Мам, я фея

Эх, а всё же это зеленоватое небо стало мне роднее, чем привычное голубое. Я лежал на травушке, закинув руки за голову, и пялился в безоблачное небо, пока рядом со мной бурлили и кипели большие котлы с ядрёно-зелёной жижей. Михаэль мирно помешивала основу для необходимого нам зелья, переходя от одного котла к другому, а мерзкая чёрная масса, которая закинула меня в моё подсознание, недовольно бурчала в своей магической клетке, злобно смотря на меня единственным глазом. Я решил эту чучундру пока оставить. Зачем? Да в суп кому-то подкину и посмотрю на Голодные игры между неведомой хернюшкой и неудачником. А может и не посмотрю. Меня же не получилось закрыть в подсознании, авось кто-то ещё избежит участи быть навечно запертым в собственной дурной голове. Я, до того как заниматься наблюдением за цветом неба, попросил Михаэль поподробнее мне рассказать про это самое подсознание, на что получил вполне логичные ответы. Подсознание — это внутренний мир человека. И всё. Больше Михаэль ничего сказать про это место не могла. Просто оно настолько у каждого человека разное, что конкретного описания этого места не существует. Абсолютно всё влияет на формирование внутреннего мира, даже недавно пережитые эмоции могут круто его поменять. Там может быть всё: начиная от реального места, заканчивая несуществующим миром. Неизменным остаётся лишь несколько вещей. Во-первых, твоя суть, которая есть у тебя с рождения. Это единственное, что невозможно поменять. Она, опять же, у каждого может быть разной. Мою суть я до конца не понял, так как слишком размытый образ мне показали. Нельзя точно утверждать, что значит плешивый революционер. Возможно, он символизирует пожар революции, то есть моё Пламя, а, может быть, и мой сложный характер. А ещё неизменным остается внешний уровень подсознания, тот самый, на котором я сражался с тентаклями. Он пустой. Абсолютно. В нём ничего не должно быть, так как он является чем-то типа защитой внутреннего мира от посторонних людей, которые хотят добраться до человеческой сути, узнать её и убить с помощью этих знаний человека. — То есть на внешнем уровне существует только вход во внутренний уровень. Без каких-то существ? — спросил я совсем недавно у Михаэль, на что она кивнула, подтверждая мои слова. Это было странно. Я помню какую-то неведомую чёрную херню на своём внешнем уровне. Причём он не пытался меня защитить, а пытался сожрать… Это ненормально. С одной стороны, особенным быть круто — ты отличаешься от остальных, но вот с другой стороны, это отвратительно. Именно у меня в мире должен сидеть монстр, пока остальные могут спокойно по своему миру путешествовать. Хотя, может быть, это и круто, ведь эта зараза и других людей сожрёт. Палка о двух концах, короче. Ещё мне интересно, как именно я выбрался из этого самого подсознания. По словам Михаэль, если ты самостоятельно добрался до собственной сути — ты уже потерян для мира. Ты уже настолько глубоко ушёл в себя, что реальность стёрта. Я, кажется, пытался себе как-то помочь, но не мог дозваться… Или же я не слушал голос помощи, а как баран шёл вперёд… В пизду, короче, эти рассуждения, я всё равно никогда и ничего не узнаю. Знаю только одно: о своей сути никому нельзя говорить и никого нельзя в неё пускать, так как внутри неё живёт твоя, так сказать, мини-копия, которую нельзя убить, но можно нарушить душевное равновесие. Душа это или сущность — никто не знает... Касательно последнего. Сущность, давай поговорим… Эй, дружище, ты где?.. Су-у-ущность, ау! Я нахмурился и сел, когда не услышал в ответ ничего. Зачем он мне? Я хотел спросить, что он помнит, но по какой-то неизвестной мне причине не могу до него достучаться. Он обычно очень болтливый, а тут на связь не выходит. Ещё одни странности после прибытия из подсознания… Я надеюсь, что он не пропал с концами. Сущность, ты на меня обиделся или просто говорить со мной не хочешь? Чего тебе? О, явился! Я уже испугался, что ты навсегда пропал, а чего голос какой злой? Я тебе, кажется, вопрос задал. Ты не охуел ли на своего хозяина голос повышать? Извини, я… Давай попозже поговорим. И больше я его голос не слышал. Фея-ПМСница какая-то, а не тот язвительный и противный голосок в голове. Мне немного обидно стало, что со мной даже голос в голове отказался говорить. Я упал обратно на траву, закинув ногу на ногу и смотря вверх. Если бы я был более внимательным, то такого бы не случилось! Чёртов дерьмодемон. Очищу воду и точно на суп пущу. — Миш, всё готово? — лениво спросил я, щурясь от солнышка. — Не знаю, — она пожала плечами, а я перестал улыбаться, переводя взгляд от неба на неё. А она всё помешивала и помешивала основу для таблеток… — В смысле ты не знаешь?.. — Я никогда не готовила такое. И мы замолчали. Я уставился на Михаэль, а она с абсолютно серьёзной миной без капли насмешки смотрела в котёл. Внутри меня всё на секунду замерло, а потом скрутило в тугой узел. Я же знаю, что будет, если такое зелье не по рецепту готовить, а на отъебись. Любое минное поле позавидует опасности. — Ложись! — рявкнул я, когда чуйка завизжала отборнейшим матом. Я только и успел перекатиться на живот, принять положение низкого старта и побежать в кусты. Михаэль-то мгновенно стала тенью, почуяв опасность, а я, к сожалению, такой способностью не обладал. Зато обладал настоящим талантом притягивать к своей пятой точке все неприятности… В буквальном, сука, смысле! — Ай! Маслину поймал! — я схватился за свой любимый зад, падая на землю и проскальзывая полметра по траве лицом. Лицо болело, но левой булке было намного больнее, ведь, когда я только прыгнул в кусты, мне прямо по ней ударил кусок от громко взорвавшегося котла. Я уже говорил, что ненавижу зельеварение? Блин, а попе реально больно! Рот болит и попе больно коммунистом быть прикольно. Ты же, сучёнок, обиделся! В такой момент нельзя не пошутить. Первый на очереди в ссылку за шуточки про царя-батюшку! Да и в список пидорасов... то есть классовых врагов тебя запишу. Мысленно плюнув в сущность, я аккуратно приподнялся, всё ещё держась за больную точку, а потом полностью выпрямился и с недовольным лицом обернулся. Как оказалось, один небольшой взрыв спровоцировал несколько других, и все пять котлов громко бабахнули, создавая облако зелёного дыма и едкого запаха чего-то мёртвого и горелого. Ну мы и устроили тут Хиросиму и Нагасаки в одном флаконе. Раньше там была красивая изумрудная трава, солнечного цвета одуванчики и летали бабочки, а сейчас на этом месте была выжженная пустошь радиусом десять метров. Я вышел из кустов боярышника, упирая руки в бока и недовольно смотря на выжженную землю. И как это людям объяснить? Простите, моя ассистентка чутка тормознутая и сожгла вам землю? Нас с Мишкой точно никуда пускать нельзя — всё разрушим. — Давай по новой, Миша, всё хуйня, — я махнул на это рукой и пошёл в другую сторону. Зелье-то сделать надо. Михаэль вылезла из тени без какого-либо намёка на сожаление на лице, а потом, оглядевшись, нахмурилась. — Где пожиратель? — я от её слов медленно повернул голову в сторону клетки, которую мы притащили с собой, и нервно улыбнулся. Пусто. Только дыра между чёрных прутьев и рядом валяющийся кусок котла. А ещё еле заметные чёрные капельки на земле, которые ведут в сторону деревни. Мы с Михаэль одновременно переглянулись, а потом побежали на поиски монстра. Я на запах бензина, она на фон от знакомых сил. Став тенью, Михаэль поскользила по земле быстрее меня, подгоняемого ветром. Ужасный день. Отвратительный день! Потерять опасного дерьмодемона, взорвать государственные котлы и ещё словить глюканов в своём сознании. Что может быть хуже?.. Когда я добежал до первого дома в деревне, то остановился, облокачиваясь боком на забор и переводя дыхание. Вот и всё. Запах бензина смешался с запахом навоза, домашнего скота и свежего хлеба. Грязь на земле смешалась с чёрными пятнышками, почему я и не мог найти монстра по следам. Одна надежда на Мишку, но стоять возле забора я не планирую, потому пытаюсь отыскать монстра по другим признакам. От него не только запах противный и характерные следы остаются, но ещё и аура. Её я чувствую хуже, но чувствую. Если закрыть глаза и уйти в себя, то можно почувствовать где-то недалеко аромат смерти… — Чего стоишь, уши греешь? — услышал я голос и повернул голову, видя, как на скамеечке возле соседнего дома сидят три бабульки, подозрительно на меня смотря. А я их и не заметил. — Бабушки, вы тут демона не видели? Чёрного такого? — спросил я у них, всё ещё держась за забор. — Перед нами стоит… Дракон помилуй, — одна из них начала перекрещиваться, а вторая перекрещивать меня. Я дёрнул плечом, даже немного обижаясь. Видимо, чёрную одежду тут не особо жалуют, особенно такого вида как у меня. — Я вам помогаю, а вы меня демоном называете, — буркнул я и пошёл дальше по грязи. А был бы я в кроссовках, а не в ботинках, то все штаны испачкал бы. К тому же берцы-то протереть тряпочкой можно, и они как новенькие, а кроссовки стирать постоянно нужно. — Знаем мы таких, — пробурчала самая старая бабулька, которой на вид лет сто было. — Ходил тут один помощничек… — Дайте угадаю, моя копия? — Ты-то хоть издали на человека похож, а тот… Морда ужасная, высокий и худющий, как сама, прости Дракон, смерть. — Да ну? — мне даже стало интересно, кто это был. Я-то думал, что опять дед в молодости чудил, а тут другой чудила был. — Поподробнее можно? — Ну-ка, брысь отсюда, любопытный, — одна из бабулек пригрозила мне кулаком, а потом повернулась к своей подруге, недовольно говоря ей: — А тебе нечего с юродивыми разговаривать. — Дискриминация по волосам и одежде, — фыркнул я, уходя от неприятных бабушек. Я понимаю, что красные и чёрные цвета ассоциируются с чем-то опасным и неприятным, но у меня же такие красивые и прекрасные глазки. А уж как я посмотрю этими глазками, так и никакой запор не страшен. Пойду я отсюда… Чей-то крик вдалеке заставил меня забить на неприятных бабок и помчаться в сторону визга. Длился он недолго, буквально секунду, но этой секунды мне хватило, чтобы запомнить, откуда он шёл, и найти нужные дома. Они были через четыре дома от самого первого, но шума ни из одного я больше не слышал. Ладно, посмотрю в обоих. Нужные мне дома практически не отличались от остальных. Все домишки в деревне были деревянными, лёгкими, что соответствует теплому климату планеты. Дом, который я выбрал для изучения первым, не был исключением. Только высокий забор мешал посмотреть, что происходило в огороде. Я быстро огляделся по сторонам, кинул мимолётный взгляд на карту Системы, понимая, что рядом никого нет. Отойдя подальше, я, разбежавшись, побежал на этот забор, высоко подпрыгнул и, схватившись руками за его конец, упираясь ногами в доски, забрался на него, перепрыгивая в чужой огород. Очень большой огород, около двадцати соток, и, кажется, половина занята картошкой, помидорами и огурцами. Недалеко от меня стоит сарайчик с инструментами, а я, закрывая глаза, начинаю двигаться на странный и подозрительный шум в кустах картошки. Чтобы не спалиться и не попасться на глаза хозяину дома, я, заходя за первые растения, низко приседаю и начинаю идти гусиным шагом, вжимая голову в плечи. Ползу, блядь, как фашист в окопах. Ничего не вижу и не чувствую, только слух до максимума обострил. Монстр недалеко рыл землю. Причём делал это очень быстро. Я подполз ближе, как вдруг случайно наступил на ветку, которую не заметил под ногами. Она громко хрустнула, а звуки рытья прекратились. Я так и замер, понимая, что монстр находится в метрах трёх от меня и рыть он перестал. Готовясь во что бы то ни стало поймать дерьмодемона, я создаю вокруг лица защитный нейтрализующий магию барьер и поднимаю голову из-за кустов. От увиденного я впал в некий ступор, тупо смотря на лицо отчего-то охуевшей бабушки, которая держала в руках лопату. Упс, ошибочка вышла. — Ах ты Сатана проклятый, — из-за усиления слуха и ослабления других органов чувств ор старухи меня оглушил, а железная лопата ударила прямо по моему лицу. И никакая магия не спасла. Орать уже начал я и, упав задом на грядку, схватился за больной нос. — Он ещё и картошку, ирод, топчет. Убить тебя мало! Уворачиваюсь от второго удара лопатой прямо по темечку и, держась за нос, бегу куда глаза глядят. Боль была адская, силу бабка не жалела. Я чувствую, как по губе стекает моя тёплая кровь, которую я на автомате слизнул, чувствуя её железный привкус. Пизданутая наглухо старуха. Чтобы у тебя всю картошку колорадский жук сожрал. Внуков-то у такой суки нет, чтобы их собирать… Пригнулся я исключительно на инстинктах, в меня кто-то выстрелил, причём это была не пуля, а соль. Скосив взгляд в сторону, откуда прилетел заряд, я увидел, как дед в белой майке и с густой белой бородой наставил на меня ружье и трясущимися руками пытался попасть. — Стреляй ворюгу! — кричала бабка, побежав за мной. — А? — не услышал её полуглухой дед, а я уже успел перепрыгнуть через забор, прыгая сначала на синюю бочку, потом на забор, а уже потом и на землю, убегая от недружелюбного дома, в котором орут два пенсионера. Кривозубые и мерзкие крестьяне, чтоб я ещё раз кому-то помочь за бесплатно согласился! Лопатой меня пизданули и вором обозвали, когда я помочь хотел. Именно с такими мыслями я сел возле очередного дома голубого цвета, прислоняясь спиной к деревяшкам. Весь рукав куртки в моей кровище, да и вся ладонь стала красного цвета. Сильно меня ударили. Я дотронулся чистой рукой до носа, но с шипением отдёрнул руку. Больно. Очень больно. Но я надеюсь, что нос у меня кривым не станет. Или бабка будет со своей картошкой в земле жить. Вдруг я почувствовал, что меня что-то настойчиво лижет, и скосил взгляд вниз, видя, как дерьмодемон вылизывает мне руку длинным чёрным языком, слизывая капли моей крови с другой руки, которая лежала на траве. У него была беззубая пасть, а язык был похож на обычное гладкое щупальце. Я нахмурился, когда увидел, что у него на боку был подозрительный след… След от лопаты. — Тебя тоже лопатой пизданули? — У-р-р, — грустно проурчал монстр, опуская взгляд единственного глаза в землю и переставая меня лизать. Гибкий язык ушёл в пасть, а он погрустнел, словно вспоминая, как его ударили. Булькнув пару раз, говоря что-то на своей тентаклевском, существо залезло мне на руку и начала булькать, а передо мной поплыли картинки его воспоминаний. Как оно выскочило из сломанной клетки, молниеносно двигаясь в деревню. Как оно взобралось на яблоню, желая полакомиться красным фруктом, но противные деревенские ребятишки приняли его за грязь и избили палкой. Потом бедняга, убегая от бешеных детей, попал в чей-то огород, где его и огрели лопатой, думая, что он кот, пришедший на случку к кошке. — Обратно в клетку пойдёшь? — спросил я, когда пожиратель перестал передавать мне свои воспоминания. Он радостно кивнул, а я, достав клетку из теней, пригласил его внутрь. Дерьмодемон залез в неё, сворачиваясь клубком и начиная довольно булькать. Что же, осталось найти Мишку, очистить реку и больше никогда не приходить в эту ужасную деревню к злым людям, которые даже пожирателя Бездны умудрились обидеть. *** — Бегу по тропинке, в голове ля-ля, — я солнечно улыбаюсь, жмурясь от удовольствия. Замечательный день! Каждый мой день наполнен счастьем и радостью, и немудрено, ведь повода грустить нет. Моё лёгкое красно-белое платьице с чёрным корсетом развевается на летнем свежем ветерке, который ворошит волосы. В руках корзинка с пирожками для любимой бабушки, к которой я сейчас иду, ведь она, к сожалению, заболела. Я иду по песчаной тропинке в лесу, возле которой растут красивые цветочки с чудесным ароматом, на который слетаются пчёлы и бабочки. Бабочки всевозможных расцветок летают около меня, а одна из них даже села на протянутый палец и встрепенула голубыми крыльями. Я приблизил её к лицу, наслаждаясь необычной и яркой раскраской, а она, последний раз раскрыв крылья, неожиданно взлетела, оставляя за собой лишь пыльцу золотистого цвета. Пока-пока, милая бабочка. Но вдруг я слышу чьё-то рычание и останавливаюсь, с удивлением смотря в тёмный лес. Из темноты на двух задних лапах начало выходить большое и мохнатое существо, похожее на большого-пребольшого волчонка. В тёмных рваных снизу штанах, с широкими плечами и накаченной мохнатой грудью. Я, чуть склонив голову, смотрел на это существо, которое медленно ко мне двигалось на задних лапах и роняло на землю слюни. — Вам чем-то помочь? — но мамочка всегда учила быть дружелюбным мальчиком, потому я и ему улыбаюсь, предлагая свою помощь. — Какой милый мальчик… Какие у тебя красивые чулочки и платьице, — я на его комплименты смущённо улыбнулся, сжимая в руках ручку корзинки. — Чего стесняешься? Приподними юбочку… — Но мне всего семнадцать… — ответил я, краснея и переступая с ноги на ногу. — Это просто цифры, — на этот жаркий шёпот, звучавший сверху, я зажмурился и начал медленно поднимать… — Не-е-ет! — мой визг раздался чуть ли не на всю школу. Я вскочил с дивана, махая руками и пытаясь остановить самого себя от необдуманных и глупых действий. Мой рот резко зажали, а я, действительно сильно испугавшись, не задумываясь, ударил дрожащим кулаком человеку, которой меня заткнул, прямо в лицо. Сверху послышалось тихое шиканье женским голосом, и руку от моего лица убрали, а когда с меня спал дурман сна, я увидел перекошенное лицо Михаэль, которая держалась рукой за щёку, закусив от боли губу. — Мишка, я… — я неосознанно потянулся к её лицу, но она меня остановила цоканьем. — Тихо, — снова шикнула она, чуть кривясь от шевеления челюсти. Я сидел на кровати в холодном поту, глубоко дыша, а Михаэль стояла рядом со мной, наклонившись и держа руку рядом с больной щекой, иногда трогая её кончиком пальцев. Я её хорошо понимал, ведь сам пару часов назад получил лопатой по лицу. Нос всё ещё побаливает. Только когда я до него дотрагивался и шипел от боли, Михаэль с удивлением спрашивала, зачем я вновь и вновь трогаю больное место, если оно болит. Я сам не знал, почему делаю такую нелогичную вещь, потому просто ответил, что это нужно для проверки уровня боли. Поверила. Потому и сейчас повторяет. Я выдохнул, прикрывая веки и переводя дыхание, а затем открыл глаза. Сначала я засмотрелся на лицо Миши, но потом взгляд упал ниже, на ложбинку между её груди, которая из-за движения её руки совсем немного качалась из стороны в сторону. Вспомнив отвратительного полуголого волка, я одной рукой притянул Михаэль за талию к себе, утыкаясь носом в её грудь, отчего эльфийка замерла, переставая двигать рукой. — Мои хорошие, я же только вас люблю, — шептал я, двигая головой влево-вправо и чувствуя, кроме нежной кожи, звук мирно стучащего сердца. — Зачем мне вонючие и потные фурри-качки, когда у меня есть вы? Откидываюсь назад, на спинку дивана, утягивая Михаэль за собой. Она села мне на колени, растерянно смотря мне в лицо, которое оказалось перед ней. Я же, после секундной паузы, утыкаюсь ей в шею, вдыхая знакомый запах от её геля для душа, а потом провожу рукой по её спине, чувствуя через тонкую ткань майки её жар. По всей видимости, она недавно мылась. — Зачем мне короткая и жёсткая шерсть, когда есть ваши волосы — длинные и мягкие? — провожу другой рукой по её длинным и влажным волосам, пропуская сквозь пальцы пряди белоснежных волос. — Зачем мне эти широкие плечи, когда есть ваши тонкие талии? — теперь обе руки огладили бока эльфийки, спускаясь ниже и сжимая её упругие ягодицы. Михаэль схватила меня за плечи, но не отталкивала, а просто сжимала их, прижимаясь щекой к моей голове. Шепчу какой-то бред, но он помогает успокоиться. Последний раз вдыхая родной аромат, поднимаю руки выше, оставляя их на её пояснице, и, поднимая голову, вижу лицо Михаэль, на котором блестят голубые глаза, а скулы совсем чуть-чуть покраснели, выдавая смущение из-за моих неожиданных комплиментов. Я вижу её красивое лицо, но неприятное покраснение на щеке мне совсем не нравится. Приближаюсь к её лицу, оставляя лёгкие и быстрые поцелуи на месте, куда я её случайно ударил. Губами чувствую жар из-за уже начавшегося воспаления. Точно синяк останется. — Прости, — шепчу ей на ухо, а после спускаюсь поцелуями на шею. Её дыхание на секунду сбивается, а руки спускаются мне на спину, сжимая в кулаке футболку. — Прости, Миш. Я не хотел. — Я знаю, — прошептала она мне на ухо, а у меня по спине мурашки побежали от её голоса. Оставив последний поцелуй на плече, снова поднимаю голову и смотрю на Михаэль. У неё сейчас совершенно другое выражение лица, а не которое я обычно вижу. Она не улыбается, не щурится, но я чувствую где-то внутри, что оно не похоже на безразличие и отстранённость, которое она обычно демонстрирует. Она, скорее, улыбается взглядом. Поднимаю руку, убирая пальцем прядь волос за длинное ухо, и кладу руку ей на голову, начиная гладить её по волосам. Она, как котёнок, ластится к ладони, утыкаясь в неё макушкой и прикрывая глаза. — Михаэль, беги от него. Один раз ударил — ударит и второй, — слышу тонкий, но тихий голос Макии и перевожу на неё взгляд. Она стоит в темноте, сложив руки сзади и смотря то на меня, то на Мишаню. Язвительная, как всегда. — Почему защита Системы не сработала? — нахмурив брови, спросил я, переставая гладить Михаэль, но руку не убрал. — А должна? — Макия склонила голову, притворно удивляясь. — В протоколе о защите разума про сны ничего не было... А, Вы же пользовательское соглашение ни разу не читали. — Во-первых, оно заблокировано, во-вторых... Сама добавь! Ты проводник или кто? — я вижу, как от последней фразы она закатила глаза и выдохнула, словно ей было влом этим заниматься. — Это надо отправлять прошение в центр, потом пойдёт долгая обработка, дальше оценивание важности несколькими экспертами, после мне надо получить талон в очередь и отстоять её… Да и наш с Вами администратор тот ещё фрукт с «голубым» приветом… Не, точно не получится. — Если мне такая хуйня ещё раз приснится, я точно повешусь, — пообещал я девочке, а она просто пожала плечами, мол не она виновата. — А что там было? — подала голос Михаэль, склоняя голову. — Макия только сказала, что тебе кто-то в сны залез, а я увидела сильную ауру стресса. — Так ты всё видела? — я пристально смотрю на мелочь, решая не отвечать на вопрос Миши. Не хочу больше это вспоминать. А вот Макия на мой вопрос кивнула. — Что скажешь? — Эм… Вам очень идут чулки?.. — Я тебе щас этот чулок на голову натяну и голой на мороз выставлю, — Михаэль приложила к моим губам палец, заставляя быть тише, и я понизил голос: — Я про того, кто на меня эту хреномуть наслал. — Авалон, — Макия после этого надулась как ребёнок, складывая руки на груди. — Ни стыда, ни совести. Я сама этот сюжет придумала, а он взял и украл его. Точно крыса. — Ты ему такую жесть показывала? — я даже от нервов начал снова гладить Мишу по голове. Если бы мне на протяжении месяца каждую ночь снилось подобное, причём до конца, я бы уже давно числился на учёте в психдиспансере. Стальные яйца у Авалона. У клона его. — Жесть? Серьёзно? Обычное детское баловство, я ему сны похуже создавала, — а говорит-то как гордо, словно она не сюжет для хентая придумала, а как минимум решила проблему вечного двигателя. — Это всё, конечно, хорошо, только вот этот сучёныш начал действовать нашими методами, — я задумчиво посмотрел в потолок, задумываясь, что ещё такого выкинет Авалон. Он точно собирается показать мне всё то, что показывала ему Макия… — Тогда мы должны атаковать его первее, — голос Михаэль звучал необычно мягко, а когда я снова перевёл взгляд от мелкой на Мишаню, то увидел, что выражение лица у неё отнюдь не добродушное. Скорее злобно-предвкушающее. Мне это одновременно и нравится, но и ничего хорошего такое выражение лица не сулит. — Что ты задумала? — Авалон — клон. Он должен быть неживым существом, но мы видели обратное: он испытывает эмоции, может, в какой-то степени, самостоятельно принимать решения и, самое главное, он видит сны… — Так, и что это значит? — Если он видит сны, значит, у него есть подсознание. Примитивное или нет — неважно, — от Мишиной улыбки даже мне стало не по себе. А учитывая то, что сидела она ко мне максимально близко, я почувствовал её жажду убийства. — Какая ты жестокая, — Макия покачала головой, понимая, что задумала Михаэль, а вот я так этого и не понял. — Суть-то в чём, мне кто-нибудь объяснит? — Суть в сути, — Михаэль встала с меня, освобождая из объятий, а я всё ещё вопросительно на неё смотрел. — Мы войдём в подсознание клона, найдём воплощение его сути и надавим на неё. — Будет что-то клёвое? — Не сомневайся, — Михаэль посмотрела на Макию, которая, склонив голову на бок, посмотрела на неё в ответ. Что-то мысленно друг другу передав, они пошли в один дальний угол, садясь на корточки и начиная что-то быстро рисовать, тихо переговариваясь. Кажется, ситуацию я больше не контролирую. Ну и хорошо, впервые я буду ведомым в плане, а не главным зачинщиком. Пока девочки занимались своими бесовскими делами, я сидел на диване, смотря в стену и пытаясь не заснуть. Время два ночи, а мы пентаграммы какие-то чертим. Нет, я понял задумку Миши: мы находим мини-версию клона и душим его, не в прямом смысле, заставляя почувствовать душевную боль, так как суть связана именно с душой, а не с физическим телом. Вдруг дверь в комнату Блум и Флоры скрипнула и открылась, и оттуда, вопреки моим ожиданиям, спокойно на двух лапах вышел Кико, почёсывая белое пузо и зевая. Я поздоровался с ним, на что кролик кивнул, махая лапой, и, не обращая ни на кого внимания, запрыгнул на стол, налил из графина в стакан морковный сок, залпом выпил, вытирая лапкой остатки на мордочке, и таким же прогулочным шагом пошёл обратно, напоследок снова махая мне лапой, тем самым прощаясь. Крутой крол. Похуистичный. Решив, что в стороне сидеть не хочется, я встал с дивана, разминая спину, и подошёл к Макии и Михаэль, которые уже почти всё дорисовали. Натуральный сатанинский круг, который так любит рисовать Лукас, только внутри него не напевы на монгольском, а вполне знакомые руны, которые я сам знаю и могу использовать для артефактов. — Пожиратель у тебя? — спросила Михаэль, а я кивнул, доставая из инвентаря клетку с дерьмодемоном. Он не до конца проснулся, сонно урча и двигая закрытым глазом. Как мило, оно спит как щеночек. — Вставай, хрень непонятная. Вставай на смертный бой, — я, не боясь, ткнул пальцем в массу, а она окончательно проснулась, моргая и надувая телом пузыри. Михаэль без спроса забрала у меня клетку, держа её одной рукой. — Он ещё молодой, но с такой простой задачей должен справится, — пробурчала Михаэль, а потом из её свободной руки забились маленькие голубые молнии, от которых монстрик зашипел и забился в угол клетки, злобно смотря на руку с молниями. — Ты чего делаешь?! — я выхватил клетку, прижимая её к себе. — Не обижай хернюшку! — Хозяин, Вы в курсе, что это существо создано только для убийства? — спросила Макия, приподнимая бровь на мой злобный взгляд, который ничем не отличался от взгляда пожирателя. — Оно не чувствует боли и у него нет эмоций. — У тебя их тоже нет, ведро с болтами, но я же тебя на металлолом не сдаю, — шикнул я, а монстрик согласно булькнул, не желая идти в руки двух садисток. — Он нам нужен, — настояла на своём Макия. — Без него просто так до подсознания не добраться. — Дружок, поможешь? — когда я это сказал, белый глаз уставился на меня. Монстр что-то долго думал, а Макия закатила глаза, говоря, что с безмозглым существом нельзя договориться. Кого она имела в виду: меня или пожирателя, останется лишь на её совести. Но вскоре монстрик всё же кивнул, соглашаясь мне помочь. Девочки напряглись, готовясь нападать на него, но он просто спокойно вылез из клетки, начиная обнюхивать пол. Может быть, он тут поселится? А что, в школе фей-нимфоманок точно не хватает тентаклей. Подкину его не в суп, а в кровать той же Дю Фор, и пусть они там развлекаются. Сделаю я это позже, ведь сейчас монстр, по приказу Макии и моей просьбе, сожрал откуда-то взявшиеся капли крови Авалона. Как мелочь их добывала — я понятия не имею. Стоило тварюшке слопать кровь, причмокивая и урча, как вдруг круг и руны засветились и поднялся слабый ветер. Пожиратель медленно начал оседать на пол, превращаясь в лужу, которая распространялась по всей площади круга. Фарагонда нас четвертует за демоническую магию в её школе… — Ни за что не отпускай мою руку, — Михаэль крепко сжала мою ладонь, смотря, как чёрная дыра становится всё больше и больше. — А я ведь только проснулся… — простонал я, понимая, что завтра проснусь как сонная картошка. Как варёная сонная картошка. — Я буду держать пожирателя активным, а вы найдите суть клона, — игнорировала меня Макия, стоя сзади нас с Мишей. — Удачи. И вдруг меня толкнули в спину, отчего я сделал неловкий шаг вперёд, наступая прямо на бедного монстра. Стоило мне наступить на него, как весь мир закружился и потемнел, а я сжал ладонь Михаэль, понимая, что её холодная рука единственная связь меня с миром. Её руку я держал крепко, зажмурив глаза и буквально окунаясь в подсознание Авалона. Надо было хоть костюм надеть, а то как на похороны собрался. Во всём чёрном в подсознание врываться некрасиво даже для меня. Глаза я открыл намного раньше Михаэль, видя уже знакомый перевёрнутый замок Даркара в тёмной и сырой пещере. Учитывая то, что это было обычное подсознание клона, оно вышло очень даже реалистичным. Запах плесени достаточно силён, холод, пробирающий до мурашек, и знакомый приглушённый свет. Ставлю пять звёзд за реалистичную графику. — Ты здесь уже был? — спросила Михаэль, открывая глаза и тоже смотря на замок лорда. Я про свои подземные приключения никому не говорил, решая больше не вспоминать тот позор. — Да… А почему ты так решила? — Ты не хохочешь от перевёрнутого замка, значит, уже видел его, — просто ответила она и пошла вперёд, отпуская мою руку. Я, хмыкнув, пошёл за ней, держа дистанцию и наблюдая за окружением. Странненько это. Никаких монстров, никаких криков и никого живого. Место это вообще неживое. В моём подсознании всё выглядело очень реалистично. Особенно блестящая чешуя щуки-суки. Графон хорош, а вот над неписями и генерацией монстров плохо поработали. Хотя чему я удивляюсь, здесь даже внешнего и внутреннего уровня нет, только суть. Двигались мы с Мишаней быстро, молча, каждый изучая свой участок местности, чтобы не попасться клону. Я, признаюсь, ничего не видел и не чувствовал, только лишь некую тревогу, которая поселилась у меня где-то внутри. Даже не от подозрительной тишины, а от вполне себе реального чувства опасности. И вот мы наконец-то стоим возле входа в замок. Я помню его, ведь именно в этом месте Трикс не дали нам проникнуть вовнутрь и чуть не убили. Если бы не настоящий Авалон, нас бы убили, а не просто как детишек раскатали. Мне даже жалко мужика стало. Очень грустно сидеть в плену у сумасшедшего скелета, пока твой клон всяким непотребством занимается. Как же хорошо, что настоящего Авалона оправдают. Ворота, словно нас ждали, были открыты, и, переглянувшись с Михаэль, мы вошли в замок. Забавно, но внутри он не был перевёрнут. Обычный, но мрачноватый коридор в тусклых оттенках. Пол был тёмный, каменный, а стены потрескавшиеся и грязно-бежевого цвета. Интересно, а я думал, что в своём подсознании Авалон придаст этому строению более презентабельный вид, а не покажет его реальные проблемы. Розовых очков по поводу жилищных условий у него нет, похвально. — Что делать будем? — шепнула Миша мне на ухо, а я скосил на неё взгляд. — Разделимся и поищем его суть поодиночке или попробуем вместе? — Обычно разделяются только в тупых ужастиках или в «Скуби-Ду», но давай попробуем… Только что мне делать, если я найду его суть? — Раздави, растопчи и унизь его. Надави на больное, чтобы он озверел и сошёл с ума, — оставив меня с этими словами и лёгким поцелуем в щёку, она исчезла в тени, а я остался один в огромном замке, переваривая её жёсткие слова. Идиотским решением было остаться одному, но так реально будет быстрее, хоть и не очень безопасно… А какая у клона может быть суть? Учитывая то, что он создание из магии и у него есть хозяин, то вполне возможно, что суть Авалона заключается в рабстве. Если у него даже внутренний мир тесно связан с Даркаром… А коридоры всё не менялись. Мне казалось, что я иду по одному и тому же коридору, даже если я заворачиваю. Настолько здесь всё было одинаковое. Но вдруг я наткнулся на единственное отличие, которое показывало, что я не в замкнутом коридоре. Это была неприметная дверь, которую я открыл, наблюдая лестницу. Поднял взгляд ввысь и присвистнул, видя, что она уходит высоко-высоко вверх. Ну лучше по лестнице пройтись, чем в коридорах шарахаться. Быстро, чуть ли не перепрыгивая ступеньки, я бежал по ней, надеясь никого не встретить. Неудобно здесь драться будет, очень неудобно. Нужно побыстрее выбраться отсюда на более свободную площадку. Но, к своему удивлению, я шёл недолго. Мне почти сразу же попалась другая дверь, ведущая, по всей видимости, на следующий этаж замка. Подниматься дальше или же пойти в дверь?.. Я приоткрыл её, смотря в щёлку, что находится за ней. О, не тот же самый бежевый коридор. Значит, мне точно сюда. Теперь я, зайдя за дверь, оказался в коридоре другого цвета. Изумрудного. С колоннами. Мне почему-то показалось, что здесь более агрессивно и опасно, чем снизу. Может, из-за цвета, может, из-за резных колонн в стене. А, может, из-за широты коридора и непроглядной темноты вдали. Шёл я уверенно: у меня есть козыри в рукаве и я всегда могу рассеять любое заклинание, тем самым спасаясь. Бояться стоит лишь неизвестности, а не монстров и самого клона. Они мне ничего не сделают… Но сердечко всё равно быстро стучало, а внутри всё замирало. Собственные шаги эхом отражались от стен и били по слуху, который и так был напряжен из-за стука сердца. Остановился я ровно тогда, когда услышал смех. Очень-очень противный смех. Не мужской. Женский. Причём он был похож на смех типичной ведьмы, которую представляет обычный человек. Хихиканье заставило меня напрячься, но упрямо пойти дальше. А я понял, что это смех не одной женщины, а нескольких, кажется трёх. Темнота неожиданно исчезла, и я оказался в большом зале, напоминающем зал для приёма важных гостей. Высоченные потолки, которые придерживаются теми же резными колоннами как в коридоре, только на них есть изваяние головы Феникса. Но был я не в середине зала, а в одном из четырёх входов в него, от которых вниз вела лестница. Чем-то колизей напоминает, только не круглый, а прямоугольный. — Может, это у меня в голове? — пробурчал я себе под нос, понимая, что смеются здесь, но в этом месте никого нет. — В голове, в голове, — раздался рядом противный и скрипучий голос, а я поднял голову. На меня смотрели трое из ларца одинаковых с лица. А если серьёзно, то сверху меня летало три крупных фигуры привидений. Дамочки, а это явно существа женского пола, были безногими, в чёрных платьях и накидках, причём цвет каждой отличался от остальных. Одна из них, со странной ледяной короной на голове, была грязно-синего цвета, вторая, с пышной причёской, была ближе к малиновому цвету, но такого же тусклого, а вот третья, с длинными и растрепанными волосами, была тёмно-фиолетового цвета. — Три Древние ведьмы, — сразу же понял я, убирая руки в карманы. Нам этих сучек Фарагонда показывала, у них ещё на всё лицо маски странные, чем-то на маску Дафны похожи. Выглядят бабули стрёмно. — Один юный Хранитель, — захихикали они, начиная кружится ещё быстрее, но на меня не нападая. — Зачем ты пришёл в подсознание клона? — Не вашего ума дело, — я махнул рукой, начиная спускаться по лестнице к центру зала. — Сгиньте, пока пылесос не достал. — А мы ведь помочь хотим, — голубое привидение подплыло ближе, но тут же поднялось ввысь. — Прими нашу помощь, — малиновое привидение также попыталось подойти ко мне, но не смогло. Ей словно что-то помешало. — Прими-прими, — поддакивало фиолетовое привидение, вообще ко мне не подходя и держась в стороне. — Вы просто воображение даже не человека, а обычного клона, — фыркнул я, наконец-то вставая на гладкую поверхность изумрудного пола зала. Я такие же глюки у себя видел, только там родные мне люди были, а не старые мандавошки. — Мы настоящие, — я перевёл взгляд на фиолетовое привидение… Опа, я только сейчас разглядел, что она на Дарси похожа. И как я мог забыть, что они очень дальние родственники Трикс, а эта дамочка точно предок Дарси. — Да ну? — спросил я, ухмыляясь. Я глюкам больше не верю, особенно таким наглым. — Мы почувствовали, что наш Хозяин зол, — предок Сторми появилась прямо передо мной, но я махнул рукой, чтобы отогнать её как надоедливого комара. Она с визгом отлетела от меня, злобно зыркая. — Он проник в подсознание клона… Мы за ним, — оскалилась ведьма Льда, а у меня от этих слов внутри всё похолодело. — Хозяин был недоволен наглым мальчиком и наглой девочкой, — и они все взлетели, начиная снова кружиться надо мной ураганом. — Хозяин идёт, Хозяин идёт, — захихикали они в последний раз и исчезли, а я наконец-то почувствовал то, что они пытались от меня скрыть. Тяжёлую ауру негативной энергии Феникса, которая была где-то сзади. У меня внутри всё снова скрутило, а мурашки даже не побежали, предпочитая не высовываться лишний раз, так как сами испугались существа сзади. Сердце стучало очень медленно, словно хотело показать, что я сдох, а взгляд впился в пол. Я услышал сзади звон от удара железных сапог по полу, который становился всё громче и громче. Мне даже поворачиваться не нужно, чтобы понять, кто идёт далеко сзади меня. Даркар. Я повернулся, устремляя взгляд выше, и впервые увидел того, с кем сражаюсь уже более трёх месяцев. Хоть он и был далеко, я понял, что он высок. Очень высок. Как и говорила когда-то Лейла, это был тёмный скелет, который словно сросся с тёмно-бордовой бронёй. Сзади него при ходьбе развевался порванный везде где только можно плащ, который уже напоминал обычные лоскуты ткани, соединённые с телом благодаря отросткам из спины. Вся эта конструкция смутно напоминала порванные крылья, но лишь издалека. Я смотрел на это существо, не шевелясь. На его скрывающий всё лицо кроме глаз и рта шлем, который формой напоминал острый птичий клюв, на его высокие металлические перчатки по локоть с длинными когтями. Смотрел и в его глаза, в которых горела ненависть и тёмный Огонь Феникса, не предвещающий ничего хорошего. Его можно описать несколькими словами… Важный, как хуй бумажный. Не, ну а чего он такой весь из себя пафосный и крутой, что мне стало страшно только лишь от его вида? — Не думал, что блоха, которая мне мешает, окажется настолько мелкой, — а вот его голос я узнал, такой же каркающий и низкий, каким он был при разговоре с Авалоном. Даркар смотрел внимательно, как хищник, разглядывая меня на наличие оружия. — Чем мельче, тем злее, — нервно хохнул я, а от его резкого движения вперёд вообще отпрыгнул назад, создавая на руках обычное пламя. Про меч я даже не думал. Ни за что не пойду на этого урода с мечом. Взгляд Даркара, пока он спускался по лестнице, безразлично скользнул по моим рукам, где нервный огонь то разгорался, то затухал. Для него это детская шалость, а не настоящая магия. А потом лорд посмотрел мне прямо в глаза. Я на мгновение струхнул, но потом упрямо уставился на него, решая не отводить взгляд. Подумаешь, аватар местного Бога Разрушения смотрит, у меня где-то тут подчинённая Бездны бегает, а она, наверное, покруче будет… Нет. Точно не будет. Михаэль до Даркара как от Китая до Луны. А мне проще дождаться морковного заговенья, чем до Даркара расти. Мы в напряжении смотрели друг на друга, не двигаясь и, казалось, не дыша. Взгляд к взгляду, мы оба испытывали как отвращение друг к другу, так и некое уважение, а в случае лорда снисхождение. Какой бы мразью он не был, не признать его гений было бы глупо. И какой бы мелкой «блохой» я не был, не признать, что я с переменным успехом мешаю его планам, также было бы глупо. — Может быть, дружить будем? — голос у меня не дрожал, только ноги, и то из-за предвкушения и давящей ауры. Боязнь то приходила, то уходила, а я до конца не мог понять, страшно ли мне. — Только если ты упадёшь передо мной на колени и поклянёшься в вечной верности, — безразлично ответил он, при движении махая своим плащом. Какой же крутой, ой-ой-ой. Посмотрите на него. — Не, лучше оставь эти ролевые игры для клона Авалона, — ухмылка моя всё также была нервной, а пламя уже не затухало, а наоборот, ярко пылало на моих руках, грозясь самостоятельно прыгнуть в сторону врага. — Все дети такие? Сначала дерзят, а потом дрожат, — бросил Даркар холодно, подходя ко мне ещё ближе, а когти на его руках стали ещё острее и выглядили как лезвие. Меня с Даркаром разделяло метров двадцать. — Это я смех сдерживаю. Не обольщайся, — и только мы хотели наброситься друг на друга как какие-то звери, как вдруг пол под нами с силой встряхнуло, а потолок затрясло. Мы с лордом одновременно посмотрели вверх, откуда на нас посыпалась, как оказалось, крыша замка. Я отпрыгнул назад, Даркар сделал тоже самое, а на месте, где мы стояли, образовалась дыра. Михаэль смогла. Пока мы с Каркушей мило собачились, Михаэль нашла копию... копии и смогла надавить на неё, разрушая тем самым подсознание клона. Я не мог не улыбнуться, даже когда почувствовал, как тёмная аура Даркара усилилась раза в два, а он сам загорелся чёрным пламенем, которое выражало его дикий гнев. Лорд пылал не только внешне, но и внутренне, желая убить меня. Только вот я умирать не очень хочу. — [Кавабанга], — и несколько десятков зарядов различных тёмных заклинаний, которые убили бы меня, как только коснулись, исчезли, как в принципе и вся магическая энергия этого места. В то же время я не стоял на месте, а, круто развернувшись, кинулся прочь из зала, врубая и заклинание воздуха для ускорения, и рывок. Я не видел, что происходило сзади меня, зато слышал, как оглушающе вскричала птица, а спину обдало жаром, и взрывная волна откинула меня на пару метров, как только я выбежал в коридор. Но я не упал, лишь неловко прошёл пару шагов, а потом в таком же быстром темпе помчался вон от опасной куры-гриль. Бежал я на пределе возможного, минуя коридоры и повороты с невероятной скоростью, пока сзади слышалось хлопанье крыльев, треск камня, взрывы и крик Феникса. Даркар принял обличие Феникса и пытается съесть блоху. Такая мысль у меня была на протяжении нашей беготни. Он атаковал меня заклинаниями чёрной магии, но они в меня не попадали тупо из-за поворотов, которых в этом замке было слишком много. Взгляд зацепился за фигуру девушки, которая вылезла из тени в стене, и я, не сбавляя скорости, хватаю её за талию, беря на руки. Глаза Михаэль, которая не ожидала такого, расширились, но я смотрел только вперёд, наблюдая шок на лице эльфийки лишь краем глаза. Бежать. Бежать. Бежать. Михаэль вцепилась мне в плечо, а её сердце сильнее застучало. Кажется, она увидела, кто за нами гнался. Я на это смотреть не хочу, мне диких криков хватает, чтобы понять, что красотой птичка не отличается. Обрыв. Именно он нас встретил вместо нового коридора. Замок обваливался на глазах, и единственное, что мне оставалось сделать, это прыгнуть. Прыгнуть прямо вниз, в неизвестность, крепко сжимая Михаэль, которая не издавала и звука, а была напряжена так же, как и я. Про превращение я в тот момент даже и не думал, мне не хватит ускорения крыльев, чтобы улететь от Даркара, а вот ускорение свободного падения никто не отменял. «Макия, быстрее,» — орал я у себя в голове, чувствуя, как Михаэль прижалась ко мне ещё сильнее, обхватывая меня за шею и что-то шепча, но из-за адреналина я ничего не слышал, а лишь смотрел вниз, пытаясь дозваться до Макии. Опасность сзади я почувствовал ещё до синхронного визга птицы и крика Михаэль. Но я видел его — чёрный портал, который появился под нами. Лететь до него метров сто… Но я всё равно повернулся прямо в воздухе, смотря, как на нас летит тёмное пламя из пасти Феникса. Не успеем. Мы не успеем попасть в портал до того, как нас сожгут. Казалось, время остановилось, я словно в замедленной съёмке видел, как огонь приближался к нам быстрее, чем мы летели вниз. Мой цок разрушил эту иллюзию замедленности, и я высоко поднимаю руку, создавая вокруг барьер из Рассеивания. Без слов эта энергия трансформируется в полусферу, которая полностью скрыла нас от чёрного пламени Феникса, легко уничтожая его и не давая нам навредить. Бум! Именно с таким звуком я с Михаэль упал на пол в Алфее, скользя ещё пару метров спиной и ударяясь головой об стену. Было всё равно на резкую боль в затылке, главное, что лежащая на мне девушка дышит. И я дышу. Только очередные картинки перед глазами и гул различных неизвестных голосов намекали, что Рассеиванием я сегодня пользовался слишком много. — Хотя бы получилось? — Макия приседает рядом, делая быстрое сканирование наших тушек. Она не спрашивает, в порядке ли мы, потому что прекрасно видит — нам херово. Особенно мне. Пару зарядов по мне всё же попало, но я упорно продолжал бежать, игнорируя всякую боль. — Да, — Михаэль встала с меня, немного отползая в сторону. — Его сутью оказалось служение Даркару. — Неудивительно, — прохрипел я, трансформируя кончиками пальцев энергию Пламени в лечебную. Макия взяла мою руку и осторожно направила ко мне, благодаря чему на меня наложился бафф ускорения регенерации. Сейчас бы сюда Блум притащить, а не дурью маяться. Только вот Блум, как и остальные Винкс, крепко спит у себя в кровати и видит десятые сны. Не зря Макия перед тем, как Миша пришла ко мне, всех их усыпила и деактивировала на пару минут защиту школы. Как нас ещё не спалили — для меня остаётся загадкой, показывающей мастерство Макии в магии. — Ещё один такой загруженный день, и я уезжаю в отпуск, — осторожно сев, сказал я. Девочки переглянулись между собой и кивнули, соглашаясь, что мне пора взять выходной. Хотя какой ещё выходной в моей-то ситуации. Мы с Михаэль не просто соснули у Даркара, а сделали это глубоко, с заглотом. Не, я у него точно в прямом столкновении не выиграю. Слишком имбовый мужик. Исключительно хитрость и змеиное коварство, а не голая сила. *** — А ты чего спишь? — сквозь сон услышал я голос Стеллы и медленно открыл глаза, видя фиолетовую обшивку дивана. Дивная ночка сегодня была. Каркусю увидел, побегал от него, аки Джерри от Тома, и ещё сотрясение получил, которое мы кое-как смогли вылечить. Поспал я, получается… Да, пять часов, считая те часы, которые были до мерзкого сна. Я повернулся на спину, потёр глаза и открыл их, смотря в потолок. Голова и нос больше не болели, зато спать сильно хотелось. Вдруг я услышал слишком громкий смех принцессы Солярии, который резанул по слуху. Лениво повернув голову в сторону Стеллы, я мог наблюдать, как она смеётся, прикрывая рот ладонью и смотря на меня. — Чего смешного? — сонно буркнул я, зевая и потягиваясь. Нет, я точно сегодня просплю одну пару. Стелла, не отвечая и продолжая смеяться, щёлкнула пальцами, призывая тем самым серебряное зеркало с ручкой, и с помощью телекинеза отдала мне его. Я не поймал его, оно просто летало сверху, и безразлично посмотрел на своё отражение. Когда я увидел своё лицо в зеркале, то у меня задёргался глаз, а сонное состояние как рукой сняло. Стелла ещё громче засмеялась, видя мою бурную реакцию. Я схватил зеркало за ручку, двигая его ближе и трогая руками красные щёки и лоб. Даже не красные, а какого-то розоватого оттенка, похожего на малиновый. — Я свинка Пеппа? — щурясь, прошептал я, осматривая своё лицо. Краснющее, словно я только что из баньки вышел. Почему оно вдруг резко воспалилось?! Аллергии у меня ни на что нет… — Ты четвёртое солнце Солярии, — Стелле было очень смешно от моего озадаченного вида и красного лица. А вот мне нет. Если бы я сейчас снял иллюзию, то мой цвет лица точно бы слился с цветом волос. Только бы шокированные глаза и выделялись. А так вполне себе съедобная и спелая малина, хоть щас на варенье пускай. — Что мне с этим еблищем делать?.. — я всё ещё мял кожу на щеках, оттягивая её и не понимая, что мне делать. У меня же иллюзия как работала — не всю харю скрывала, а изменяла определённые участки лица: разрез глаз, нос, подбородок и парочку мелких деталей, из-за которых я не был на себя похож. Всю морду скрывать вообще не вариант — спалят мгновенно, потому только некоторые участки кожи не были красными. — Да ладно тебе, ничего ведь не поменялось, — мне даже показалось, что Стелла хрюкнула, но это точно была слуховая галлюцинация. — Очень смешно. Сама бы как свинья визжала, если бы с твоим лицом такое случилось. — Но пока свинья здесь ты… — она задумчиво на меня посмотрела, а после хитро улыбнулась. — Иди умывайся, а потом ко мне. Я, так уж и быть, помогу тебе с твоей маленькой проблемкой, — Стелла подмигнула и воодушевлённая побежала в свою комнату, придумывая что-то нехорошее. Я проводил её взглядом, не понимая, что она собирается сделать, а потом, пожав плечами, пошёл в ванну, решив не упускать такой возможности. Всё же приятней умываться ручками, а не заклинанием. Когда со всеми водными процедурами было покончено, я вышел из ванной комнаты, вытирая лицо полотенцем и очень надеясь, что эффект «загорал без крема» прошёл. Но нет. Даже в тёмном экране телефона видны красные пятна по всему лицу. Это точно дерьмодемон виноват! И как Стелла собралась помочь мне в этом деле? У меня даже идей не было, потому вошёл я к ней, предварительно постучавшись, с опаской. Чувствовал я себя в этой обители зла некомфортно. Стоять в мятых спортивках, футболке и с лохматыми волосами среди стереотипно женской комнаты было странно. Комната Стеллы сильно отличалась от комнаты какой-нибудь Блум. У Блум обычная подростковая комната, которая лишь мелкими деталями напоминает, что это спальня девушки, у Стеллы же… Огромнейшая круглая кровать розово-оранжевых оттенков, отдельная дверь в большую гардеробную, которая находится рядом со странной лестницей-шкафом, а самым ярким предметом в комнате был длиннющий туалетный столик, который находился под лестницей и о котором мечтает каждая маленькая девочка, любящая краситься маминой косметикой. — Начнём преображение, — Стелла эффектно крутанулась на стуле перед столиком, словно она была Доктором Зло, и, встав с него, усадила меня на него. Честно — я подумал, что меня будут пытать как нацист партизана, но реальность оказалась куда хуже. Стелла с улыбкой призвала к себе большую чёрную плоскую коробочку с какими-то мазюками в круглых прорезях. — Я на такое не подписывался! — но Стелла, когда я это сказал, вставая с кресла, одной рукой схватила меня за плечо и усадила обратно на стул. — Живым не дамся, хоть убей! — Да не вертись ты! Я тебе покраснение уберу. Как новенький будешь, — она притянула к себе со стола какие-то баночки и флаконы, напоминающие духи. — Глаза закрой. Я недоверчиво смотрел то на фею, то на косметику в её руках. А может ну её? Ну красная харя и красная, вопросы только от людей будут… Эх, ладно, будь что будет. Я закрыл глаза, откидываясь на спинку мягкого кресла, но сказал: — А что э… Тьфу, блядь! — я скривился и начал кашлять, когда мне в рот попало что-то горькое и неприятное на вкус. Оказывается, Стелла что-то мне пшикнула несколько раз на лицо и начала быстро втирать эту штуку в кожу массирующими движениями. — Нельзя было про закрытие рта сказать?! — А он у тебя хоть когда-нибудь закрывается? — наигранно-удивлённо спросила она, переставая натирать мне щёки и лоб. Глаза я всё ещё не открывал, но почувствовал, как к коже прикоснулось что-то жидкое, и на инстинктах дёрнулся, но рука феи удержала меня. Моё лицо снова чем-то натирали. На этот раз пахло приятно. Даже не знаю, где страшнее: перед бешеным Даркаром или у феи в плену. — А это что? — спросил я, принюхиваясь и не угадывая аромата. — Праймер, — ответила Стелла, а я нахмурился. — Оптимус? — Да нет, обычный… Кремовый… Не хмурься! — я расслабился, а Стелла, закончив намазывать мне на лицо одно средство, взяла что-то другое. Это я понял по изменению запаха. Минуты тянулись в часы, но фея всё же закончила, разрешая мне открыть глаза. Я так и сделал, думая, что всё кончено, но увидел, как Стелла взяла в одну руку ту самую чёрную коробочку, а во вторую руку взяла губку в виде капельки и обмакнула её в одну из ячеек. Я прищурился, видя, что цвет на конце белой губки был почему-то зелёный. — Почему оно зелёное? Это васаби? Ты из меня вместо свиньи инопланетянина решила сделать? — Это консилер, — с умным видом начала объяснять мне, глупенькому, Стелла. — Зелёный он, потому что с помощью такого цвета можно скрыть все покраснения. Не дёргайся. Я не верил, что этой странной зелёной жижей можно скрыть моё красное лицо, но решил довериться фее Солнца. Если результат будет плохой, его всегда можно смыть. А пытки мои продолжались. Как бы я не ворчал, но наносила она все средства быстро и чётко, но я всё равно чувствовал, как эта муть жрёт моё время. Как объяснила мне Стелла, чтобы скоротать время, перед неведомым зелёным консилером шёл некий тональный крем, слава Богу нормального цвета, после этих жидких мазюк в ход пошла пудра, а затем меня, как подарочную коробку, обмазали чем-то блестящим… Название этого чуда я не запомнил, что-то связано с «хайль, Гитлер». — Готово! — Стелла широко улыбнулась, убирая в сторону все средства, а потом покрутила меня на стуле, чтобы я мог увидеть в зеркале свое лицо. Сказать, что я охуел — не сказать ничего. Оно было чистое, нежное и гладкое, как попка у младенца. Вообще ничего не намекало на то, что когда-то эта рожа была красная. Я сам себя не узнал, настолько я изменился благодаря всей мути. Блестит ещё так интересно. Не словно я вспотел, а словно я тот умственно-отсталый вампир из «Сумерек». — Красавчик, да? Я тебе синяки под глазами скрыла, выровняла тон лица и всю красноту убрала, — гордо сказала фея, радуясь своей работе, а я попытался дотронуться до лица, но она не дала мне этого сделать, беря за запястье. — А вот этого лучше не делать. Я, конечно, для стойкости средство нанесла, но оно не поможет при прикосновениях. — Прям девка на выданье, — я выдохнул и, дёрнув на себя руку, достал телефон, смотря на время. Завтрак пробёбан, начало пары тоже. Тридцать минут меня на выход готовили… — Забей, — просто сказала Стелла, видя мой взгляд. — Профессор Дю Фор — душка, она простит опоздание, особенно ради красоты. — Ну-ну, — я хмыкнул, уже представляя с ней разговор. Как она спросит: «Почему опоздал?» — а мне придётся честно ответить: «Красился!»