Черное на красном.

Все мимолетные движения Брюса отзывались шипением в его, Флэша, нервных окончаниях, ещё более сильным, чем чувствовал Спидстер даже при сверхзвуковых скоростях. Почти всегда раньше он подавлял в себе эти импульсы, но на этот раз они поглотили его целиком. Уолли стал добровольным пленником своей "лихорадки". Она пришла к нему так же быстро, как и остальные мысли, но в отличии от них, она пожелала остаться. Он просто мгновенно осознал, что испытывает к Бэтмену нечто большее, чем дружескую привязанность или даже симпатию: он влюблен. Быть может его тянуло к Брюсу из-за некоторой таинственности последнего, из-за разницы характеров. Он не знал точно и не мог определить, почему его сердце потянулось именно к этому человеку. Каждый раз, как он замечал хоть край его плаща или тени, его сковывало некой благоговейной дрожью, а в обществе Брюса шутки становились ещё глупее и неуместней, но лишь оттого, что мозг отказывался генерировать хорошие идеи, он был занят созерцанием. Но он молчал, хотя тело его порой кричало, что черный на красном смотрится очень даже прелестно. Он просто не хотел по-настоящему разочаровываться, ведь знал, что несмотря на то, что он умел проходить сквозь стены, ему никогда не проникнуть сквозь те эмоциональные барьеры, что ставил вокруг себя Бэтмен. Чертов повышенный метаболизм заставлял его любить в сотни раз больше, чем любит обычный человек, и он боялся представить, что будет, если ему станет по-настоящему больно. От одной лишь мысли, что его могут не понять, в голове у Флэша поселялся ужас, долгий, нескончаемый. Он чувствовал себя подопытной крысой, пойманной в колесе. Он пытался убедить себя, что впереди будет ещё хорошее, светлое будущее, но там ему виднелась лишь тьма и большее наваждение. Он был в два раза моложе Брюса и в Лиге чувствовал себя шутом, слабым звеном, а иногда и вовсе лишним. Что ему могло светить? С каждый днем корабль его здравого рассудка тянуло ко дну сильнее и сильнее. И сегодня ему окончательно снесло крышу. Он выходил с кухни, держа в руках плитку шоколада и источающую тяжелый, ароматный пар кружку, когда заметил этот необычайно прямой силуэт. Бэтмен просто стоял, устремив взгляд в черную бесконечность за окном, в которой вращались галактики. Его дыхание оставалось на стекле лёгкой испариной, и Флэш понял, что не сможет больше скрывать и скрываться. Эти его мелкие движения - повороты головы, вдохи, выдохи - обладали для него особым магнетизмом, которому уже невозможно было сопротивляться. Уолли не мог больше молчать, молчание стало для него равносильно удушью. А сколько вы бы продержались без воздуха? Интуитивно, не думая, он сделал пару шагов вперед, сокращая дистанцию. Сердце бешено колотилось в груди, все пять чувств пришли наконец в боевую готовность... - Бэтс! - Едва различимо окликнул он мужчину в плаще. Тот не шелохнулся. Тогда Уолли, прокашлявшись, попробовал снова: - Бэтс! Кхм.. Брюс? - Да? - Откликнулся Бэтмен, но даже не повернувшись, а сфокусировав взгляд на отражении в стекле. Спидстер чувствовал, как что-то продиралось сквозь ребра. Теперь он явственно ощутил приближение позорного конца. Откуда-то из глубин сознания поднялся тоненький голосок... так, мол, тебе и надо. За то, что ты вообще к нему сунулся. - Кажется, мне абзац. - Прошептал Уэст. Остаться или бежать? Однако, он быстро понял, что вопрос этот остается чисто академическим. Он отметил про себя, с некой изумленной горечью, что он, Флэш, самый быстрый человек на Земле, схватился, кажется, поздновато. - Брюс, я.. Я.. - в голосе звучали нотки страха, а в голове метался, причитая, здравый смысл. Его оборвал сосредоточенный голос. - Ты не хочешь слетать со мной сегодня куда-нибудь? *** Брюс сжимает талию и шею, не давая прижатому к креслу бэтмобиля телу Флэша даже шевельнуться. Его влажный рот самозабвенно впивается в опешившие губы, которые раскрываются ему навстречу. Рыжие волосы уже растрепаны, а в легких Спидстера застыл удивленный вздох. Шершавый язык проходится по его треснувшей нижней губе, отбирая каплю крови. Ощущения накатывают волной, вес чужого тела ощущается собственным, которое как будто тихо вибрирует. А, нет, и правда вибрирует... Брюс нарочито медленно проводит руками по худым бедрам под алым костюмом, и это почти невинное прикосновение возбуждает, как хорошая доза афродизиака. Губы нехотя вырываются из продолжительного поцелуя. Глаза Брюса с нежностью и жадностью пополам смотрят на это рыжее чудо, а сердце рвется ему навстречу. Уолли трепещет под терпеливыми руками Бэтмена, на себе ощущая чужое-теперь-не-чужое дыхание. - Я люблю тебя, - хрипло, с надрывом, шепчет Бэтс, и Флэш замечает, какой у него потрясающий голос. В голове вдруг возникает единственная верная мысль: "Я - Уолли Уэст, и я - самый счастливый человек на Земле."