии в голову лезут?.. Так и проходило моё нахождение на первом почти официальном мероприятии. Я молчал рядом с бабулей, иногда отвечая на вопросы и изредка что-то говоря. Но больше всего мне нравилось доводить до усрачки людей. Вот чувствую я чей-то взгляд и резко смотрю прямо в глаза человеку, который на меня открыто пялится. И не важно, как он ко мне настроен, он обязательно испугается и отвернётся. Оп, и снова смотрю пронзающим взглядом на какую-то бабульку с высокой причёской, которая ойкает и чуть ли не в обморок падает. Это было забавно, но когда меня за таким занятием спалила Каллисто, то незаметно, но очень сильно наступила прямо на ногу. Больше я ни на кого не смотрел. Скучно. Просто стоять и слушать эти высокие речи про политику, культуру, сплетни. Очень полезная и ценная информация, но добыча её такая отстойная… [Хозяин, давайте в морской бой?] Ты всех просканировала? [Агась, я Вам такое покажу, когда вернёмся… Так мне открывать игру?] Давай, всё равно делать нечего. Только диалоги записывай, авось что-то интересное пропущу. Так я и нашёл себе прекрасное развлечение в виде игры в морской бой с Макией. И не только в морской бой, мы поиграли в крестики-нолики, потом в шашки зарубились, а сейчас играем в дурака на желание. Победа во всех играх, конечно, была за мелкой, но я не расстраивался, всё равно скучно. — Ты чего в одну точку уставился? — тихо, чтобы только я услышал, шепнула мне Каллисто, а я повернулся к ней, замечая недоуменные взгляды окружающих людей. — Прошу прощения, залюбовался фреской, — я легко улыбнулся, переводя взгляд на потолок, где действительно была какая-то фреска. Люди то ли навоз убирали, то ли собирали что-то. — Последний день сбора урожая за авторством Адама Поллукса, верно? Говорят, он рисовал её ровно пять дней и пять ночей, пока обессиленный не рухнул на пол? — Всё верно, — кивнул мне хозяин дома, а его взгляд просветлел. Я снова улыбнулся и повернулся к потолку, делая вид, что продолжаю рассматривать художества. [Мне окошко с солнцепедией закрыть?] Закрывай и продолжим. В этот раз я обязательно у тебя выиграю. Окно с унылым портретом художника и его пописульками исчезло, и я продолжил играть с Макией. Проиграл, зато вокруг меня всё поменялось. Группа наших друзей-товарищей куда-то быстро отошла, а мы с Каллисто остались одни. Почти. К нам подошёл официант, неся на подносе несколько бокалов шампанского. О, для храбрости бахнуть немного можно. И я, и женщина взяли по бокалу, и официант с поклоном отошёл от нас. Я знаю этот вид уникального шампанского, которое производится лишь на Солярии. Сначала его нужно немного покрутить, чтобы образовался небольшой вихрь и пошли пузырьки, а затем выпить его. Я так и сделал, осушив бокал приятного и лёгкого напитка, чувствуя на языке необычный привкус, схожий на вкус каких-то цветов и фруктов. — Видишь вон ту женщину? — неожиданно и тихо, почти беззвучно шепнула мне Каллисто, а я перевёл взгляд на женщину, на которую она еле заметно кивнула. Возле небольшого фуршетного столика стояла высокая женщина с пепельно-блондинистыми волосами и в длинном платье в пол. Необычный меховой плащ и много-много всевозможных украшений намекали на её не самый низкий статус в обществе. Обычная женщина, выделяется только своими тёмными цветами на плаще и платье. — Что с ней? — я чуть прищурился и просканировал её, с удивлением наблюдая не самый маленький магический резерв и в целом неплохие характеристики для человека. Зуб даю, бывшая фея. — Это графиня Кассандра, — стоило Каллисто это сказать, как мой мозг подкинул о ней почти всю известную мне информацию. Графство у неё не очень большое, да и находится под покровительством не самого влиятельного герцога. Муж умер, зато есть дочь моего возраста. Графы на две ступени ниже герцогов, а Каллисто является герцогиней, так почему она попросила обратить на неё внимание?.. — Вокруг неё много людей, — неожиданно заметил я, так как внимание на толпу не обращал. Вокруг неё действительно было слишком много аристократов, причём даже выше её по статусу. Это и было самым удивительным. — Ходят слухи, что она станет следующей королевой Солярии, — шепнула мне Каллисто, отпив немного шампанского из красивого хрустального бокала. Я снова посмотрел на графиню. Обычная женщина, блондинистая, как и все здесь. — Как думаешь, почему? Я не торопился с ответом, так как обдумывал всё, что знаю о местных аристократах, их традициях и о бывшей королеве. Три года назад она развелась с королём Солярии, отказываясь от короны, и уехала к себе домой, не желая больше править. Её имя — Луна, она фея Луны и, по совместительству, мать Стеллы… Мать Стеллы… — Наследник с сильной магией? — задумчиво пробормотал я, а Каллисто даже шампанским немного поперхнулась, но быстро взяла себя в руки, с удивлением на меня смотря. — У нынешней принцессы Стеллы проблемы с магией, да и на роль королевы она не годится. У бывшей королевы Луны, судя по всему, проблемы по женской части, а у графини большой запас магической энергии. — Неожиданно, — сказала Каллисто, а я улыбнулся, поправляя волосы. Я, вообще-то, много всего изучил, перед тем, как лезть к этим ядовитым змеям. — В общем, всего есть три кандидатки, но у неё больше всего шансов, понимаешь, о чём я говорю? — Наладить с ней отношения и заручиться поддержкой, так как она мать будущего короля Солярии? — Каллисто удовлетворённо кивнула, а я покачал головой. — Нет, не пойдёт. — Объяснись, — в её голосе был интерес и спокойствие, которое придавало мне уверенности. Она мне верит и хочет выслушать, а не навязать свои мысли. — Стелле такое точно не понравится, — таким же спокойным голосом ответил я, а Каллисто нахмурилась, не понимая, причём тут принцесса. — Я знаю принцессу и с уверенностью могу сказать, что она помешает этому браку. Причём успешно. А знаете, кто ей поможет? — Кто? — Наша дорогая Блум. Они лучшие подруги. Так что я лучше помогу Стелле стать хорошей королевой, так как у нас с ней отношения намного ближе, — вот и весь мой ответ, а женщина в ответ громко выдохнула. Выбор, конечно, странный и очень рискованный, но я так решил. — Это только твой выбор. Доверюсь твоей интуиции. *** Дверь в мою временную комнату открылась, и я вошёл во внутрь, жестом руки отпуская слуг, которые шли за мной. Они поклонились и пошли по своим делам, оставляя меня одного. Покои мне предоставили шикарные, но мне было всё равно, я просто упал мордой на шёлковый плед, не двигаясь и стараясь не шевелиться. Ноги мои бедные болели, а голова шла кругом. Кто придумал эти дурацкие танцы?! Мне пришлось несколько раз танцевать с Каллисто, а потом с дочерью герцога, которая мне все уши прожужжала про мои «очаровательные» глазки. Выколоть их хотелось, только бы не смотреть на яркость этой дамы. Вся в золоте, как цыганка какая-то. Бр-р-р. Я тряхнул головой и перевернулся на спину, смотря на красный и явно тяжёлый балдахин. — Лоль, мне так всю жизнь придётся жить? — спросил я, положив руку на лоб и чувствуя приятный жар от него. Что-то внутри кольнуло, а мне сразу же вспомнился мой Огонёк. — Вы сами выбрали этот путь, — матрас рядом прогнулся, а я повернул голову, видя перед собой Макию, которая сидела на коленях прямо на кровати. Она дёргала себя за шнурки на капюшоне, качая головой в разные стороны. Я выдохнул и снова посмотрел наверх. Сам виноват, что полез в большую политику. Теперь сиди и варись в этом адском котле. — Сними с меня сапоги, — ленивым голосом сказал я, а Макия, что-то очень тихо пробурчав, слезла с кровати и сняла с меня неудобную обувь. — Мне, может быть, раздеть Вас? — иронично спросила она, а я покачал головой, сдёргивая с себя удавку и выкидывая её в сторону. Быстро расстегнув сначала китель, а потом и рубашку на пару пуговиц, я полной грудью вдохнул воздух с лёгким и приятным запахом. — А чего ты мне показать хотела? — Вот этих людей, — Макия открыла несколько системных табличек, а я пробежался по ним взглядом. Тёмные маги? Прелесть какая. Враждебно настроенные? Красота какая. Нет в списках приглашённых? Чудеса какие! Я, если честно, не удивлён этому. Вынюхали про меня, вот и решили посмотреть, какой из себя их враг… Да, враг, потому что я помогаю только адекватным людям, а не мразям. Я хмыкнул, убрав руки за голову, и принялся читать, что лоля про них написала, пока она села на кровать, качая ногами. Дебилы, но опасные. Остерегайтесь рыжего, он не одного дедушку лопатой замочил. А этот блондин не везде натуральный. А у этого вообще встал… — Ты мне что-то дельное найти смогла? Или как обычно хрень какую-то выдала? — Я же просто сканирую местность и исследую полученную информацию, а не в детектива играю, — надулась она, скрещивая руки на груди и принимая оскорбленный вид. — Если бы я могла, то сказала бы, как зовут их прабабку, но такого я не умею. — Ладно, а Михаэль за ними отправила? — она кивнула, а я растрепал ей волосы, отчего она зажмурилась и перестала дуться. — Что можешь сказать по диалогам местных? — Они обожают сплетни. Вы заинтересовали большинство. О Вас уже сегодня узнает половина планеты, завтра вся, а через неделю весь Магикс будет говорить о новом Хранителе. — Отлично, основная цель выполнена, — я выдохнул, закрывая глаза и замолкая. В комнате была тишина, даже птиц не было слышно, так как окна были плотно закрыты. Через полчаса мне нужно будет переться на тайную встречу, где мне уже дадут сказать слово и ближе со мной познакомятся. — Хозяин, нам вечером ещё картошку для обеда чистить, — сказала Макия, а я открыл глаза, понимая, что она права. Как же это забавно, днём я хожу по важным мероприятиям в аристократическом обществе, а вечером учу уроки и чищу картошку. Вот она — двойная жизнь.