***
Чем больше Дамла общалась с Камиллой, тем больше она ей нравилась. Тем более, что у них действительно оказалось много общего. По крайней мере, одна и та же страсть к шоппингу. А итальянские бутики модной одежды, аксессуаров и обуви располагали к нему, как никакие другие. Камилла была веселой и легкой на подъем. Девушки вышли из университета с целью прогуляться по Турину и осмотреть достопримечательности, а также заглянуть в магазины. Дамле на ум пришел тот день, когда она была здесь впервые, но она постаралась отогнать эти мысли, потому что твердо решила не вспоминать о том, кто забыл о ней. Если бы он хотел, мог бы приехать в любой момент. Но за два года он так и не сделал этого и даже ни разу не позвонил. И все же, она выбрала Турин для продолжения учебы, может быть потому, что самые приятные ощущения в ее жизни были связаны именно с этим городом. Она не надеялась его тут увидеть, он жил в другом месте, совсем в другой части Италии, и вряд ли мог оказаться здесь. Но какие-то, ей самой неясные надежды, теплились в самом укромном уголке ее сердца. — Какая она, Сицилия? — неожиданно для себя задала она вопрос Камилле. Та повернула в ее сторону голову, отрываясь от созерцания витрины модного магазина. — Она красивая и суровая. Теплый климат, богатая история, руины и люди, для которых традиции и честь важнее жизни. — Ты просто описываешь Турцию, — рассмеялась Дамла. — Да, короче говоря, все это красиво и интересно для туристов в поисках исторического наследия, но жить там… я бы не сказала, что это легко. Девушки продолжили свой путь вдоль дороги, когда черная спортивная машина, следовавшая за ними от самого университета, остановилась прямо возле них. В ней сидел молодой, довольно симпатичный парень, с рыжеватыми волосами и пронзительным взглядом маленьких глазок на вытянутом лице. Улыбаясь, он сделал приветственный жест рукой. — Чао! — проговорил он, обращаясь к девушкам. Камилла, бросив быстрый взгляд на Дамлу, сказала ей: — Прости, дорогая, но ты не против, если я сейчас оставлю тебя одну? — Это твой знакомый? — Да, знакомый… — немного замявшись, ответила она и, попрощавшись с Дамлой, села в машину. — Я следил за тобой от самого универа, но понял, что могу ездить хоть целый день, а ты так и не заметишь меня, пока твои мысли заняты покупками и магазинами, — сказал Камилле молодой человек с улыбкой. — Почему просто не позвонил? — Если вспомнишь, я пытался много раз, но у тебя так и не нашлось времени… Ты приехала уже почти две недели назад, но мы ещё ни разу не встретились. — Я собиралась, Массимо! Не преувеличивай. — Когда же ты собиралась? Когда закончится учебный год? Камилла поморщилась, ничего не ответив. — Ты не можешь мне выговаривать, сначала взгляни на себя! Что ты сделал, чтобы помочь мне? Я обижена! — Ты и сама прекрасно справилась. Я никогда не сомневался, что твоя изобретательность не знает предела. Надеюсь только, что ты знаешь, что делаешь. Массимо поцеловал ее в щечку и хотел продвинуться к ее губам, но она отмахнулась от него. Отодвинувшись немного, он оценивающе осмотрел девушку. Она была похожа на красавиц с обложек глянцевых журналов. Короткое ярко-красное платье, перехваченное белым широким поясом, делало её невероятно соблазнительной. Она, заметив его взгляд, медленно и игриво провела пальчиками с ярко-красным маникюром по обнажённой ножке. — Ты прекрасно выглядишь! Турин явно пошел тебе на пользу, даже не ожидал… — он коснулся рукой её идеально уложенных пышных локонов. — И такой цвет тебе очень идет, создает необыкновенный контраст с твоей светлой кожей… Теперь ты такая жгучая и страстная брюнетка! Спускаясь ниже, он провел пальцами по ее плечу. Девушка снова отмахнулась от него, достав из сумочки блеск, подправила и без того идеальный эффектный макияж. — Ну не дуйся! Я так рад тебя видеть. Поехали, я покажу тебе дом, где обосновался и там поговорим. На самом деле, это я обижен на тебя, и ты знаешь почему, — заводя мотор, проговорил парень. Камилла улыбнулась и расстегнула несколько пуговок на платье, продемонстрировав шикарное кружевное бельё. — Чертовка! — восхитился Массимо и рванул с места так, что на дороге остался след от покрышек. Оставшись одна, Дамла призадумалась, куда бы ей направиться. Затем медленно пошла, решив прогуляться по городу. Сама не заметив как, она очутилась возле дома, где жил Дженк, когда болел. Когда она только приехала сюда, первой ее мыслью было снять этот дом, но за те два года, которые прошли, дом поменял хозяина и больше не сдавался. Калитка в сад была не заперта. Дамла тронула ее и вошла. Обойдя дом, остановилась на том самом месте под деревьями, откуда они с Дарио наблюдали за встречей Джемре и Дженка на террасе. Эта картина встала перед глазами как живая, одновременно снова напоминая ей о человеке, о котором она пыталась забыть. Дамла тряхнула головой, точно хотела отогнать от себя воспоминания. Развернулась и пошла в сторону выхода. — Я не стану о нем думать, окончательно и бесповоротно, — проговорила она про себя. Взяв такси, она вернулась домой, в квартиру, которую снимала недалеко от университета.***
Спустя несколько дней после того, как уехал Дарио, наутро Джемре с трудом поднялась с кровати. Ночью её мучили кошмары, ноги сводило судорогой. Она просыпалась много раз, обнимала Дженка, пряча холодный нос у него на груди. Он сонно целовал ее, нежно поглаживая своими горячими руками и бормотал хриплым шепотом что-то успокаивающее, не открывая глаз. Дженк рано утром уехал в офис. В доме остались лишь Джемре с Рюзгяром, да Дила — помощница по дому. Рюзгяр позавтракал и с радостной улыбкой стал проситься на прогулку на улицу. Обычно Джемре сама любила гулять с сыном, но сегодня она чувствовала себя совсем разбитой, бессонная ночь давала о себе знать. Поэтому она попросила Дилу сходить с ним в парк. Поковыряв ложкой еду, Джемре окончательно поняла, что сегодня она не в состоянии ничем заниматься. Мысли в голове перескакивали с одного на другое, и она не могла ни на чём сосредоточиться. Дженк так и не объяснил своего странного поведения со своим другом, и сколько Джемре ни пыталась, она так ничего и не узнала. Затем вспомнила, что совсем недавно распечатала новые фотографии Рюзгяра с его второго дня рождения. Джемре принесла красивые рамки, купленные специально для них, вставила туда снимки сына и принялась расставлять их на каминной полке, где уже и так красовались их свадебные и другие фотографии, любовно поглаживая каждую из них. Ломота в спине так и не прошла со дня концерта, а тошнило сегодня ещё больше, чем обычно. Промучившись весь день, она еле дождалась мужа с работы. За ужином обеспокоенный Дженк спросил: — Джемре, может, завтра в больницу? Ты выглядишь усталой. — Ничего, я выпью чай с мелиссой и пойду спать. — Иди, родная. Пусть Дила уложит сегодня Рюзгяра, а я зайду к нему, — Дженк проводил ее взглядом до дверей. — Но к доктору давай все же сходим, — крикнул он ей вслед. Она кивнула и вышла. Джемре проснулась среди ночи и села в постели. Дженк мирно спал рядом, лёжа на животе и уткнувшись носом в подушку, которую обнимал. — Дженк! — она прошептала одними губами, затем начала трясти его за плечо и звать уже громче: — Дженк! Проснись! Он оторвал голову от подушки и моргал спросонья, потирая глаза. — Джем?