Осень 2011

- А что вполне! - Да ну, фигня же! И совсем не арийская надо сказать. - А кто так решил? Ты? - Конечно я. - Ну, знаешь ли! - Знаю! - Ты невыносим! – Дубинин и ухом не повёл, как будто это было сказано в шутку. Артур, о песне которого здесь и говорилось так, словно его здесь нет, отложил гитару и ещё раз посмотрел на арийский штаб. - Нет, и ещё раз нет, я не позволю устроить здесь Автограф и прочую чушь, размазывай сопли в другом месте. - Пошёл ты! – и гордый птиц с поникшим видом, сверкая глазами полными раскалённого огня, поспешно ретировался. - Зачем? Зачем так грубо? Опять в стопятидесятый раз! - Это лишь, правда! - Он уйдёт и будет прав. - Да куда он денется! - Холстинин вставая, покачал головой и вышел. В соседней комнате, как будто пронёсся ураган. Все хрупкие вещи мелкими осколками валялись то тут, то там. Беркут сидел на диване и немного напоминал собой одну из знаменитых горгулий Нотр-дамского замка. Холст подсел рядом. - Вова, что мне делать, я так больше не могу. - Понимаю Артур, поднял взгляд и посмотрел в глаза, эти демонические глаза, которые последние года три согревали его израненную душу своим холодным огнём. Владимир, неожиданно, улыбнулся своей кошачьей улыбкой и погладил вокалиста по волосам. - Лети дальше Сказать, что лицо Птица выразило удивление это не сказать ничего. - Да оставь это. Ты же сам всё сможешь. - Наверное, а ты? Грустный смешок. - Это моё, мой путь, другого не будет никогда. - Грустно - Нет реально - Как знаешь, но… - Без но. Он казался безумно уставшим, и как всегда решительным, словно стрелка компаса всегда готовая на север. - Спасибо за всё. - Лети И Артур ушел пока только с реп. базы, но уже решив для себя всё. На следующей репетиции произошло эпохальное событие – Холстинин опоздал. И небо не упало на землю. Никто не увидел четырёх всадников. И вообще никакого намёка на Армагеддон. А когда через полчаса он появился, в непривычно чёрной кепке сиё оказалось круче конца света. На этой самой кепке золотом был вышит лого ЛегиоНа. Через пять минут молчания, когда растерянные коллеги даже не ответили на приветствие через настройку свежее написанный пассаж на любимом салатовом страте. У Дуба вырвалось: - Да ты ахринел! - А что, ты вон по паре раз в месяц опаздываешь. - Какое к чертям опоздание, в зеркало смотрел? - Чего я там не видел? Прист с Максом уже ржали чуть ли не в голос. - Ах, так? - Да что случилось то? В дверь постучали, через пару секунд показалась бритая голова Булгакова. - Всем здрасте. Откликнулся только Владимир. - Лёшка? - Выйди, пожалуйста, со мной. - Хм! В коридоре. - Что ты здесь забыл, не собираешься же ты у нас петь! - Упаси Боже, а вон тебя видимо не спас – сказал Алексей, снимая свою бейсболку с гитариста и привычным движением одевая её козырьком назад. - Аааа, я то думал, что с ними, чокнулись что ли. Сначала не здороваются, потом предлагают посмотреть в зеркало. - Ну не успел я, думал, найдётся. А потом… - Во я дурень, ладно пойду расхлёбывать. Лёгкий поцелуй - Удачи - Ничего переживут! - Как всегда люблю тебя! – мелодичный шепот, чуть касаясь губам уха. Улыбки. И Владимир вошёл в комнату. Все молчали и делали страшные глаза. Как всегда Виталя: - Что скажешь? - Скажу только одно нового вокалиста будешь искать сам!