***
Вэй Усянь входит в хижину, осторожно прикрывая дверь и тихо ступая по полу, идёт к кровати. Он смотрит на спящего мужа и чувствует сожаление, что не пришёл раньше. Вэй Усянь ведь так и ушёл на собрание с лекарством, а Лань Чжань, должно быть, мучился от боли весь день. В комнате горит лишь одна свеча, Вэй Усянь раздевается до исподнего и тушит её. Он ложится рядом с мужем, надеясь заснуть быстро, но этого не происходит ни через кэ, ни через сяоши. Усталость и сонливость давят на него, вызывая головную боль, но заснуть он не мог, как бы того ни хотел. Даже после бессонной ночи и тяжелого дня он не мог насладиться сладким сном. Вэй Усянь хочет выпить своё лекарство, уже тянется к прикроватной тумбочке, но останавливается. Памятуя о побочных эффектах, он решает ещё немного подождать — вдруг он сможет уснуть и без этого. Вэй Ин смотрит, как пляшут тени на стене, любуется на спину и волосы мужа, разглядывает мебель… А к полуночи выдыхает. Он более не собирается ждать: усталость и боль берут своё, а потому, словно живой мертвец, ищущий упокоения, Вэй Усянь встаёт с кровати. Он достает из тумбы продолговатый ларец и нерешительно открывает его. Внутренность коего встречает его дыханием лаванды и мрачным видом Чэньцин. Вэй Усянь сдвигает дно ларца, и открывает дополнительное пространство, где хранится маленькая склянка с красными пилюлями. — Да простит меня Сюйши-сюн! — с притворным сожалением бормочет Вэй Усянь. После принятия лекарства ему не составляет труда заснуть. Сон его крепок и безмятежен. На утро он не слышит ни гонга, ни сборов Лань Ванцзи, ни даже запаха еды.***
— Сюйши! — Вэй Усянь с криком врывается в лекарский павильон. — Тише, — тут же шикает на него мимо проходящая женщина, но останавливается, приметив внешность гостя. Она с беспокойством спрашивает: — Господин Вэй, вы нехорошо себя чувствуете? — Нет, н-нет, — быстро говорит Вэй Усянь крутя головой по сторонам. Его руки немного трясутся, а лицо приобретает розоватый оттенок, когда он продолжает говорить: — Мне только нужно кое-что уточнить у лекаря Ян. Женщина нахмурилась. — Если вам или Ханьгуань-Цзюню нужна помощь, лучше обратитесь к старшему лекарю, он как раз на месте! А Ян Сюйши должен быть в седьмом домике, он там… Не успела она договорить, как Вэй Усянь пронёсся мимо, едва задевая её плечом. — Хам, — обронила женщина, когда спина мужчины полностью исчезла из её поля зрения. — Добрый день, дорогой мой друг, — здоровается Вэй Усянь, входя в домик алхимии. Он осторожно прикрывает за собой дверь, также опуская засов. Взгляд его обращается к молодому лекарю, что сейчас фасует какой-то порошок. — Вэй Усянь, — недовольно тянет лекарь, — ей богу! Каждый раз, когда ты приходишь с этой фразой — жди беды. — Дорогой друг, я сломал ногу адепту. Это случайно. Клянусь! Но, думаю, если пойду к Лань Джиди или кому другому, меня из Ордена выпрут. — Дорогой друг, я подхватил какую-то неизвестную хворь, и моя кожа посинела! — Дорогой друг, чисто теоретически, если я покурю вот это траву и запью её вином, что будет? Чисто теоретически. Вэй Усянь махнул рукой, нервно посмеиваясь. — Ой, да ладно тебе, расхвалил. — Так что нужно? — интересуется Ян Сюйши. Он как раз берёт новый мешочек, собираясь насыпать в него порошка, как получает ответ. — Мне кажется, у меня легкая передозировка. Мешочек резко опускается на весы, а лопатка летит в Вэй Усяня. Сюйши вздыхает. — Чугунная твоя башка! Как нам всем с тобой не повезло, — сетует лекарь. — Я сказал пить по одной таблетке каждые три дня, а ты? — Две за раз, — неловко отвечает Вэй Усянь. И прежде, чем лекарь успевает кинуть в него ещё чем-нибудь, выговаривает: — Ты не калечь, а лечь! — Что? — не понимает Сюйши. — Ну как — что? Лечить — лечь, — как что-то очевидное, поясняет Вэй Усянь. — У меня, вон, сердце болит, а ты меня бьёшь! Вдруг я вырублюсь прямо на этом полу? Что тогда делать будешь? — Добью! — огрызается Сюйши, но уже серьёзнее добавляет, — если тебе перестал помогать прошлый препарат, не стоило увеличивать дозу самому. Я могу дать тебе что-нибудь другое. — Я не думаю, что это нужно. Мне так плохо, только уснуть второй день не мог, — поясняет Вэй Усянь. — Да и не предупреждал ты, что от небольшой передозировки мне будет так плохо. Ты говорил, что максимум голова поболит! — Неразумный ты мой, я говорил: «После приёма одной таблетки раз в три дня может болеть голова»! — возражает Сюйши. — Я не уточнял, что будет, если принимать не по инструкции. Что у тебя там? — Не знаю, — задумчиво отвечает Вэй Усянь и со смешком предполагает, — сердечный приступ? Всё-таки получает он подзатыльник от Сюйши. — Я имею в виду, как ты чувствуешь себя последние дни? Вэй Усянь кривится. — Мне не становится лучше, — с горечью в голосе говорит он. Но поправляется. — То есть… Становится! Но когда я думаю, что всё в порядке, меня снова настигает бессонница и… — И? — Ничего нового, — с некоторой заминкой говорит Вэй Усянь. — Иногда визуальные галлюцинации — я вижу их, но не близко. Обычно они мутные, где-то на периферии, и как только я полностью обращаю на них внимание — исчезают. — Что ещё? — уточняет Сюйши. — Это у тебя было и будет всегда. Может быть, было что ещё? — Сюйши, — с мерзким выражением несчастья на лице, тихо зовет Вэй Усянь. — Неужели совсем никак ты не можешь мне помочь? Я устал и… — Ах, Вэй Усянь, всех убийц преследуют их жертвы — тебе пора смириться. Я ничем не смогу тебе помочь, — грубо отвечает лекарь. Он не смотрит, как лицо Вэй Усяня становится совсем отчаявшимся, а тёмный заклинатель в свою очередь не видит, как на устах Ян Сюйши заиграла улыбка. Фэнь молчания, и лекарь говорит: — Но знаешь, я всё-таки могу тебе кое-чем помочь. Во взгляде Вэй Усяня искра зарождающейся надежды. Он весь внимание. — Я дам тебе новое лекарство, и ты будешь пить его чётко по инструкции. Понятно? — Вэй Усянь кивает. — Обещаю, пока ты его пьёшь, тебя не будут мучить ни призраки прошлого, ни бессонница. — Какая сладкая речь! А тёмный заклинатель всё слушает. — Но есть один момент. Это не слишком традиционное лекарство. В Ордене оно запрещено. Вэй Усянь испытывает сомнение. И Сюйши усмехается, небрежно говоря: — Но, как ты знаешь, в Ордене и тёмное искусство считается опасным и необузданным, но твои изобретения используют. Просто стоит признать, что старейшины — брюзги и консерваторы, не желающие принимать нового. — Мм, ты прав, — несколько неуверенно соглашается Вэй Усянь, но возможность «вылечиться» затмевает здравый смысл, и он спрашивает. — Ты сделаешь для меня лекарство? — Только никому не обмолвись, что его изготовил этот скромный лекарь. А если уж спросят, скажи: «Купил в городе во время миссии».