I wish we never met

Чан стоит на маленьком балкончике и курит, наслаждаясь видом на океан и вдыхая свежий воздух. Прекрасные часы, когда можно отдохнуть от городской суеты, пыли и жизни в интернете. Удовольствие, позволяемое ему практически раз в год. Но как бы Чан не старался расслабиться, перестать забивать голову, не получается. Тут краем глаза он видит, что на соседний балкон вышел парень с синими-синими волосами, наверное только покрашены. Мальчишка, ну или по крайней мере выглядит он молодо, но обычно Чан не ошибается. А самое главное, что он стоит там полуголый, в одном белье. Тело подтянутое, красивое, а кожа белая, тяжело не засмотреться. «Чертовка», — думает Чан. Он заметил его еще вчера в первый день своего отдыха, на пляже был со своими друзьями и кидал заинтересованные взгляды на Бана. А сегодня выясняется, что они соседи. Вот так совпадение. Чан тушит сигарету, стреляет в парня грозным взглядом и уходит. Он не за этим сюда приехал. *** Чан устал. Он устал от всего и вся, поэтому взял отпуск на своей немного поднадоевшей работе и свалил на Чеджудо, буквально бросив все и никому не сказав. Правда не то, чтобы ему здесь было лучше, но смена обстановки хоть как-то утешает. Или нет, он не знает. Чан снял комнату в большом доме, прямо рядом с пляжем, со всем необходимым внутри. Мало чем отличается от его квартиры, разве что вид на море, в Корее обычно по другому не бывает. Чан в первый день спит до упора, потому что он обычно спит по три часа в сутки и ничем хорошим для него это никогда не кончается. Выходит найти кафе и поесть, потом идет на пляж и сидит под зонтом до самой глубокой ночи. Чану не особо нравится купаться или загорать, просто вид и запах моря навевают воспоминания о родной Австралии, от мыслей о которой становится только хуже. Он думает, думает и не может выбросить все это из головы. Рутина давит на плечи невыносимым грузом, отсутствие больших проблема — тоже проблема, все скучно и пресно. В свои двадцать четыре Чан потерял интерес к жизни и это тоже проблема. Он разочарован почти во всем и былой радости не приносят даже отношения. От бесконечных мыслей его отвлекает звук мяча. Молодежь играет и просит его кинуть им волейбольный мячик обратно. Молодежь, хм, Чан не такой уж старый, но чувствует себя на все восемьдесят лет и давно не относит себя к разряду молодежи. *** Третий день больно похож на предыдущие два и Чан думает, что его недельный отпуск превращается в день сурка. Создается ощущение, что даже если он поменяет место работы или переедет, то ничего не изменится, все будет как прежде — скучно и грустно. — Эм, привет, — над Чаном возвышается тот самый синеволосый парень с соседнего балкона, протягивая бутылку с какой-то синей жидкостью, гадость, по цвету напоминает антифриз и составом наверное не лучше. — Чем могу помочь? — Чан поднимает голову, он бы хотел засунуть куда подальше свою вежливость, но не может — его так учили. — Ты здесь сидишь уже пять часов и я подумал, может ты хочешь пить и голодный или еще чего… — Чан опешил от такой фамильярности, почему молодежь может опускать правила приличия, а Чан нет? — Вынужден отказаться, я не пью такое. И раз ты уже обратился ко мне на ты, то говори хотя бы хен, я явно старше. — У мальчика смешно расширяются вытянутые лисьи глаза, а он красивый, как не посмотри. — О мой Бог, прости хен! Меня зовут Ян Чонин, приятно познакомиться! — Чонин протягивает руку, но Чан ее просто оглядывает и отводит голову в сторону. — Эмм, а тебя как зовут? — Тебе не обязательно знать, Чонин, — Бан специально делает акцент на его имени, чтобы парень уже отстал, раздражает. — Оу, ладно, тогда до завтра, хен, — Чонин нахохлившись, как воробей, уходит. Забавно, о каком завтра он вообще говорит? *** На следующий день Чан как всегда курил на балконе, время было наверное уже часа два или три ночи. Он уже посидел на пляже и забил, наверное, голову всевозможными новыми мыслями. От глубоких раздумий его отвлек стук в дверь. Чан точно никого не ждал, это могла быть хозяйка дома, но не так поздно же. Он неохотно идет открывать. — Привет, хен! — Чонин весь светится и улыбается, а в руках у него пакет, скорее всего с алкоголем и закусками, приехали. Ян буквально отпихивает Чана и проходит внутрь. — Вау, хен, а твоя комната ничем не отличается от моей! — он удивленно оглядывается и улыбается обворожительно. Да, наглости ему не занимать. — Что ты тут делаешь? Я не разрешал входить. — Хен, ммм, я заметил ты тут один и решил составить компанию, вдруг тебе скучно? Ты пьешь? Я принес выпивку и снэки, — быстро тараторит Чонин. — Буду вынужден попросить тебя выйти, Чонин, — Чан не дурак, он знает для чего это мальчишка здесь. Черт, он хотя бы совершеннолетний? — Ну хен, разреши остаться, все мои друзья уже спят, мне скучно, — врет. Молодежь на отдыхе в такое время спать не будет, — на полчаса можно, хен? Он так слезно просит. Чану смешно от того, насколько этот парень бесстрашный, раз завалился к незнакомцу ночью, еще и с алкоголем. Бан выжидает пять минут в молчании, Чонин же смотрит на него умоляющими глазками, бред какой-то. — Ладно, оставайся, — что ж, можно и поиграться, все равно скучно. Чонин радостно визжит и идет брать стаканы, чтобы разложить все на полу в комнате. Чан устало вздыхает и потирает лицо руками, мысленно спрашивая себя, что он вообще творит. — Хен! У тебя есть соль? — Соль? Зачем? — Да, там на столе возле холодильника. Чонин возвращается с двумя стаканами, чашкой воды и нарезанным лаймом, достает из пакета бутылку текилы. А мальчик грязно играет, решил споить Чана. Бан думал, что там будет максимум пиво или соджу. — Вот хен, ты пьешь текилу? — Чонину весело и интересно. Он вообще думал, что его пинками выставят за дверь, но как повезло. Такой роскошный и красивый мужчина позволил выпить с ним. — Я обычно такое не пью, — Чан морщится, он предпочитает долго потягивать виски и смаковать вкус. Эта текила так, чтобы быстро напиться, даже ничего не поняв. — Я тебя научу, хен! Смотри, мочишь ладонь, насыпаешь соль, потом пьешь шот и закусываешь лаймом. Попробуй, хен. Все свои слова Чонин сопровождал действиями, в конце морщась то ли от текилы, то ли от лайма. А может и от всего вместе. Чан попробовал, у него нормальная терпимость к алкоголю, с ним ничего не случится. Но Чонин же после пары шотов стал веселеньким, рассказывал о себе все подряд. Что он студент, что ему двадцать лет, что очень рад этому маленькому отдыху, ведь учеба только началась, а уже сидит в печенках. Рот у него не закрывался, а Чан думает, что он вообще творит со своей жизнью, распивая алкоголь с мальчишкой. Да ему есть восемнадцать лет, но сути это особо не меняет. Скорее избавляет Чана от одной уголовной статьи. К удивлению, Чонин из Чана он информацию не выпытывает, увлеченный своими историями. Бан усмехается своим же мыслям, его студенческие годы прошли немного иначе и он действительно подумал, что Чонин к нему пришел от скуки, потому что младший уже полчаса говорит без остановки, как у него вылетает: — Хен, хочешь попробовать? — Мм? — Попробовать слизать соль с моей шеи, хен? — говорит он максимально соблазнительно. Хах, все-таки оказалось не так. Но немного хмельная голова твердит ему сделать это, ведь у него действительно давно никого не было. А тут случай просится сам. — Давай, — у Чонина засверкали глаза. Он наливает шот, мажет свою шею солью и берет лайм в рот. Даже так. Чан приближается вплотную к мальчишке, слизывает соль, выпивает текилу, берет лайм прямо изо рта парня и надкусывает, пронзительно смотря на Чонина. Тот в свою очередь сглатывает, выкидывает этот несчастный лайм и впивается в губы Чана, хватаясь за затылок. Так страстно, по-юношески и Бан принимает правила его игры. Во рту смешивается вкус алкоголя, кислого лайма и сладкий — самого Чонина, удивительно. Они валятся на пол и сносят все стаканы и бутылки, но уже как-то все равно. Чонин спешит и сразу лезет языком в чужой рот. Чан низко смеется и говорит не торопиться, показывает как надо. Мнет сладкие губы по очереди, аккуратно проникает внутрь и сплетает языки. Чонин издает судорожный вздох. Целуются они упоенно и долго. Чонин пьянит похлеще, чем эта текила. Чан залезает руками под футболку и ласкает живот и грудь, в когда доходит до сосков даже слышит приглушенные стоны. Вот черт. Оставляет засосы на все еще немного соленой шее. И когда Чан уже хотел расстегнуть ему ширинку, Чонин будто отрезвел и широко раскрыл глаза. — Хен, подожди! — Чан останавливается. — У меня на самом деле есть парень и я… «Блять». — Что? Только не говори, что он в соседней комнате, а ты тусуешься здесь, — отлично. Злость накатывает быстро, но также быстро испаряется. — Нет! Он в другом городе, прости. — Чонин действительно выглядит виноватим и сил него злиться почему-то нет. Бан Чан, приди в себя. — Проехали, ты хоть из Сеула? — непонятно зачем спрашивает Бан. — Из Пусана, — теперь он стал выглядеть как побитый щенок. Ну нет, Чан не будет чувствовать в этой ситуации себя виноватым. Чтобы хоть как-то разбавить атмосферу Чан спрашивает: — Кстати, твои волосы, когда ты купаешься вода синяя? — Хочешь проверить? — У мелкого глаза загораются, как будто всего этого не произошло только что, просто невероятно. Он поднимает Чана и тащит на выход. Они прибегают к морю, без предупреждения с разбегу Чонин затаскивает старшего и вдвоем падают в воду. Ян выныривает и счастливо смеется. — Хен, смотри, синяя! — И правда. Время уже раннее утро, солнце встало, светло, а вода вокруг Чонина синяя. Младший пользуется замешательством Чана, пока тот рассматривает воду и притягивает его для поцелуя. Чан в шоке от себя, как он прощает все этому чертенку. Тем временем Чонин лапает пресс старшего через футболку и просто кайфует, берет от этой ситуации все что можно и даже не чувствует себя виноватым. Пока они вдвоем не потонули, Чан вытаскивает их на берег и кладет Чонина на первый попавшийся лежак. Целует по новой и мнет бедра, зад, хоть так наслаждаясь этим прекрасным телом. Чонин тоже не бездействует и, подняв футболку, трогает Чана, где может, безо всякого стеснения. И то, что они на пляже и кто угодно может их увидеть младшего явно не волнует. Чонин прерывает поцелуй, весело смеется и говорит: -Кстати, мы сегодня уезжаем, это сегодня, да? Который час? — то, как беззаботно и легко говорит об этом Ян, будто приводит Чана в чувства, пробуждает ото сна. Он отрезвел и голове проносится вся абсурдность ситуации. Какого вообще черта происходит? — Сегодня… Вот как, что ж, тогда пока, Чонин, — Бан встает и уходит в свою комнату, даже не оглядываясь. Он вообще не знает его, это была одна ночь, практически ничего не было, но почему так обидно? А самое главное сколько, сколько теперь мысли об этом мальчишке буду преследовать Чана? — Хен, подожди! — Растерянность и непонимание ясно читаются на молодом лице. Чонин остается сидеть один. Взъерошенный, мокрый, зацелованный и один.