Румпельштильцхен

      Белль позже и сама не понимала, зачем туда полезла. Стояла "ужасная" - по меркам Румпельштильцхена - погода: майское солнышко освещало главный зал и большинство коридоров - те, с окон которых принцесса успела убрать тяжёлые плотные шторы. Какая-то очень смелая и явно не обременённая лишним интеллектом птица уселась на поручни балкона и распевала трели настолько громкие, что они заглушали скрип колеса Тёмного. Даже мрачный сад замка выглядел не слишком ужасно - корявые деревья утратили обычную мрачность и стали выглядеть обычными сухими корягами, торчащими из земли. Именно корягами - у большинства не было веток, они не истончались к концу ствола и часто были полыми, будто сгнившими, внутри. В общем, редкая идиллия.       Которую нарушила дверь.       Это была самая обычная дверь - просто полусгнившая и покрытая таким слоем грязи, что казалось, будто в основе её лежит пыль. И Белль прекрасно знала, что за дверью находится лаборатория, в которую ей категорически нельзя. Но... она ведь и не будет входить - дверь открывается на себя! Можно открыть её, спокойно помыть и закрыть, после чего пойти по своим делам. Успокоив таким образом свою, в последнее время не слишком-то и часто просыпающуюся, совесть, служанка осторожно приступила к исполнению плана. А именно - открыла дверь.       Этого оказалось достаточно. Воздух внутри лаборатории был спёртым и очень жарким, а снаружи - просто тёплым, почти прохладным. Такая очевидная разница температур вызвала лёгкий сквозняк. Царившему в комнате идеальному хаосу, если так вообще можно сказать о хаосе, как раз не хватало ветерка для завершения картины "Лаборатория Тёмного. День. Май.". Один из флаконов, похожий на сделанный из тончайшего, но наверняка зачарованного на прочность, стекла, мыльный пузырь, покачнулся и упал с полки. И всё бы ничего - благо, он не разбился, но и закрыт сосуд не был. Зелье невзрачного, глухого, приятного для глаз болотного цвета капнуло на пол из переполненного флакона, перевернувшегося на бок. Вспыхнул до самого потолка, взметнул в разные стороны искры огненный столб, да так и остался пылать, словно застыв, и воспламеняя всё вокруг. Всё горело, - и пол из камня, и стены, и дубовый стол, и другие флаконы, - но не сгорало: видимо, полностью преодолеть чары, наложенные на лабораторию, зелье не могло, но очень хотело и активно пробовало.       Белль дожидаться у моря погоды не стала. В рекордное время преодолев лестничные пролёты, но успешно забыв закрыть дверь в лабораторию, служанка оказалась в зале с прялкой.       Румпельштильцхен с самым задумчивым из возможных выражением лица пропускал сквозь пальцы золотую нить, стекающую в корзинку. На ворвавшуюся в зал принцессу он обратил столько же внимания, сколько человек обычно обращает внимания на муху - может, не заметил, может, просто решил, что жалкая букашка не достойна его внимания. Белль, конечно, знала, что он всё ещё задумчив после инцидента с лестницей, - сколько можно думать-то? - но сейчас её это не слишком волновало. - Рм.. пл.. Штильцхен... - прохрипела она срывающимся от долгого бега голосом. - Будь здорова, - невозмутимо ответил коварный Тёмный, даже не поднимая взгляда. - Штильцхен... - понимая, что в таком задыхающемся состоянии она целиком произнести имя мага не сможет, постаралась сократить зубодробительное слово до возможного минимума Белль. - Расти большая, - подняв-таки глаза - вот уж честь так честь! - с некоторыми нотками недоумения ответил маг. - Румпель... - попыталась переделать имя по-другому Белль, и в этот раз, вроде бы достигла понимания, но не одобрения - маг явно не любил, когда его имя коверкали. - ...лаборатория горит... - закончила она и рухнула в кресло. - Что?! - с явной безумно-истеричной интонацией простонал маг и исчез в клубах тёмно-пурпурного дыма. - Значит, Румпель... - отдышавшись, философски заключила девушка.