зеленый змей побежал по синим

приветствие в виде аплодисментов и восхищенных писков размалеванных девиц уже стало нормальным, а от автографов уже болит рука. — как обычно, мистер фрейли? — говорит молоденький бармен, натирая граненый стакан. ответом ему служит кивок. эйс вальяжно разваливается, насколько это позволяет стул, и закидывает локоть на стойку. затуманенные шампанским глаза пробегают по толпе: в центре клуба пьяная толпа темным пятном прыгает вверх-вниз, за столиками сидят остальные одногруппники в окружении прекрасных дам. только крисс сидит отдельно от всех, склонившись над столом. стук стакана о стойку вывел его из размышлений, заставив развернуться на стуле. мужчина шарит по карманам джинсовки и, выудив небольшой пакетик, кидает парочку "веселых" таблеток в пойло, взглядом провожая уходящие ко дну белые кружочки. жидкость пролетает в горло залпом, обжигая все внутренности. в голове моментально мутнеет и кружит, все чувства обостряются, а перед глазами плывет. мысли из роя превращаются в несвязную кашу, из которой невозможно ничего выхватить. эйс расплывается по стойке бесформенной лужей. сейчас, еще минутку и он с новыми силами решится на, казалось бы, абсурдное, неправильное и, возможно, грязное. спустя время эйс собирается в кучку, твердым, на удивление, шагом направляется прямиком к столику питера, который довольно продолжительное время сидит, откинувшись на спинку кожаного дивана. смотрит в никуда остекленевшими глазами, нервно дергает рукой и неестественно широко скалится. именно скалится, потому что настолько широкую "улыбку" естественно растянуть чисто физически невозможно. да и когда улыбаются, зубы до скрипа не сжимают. в клубе темно, особенно у столиков, а ядовитые неоновые лучи бьют в такт басам из колонки лишь изредка. лиц практически не видно, одни лишь силуэты, словно тени на кладбище. в таком состоянии говорить просто не предоставляется возможным. эйс невнятно мычит, двигает небольшой столик в сторону и грузно плюхается у ног питера. последний вздрагивает и переводит безумные глаза на друга, с лица спадает оскал, останется лишь лёгкая ухмылка. крисс понимает, чего от него хотят и вальяжно расставляет ноги, прикрывая глаза. препараты вступают в силу в полнейшей мере и лица смазываются. питер даже не понимает кто перед ним: худой, волосы по плечи, что-то намазано на лице, какая-то светлая куртка — наверняка какая-нибудь подвыпившая фанатка — плевать. кольцо на безымянном пальце никогда не мешало ему кувыркаться в постели дорогого отеля с какой-нибудь симпатичной девушкой. вообще никогда. даже после того, как его "спалили", его не мучила совесть. ее точно нет. фрейли смотрит на друга снизу вверх — ориентировочно в глаза — и немощно тянет кожаный ремень. расслабленное тело пышет жаром, а загорелая кода отзывается маленькими мурашками. гитарист губами водит по нежной коже живота, с головой забравшись под ляпистую футболку. касается языком, оставляя влажный след. в одурманенном сознание питера в этом момент происходит невообразимое: скользкие щупальца шарят по его телу, люди превращаются в невиданных и самых диковинных существ, которые может себе вообразить разве что шизофреник. в один момент в голове что-то щелкает, и барабанщик тянет "партнерку" за волосы прямо к паху. эйс понимает, стягивает джинсы ниже, через ткань белья водит губами по всей длине. руками оттягивает резинку, кончиком языка касаясь головки. переводит мутный взгляд на лицо питера, в свете неона он выглядит до невозможности довольным и даже счастливым. возможно, из-за коктейля из высокоградусного пойла и препаратов. эйс берет сразу полностью, давясь. выпускает изо рта, проходится языком по всей длине под одобрительные стоны. большая ладонь на затылке заставляет взять плоть в рот до упора. кажется, что ещё немного и все содержимое желудка окажется прямо у ног, однако, мужчина держится изо все сил. у обоих перед глазами марево, неоновые лучи освещают только часть их угла, не доходя до дивана. вечеринка идет полным ходом, о барабанщике и гитаристе даже не вспоминают. питер кончает быстро, глубоко в глотку. эйс давится, но глотает, пьяно облизывается и прижимается щекой к горячей коже живота. голова кружится неимоверно, желудок сейчас готов вовсе свернуться в комок. питер тянет его за волосы к себе на колени, эйс тряпичной куклой слушается. уже застегнутая ширинка неприятно упирается эйсу в промежность, тот елозит, ещё больше дразня крисса. последний хватает гитариста за ягодицы, впивается в распухшие губы поцелуем. все происходит не как в каких-нибудь фильмах о любви. музыканты кусают губы друг друга, сталкиваются языками и зубами, царапая десна до крови. она смешивается со слюной и течет по подбородку. горячо, влажно и до одурения пошло.

***

мужчина кидает таксисту пару смятых купюр и торопливо вышагивает к дверям отеля. комната встречает их звенящей темнотой, свет даже не включается. два пьяных вдрызг тела падают на идеально заправленную кровать. эйса развезло окончательно: глаза закатывает, извивается и хнычет. там, в такси, питер настойчиво гладил его через ткань джинс, сейчас же ему хочется намного больше. крисс переворачивает друга на живот, предварительно стянув ненужную больше одежду, которая с тихим шелестом опустилась к одежде самого барабанщика. на утро будет много вопросов и, скорее всего, разбитый нос, но сейчас все равно. главное здесь и сейчас, пока зеленый змей держит их в своих тисках.