«Знаешь, ты был очень милым, когда краснел на ветру и прятал в карманах красной мантии руки. Хотелось сжать их в своих и согреть. Но не осмелился. Мне с тобой очень трудно на что-то решиться — кажется, что оттолкнешь. Или не поверишь, что искренне могу... так. Я удивился, когда ты все-таки пришел на свидание. Да, для меня это было свиданием, хотя ты и не понял этого. А я мечтаю снова увидеть твои глаза…»
Гарри покраснел — не привык читать чужие письма. А это однозначно предназначалось не ему, явно попало в кабинет по ошибке. Но послание красивое. Гарри был бы рад получить такое. Чтобы был кто-то, и мог что-то подобное написать. Кому бы он нравился… вот именно таким! На холоде, с красными щеками и замерзшими руками. Кто хотел бы дарить ему тепло. Кем бы ни был этот аврор — а судя по упоминанию красной мантии, другого варианта не предусматривалось — ему очень повезло. Кому-то так нужен, что этот неведомый преодолел робость и устроил им встречу-свидание. А его, Гарри Поттера, ждут отчеты. И, возможно, опрос свидетелей по делу о краже фамильного сервиза. Видимо, именно ради этого он столько мечтал о карьере аврора! Что за шум в коридоре? Опять смеется Малфой! До конца дня Гарри успел совершить массу бестолковых движений: посетил три оперативки и два собрания, пронесся по кабинетам с документами, выяснил, что сервиз никто не крал — его разбили в позапрошлом году и забыли. Но из головы не выходила записка незнакомцу. Дразнила, притягивала, манила начать собственное расследование. Надо же вручить ее адресату, вдруг из-за ее попадания не по адресу у хороших парней ничего не сложится? Гарри измучается, посчитав, что в этом есть и доля его вины. Каким же он тогда будет аврором, если не распутает клубок таинственной истории? Вечером, спрятавшись от ноябрьского холода в доме на Гриммо, у камина с чашкой кофе и книгой, от которой постоянно отвлекался, Гарри пытался прикинуть, кого из коллег могла отличать склонность к своему полу. Сделав заметку, что надо бы получить список всех присутствовавших сегодня в аврорате, он пытался условно предположить, кто может являться автором и настоящим адресатом письма. Пока железно Гарри был уверен в одном — не скрывал свою ориентацию только Драко Малфой. Но представить его влюбленным, тем более, пишущим кому-то письма, было совершенно невозможно. Не способен тот на подобное! Только изображать из себя павлина в отглаженной мантии, иронизировать и огрызаться, или же ходить с каменным лицом — в зависимости от настроения. А оно у него переменчивое. Так что, получается, если это все-таки Малфой, то Гарри… ему помогать будет?! Или тому аврору, который имел несчастье пойти с ним на свидание? Принцип аврората — защищать! Может, стоит спрятать письмо и забыть, если окажется, что это он писал? Чтобы не допустить попадания хорошего парня в плохие руки. Малфой тогда отступится, если поймет, что ему не отвечают. И не сможет разбить никому сердце — не раз говорили, что он много кого бросал. Зачем в аврорате такие страсти? Гарри и сам не заметил, что распалялся все больше. «Да что этот Малфой себе позволяет?! На работе надо работать, а не любовные самолетики посылать!» Успокоиться удалось с трудом. В конце концов, он еще не выяснил, что это точно Малфой! Если подозрения подтвердятся, тогда и будет думать, что делать. А пока… Поленья в камине потрескивали так шумно, да и вторая кружка кофе не помешает. И не так уж много времени осталось до Рождества, пора задуматься о покупке подарков. Конечно же, следующее утро практически полностью повторило вчерашнее: те же пергаментные свитки и самолетики, строгий взгляд Робардса, которым тот окинул появившегося минута в минуту Гарри. Ну да, опять проспал. Снова отработанная за долгие годы «Вингардиум Левиоса» и... замершие в воздухе рабочие документы. Не то чтобы Гарри ждал письма... Точнее, он вовсе его не ждал. Но ведь операцию по спасению неведомого аврора от Малфоя откладывать тоже нельзя! «Так, еще не доказано, что это он, — снова одернул себя Гарри. — Вдруг речь идет не о спасении, а о счастье двух людей». Пока что, в промежутке между бюрократическими моментами, Гарри удалось разжиться списком присутствовавших вчера утром на работе авроров. Четверо женаты — вычеркиваем. Предварительно. Но, с другой стороны, Мал… неизвестный мог увлечься натуралом. Поэтому со счетов не сбрасываем все-таки. Двое других имели отношения. С девушками. И Гарри это было точно известно — они приводили своих подруг на вечеринки и квиддичные матчи. Остались трое: Томас Миллер, Джейсон Хьюз и Антонио Томазино. Все молодые, симпатичные, общительные, не то что Малфой! И каждый вполне мог быть адресатом таинственного послания. Ну, чисто теоретически. Вздохнув, Гарри понял, что пора отвлечься и заняться рабочими вопросами. Вышел из кабинета и едва успел сделать несколько шагов, как обнаружил, что навстречу ему идет Драко Малфой… с белой розой в руках! Цветок, контрастирующий с аврорской мантией, был просто вызывающе, неприлично красивым. Как и Малфой, губы которого трогала легкая усмешка, и сам он словно топил в своей уверенности скромный авроратский коридор. Вот так вот нагло расхаживать с цветком! — Поттер, — Малфой, держа розу слегка небрежно, остановился почти вплотную к Гарри, едва не заставив того отступить. Но вот только этого не хватало! — Может, хотя бы поздороваешься? Мы не в школе, чтобы оправдываться тем, что некому было учить тебя хорошим манерам. — Ты, судя по всему, в оранжерее! — парировал Гарри, которого несколько месяцев стычек с Малфоем успели многому научить. — А я оправдаюсь тем, что, в отличие от некоторых, работаю. Аврором, а не цветочницей! Не дав Малфою ответить, Гарри резко зашагал по коридору. Кому это, интересно, Малфой такую красоту принес? Да это он выяснит легче легкого! У кого окажется роза — тому и письмо! Остаток дня, помимо обычной суеты, Гарри потратил на попытку разыскать в аврорате цветок. Под любым предлогом посетил все кабинеты, но роза словно сквозь землю провалилась. Тогда, может быть, Малфой… и не собирался ее вручать? Может, ему самому?.. Да кто смеет дарить такие подарки этому… этому! Гарри распалился не хуже, чем дома у камина, и едва успел сразить «Левиосой» и заставить замереть в воздухе развернувшийся одинокий самолетик, внезапно влетевший в его кабинет.«Ты очень красивый, когда злишься. Всегда замечал. И мне это нравится настолько, что готов злить тебя до конца своих дней. И твоих. А еще лучше — целовать. Представляю, как это может быть: долго и внимательно смотреть в глаза, миллиметр за миллиметром приближая свои губы к твоим... Или же быстро, резко и внезапно. Чтобы ты не увернулся. Или не испугался. Ответишь?»
Гарри показалось, что это какое-то наваждение. Когда он вообще с кем-то целовался в последний раз? Позволял кому-то оказаться рядом? Да и вообще думал о чем-то, кроме работы и друзей? Только быстрый одноразовый секс с парнями в клубах, который давал облегчение телу и вешал дополнительный груз на душу… Гарри вдруг понял, что ему до одури, до отчаяния хочется влюбиться. Чтобы кто-то стал центром личной Вселенной, и от его взгляда и улыбки сладко замирало сердце. Стать счастливым, получая и отправляя подобные письма. Он, конечно, так красиво не умеет. Но, может, научится? Похоже, тот, кому это послание адресовано, везунчик. И дурак! Если до сих пор не замечает, что кто-то испытывает к нему сильные чувства! Только почему уже второй самолетик попадает к нему в кабинет? Какая-то странная неполадка в системе министерской доставки? Наверное, кто-то и документы не получает? На днях Робардс кричал, что посылал данные служебной запиской — она тоже полетела не туда? Но тогда, возможно, письма вообще могли предназначаться кому-то не из аврората. И как же тогда искать? По всему Министерству? Гарри снова перечитал второе послание и вздохнул. Лучше убрать в ящик стола до тех пор, пока не найдет того, кому оно предназначено. Нечего над чужими чувствами замирать! Со своими разбираться надо! И, словно в насмешку, в коридоре снова раздался голос Малфоя.***
— Это абсолютно исключено, — сняв очки, Кристофер Бэрроу, начальник отдела внутреннего транспорта, пристально посмотрел на Гарри, заставив смешаться и едва ли не покраснеть. — Служебные письма не могут попасть в другое ведомство. Внутри подразделения, если не четко указано направление, номер кабинета или имя получателя — допустимо. Как каминной сетью не там можно оказаться, если неразборчиво адрес произнести. Но ты же знаешь, внутренняя и внешняя документация зачаровываются по-разному. «Еще один тупик. — Гарри, вернувшись к себе, снова достал листок со списком. Те же имена авроров. — Или автор письма… несколько тупиковый. Точнее, туповатый. Если не может обеспечить безопасную доставку такой важной личной корреспонденции, и номер кабинета постоянно путает. Но тогда… это точно не может быть Малфой! Потому что он умный. Не раз Робардс говорил, что его аналитические способности и внимание к деталям составляют львиную долю успеха всего отдела. Одни вопросы… Без ответов». Гарри посмотрел на гору свитков и расправленных самолетиков. Со вчерашнего утра, а, точнее, с момента получения первого письма, ему ничего другое не идет в голову! Все перепуталось: чьи-то чувства, желание влюбиться, думы о собственной отсутствующей личной жизни… И Малфой! Гарри раздраженно принялся разбирать завал, снова заставив «Вингардиум Левиосу» поднимать в воздух содержимое стола — полезное заклинание! Только если бы так же просто было заставить себя работать… И уже второй вечер подряд Гарри остро ощущал собственное одиночество. Как-то особенно и вдруг осозналось, что где-то там, за окном аврората и дома на площади Гриммо, есть жизнь, которую он выключил. Наверное, придется несколько расширить географию своего обитания, потому что даже если есть крошечный шанс когда-нибудь получить такое письмо, сидя только здесь и на работе, он им воспользоваться не сможет. Решено! Как только разберется с этой историей, займется личной жизнью. Гарри даже не обратил внимания на промелькнувшую кометой мысль «а что вечерами делает Малфой»? Следующее утро Гарри намеревался твердо посвятить последней попытке разгадать загадку писем. Даже удивился, как ему раньше не пришло в голову разобраться с образцами почерков авроров? Это же проще простого! Но как незаметно проникнуть в кабинет Малфоя? Или хотя бы найти какой-нибудь его отчет? Гарри проверил всех в своем отделе, а также доступные бумаги соседнего — приходится же вести переписку. Ничего похожего на изящные ломаные, словно заигрывающие друг с другом, буквы. Таким почерком, действительно, только любовные послания сочинять. Как назло, записок Малфоя в свободном доступе не оказалось. Гарри уже минут пять маялся, читая список, где среди перечеркнутых фамилий его дразнили три предполагаемых адресата: Томас Миллер, Джейсон Хьюз, Антонио Томазино. Почему же он не внес туда Малфоя как потенциального отправителя? Гарри едва успел потянуться к перу, чтобы исправить упущение, как означенная персона появилась на пороге кабинета. Сразу было заметно, что настроение его авроратского высочества далеко от идеального. — Поттер, не знаю, почему Робардс решил, что я устроился на полставки подрабатывать совой, но просил передать тебе, что ждет после обеда. С отчетом по делу Каслмейнов! — Полагаю, ты не полетишь обратно, даже если я приклею этот мерлинов отчет тебе на лоб, — огрызнулся в ответ Гарри. — Поэтому просто исчезни! В манере злого Малфоя разворачиваться, взвивая мантию, было что-то от Снейпа хогвартсовских времен. Вот только профессор зельеварения не имел обыкновения ничего терять, а из кармана Малфоя выпала смятая бумажка. «Вингардиум Левиоса»! И перед глазами Гарри развернулся и застыл новый секрет: «Вино, закат, уточнить меню, портключ — вилла Италии? Курорт Швейцарии? Забрать мантию? График работы?» Гарри выхватил письмо из ящика и, также закрепив его в воздухе, попытался сравнить два листочка. Возможно, прослеживалось что-то общее… В наклоне букв, резкости почерка. Полной уверенности нет. Но, судя по всему, Малфой организовывает свидание! Весь вечер дома Гарри разрывало от противоречивых чувств. С одной стороны, так Малфою и надо! Желанная встреча не состоится, раз письма попали не по адресу. Пусть внимательнее будет! А с другой… Что если он на самом деле влюбился, и адресат сейчас тоже переживает? Вдруг и тот неравнодушен к Малфою? Розу ему подарил… В жизни и более странные вещи случались.***
— Мистер Поттер, потрудитесь объяснить, почему отчета по делу Лейксонов до сих пор никто из нас не имел чести лицезреть? — подозрительно спокойно поинтересовался главный аврор Робардс на утреннем совещании. — Потому что мы не лицезрели данные по использованию артефактов, которые должен предоставить второй отдел, — буркнул Гарри, стараясь не смотреть на Малфоя, который в очередной раз начал раздражать одним фактом своего существования. — А без них отчет не будет иметь смысла! — Документ был направлен первому отделу вовремя, — подал голос Малфой. Ну конечно, как же без него-то! Вот кто угодно мог ответить, но обязательно ему надо вылезти! — Вами, я полагаю, мистер Малфой? — почти против воли выпалил Гарри. На совещаниях при участии высшего руководства у авроров было в ходу обращение на «вы». Даже Рона приходилось именовать «мистер Уизли». — В таком случае, я не удивлен, что мы его не получили. Вы бы внимательно смотрели, куда отправляете свою корреспонденцию. В особенности, если она личного характера! — Вся моя корреспонденция отправляется туда, куда мне необходимо. — Малфой прямо и серьезно смотрел ему в глаза. О каком-то непонятном волнении свидетельствовало лишь сбивающееся напряженное дыхание, набатом отдававшееся в ушах Гарри — они сидели слишком близко. — В особенности, если она личного характера! А если некоторым недодали умственных способностей и они не могут этого понять… Гарри казалось, что за молниями ярости в серых глазах Малфоя спряталось что-то новое, ранее не виданное. Обида? Да на что ему обижаться? И побледнел даже, как будто ему больно. Но чем эта их перебранка отличается от прежних? Разве что Гарри первым ее начал. Ну, так не все же только Малфою его задирать, вынуждая лихорадочно подыскивать не менее саркастичные реплики. Вот, пусть теперь сам помучается! — Хватит! — договорить Малфою не дал Робардс. — Отправлю патрулировать Хогвартс! Может, вас там сейчас научат, как положено себя вести, если школьных лет для этого не хватило! Или будете мне наизусть декламировать раздел «Этика общения в коллективе» аврорского устава! Гарри снова влетел в свой кабинет взбешенным. Мало того, что досталось от Робардса, так еще оба отдела вздумали сплетничать после совещания! До Гарри долетели обрывки фраз: «искры летят, даже если они просто стоят рядом», «скоро аврорат разнесут», «закрыть в камере и…», «да когда уже эти двое трахнутся, наконец?» Что, ни у кого работы нет? А ему еще требовать у Малфоя эти мерлиновы данные. Взять бы, да и предъявить доказательства, что он неправильно все посылает, пусть даже и уверен в обратном! Гарри вдруг поймал себя на том, что не хочет возвращать Малфою письма — от них веяло… надеждой. На то, что существуют в этом мире любовь и романтика, страсть и нежность, желание отдать всего себя человеку, без которого не мыслишь жизни. Даже если он сам пока этого не нашел. Да и вряд ли найдет когда-нибудь. «Мерлин, отчет!» — Гарри перевел взгляд на стол Рона, куда сваливал в последнее время документы, до которых руки не доходили, и со вздохом отчаяния рассек воздух и взмахнул палочкой, заставляя «Левиосу» переместить залежи на его собственное рабочее место. И, конечно, там нашелся свиток от Малфоя. У Гарри шевельнулось какое-то смутное подозрение, что он не может ухватить что-то важное, и разгадка совсем рядом… Но это ощущение быстро ушло, оставив место данным по использованию артефактов. Гарри едва успел закончить и отправить по воздуху папку к кабинету Робардса, собираясь домой — снова одиноко скучать — как в его кабинет влетела авроратская сова. Это смутило: совы для внутренней корреспонденции нечасто использовались. Птица явно куда-то спешила. Исчезла, едва Гарри отвязал от лапки небольшой серый мешочек из мягкого бархата, от которого повеяло смутно знакомым запахом. Забавная фигурка серебристого дракончика была завернута в записку — пара строк, написанных знакомым почерком:«Это портключ. Сработает сегодня в 19.00. Наверное, я написал уже достаточно, чтобы ты мог решить, хочешь им воспользоваться или нет. Но я буду ждать тебя».
Гарри запихнул дракончика и записку обратно, спрятал приношение совы в карман и спустя несколько минут мерил шагами гостиную в собственном доме. Час на принятие решения. Ну конечно, личность отправителя уже не секрет — фигурка говорит сама за себя. Гарри вытащил мешочек и втянул в себя его запах, чтобы окончательно убедиться, что это ноты туалетной воды Малфоя. Вдохнуть поглубже и… Гарри почувствовал, что полетел. Куда-то в бездну. И на каждом дюйме воздушного пространства его встречал Малфой. Улыбающийся на рождественской вечеринке в Министерстве — Гарри тогда удивился, что, оказывается, ему это безумно шло; встречающий его в коридоре аврората с невозмутимым видом; мечущий молнии из туманных глаз во время их ссор. Вынырнул с ощущением, как будто его окатили ледяной водой и, не оставив возможности прийти в себя, ткнули в грудь судьбоносной информацией, словно шпагой из маггловских приключенческих романов. Ему… нравится Малфой? Он постоянно о нем думал и сразу решил, что тот имеет отношение к письмам, потому что на самом деле хотел, чтобы его особенным человеком… стал Драко? Поцелуи, эмоции, тепло и любовь — все это ассоциировалось у него только с ним? А Драко собирается на свидание! Эта мысль, прояснившаяся и представшая совсем по-другому, вдруг пронзила сердце Гарри так, что стало невозможно дышать. Но это же… его Малфой! Его Драко, с которым они столько лет… Всегда к нему тянуло, и поэтому не дал сгинуть в Адском пламени — боялся потерять. Сейчас жизнь Гарри будто собиралась в единое целое. Отдельные куски прилетали, словно поднимаемые в воздух «Левиосой», на секунду оказывались перед глазами и вставали на положенное место. Чтобы перед Гарри предстала полная картина собственных непростых чувств. Да, он влюблен в Драко Малфоя. И сейчас попадет туда, где Драко, тоже влюбленный, ждет. Не его. Потому что Гарри опоздал… Не попытался хотя бы направить вечное противостояние в другое русло, не протянул руку хотя бы сейчас. Первым, потому что тогда, в детстве, отверг руку Драко. И тот вряд ли об этом забыл. А теперь осталось несколько минут на то, чтобы сменить аврорскую мантию на рубашку и брюки, кое-как причесать волосы и погасить безумный блеск в глазах. Ничего, он скоро вернется — вряд ли понадобится много времени на то, чтобы объясниться с Драко, отдать письма и пожелать счастья с тем, кому они были адресованы. Заметив, что дракончик начинает светиться, Гарри сжал его в кулаке и приготовился к вихрю. Такому же, который царил сейчас в его душе.***
Хватило и нескольких секунд, чтобы, говоря аврорским языком, «оценить обстановку»: небольшую беседку, утопающую в цветах, накрытый стол и Драко, стоявшего к нему вполоборота. Он, бесспорно, понял, что уже не один, но поворачиваться не спешил. — Ты все-таки пришел… — Я не тот, кто тебе нужен, — тяжело вздохнул Гарри. — Уверен? — в твердом голосе Драко слышалось отчаяние. — Зачем же тогда ты здесь? Лично об этом уведомить и насладиться моей реакцией? — Драко обернулся, и глаза его снова, как это часто бывало при их ссорах, превратились в грозовые тучи. Гарри почувствовал, что происходит что-то странное. Наверное, Драко расстроился, не увидев того, кого ждал, и поэтому… не очень четко формулировал свои мысли. — Я хотел вернуть письма. Так и не смог вычислить, кому ты их посылал. Наверное, в аврорате все-таки есть проблемы с транспортным отделом, и они по ошибке попадали в мой кабинет. Думаю, теперь ты сможешь разобраться с этим вопросом, и отправить туда, куда нужно. У тебя… очень красивые письма. Думаю, тот, кого ты… — Гарри почувствовал, как сжимается горло, мешая говорить, — кто тебе небезразличен... — снова запнулся он, — будет счастлив их получить. Гарри наблюдал, как Драко теряет привычное самообладание: на его лице выражение тщательно скрываемой боли сменилось удивлением, затем облегчением. А потом он присел на стул, обхватив руками голову: — Поттер, — почти простонал Драко. — Кажется, я предусмотрел все. Был готов к издевательствам, смеху, даже побегу во Францию после того, как ты растрезвонишь эту историю всему аврорату. Но одно упустил из виду. Твою непроходимую тупость! А скажи-ка мне, пожалуйста, почему не пришло в голову, что письма предназначены тебе?! Гарри застыл на месте, как будто Драко наложил на него Петрификус. Действительно, почему? Не было даже тени мысли о том, что он кому-то может нравиться, что это — ему. И, тем более, от Драко Малфоя. — Не знаю, — честно ответил Гарри. — Но... но ты же писал... — Он уставился на Драко в полном недоумении. — Там же было... — Что? — усмехнулся Драко. — Что у вас уже была встреча! — в отчаянии крикнул Гарри. — А если почитать внимательнее? — Драко явно наслаждался его замешательством. — Там. Вот... — Гарри засунул руку в карман и достал сложенные письма. Быстро отыскал самое первое и протянул Драко, который его не взял, покачав головой. — Я имел в виду встречу неподалеку от картинной галереи, когда мы прошли до нее немного вместе. У тебя мерзли руки… — Драко встал со стула и оказался напротив, в нескольких шагах от Гарри. Гарри вдруг вспомнил, что Робардс, постоянно повторяющий, что авроры должны быть не только тренированными, но и образованными, вручал им билеты на выставки и концерты, требуя, чтобы они их посещали. Гарри и Рон возмущались, но иногда все же ходили, беря с собой Гермиону. Рон тогда простудился, Гермиона осталась с ним, и Гарри отправился один. — Я был удивлен, что ты все же появился, — продолжал Драко. — И именно тогда понял, что если сейчас не попробую наладить с тобой отношения, придется жалеть об этом до конца своих дней. Потому что ты мне нравишься. Всегда нравился, еще в школе. Я просто не осознавал этого тогда, и вел себя… не совсем правильно. Но если не хочешь… оставим между нами и забудем. Я больше не стану… Гарри не дал ему договорить. — А как же роза? Для кого ты ее приносил? Или кто подарил ее тебе? — Гарри понимал, что в его голосе сейчас гораздо больше требовательности и вызова, чем предполагала ситуация, но ничего не мог поделать со своей аврорской натурой. А она требовала полного разбора «состава преступления». — Сорвал в своей оранжерее. Просто хотел тебя подразнить. — Драко улыбнулся, но Гарри видел, что ему грустно. Он что… из-за него переживает? Что сейчас развернется и уйдет? Едва успев признаться себе, что никого, кроме Драко, не представляет рядом? «Да, но он-то об этом не знает, — напомнил себе Гарри. — Теперь моя очередь говорить. Сложно решиться… Похоже, я не такой уж смелый» И все же… Гарри сделал глубокий вдох и, подойдя ближе к Драко, посмотрел ему в глаза. — Сегодня я понял, что очень хочу, чтобы ты писал эти письма именно мне. Потому что, когда представил, что ты ждешь какого-то другого парня… Все же на это указывало! — Гарри вдруг спохватился, что держит в руке первое письмо Драко, и поднес его ближе к глазам. — «Я был удивлен, когда ты все-таки пришел», «для меня это было свиданием». Драко, словно не зная, куда девать руки, провел ими по волосам. — А не помнишь, как ты возмущался после совещания, что надоели все эти картины, и ты никуда не пойдешь? Что я тебе сказал? При всех, заметь! — Ты спросил «а если я буду ждать тебя там?», — Гарри вдруг так отчетливо вспомнил этот момент, будто все произошло несколько минут назад. — Я и ждал. И мы смогли поговорить немного. Только ты ничего не понял. И я не сообразил, что до тебя все доходит не сразу, — Драко усмехнулся. — Когда я осознал, что сам хочу получать такие письма от тебя, и подумал, что этого никогда не будет, стало еще холоднее, чем на улице перед выставкой. Не только руки, я сам замерз. Весь. И так и буду теперь замороженным. — Не будешь, — почти прошептал Драко, осторожно беря его руку в свою, словно бы замирая. — Если позволишь мне тебя согревать. Гарри показалось, что его обожгло огнем, который словно бы пробежал по венам вместо крови. Все оказалось не так, доказательства представали перед ним в ложном свете. Остался, наверное, последний не проясненный момент перед тем, как он… поцелует Драко? Страшно… Нет, конечно, он целовался раньше, и не только, но… никто не был Драко Малфоем! Который смотрел сейчас так внимательно, явно давая понять, что решение за Гарри. — Та записка… с планами на свидание. Ты специально уронил ее в моем кабинете! — Гарри улыбнулся. — Браво, аврор Поттер! Вы закрыли дело, поздравляю! — лица Драко тоже коснулась легкая улыбка. — Неужели ты и вправду думал, что я способен терять такие вещи? Да! Ты на самом деле так решил! — торжествующий Драко сам ответил на свой вопрос, вглядываясь в лицо смущенного Гарри и не отпуская его руку. — Я с треском провалил это дело. Робардсу только не говори. Но вот рот тебе сейчас точно закрою! — Гарри, поражаясь собственной смелости, прижался к губам Драко и почувствовал, как тот ему отвечает, мягко обнимая и притягивая к себе. Неважно, как долго они целовались. Время застыло. Но, когда оторвались друг от друга, пытаясь выровнять дыхание, Драко улыбался. И Гарри знал, что у него на лице сейчас такая же улыбка. — Где мы вообще? Очень красиво. — Гарри огляделся. Увитая цветами небольшая беседка располагалась посреди сада, где растений было еще больше. В сумерках это выглядело потрясающе. — Италия. Наша вилла. Здесь папа впервые признался маме в любви, она мне об этом не раз рассказывала. Ну, я решил, что и мне здесь, может быть, повезет. Останешься… до завтра? — Гарри почувствовал, как слегка дрогнул голос Драко. — Да. Если накормишь, — Гарри показал на стол. Вся неловкость куда-то исчезла, как будто ее и не было. И Гарри ничуть не удивился тому, что с Драко оказалось очень интересно разговаривать. Обо всем! О работе и коллегах, скорой рождественской вечеринке и книгах, любимых кафе и ресторанах — у Гарри, правда, таких не было, но Драко пообещал исправить это упущение в самое ближайшее время. Когда стало совсем темно, Драко, взмахнув палочкой, развесил маленькие фонарики, и в рассеянном свете Гарри продолжил наблюдать за ним. За тем, как Драко, сам того не замечая, убирал постоянно падающую на лоб и мешающую челку, слегка прищуривал глаза, когда безобидно поддразнивал Гарри, и мягко улыбался. Наблюдал и удивлялся сам себе. Как он раньше ничего этого не замечал? Или не осознавал, что замечает… Возможно, и любовался им издалека — тоже неосознанно. А сейчас Драко затмил весь мир… Гарри так и не понял, сколько прошло времени, когда Драко предложил пойти в дом: — Ты же не думал, что придется ночевать в беседке? У меня остался последний вопрос. Самый важный. — Драко сделал неуловимое движение рукой, и Гарри увидел, что к нему летит бумажный самолетик. Такой же, как на работе. Гарри по привычке схватил палочку, но Драко остановил его. — Зачем? — «Вингардиум Левиоса», — прошептал Гарри. — Рассечь воздух, взмахнуть… — …Влюбиться, — закончил за него Драко, обнимая сзади, пока Гарри, все-таки воспользовавшийся заклинанием, читал на застывшем перед глазами листочке:«Ты будешь со мной встречаться?»
Гарри почувствовал, как счастливо екнуло сердце. В голову чуть раньше уже начали заползать тревожные мысли «а что же дальше?» Вдруг он опять о чем-то не догадывается, и снова придется ломать голову над хитрыми заданиями Драко? — Буду. — Гарри обернулся и, глядя в глаза Драко, прошептал: — Я уже давно рассек, взмахнул… — Влюбился, — закончили они вместе.