My spirit is low, my soul is dirty

Эллен учится у Пэтти. Обманывать, притворяться, подстраивать случайности, представлять любое событие в выгодном ей свете. Такому не научат в колледже. Здесь необходим, как говорили еще древние, мастер. Пэтти — как раз то, что надо. Ее умения въедаются в кожу, сколько бы посторонних ссадин Эллен ни получила. Она всегда будто бы на передовой, вспоминаются все шпионские фильмы и уловки времен Холодной войны, с одной целью — «Не выдай себя». Эллен любит смотреть на Пэтти, на ее холодные, расчетливые движения во время переговоров и обсуждения стратегий. Она не страдает мимикрией, но кое-что перенимает автоматически. У Эллен иногда есть отчетливое желание проникнуть в разум Пэтти и в подробностях узнать, что она думает, ведь ее решения для нее большей частью всегда неожиданность. Пэтти хитрая, скользкая, отталкивающая, но именно этим и привлекает. Чарует. Она наносит психологические травмы Эллен с точностью в те места, которые будут болеть спустя много лет и напоминать — не все в мире так просто, как хотелось бы… Такого не будет ни на одной лекции, ни в одном учебнике. Вопросы философии права и профессиональной этики будто бы смешиваются и парят в воздухе, донося совсем не академические выводы. Дух закона стыдливо прячется, заслышав издали Пэтти — у нее для него сюрпризы. Действия в обход закона вызывают дрожь, но только их приходится чувствовать, потому что Пэтти — строгий учитель, она никогда не скажет, как оно будет на самом деле. Эллен заражена Пэтти, сведена с правильной дороги, не осталось в ней ничего чистого, хоть она сама об этом и не подозревает, пытаясь сопротивляться. Один взгляд этой женщины заставляет Эллен думать о преступлениях, а не о необходимых процедурах. Когда в глазах Пэтти загорается такое редкое одобрение, Эллен чувствует волнение, идущее откуда-то из глубин встревоженной и раненой души. Хладнокровие. Жестокость. Категоричность суждений. Все вместе вытравляет любые благородные порывы. Парсонс не признается себе, но ей это нравится. Она наивно считает, что во всем отличается от Хьюз, строя воздушные замки с мечтами о том, что сможет вести дела по-другому. Порой она ненавидит Пэтти, но все равно возвращается под ее начала, ослепленная мыслью, что у них остались схожие мотивы поступков и можно просто так взять, переговорить обо всем происходящем. Эллен не признает власти Пэтти, но, не сознавая ничего, тянется к ней вновь и вновь, чтоб обжечься. Она поражена сиянием Хьюз с первой же встречи но, будто гордая ветреница, отрекающаяся от тех неловких знаков внимания первого красавца города, яростно отрицает тонкую связь с ней. Она не хочет ей ни в чем уступать, но проигрывает раз от раза, вновь с головой уходя в интриги и такое покореженное, трижды перевранное право. Даже во снах она себе не позволяет думать о том, что случилось бы, не будь между ними пропасть условностей. Как вместо ответов на натершие мозоли вопросы, она бы просто притянула ее к себе и рваными, судорожными движениями, избавила от одежды, душа в объятиях и шепча что-то сбивчивое, непонятное на ухо со сжигающей приличия страстью. Эллен учится у Пэтти. Ведь каждый уважающий себя юрист должен запомнить Конституцию, посадить недруга и создать прецедент.