Искусство жить

Сентябрь, 14 19:35 «Когда становишься старше, то сам не замечаешь, как трансформируешь свой внутренний мир. Начинаешь видеть всё под другим углом. Маленькие проблемы становятся большими проблемами, лучшие друзья становятся незнакомцами, а ты сам — внешней оболочкой взрослого человека, внутри которого всё ещё продолжает жить маленький ребенок, запертый в чулане и стучащий в дверь. Люди прикладывают много усилий, чтобы сохранить этого ребенка, позволить ему влиять на решения, которые они принимают и которые впоследствии отражаются на других. Люди стараются отгородиться от проблем, жить в безопасности своих стен и не обращать внимание на то, что творится в мире. В мире, в котором родители вынуждены работать на трех работах, чтобы накопить деньги на образование своих детей. В мире, в котором подросток вынужден скрывать от всех свою ориентацию, чтобы не стать изгоем. В мире, в котором демократия была извращена настолько, что стала лишь словом. Среди всего этого беспорядка так важно в полной мере осознать тот факт, что мы живем в обществе. Во внешнем мире, а не во внутреннем. Мы больше не можем оставаться равнодушными к политике, игнорировать выборы, мы должны знакомиться с соседями и создавать собственные полноценные ячейки общества. И, становясь старше, мы уже не можем не признать одного. Мир изменился. И мы должны измениться вместе с ним.» — Что ж, очень неплохо, — сказал Люк, протягивая Алеку листок с написанной заметкой и устало потягиваясь. — Мне нравится, что в твоих текстах всегда легко разглядеть твою душу. — Разве это хорошо? В университете нас учат быть беспристрастными к вещам, о которых мы пишем, — нахмурился тот. — Да-да, куча сухих фактов и никакого самовыражения. Знаю, я сам когда-то учился в университете, и во многих случаях это учение уместно и необходимо. Но я не хочу, чтобы ты настрачивал мне новостные сводки. Я хочу, чтобы ты научился писать. А в этом деле важно всегда оставаться самим собой. — Как кто-то вообще сможет понять, написал я свой текст от души или по бумажке? — Читатель очень чувствителен к фальши. Это легко понять на своем собственном примере. Ты читал много моих работ, ты знаешь мой слог и знаешь, что я никогда не выражаюсь, так что, если в одной из своих статей я вдруг напишу слово «хер», ты сразу почувствуешь, что что-то не так. — Ладно, хорошо, — рассмеялся Алек и свободно откинулся на спинку своего кресла. С того момента, как он начал работать с Люком, прошло две недели, но иногда Алеку казалось, что они знали друг друга всю жизнь. Ему было комфортно в обществе мужчины, и он старался уловить каждую возможность завести с ним разговор. О работе, о жизни, Люк охотно делился с ним своим временем и обществом, так что Алек не мог быть счастливее от того, что работает с ним. Они оба часто оставались на работе допоздна, засиживаясь за болтовней и кофе, который Алек приносил из кофейни неподалеку. Этот вечер не был исключением. Он искренне хотел знать, проводит ли Люк столько времени на работе, потому что ему не к кому возвращаться домой? Поверить в это казалось невозможным, учитывая, каким невероятным человеком он был. — Как вообще твои успехи в Нью-Йорке? Завел друзей? — вдруг перевел тему мужчина. — Бойфренда? — Все отлично, — ответил Алек. Ему не хотелось рассказывать о том, что его единственным новым другом в этом городе была Хелен, с которой они вместе сидели на занятиях. Потому что, чтобы заводить друзей, нужно было хотя бы изредка куда-то выбираться, а ему этого совершенно не хотелось. — Я пока ещё привыкаю, все-таки жизнь здесь совершенно отличается от того, к чему мы привыкли в Индиане. Но это ничего, просто нужно время. — Так что насчет бойфренда? — подергал бровями Люк. Очевидно, поверхностного ответа ему было недостаточно. В одни из тех вечеров, что они провели в офисе, обсуждая свои взгляды на притеснение религией гомосексуализма, Алек признался в своей ориентации и получил самую потрясающую реакцию, на которую только мог рассчитывать: Люк и бровью не повел, продолжая говорить с ним как ни в чем не бывало. Это заставило Алека почувствовать, что его не считают белой вороной и что его босс не имеет предрассудков относительно геев, а значит они могли быть на равных. Настоящая роскошь в том мире, в котором он привык жить. — Мы с Иззи были на вечеринке пару недель назад и там я встретил кое-кого, кто буквально выбил из меня дух. — И что же произошло дальше? — Я феерически облажался. Люк рассмеялся и покачал головой, смотря на него так, как обычно смотрят родители на своих нашкодивших детей. Так, что Алек почувствовал что-то по-домашнему теплое в груди и не смог сдержать глупую улыбку. — Не волнуйся, этот город только кажется большим, на самом деле здесь всё, как на ладони. Может, ты встретишь его снова и сможешь исправить положение. — Может быть. И ведь он думал об этом. Тот парень с вечеринки, которого он так по-идиотски отшил, не выходил у него из головы несколько дней. Янтарные глаза, которые буквально вывернули его наизнанку. Прекрасные, дикие. Они могли учиться вместе, если правда, что Пандемониум был в большинстве своем местом обитания студентов Нью-Йоркского университета. Он даже пробовал искать его глазами в толпе в коридорах или кафетерии, но это ничего не дало. Стоило признать, что он скорее всего облажался бесповоротно. — Собираешься домой? — вырвал его из раздумий голос Люка. — Уф, я уж думал, что придется заночевать тут с тобой, — с улыбкой ответил Алек, когда они оба поднялись и начали собираться. Он чувствовал приятную усталость в теле и какой-то странный крохотный огонек надежды, которая поселилась в нем и природу которой он не понял.

***

Сентябрь, 16 17:00 В главном зале для репетиций в огромном восточном крыле Нью-Йоркского университета уже несколько часов шла тренировка у первого курса. Громкая музыка не заглушала ровного счета преподавателя, задающего тон. Танцоры выкладывались по полной, невзирая на усталость, тяжелое дыхание, огнем обжигающее легкие, ноющие от боли мышцы. Каждый из них четко определял свое место в жизни, осознавал, где он находится и для чего. Знал, что каждое даже крохотное приложенное усилие сегодня обернется крупной победой завтра. И этого было достаточно, чтобы продолжать двигаться вперед. Изабель Лайтвуд не была исключением. Она определенно знала, чего хочет и как этого добиться. И ей было для кого стараться. Давным-давно она пообещала своим старшим братьям, что если они позволят ей уехать в Нью-Йорк вместе с ними и поступить на программу искусств, то она непременно добьется успеха и они смогут гордиться ей. У неё не было времени, чтобы самой зарабатывать себе на жизнь, а значит без их помощи она бы не справилась. Но ни Джейс, ни Алек ничего от неё не требовали. Они оба только оберегали её и всегда давали ей почувствовать себя в безопасности. А это порой бывало важнее любых других вещей. С первого дня учебы девушка пыталась затащить этих двоих на своё занятие, ей хотелось, чтобы они тоже увидели всё то, что видела она и что вселяло в её душу столько восхищенного трепета. Чтобы показать им, чем она теперь дышит, сделать двух самых дорогих ей в жизни людей частью этого. Они должны были прийти после того, как у Алека закончится занятие по этике, и Изабель постоянно бросала нервные взгляды на дверь. Когда группе дали небольшой перерыв, она спустилась со сцены и взяла бутылку воды, чтобы заглушить пожар в легких. Все тело ломило, но она старалась игнорировать боль. Она знала, что, если позволить себе хоть на мгновение прислушаться к боли, она тут же накроет с головой. — Ты сегодня какая-то растерянная, подруга, — подошла к ней одна из однокурсниц. — Что-то случилось? Изабель бросила ещё один взгляд на часы и повернулась. — Нет, Лили, все в порядке, спасибо, — ответила она. — Просто жду кое-кого. — Твой парень заглянет к нам на тренировку? — плюхнулся в кресло рядом с ними парень с отросшими до плеч волосами и красивым аристократическим профилем. Его звали Мелиорн, их определили танцевать в паре ещё в первый день учебы. Он хорошо двигался, был неплохо сложен и Изабель было комфортно взаимодействовать с ним. А для нее было действительно важно иметь хорошего партнера, ведь на зимнем просмотре ей придется выступать именно с ним, а значит от их совместной работы зависит её будущее. — Не угадал, я пригласила своих братьев. Они ни разу не были здесь, и я очень хочу утереть им носы, — очаровательно улыбнулась Изабель. — Надеюсь, они одинокие богатенькие красавчики, которые сводят роскошную девушку на свидание? — повела плечом Лили. — Смотря как хорошо ты попросишь. — Джейс! Шуточки своего брата Изабель узнала бы где угодно. Джейс стоял недалеко от них, опираясь на дверной косяк рукой и улыбаясь. Позади него Алек только закатил глаза и, толкнув того плечом, прошел в зал. Иззи не преувеличивала, когда говорила, что все залы были дорого и стильно оформлены. Высокие потолки, множество рядов бархатных кресел и огромная сцена — всё это словно было вырезано из какого-то документального фильма об иконах современного театра. В такой обстановке ты мог одновременно чувствовать себя на вершине мира и в низовье Ада, столько ответственности эти стены возлагали на одного маленького человека. — Лучше держись от него подальше. А то его сейчас просто разорвет от самодовольства, — фыркнул Алек и присел на подлокотник одного из кресел недалеко от Изабель, после того как та представила всех и он пожал руку Мелиорну. Он долго осматривал обстановку вокруг, пытаясь представить, каково приходится тем, кто учится здесь. Всё это окружающее великолепие было очень далеко от того, к чему он привык в своей жизни, вынужденный с боем вырывать у жизни каждый кусок хлеба. — Что ж, Иззи, ты не шутила, здесь действительно потрясающе, — сказал Джейс, пройдясь туда-сюда до сцены и обратно к ребятам. — Вы всегда репетируете здесь? — Нет, конечно, — ответила она. — У нас здесь есть несколько больших залов, а ещё несколько маленьких студий, с кураторами мы репетируем в них. Но здесь мне нравится больше всего, тут особая атмосфера. — Кстати, разве мы не должны уже освободить площадку для четвертого курса? — спросил Мелиорн и в этот момент как по волшебству зал начал наполняться шумными голосами студентов, чье время для занятий должно было наступить в течение получаса. Алек лениво осматривал одного за другим, его взгляд скользил с невысокого хмурого парня, который увернулся от подзатыльника, прилетевшего ему от бойкой мулатки с длинными кудряшками, к высокому шатену, что шел в обнимку с красивой черноволосой азиаткой. Они все выглядели довольно взросло и явно не были первогодками. Это, скорее всего, и был тот самый четвертый курс, подумал Алек и уже собирался спросить, стоит ли им с Джейсом уйти, как во всей этой разношерстной компании он вдруг заметил знакомое лицо. Это была девушка, которую он мельком видел в Пандемониуме в тот вечер, когда встретил того самого парня. Алек узнал её, потому что именно с ней разговаривал его незнакомец. Она была картинно красивой, броской, а ещё в ней было что-то отталкивающее. К такому человеку никогда не захочется прийти за поддержкой в трудную минуту. И Алек сам не понял, почему с первого же взгляда испытал к этой девушке такую неприязнь, хотя вовсе даже не знал её. — А кто это? — спросил он у сестры. — Оу, это Камилла. Её долбанное Высочество, терпеть её не могу. Его первой мыслью было подойти к девушке и спросить о том самом незнакомце, который не шел у него из головы вот уже больше двух недель, но громкие крики и смех, доносившиеся со сцены, вдруг привлекли его внимание. Ребята просто дурачились, но этих нескольких мгновений отвлечения ему хватило, чтобы растерять весь пыл и стушеваться. Та девушка завела разговор с кем-то в зале, и он уже не мог решиться подойти к ней. Момент был упущен. Джейс, до этого болтающий с Лили и Изабель, вдруг потрепал его по плечу и спросил, не собираются ли они уходить. Он начал отходить назад, чтобы схватить свой рюкзак, как вдруг налетел в проходе на кого-то, кто практически бежал к сцене. Он резко обернулся, чтобы извиниться, но замер на полуслове. — Боже мой, прости пожалуйста, я не хотела. Рыжеволосая девушка, с которой он столкнулся, одним взглядом захватила всё его внимание. Он не мог отвести взгляд от её глаз, пылающих зеленью прямо перед его собственными, холодными, как сталь. Изабель и Алек замерли в ожидании. — Блять, ты такая красивая, — выдавил он. — Как вышло, что я до сих пор не знаю, кто ты? — Серьезно? — со снисходительной улыбкой ответила она. — Это вообще когда-нибудь срабатывало? Джейс больше не смог сказать ни слова, пока она подзывала какого-то паренька в очках, и они удалялись в сторону сцены. Он надеялся, что девушка обернется, но этого не произошло. Он недовольно фыркнул. — Да быть того не может. Я не верю. Ты вообще её видел? — обратился он к Алеку. — Видел что? Как ты налажал? — О боги, да не это. Она прекрасна, посмотри… Алек для верности ещё раз осмотрел девушку. Она действительно была очень привлекательной, казалась женственной и нежной в своем легком белом платье и на тоненьких каблуках. Её можно было бы назвать ангельски красивой, если бы не дьявольские огненно-рыжие волосы. Она явно была не из робкого десятка, раз не купилась на Джейса, и Алек мысленно поставил ей высший балл. — Ну да, хорошенькая, — резюмировал он. Позади него раздался смех Мелиорна. — Хорошенькая? Да это вообще-то преуменьшение века. — Ты знаешь её? — спросил его Джейс, садясь рядом. Он волновался, ёрзал в кресле и это ужасно раздражало. — Да кто ж её не знает. Это Клэри Фэйрчайлд. Она второкурсница, учится на факультете вокала, но вместе со своим дружком Саймоном тусуется с этими ребятами, — указал он на сцену, где собралось уже довольно внушительное количество старшекурсников. — И как это им так повезло? — скептически спросила Лили. — Саймон встречается с Рафаэлем Сантьяго, — ответил ей Мелиорн, и вся компания обратила внимание на сцену. Парень в очках, что до этого проходил мимо них вместе с Клэри, подошел к тому самому хмурому юноше, которого Алек приметил ещё на входе, и без капли стеснения впился ему в губы поцелуем. Брови Алека взлетели вверх. Он и не думал, что в этом университете принято так открыто выражать свои чувства. Особенно те из них, что причисляют к нетрадиционным. Парни так самозабвенно целовались, сталкиваясь языками, что даже не заметили, как над ними начали подшучивать и улюлюкать. У этих двоих определённо было, что сказать миру. И это что-то звучало примерно как «идите нахуй». — А Клэри подружка Магнуса Бейна. — Постой-постой, в каком это смысле? — вспыхнул Джейс. — Красим-друг-другу-ногти-подружка или трахаемся-как-гребаные-кролики-подружка? — В смысле они давние друзья, это он привел её в эту компанию, а она притащила Саймона. Они с Рафаэлем уже года два вместе. — А ты то откуда всё это знаешь? — вдруг спросил его Изабель. — Если много общаться с девчонками, ещё и не такое узнаешь. Вы же просто обожаете обсасывать все эти интимные подробности личной жизни популярных ребят. Я слышал столько сплетен о Магнусе Бейне, что мне не хватит жизни, чтобы поделиться всеми ими с вами. —Думаю, мы как-нибудь обойдемся. Я, кстати, несколько дней его не видела. Сгораю от желания показать ему ту связку, которую мы с тобой тренировали в понедельник. Уверена, она шедевральна. — Я думаю, он придет сегодня. Они репетируют номер к благотворительному вечеру, который пройдет в следующем месяце, — сказала Лили. — Там будет много спонсоров, и они хотят покорить их всех. Я слышала, что это номер полностью поставил Магнус, хотя я сама ещё ни разу не видела, чтобы он в нем танцевал. — Магнус, который твой куратор, Из? — спросил сестру Джейс. — Да, именно. Я надеюсь, что он действительно придет сегодня. Я хочу, чтобы Джейс и Алек его увидели. Они не поверили мне, когда я сказала, что он чертовски горяч. — Да ладно, он нравится абсолютно всем. Все его хотят, даже Мелиорн, — захихикала Лили и получила кроссовком по ноге от друга в ответ на свою шутку. — Тогда, Алек, нам абсолютно точно нужно задержаться здесь, чтобы посмотреть на этого Мистера Меня-хотят-все, правда? — спросил Джейс и уставился на Алека своими щенячьими глазками. — Ну да, конечно, сделаем вид, что мы застряли тут не из-за твоей новой любви всей жизни. — Абсолютно нет, чувак, ты же знаешь. — О господи, он здесь, — вдруг завопила Иззи, заставив Алека и Джейса разорвать зрительный контакт. — Который? — спросил Джейс, пока они взглядом изучали ребят, пританцовывающих под музыку и болтающих на сцене. — Вон там, стоит рядом с Рафаэлем, в малиновой майке, — указала она. Но это указание не требовалось. Алек уже знал. Заметил, как только он показался из-за кулис. Осанка, взгляд, движения рук, всё в этом парне выдавало того самого незнакомца из клуба. Это был он, вне всяких сомнений. Сердце Алека заколотилось с немыслимой скоростью. Он смотрел и смотрел, и все никак не мог перестать дышать, чтобы остановить своё обезумевшее сердце. При свете дня его незнакомец казался менее фантастическим и более настоящим. Не волшебное видение, а реальный человек. Теплый. Дышащий. Только руку протяни. Он все также гордо держал себя, взгляд его глаз резал не менее остро, а самоуверенная улыбка выдавала его твердый внутренний стержень. Этот парень больше не был фантомом, о котором Алек грезил и сожалел в одинаковой степени сильно, он был прямо здесь, и больше всего на свете ему хотелось встать, подойти к нему и сказать, что он сожалеет. Попросить о втором шансе. Он сам не понимал, что в этом парне так сильно сорвало ему крышу, но факт оставался фактом. Алек был в этом зале, здесь и сейчас, и он был в нём тоже. Действительно, как на ладони. Изабель вдруг резко подскочила, схватила Мелиорна за руку и бросила им с Джейсом, что им нужно порепетировать с Магнусом и что они должны дождаться окончания репетиции. Это было на руку всем, кроме Алека, которого разрывало от желания сбежать отсюда как можно дальше. А ещё поговорить с ним. С Магнусом Бейном. Что ты ему скажешь? Прости, что я повел себя как полный кретин и отшил тебя? Боже, думаешь, ему не поебать? Да он тебя даже не узнает Алек жадно пожирал глазами, как его сестра с партнером поднялись на сцену, как они миновали компанию ребят и подошли прямо к Магнусу. Что ж, последняя надежда на то, что это всё не могло быть правдой, разлетелась вдребезги. Его феерический провал был тем самым куратором Изабель, о котором он столько слышал. Это было просто смешно. — Привет, Магнус, — поздоровалась Изабель, пока Мелиорн жал ему руку. Тот выглядел абсолютно невозмутимым. — Мы репетировали весь понедельник и хотели показать тебе нашу новую связку. Ты не мог бы уделить нам несколько минут? — Да, окей. Нам нужно пространство, так что свалите отсюда, Рагнор, Шелдон, — бросил Магнус и Алека просверлило дежавю от звука его голоса. — Я думал, его зовут Саймон, — поднял бровь Мелиорн, недоуменно смотря на Магнуса, пока парни освобождали им пространство для танца. — Не важно. Показывайте, что у вас там. Взяв на подготовку несколько секунд, Изабель и Мелиорн синхронно выполнили несколько движений. Без музыки выходило плоховато, но Магнус щелкал пальцами во время их импровизированного танца, задавая нужный ритм. Когда они закончили, он только покачал головой. — Сыро и скомкано. Ты не попадаешь в ритм, Изабель. Алек не считал, что она не попадает в ритм, но он не был профессиональным танцором и поэтому всё, что он мог, — это просто сидеть там и смотреть, как двигаются длинные пальцы Магнуса, задавая темп. У него были красивые руки с подтянутыми мышцами, он наверняка был очень неслабо развит физически и Алеку вдруг захотелось испытать на себе тяжесть его тела. Не время и не место для таких мыслей, но остановить это было сложнее, чем начать. Они станцевали ту же связку во второй раз, но Изабель сбилась. Джейс в немом вопросе глянул на Алека, на их памяти она никогда не лажала. Но сейчас это происходило, и чем больше она ошибалась, тем сильнее падала духом. Она попросила Магнуса остановиться. — Я думаю, будет лучше, если мы с Мелиорном порепетируем ещё немного и покажем тебе позже, ладно? Парень закатил глаза и отреагировал на её просьбу ледяным тоном. — Я понимаю, дорогая, ты привыкла, что в своем маленьком городке ты на вершине мира, и ты думаешь, что можешь просто прийти сюда, повертеть задницей и всё для тебя сложится удачно, но спешу тебя огорчить, — Магнус подошел к ней почти вплотную. Она старалась держаться невозмутимо, но под всеми этими взглядами других танцоров, под эту тишину, которая воцарилась в тот миг, когда Бейн начал говорить, под ощущением, что Алек и Джейс здесь и смотрят на неё, всё, что она смогла, — это задрать подбородок и ответить на прожигающий до костей взгляд Магнуса своим защищающимся. — Никто здесь не будет вытирать тебе сопли, когда ты облажаешься и упадешь во время смотра. Никто не остановит музыку и не поставит на повтор, чтобы ты смогла ещё раз продемонстрировать чудовищность ошибки, которую допустила комиссия, приняв тебя сюда. И единственное, что произойдет тогда, — это окончательный и бесповоротный крах всех твоих надежд. Алек не мог поверить в то, что происходило прямо у него на глазах. Этот парень, о котором он грезил, перед которым он собирался извиниться и которого даже хотел, на глазах у нескольких десятков человек унижал его сестру. Он смотрел на свою маленькую сестренку, на то, как она старалась не уронить остатки гордости перед лицом всех этих людей и, главное, перед лицом того, кем восхищалась. Он не знал, правильно ли поступает, но это было вшито в его ДНК. Он не мог позволить кому бы то ни было так обращаться с его близкими. Алек буквально влетел на сцену. — Хей, ты всегда такой мудак или только сегодня? Он подлетел прямо к Бейну, игнорируя предостерегающий взгляд Джейса и множество удивленных, принадлежащих другим студентам, схватил его за предплечье и заставил развернуться на себя. Магнус обернулся и оглядел его скептически-снисходительным взглядом с ног до головы, прежде чем их глаза встретились. Алек почему-то почувствовал себя абсолютно обнаженным и телом, и душой под этим пристальным взглядом кошачьих глаз. Буквально на мгновение в них промелькнуло сомнение, узнавание и что-то ещё, чего Алек не успел осознать. А потом эти глаза снова стали холодными как лёд. — Прошу прощения? — Не разговаривай в таком тоне с моей сестрой. Магнус выглядел невозмутимо уверенно, как и абсолютно всегда. Интересно, этого парня вообще хоть что-то трогало? Алеку казалось, что случись рядом с ними взрыв атомной бомбы, этот человек так и продолжит смотреть на него как ни в чем не бывало. Его же внутри рвало на кусочки. — А ты у нас кто, защитник всех сирых и убогих? — Я Алек, её брат. И я говорю абсолютно серьезно, если ты ещё раз заговоришь с ней подобным образом, то я не посмотрю ни на какие правила и просто размажу тебя по стенке, ты понял меня? — Ну надо же, я прямо дрожу от страха. Ты, видимо, отвратительно воспитан, если до сих пор не научился вести себя, как подобает взрослым людям в приличном обществе. Тогда тебе лучше слушать внимательно: ты только что угрожал мне перед несколькими десятками людей. Не слишком разумно, правда? А теперь пораскинь мозгами, красавчик, что я могу сделать с этим, если ты ещё хоть раз поведешь себя как тупое психованное животное. Алек кипел от ярости. Он не мог заставить себя сказать хоть слово, он знал, что поступил глупо, набросившись на этого парня прямо перед всеми. Но ничего изменить уже было невозможно. — А тебе, — выплюнул Магнус в сторону Иззи, — лучше приструнить своего щенка, если не хочешь вылететь отсюда и вернуться в ту дыру, из которой ты выбралась, ближайшим рейсом, принцесса. А потом он просто ушёл. В груди Алека клокотал практически звериный гнев, этот парень всего за несколько минут разбудил в нем столько эмоций, сколько он не чувствовал за всю свою жизнь. Разочарование, настоящую ярость и что-то ещё, чему он пока не мог дать определение. Такое чувствуешь, когда тебе хочется почесать ранку, которую нельзя раздражать, или прикоснуться языком к месту вырванного зуба. Неопределённое. Очень яркое.