𝚘𝚏𝚝𝚎𝚗.

      Чонин стоит с минуту и смотрит на красиво лежащее тело на кровати. Но в его понятии это было красиво. На самом деле Чан полулежал полусидел и пытался свыкнуться с одеждой что была на нем. Не зная, что на него нашло, он решил заказать некое платье. Чтобы просто посмотреть и оценить, что же в нем такого, что множество парней поставили пять звездочек. Это что-то, состоит из шелковой полупрозрачной ткани молочного цвета, с рюшками и с бусинками в виде платья, с атласным воротом. Видно, что одежда женская, ведь на груди сделано бюстье, из атласа, так сказать от лишних слов. Под прозрачным платьем надето кружевное боди такого же цвета.       Обтягивающие боди, деликатно сидит на хорошем теле, показывая все проведенные часы в спортзале. На подвздошной части живота, видно что все-таки оно мало, и как сильно сжимает и натирает. Чонин подходит к кровати и садится на край перед Чаном. Старший садится на колени и водит руками по бедрам верх и вниз, вытирая вспотевшие ладони. Он очень переживал по поводу, подойдет ли по размеру, красиво ли сядет, понравится ли младшему. Все это настолько его запарило, что он расплакался бы, если бы не завороженный взгляд Яна. В глазах отчетливо видны все его эмоции. Ян не верит, что его парень на такое способен.       Чонин берет чужие руки в свои, и валит назад. Он нависает над старшим, усаживаясь меж чуть сведенных ног. — Тебе ведь... Нравится? — у блондина голос предательски задрожал, когда не надо. По всему его телу проходит легкая дрожь и он нервно сжимает чужую ладонь. — Спрашиваешь, — Ян улыбается, очень ярко и пытаясь успокоить Чана, тело которого напряглось до состояния камня. Если его столкнуть с кровати, возможно он провалит остальные пять этажей под ними, — тебе к лицу такой цвет. Чан подается чуть вперед, нежно и невинно дотрагивается до губ, но у Яна нервы то, не железные. Он отпускает руки и кладет одну на талию, а другую под неё, притягивая ближе к себе. Чан кладет руки на чужую шею, но на худой вытянутой шее, две большие руки, еле помещались. И Чан одну, то на голову, то на спину, неловко перекладывает, пытаясь понять, где ему все таки удобней. Чонин руками проводит по неприятной ткани, понимая, что возможно она также неприятна на теле. — Может ты хочешь снять? Она наверняка... — Нет, ты бы просто знал, Чонина как в ней круто, — Чан чужие руки по своей талии водит, давая им волю. И в принципе давая больше раскрепощенности. И если его бог не наградил этим качеством, то он точно знает, что у Чона, очень много его, просто сдерживается, ради старшего. У Чонина, как и у всех нас, нервы тоже извините, не вечные. Младший руками пытается пробраться под платье, не отрывая взгляда, но из-за большого количества ткани наложенный друг на дружку, он запутался. — Ты такой дурной, Чонин, — Чан не знает к чему он это говорит, ему просто захотелось. Просто захотелось назвать Чона дураком, а потому поцеловать в шею. Чан ближе голову подвигает, расцеловывая чужие венки выступающие с потом от нервов. Чонин все-таки доходит до боди, и расстегивает две пуговички внизу, от чего Чан просто становиться как без белья. Его уши весьма заметно краснеют при плохом освещенной комнате. Комнату в принципе освещает экран ноутбука сделанный на минимум.       Чан зацеловывает чужое плечо, руками блудит по голове, создавая хаос. И в другой бы ситуации Ян поругал бы старшего за то что он трогает волосы, но сейчас ему это очень нравится. Нравится как чужие пальцы, еле оттягивает их. Нравится как тот специально водит рукой по кругу, смешивая волосы. Нравится как тот, кусает плечи, почти касаясь зубами. — У тебя есть какие-то предпочтения к сексу? — Чонин снимает с себя футболку и убирает ремень из джинс. Чан проводит еле видными ногтями по торсу, получая из ряда вон выходящее удовольствие от рельефа. Чертов Ян Чонин, что ходит в спортзал, и говорит что нет никакого результата. — А кто сказал что он будет? — старший толкает Яна на другую часть кровати и садится сверху. Ян испуганными глазами смотрит на Чана, — шучу, у меня только если я буду вот так, а у тебя? Чан бедрами на пробу проезжает, получая в обмен крепко сжатые руки на ляжках. — У меня... Ты же знаешь, что люблю твои ляжки и твой зад? — Крис сводит брови, и хоть тресни не видит общей черты, кроме как я буду трахать твой зад, но извините это и так понятно, — А тебе мое лицо, так давай совместим приятное с полезным. Ян проводит рукой по заднице и несильно сжимает её. Чан нервно сглатывает слюну скопившуюся во рту, и не понимает это шутка или мать вашу что? — Я задушу тебя, — пытается перевести все-таки в шутку Чан, но на свой подкол к себе же получает по жопе. Смачный такой шлепок. Чан довольно-таки закомплексованный к своим ляжкам. Как бы он снизу, но он больше Яна. Плечи, торс, руки, и бедра. Они часто из-за этого ругаются, мол Крис слишком строг к себе и к своему телу. И каждый раз Ян ноет ему в ухо о том, как ему это нравится и как он мечтает о таком теле. — Развернись, — младший смотрит нежно, несмотря на то что эти слова его немного, но разозлили. Согласитесь когда ваша вторая половинка так отзывается о себе и о своем теле.       Старший делает как ему сказали, и собственно сидит он на бедрах, и смотрит в дверь. Во-первых, это не комфортно, во-вторых, это смущает. Ян двигает к себе Кристофера и говорит ему самому сесть, а то реально будто заставили. И в этот момент чувствует себя под балдахином. Красивое платье будто пелена, перекрывает глаза, он видит все, но странно. Крис сжимает руки в кулак и молит бога, что Ян резко передумал. Но когда в последний сантиметр, тот притягивает. Чан испугано икает и приподнимается обратно. Он считает до трех и садится обратно. Сказать, что во всех видео это переоценено, ничего не сказать. Чану не то что бы нравится, то как Чонин целует его там, но это явно не на громкие стоны и на вечное «отлижи потом, проси» как говорит Минхо своему Джисону. Это как минимум на сбитое дыхание, из-за новых ощущений. Ян проводит языком, и понимает что ему это намного приятней чем Чану. Он водит по животу верх-вниз, вызывая мурашки. Поверх его рук, кладут чужие, и направляют как ему приятней. Чонин чуть давит на старшего, потому что-то кажется действительно боится задавить. Он водит языком вокруг сфинктера, чувствуя, как тот сжат и как сильно напряженны бедра. — Если я буду задыхаться я ударю тебе по колену, а теперь просто сядь, — он снова тянет чужой зад на свое лицо, и водит лицом, беря больше размах.       Чан все-таки решился довериться, и расслабился и сам ерзал по лицу в противоположную от чонинового движения. И все-таки, если расслабится то куда приятней. Чан облокотился на чужую грудь и закрытыми глазами ерзал вперед назад, иногда откидывая голову. Чонин язык то расслаблял делая его широким, то напрягал и ласкал почти внутри. И в итоге, Чану это так понравилось, что в его голове промелькнула мысль, что было бы если ему доводилась смотреть на лицо. Как тот с прикрытыми глазами смотрит на ягодицы, как смотрел бы чужие глаза, выискивая наслаждение. И Чан говорит спасибо, что он парень, ведь вытерпеть это все, не смог бы. Чон проводит руками по члену, быстро надрачивая, будто себе. Чан быстрее елозит, и почти прыгает на лице. Чон шлепает по ляжке, и оргазм Чана накрывается со страхом. — Ты чего? — Чон смотрит на чужой перепуганный взгляд. — Ты ударил...- старший немного понимает, что возможно Ян это сделал для экстаза. — Тц, это ляжка, а не колено, — младший чуть смеется и вытирает свои губы и в принципе лицо, — подай салфетки, лицо в слюнях.       Чан быстро подбегает к столу и кидает Чонину. Он вытирает свое лицо, и выкидывает использованные. Он берет еще одну, но Крис валит его назад, садясь на бедра. Ну как садясь, с размаху практически прыгая. От чего Чон мысленно наорал на него, но в слух не дай боже. Расстроиться заплачет, ну его, секса со слезами еще не хватало ему. Чан, не отводя взгляда расстегивает ширинку и расстегивает пуговицу. Он проводит рукой по выпирающему члену на боксерах, уже представляя как будет на нем. Чонин старшего приподнимает и снимает джинсы с бельем нахрен, кидая их подальше с пляжа. И так получается, что Ян нагой, а старший в одежде, и что, что она полупрозрачная и видно всё. Ему все равно не комфортно. Будто один он будет это делать. — Ты так и будешь... в одежде? — но Чан качает головой, и Чонин понимает, что реально, он будет раздетым, а Чан нет.       Чан ложится на младшего, грубо встречая свои губы с его. Младший этого, не то что б ни ожидал, он вообще был не в курсах дальнейших действий, из-за того что он прикрыл глаза на пару секунд. Также неожиданно тот отстраняется, садясь на живот. Чонин думает, что тот под чем-то. Ведь перед ним, разгоряченный Чан, надрачивающий младшему из-за спины одной рукой, а второй трогая свои соски. Тот Чан, что матерное слово в лишний раз стесняется сказать, боясь показаться неправильным перед младшими и старшими. Чан насаживается медленно, не зная, либо сам боится, либо ему нравится смотреть на чужое лицо, которое показывает, что вот-вот произойдет взрыв. Либо же протягивает наслаждение, медленно растягивающих стеночек, и теплоту чужого члена. Парень садится до самого конца, и ему так больше нравится, чем он бы прыгал или елозил. Так намного лучше, когда он просто в тебе. — Чани, ты такой... Мм, — Чон стонет прикрывая рот рукой, — такой молодец, такой хороший мальчик.       Старший резко вздрагивает, на «хороший мальчик», ему это очень льстит. Льстит когда говорят, что он молодец, хорошо работает, выносливый. Чану кажется, что это нормально, но его это больше возбуждает. Мурашки проходят по телу от таких слов. Хочется еще и еще. Слушать чужую похвалу, как интересные рассказы, все время и новыми ощущениями. Он берет руку младшего и медленно ведет по шее, водя ею по всей ширине, чувствуя как чужие пальцы еле сильно сжимают. Чонин не отпуская шею и толкает Чана назад. Он заводит чужие руки верх над головой, желая так их и закрепить, но видя чужой шок, что вызвался из-за резкой смены положения без ведома. Он отпускает руки, ставя возле головы свои. Он с вызовом смотрит в чужие глаза, проводя языком по бедру и до колена. Нижними зубами чуть задевая, от чего по ногам проходят мурашки. При чем, что у нижнего, что у Яна. Он берет в руки свой орган, и как бы дразнит, водя лишь головкой по дырочке. Чан с не менее вызываемым взглядом смотрит, водит рукой, по торсу Яна, зная что живот, не самое сильное место. Буквально двух минут ласк, и Чонин уже говорит, что скоро кончит. — Ты может, уже как бы вставишь? Или я точно найду кого-то, кто не будет тормозить, — Чан за волосы парня тянет, и в самые губы говорит. — Вот, что похоть с людьми делает, милашка стал развратником, я такое название с самого дерьмового переводчика видел. Чонин входит медленно, тяня чужой стон прикрытый рукой. Он соврет, если скажет, что не издевается над Крисом. Тот так жалостно будет стонать и просить быть побыстрее или по грубее. Он чужие ноги за талию отводит, те уже по реакции зацепляются, и вжимают тело. Чонин делает первый, не спешный толчок, потому что он решил не растягивать брюнета, ведь тот сам это сделал часами ранее. Не то что бы это было так заметно, да, стенки сжимали чуть сильнее, чем если б он растянул. Но так даже лучше. Больше голову сносит, а если больше голову сносит, значит и соседи, будут громче стучать. Стучать, кричать быть потише, но когда это возлюбленных волновало. Любых возлюбленных, что есть в доме. Они же не могут сдерживать свое влечение друг друга. Особенно когда твоя половинка готовится к твоему приходу, и неважно каким образом. Готовит вкусный ужин, прибирает комнаты, готовит романтик вечер, просто встречает у порога с нежными или же страстными поцелуями. Это все обретает востребованность. Хотения этих действий снова и снова. Поэтому Чонин Чана целует нежно, не спеша двигаясь внутри. Шариться рукой по волосам, делая то же самое, что и старший десятками минут ранее. Чан обнимает за плечи, прижимая к себе. — Я тоже очень люблю тебя, но давай побыстрее закончим, это одеяние сдавливает, — шепчет он младшему на ухо, целую куда-то за него. Кажись в волосы, медленно переходя на шею. Кусает до временных красных отпечатков. А Яну говорить два раза не надо. Ну вообще надо, но не тогда, когда дело касается секса. Он хочет отстраниться, но чужие руки еще сильнее вжали две грудные клетки, пытаясь сделать её одной. Он движется быстрее прежнего, но без шлепков тел. Без громких сопровождающих слов, о том как это круто и как хорошо же. Ему это не по душе.       Он все-таки из чужих цепких рук вылазит, кладя свои на выпирающую подвздошную кость, двигаясь как минимум грубее. Входя до самого конца, чувствуя, как чужие бедра напрягаются, при резком входе. Чан пальцами впивается в чужое предплечье. Ему надо, при таком деле держаться за что-то, просто чувствовать чужое тепло, не только задом. Младший движения ускоряет, буквально выдалбливая стоны из Чана. Тот прошлый стон еще из рта не выпустил, как уже новый подходит к горлу. Если бы он мог не переставая стонать, одним сплошным «Ах~», это было для него лучшим талантом, из всех. Воздуха просто катастрофически не хватает. В комнате стало слишком душно. Воздух и до этого не совсем свежий был, а теперь вообще ужас.       Будто кто-то горло сдавливает, давая дышать уже передышанным сто раз воздухом. Или будто Чан находится на экваторе, где воздух всегда такой температуры. Чан чувствует чужую руку, на члене, надрачивающий быстрее своих собственных толчков. Чана будто током прошибает, когда Чонин делает резкий толчок, перед этим выйдя до головки. И за таких, всего-то три толчка, Чан кончает. Ну тут еще берем в обороты, то что Чонин тоже приложил руку к более быстрому зе енду. — Хах, потерпишь? — Чон знает, что брюнет не любитель трогать себя, после окончания, но иногда, это наверное один из десяти раз, он позволяет это сделать. — Потерплю, давай не томи, мальчишка, — Чан по щеке рукой проводит, и по носу щелкает, как окончание флирта. Блондин улыбается, целует тыльную сторону руки, как принцессе. Чонин двигается быстро, шлепая по бедру, до красных пятен. Чану это ой как не нравится, он любит когда его кожа чистая, без синяков, пятнышек, и всякой такой ерунды. Ян кончает в старшего, не забыв вжать ногти в талию. Он еще с секунд двадцать не выходит, смотря на чужое скривившийся лицо, но в то же время лицо полное наслаждением. — Ты получишь потом, Ян Чонин, — он голову назад откидывает, вжимая макушку в постель. Он просто хочет отдохнуть и не чувствовать как из него вытекает сперма. Но также ему не хочется вставать и вообще не двигаться, довольно-таки удобная поза получилась, совершенно случайно. — Я то не получу, мы знаем оба, а вот ты...- Чон пальцами проводит кадыку, но получает по руке, — ах, ладно-ладно, давай помогу снять. Чан на такое предложение быстро поднимается. Былой усталости, как рукой смело. Он с превеликой радостью снимает эту ужасно давящую одежду, что наверное наденет на их двадцатилетнюю годовщину. Как оказалось, прозрачное платье можно было снять без всяких проблем, а Ян думал что это одно целое. Боди было намного сложнее снять, потому что ткань кажется въелась в кожу. Тот кричал когда ткань, больно отходила от тела, оставляя узоры. Но вот Чан, абсолютно нагой, лежит в теплой ванной с пенкой, и пьет ананасовый сок, быстро купленный Яном пока вода набиралась. Разве это ли не счастье? Чан обещает самому себе, что сохранит этого чудика чудесного, до конца своих дней, и что никогда больше не будет боди.