Дышать встречным ветром

- Так все же, что будет, если активировать Сердце? – сложив руки на груди, спросил высокий господин у умирающего в своей постели старика. Тот уже отходил в мир иной, не без удовольствия глядя в потолок. Обезболивающее смягчало те ужасные муки, что предвещали ему врачи. Та жидкость оказалась прекрасной вещью, за нее он готов был рассказать все что угодно. - Поверишь ли ты мне, если я скажу, что наш мир не одинок во Вселенной? – продолжая улыбаться, ответил вопросом на вопрос старик. Господин заметно нервничал, но торопить умирающего не собирал, иначе тот мог забыть что-то важное. - Объясните, пожалуйста. - Да, где-то там существует мир, похожий на наш: там такие же люди, такие же звери и птицы – все такое же. Когда я впервые услышал, то не поверил ни единому слову. Знаешь ли ты, что там не было лишь тех демонов, наводящих страх на дрожащий люд? Вижу, что не знаешь, не кивай. Так вот, в том мире есть войны. От них столько же горя и потерь, сколько и от наших, только жертвы не порождают тех существ, за которым мы видим бесконечный кровавый след, - в ту же секунду старик закашлялся, не понимая причины. В его горле застыл бесформенный сгусток воздуха, не дававший боли добраться до мозга, чтобы разорвать его в клочья. Проведя морщинистой рукой с салфеткой по губам и вытерев с них кровь, он продолжил. - И представь, их кровь такого же цвета, что и наша. Она тоже течет из ран и рано или поздно заканчивается, и человек умирает. Совсем как мы… - Вы говорили о Сердце, мой друг, - щелкая пальцами, заметил господин. Он еще больше разнервничался и принялся стучать ногой по полу. - Да, точно, Сердце. И знаешь, никто из тех людей не знает о двух мирах. Только нам, ученикам открыта сия тайна. Но мой учитель сказал однажды, что раз миры так похожи, то можно один влить в другой, как добавляют воды в ведро. Всем найдется место, однако ты сам знаешь, что происходит с избытком: он выливается за край. Тем избытком суждено стать нашим «проклятым» и семье Ноя… - А как же люди, в которых они были? – вскочив со своего места, взволнованно прокричал господин. – И именно это может сделать, да? - Конечно, не все… - неожиданно глаза старика закатились, и, вздохнув в последний раз, он отдал Богу душу, оставив после себя замершее с открытым ртом тело и злого мужчину. - Да чтобы тебе на том свете пусто было! Зря только склянку перевел! – кинув на пол шляпу, которую он держал в руках, господин принялся с ненавистью ее топтать. Он бы еще долго ругался, если бы в тот миг в комнату не заглянул слуга. - Андрей Федорович, вам поручение из Москвы от Александра Данииловича, - шепнул он ему. Забыв о своем прежнем деле, князь Лазарев удивленно достал из кармана черный кубик и нажал на невидимую с первого взгляда кнопку. - Добрый вечер. Чем могу помочь? – сказал он, поднеся кубик к самому рту. Послышалось шипение, и следом раздался глухой мужской голос. - Возвращайтесь в свое имение к своему обычному занятию, - кубик замолк, а Андрей хотел было и его растоптать под своими ногами, но удержался и, бранясь, запихнул его обратно в карман. - Что же за день такой, а? Чем я провинился, что из менять опять московскую сторожевую делают? Хотя, все-таки хорошо, что он умер сейчас, - надевая перчатки, князь осмотрел комнату и заметил под кроватью листок бумаги. Он, видимо, упал с рабочего умершего, когда тот перебирался на кровать. Покрутив бумажонку так и сяк, Лазарев все-таки понял, что это за вещь такая. Плохими чернилами было очень четко выведено сердце, какие обычно изображают на воротах помещиков, всей душой любящих Европу. Поделена фигура была аж на три части. Две одинаковые, а одна совсем крохотная в самом низу. «Р, Е, Д… Инициалы? Писал это точно не Илья Прокофьич, слишком ровно все. Имена Сердец, наверное. Только это еще не доказано, значит передавать Кукольникам нельзя», - подумав об этом, Лазарев сложил в четверо лист и убрал во внутренний карман. Вдруг понадобится…

***

- Ну, где же юноша? – Нетерпеливо спросил Граф, глядя на пленников, молча стоящих на коленях перед восседающим в кресле-качалке Ноем. Тишина стала ему ответом, которую прерывал лишь скрип дерева, не выдерживающее вес Тысячелетнего. - Что же вы молчите? Ведь вы определенно знаете, где бродит наш общий друг и товарищ, - сложив короткие пальцы в замок и положив их на пузико, произнес он, не убирая со своего лица той самой улыбки, которой пугали многих искателей и экзорцистов. - Его видели, - наконец ответил князь, медленно поднимая голову. В его глазах была видна решимость, ставшая плодом долгих раздумий. – Его видели в Ирландии. Лави удивленно взглянул на мужчину. «Откуда он может знать? Это же не зона влияния Имперского Ордена. Что вообще сейчас происходит в Ордене, раз даже само управление с теми же Ноями не могут засечь пересечение одного из своих подчиненных? Это как минимум странно. Что произошло, пока я был в плену?» - Размышлял про себя рыжеволосый, стараясь не думать о плохом, но темные мысли все равно давали знать о себе. - Это хорошая новость, правда, малыш Тики? – Граф весело подпрыгнул в своем кресле-качалке. Стоящий рядом Микк покачал головой, неуверенно проведя пятерней по длинным волосам. Взгляд Лави тут же перекочевал с Тысячелетнего на «Удовольствие». Что же они такое задумали? - Я думаю, Шерил будет не против привести к нам юношу, - умело перевел стрелки мужчина, каким-то ленивым голосом отвечая на вопрос Адама. С ним все были согласны, в том числе и его старший брат. - Ну, раз мы все решили, отправьте наших гостей в лучшие покои Ковчега! – Как ребенок хлопал в ладоши Тысячелетний. В тот же миг князя и экзорциста что-то схватило за воротники и оттащило в темноту. На секунду все покинуло их: слух, зрение, обоняние. Абсолютная непроглядная тьма окружила их, не давая возможности вырваться из цепких лап прислужников семьи Ноя – акум или «проклятых».