***
Дамла и Дарио проделали длинный путь вдоль побережья Тирренского моря, прежде чем увидеть первые скромные домики на въезде в Марсалу. Солнце уже закатилось за горизонт, и в сумерках старинный город показался девушке таинственным и романтичным. По дороге Дарио красочно описывал своей гостье историю родной провинции и местные традиции, говорил о бескрайнем море и великолепных ландшафтах, и, конечно же, о знаменитом вине с таким же названием. Внимательно слушая рассказы уроженца этого благодатного края, Дамла не могла оторваться от мелькающего пейзажа. Они пересекли почти весь город и подъехали к высоким резным воротам белокаменной виллы, возвышающейся на холме. Стоило им въехать во двор, взгляду Дамлы открылось двухэтажное здание в античном стиле с колоннами и огромными арочными окнами во всю стену. Около фасада в неповторимом сочетании располагались большие и маленькие клумбы-чаши с фиолетовыми, розовыми, красными и белыми цветами. Их легкий нежный аромат смешивался со свежим морским бризом и слегка кружил голову. Вокруг не было ни души, однако вилла выглядела такой ухоженной, словно кто-то не покладая рук заботился о ней. — За домом приглядывают мой старый управляющий и его супруга, знавшие еще моих родителей. Это они не дают ему прийти в упадок, а сам я здесь бываю очень редко, — подав руку Дамле, выходящей из машины, Дарио по ее удивленному взгляду угадал вопрос. — Здесь жила твоя семья? — задумчиво спросила девушка. — Давно, еще когда мама была жива. После трагедии отец переехал в другой дом. Но виллу оставил. Иногда мы с ним приходили сюда и часами сидели, глядя на море. Разговаривая, они подошли к массивным деревянным дверям, Дарио по-хозяйски распахнул их, приглашая войти. — Микеле и Кармела живут неподалеку, но приходят каждый день, — слегка улыбнулся владелец дома. Они вошли в дом и сразу попали в просторную светлую гостиную, выдержанную в средиземноморском стиле. Дамла, пройдясь по комнате, восхищенно рассматривала предметы декора: ажурные подлокотники кресел, изящные светильники, красивую массивную люстру, спускавшуюся с высокого потолка, затейливые ножки мебели, украшенные цветочными и растительными орнаментами из кованого железа. Дарио остановился посередине комнаты, задумавшись о чем-то своем, его взгляд рассеяно блуждал по сторонам. Дамла в нерешительности посмотрела на него, боясь вырвать из воспоминаний о прошлом. Он вдруг развернулся к ней и лучезарно улыбнулся. — Располагайся, моя хорошая. Я разожгу камин, мне кажется, здесь немного прохладно. Все-таки зима. — Я хотела спросить… — девушка на секунду замолчала, подбирая нужные слова, и затем продолжила: — А что произошло с твоей мамой? Ты никогда не рассказывал. Дарио тяжело вздохнул. Он уже давно ни с кем не разговаривал на столь болезненную и тяжелую для него тему. Пряча глубоко в душе свои переживания, мужчина не привык говорить о них вслух. — Это давняя история. У моего отца всегда имелось много врагов, а наша жизнь была бурной и опасной. Мама — из именитого рода, широко известного в криминальных кругах, да и отец, как ты знаешь, не отличался добропорядочностью. — Дарио криво усмехнулся, — Когда речь идет о деньгах, власти и борьбе за сферы влияния, по-другому и быть не может. Здесь Сицилия, девочка, опутавшая мафиозными путами почти полмира. И моя семья тоже не осталась в стороне. На отца было много покушений. В одном из них погибла моя мать. — Это произошло здесь? — Нет. Здесь прошли, наверное, самые спокойные и счастливые годы нашей жизни. В этом доме жили радость, любовь и мечты, которым не суждено было сбыться. Поэтому эта вилла так важна для меня. Я еще никогда не приглашал сюда гостей. Это моя крепость, мой оплот, мой дом, в котором нет места чужим, моя святыня. Только Дженк был здесь однажды, когда приезжал со мной на каникулы… — Дженк был здесь? — при упоминании брата Дамла вздрогнула и удивленно приподняла брови. — Когда? — Мы еще учились в университете. Нас с твоим братом связывает очень многое. Думаю, даже если он что-то не знает обо мне, то догадывается, — в голосе Дарио проскочила горечь, — поэтому он не хочет своей любимой сестре такой же участи, какая постигла мою мать. И я понимаю его. Дамла робко положила руку ему на плечо и заглянула прямо в лицо. Он смотрел на нее отчаянно, не в силах больше скрывать свое болезненное одиночество. В светлых глазах застыло столько невысказанной тоски, что девушке захотелось обнять его и прижать к себе. В сердце Дамлы проснулась такая пронзительная нежность, которая не помещалась в груди и от которой щемило сердце. Она застенчиво провела пальчиками по его небритой щеке, спустившись к ямочке на твердом подбородке и ободряюще улыбнулась, а он молча прижал ее ладонь к своему лицу. — Но ты же не участвуешь в мафиозных делах? У тебя легальный бизнес — отели, винный завод… — Есть то, о чем ты не знаешь… Я пытался разорвать все связи и закрыть все ходы, не хотел идти по стопам отца, но прошлое не отпускает меня. Особенно, когда всплыли некоторые обстоятельства его гибели. Поэтому я молча уехал два года назад, — он помедлил, нервно сжимая ее руку, — не могу сказать, что думал о тебе все это время, но, когда неожиданно снова увидел тебя, у меня ёкнуло сердце. И чем дальше, тем больше… не сразу, постепенно, я понял, что очень сильно хочу, чтобы ты была рядом со мной. Твоя сила духа, твоя вера, твоя красота и чистота — все в тебе восхищает меня. Он резко замолчал, словно у него вдруг закончились слова. Дамла слушала, затаив дыхание. Необычайное волнение заставило ее сердце бешено колотиться, Дарио впервые говорил ей о своих чувствах. Внезапный порыв ветра, ударивший в стекло, заставил их вздрогнуть. Молодые люди словно проснулись ото сна. Дарио подошел к окну и, приоткрыв его, подставил лицо под прохладный морской ветер. — Идём, — махнул он рукой, — выйдем во двор. Открыв нараспашку стеклянную дверь, они вышли на длинную веранду, тянувшуюся вдоль всей боковой стены виллы. Дамла заметила еще несколько выходов из других комнат, но наибольшее ее внимание привлек подвешенный к потолку с противоположной стороны гамак, сиротливо раскачивающийся на ветру. Дарио расправил плечи и, глубоко вздохнув, с облегчением произнес: — Я приезжаю сюда нечасто, только когда мне необходимо подумать и передохнуть от бесконечной гонки, игры и войны, из которых состоит моя жизнь, — он грустно улыбнулся, — когда нахожусь здесь, время для меня будто останавливается и это место приносит мне душевный покой. — Здесь очень красиво… — глядя на темную морскую гладь, сказала Дамла, — и одиноко… Хорошо, что у тебя есть эта вилла, и ты можешь спокойно наслаждаться воспоминаниями о близких и счастливых днях в отчем доме. На глаза девушки навернулись слезы, ей вспомнился прекрасный белый особняк, в котором прошло ее детство. Хоть дом на берегу Босфора и был ей очень дорог когда-то, после смерти родителей она ни разу не переступила его порог. Дарио словно прочитал ее мысли. В этот миг она выглядела хрупкой и беззащитной в его глазах, и, в неодолимом желании защитить и оградить от всех бед, он крепко стиснул ее в объятиях. Понимая всю боль девушки, не так давно потерявшей почти всю семью, мужчина больше всего хотел прогнать прочь печали и огорчения. Испугавшись, что сдавил слишком сильно, он ослабил хватку и, нежно поцеловав возлюбленную в висок, погладил по растрепанным волосам. — Я тоже осталась одна, когда умерли отец, а потом мама… Ты знаешь, что произошло. Если бы еще и брат… — она замерла, не в силах произнести слово, застрявшее в горле, — наверное, я бы тоже умерла тогда. — Я так не думаю, ты очень сильная девочка, храбрая и мужественная… Он подушечками пальцев ласково стер слезинки под огромными печальными глазами Дамлы и взял в ладони ее лицо. — Но я чувствую себя такой одинокой… У Дженка своя жизнь, семья… Я очень рада за них, они с Джемре преодолели столько препятствий и прошли через столько страданий, что заслужили самое большое счастье на свете, но… Дарио не дал ей договорить и резко накрыл ее губы нежным, опьяняющим поцелуем. Она не отстранилась, наоборот, ей захотелось раствориться в этом поцелуе. Пылко отвечая возлюбленному, Дамла обвила его, сцепив руки у него на шее. Он оторвался от ее губ и серьезно сказал, глядя в глаза: — Я всегда буду рядом, никогда не оставлю тебя, обещаю, — его голос опустился до шепота, — я люблю тебя… Слова мужчины словно электрический ток ударили девушку в самое сердце. Привстав на цыпочки, Дамла потянулась к лицу Дарио и прикоснулась к его носу кончиком своего. В его сияющих глазах читалось столько обожания и страсти, что она, задрожав всем телом, смогла только выдохнуть: — Я тебя тоже… «Какие же восхитительные у него губы, — думала Дамла, вновь погружаясь в сладостный поцелуй, — никогда не испытывала ничего подобного! О, Аллах, кажется, я парю над землей!» Дарио целовал её неистово и властно, раскрывая языком трепещущие губы и проникая в рот. Его руки жадно блуждали по телу возлюбленной, не останавливаясь ни на секунду. Совершенно новые ощущения захлестнули Дамлу, в голове появился легкий шум, а тело напряглось от безудержного желания принадлежать ему без остатка. Дарио легко подхватил любимую на руки и перенес через порог спальни. От его нежных, уверенных прикосновений робость Дамлы моментально прошла, уступая место настойчивой потребности идти до конца. Отбросив все сомнения и страхи, не желая больше сопротивляться сладкому томлению, она сама притянула мужчину к себе, обхватив за шею. Он же покрывал все ее лицо горячими поцелуями, а добравшись до нежного ушка, жарко прошептал: — Ты прекрасна… От возбужденного шёпота у нее перехватило дыхание. Голова закружилась, а мысли спутались. Она сделала неловкое движение, чтобы освободиться от платья, но Дарио перехватил ее руку и покачал головой. — Позволь мне… я слишком долго мечтал о тебе, моя девочка… Слишком долго хотел… Дамла расслабилась и подчинилась, млея от его чарующего голоса и ласковых прикосновений. — Моя нежная девочка! — горячий мужской шепот эхом отдавался в ее сознании. — Дар! — застонала она. Дамла вцепилась в плечи Дарио и вжалась в него всем телом, ощутив сквозь ткань одежды, как напряглись его мышцы. Мужчина горел неистовым желанием, но пытался не терять самообладания, чтобы ненароком не причинить боль или испугать свою маленькую девочку. Он отступил на полшага и, развернув ее спиной, начал медленно расстегивать молнию на платье, покрывая легкими поцелуями каждый открывающийся сантиметр бархатистой кожи. Дамла задрожала, во рту внезапно пересохло, а на висках выступила испарина. Ее бросало то в жар, то в холод. Отдавшись нахлынувшим чувствам, она не заметила, как оказалась абсолютно обнаженной. Мужчина быстро разделся и вновь притянул девушку к своей груди. Ощущая всей кожей его рельефное тело, она вся трепетала. От Дарио не укрылось ее волнение, и он снова успокаивающе прошептал: — Моя хорошая… Ты самое прекрасное, что я видел в жизни, моя принцесса… моя нежная невинная малышка… я так ждал этого дня… — его слова перемешивались с дразнящими поцелуями, от которых у Дамлы замирало сердце, а во всём теле пробуждались сладкое и тягучее, как карамель, желание. Дарио бережно уложил ее на кровать. Прохладные шуршащие простыни вызвали у Дамлы легкий озноб и толпу мурашек по телу. Мужчина спускался поцелуями все ниже и ниже, щекотал колючей щетиной, ласкал и поглаживал, даря возбуждение каждой ее клеточке. Немного отстранился, чтобы полюбоваться плавными изгибами столь желанного тела и заметив небольшую родинку на девичьей груди, нежно коснулся ее губами. Провел ладонью по контуру точеной фигуры, слегка сжал маленькую упругую грудь, прижимая пальцами сосок, отчего у Дамлы вырвался непроизвольный сдавленный стон. Между поцелуями Дарио продолжал нашептывать своей любимой ласковые слова. Его прохладные руки, умело раззадоривая и провоцируя желание, гладили по животу, постепенно продвигаясь вниз. Он мягко раздвинул ее ноги, лаская внутреннюю поверхность бедер. Уверенные и бесстыдные пальцы Дарио заскользили по нежным, уже влажным складкам, вызывая неведомые прежде девушке ощущения, заставляя ее тихо постанывать и слегка двигаться. Все чувства Дамлы накалились до предела, душа и тело горели как в огне. Она выгнула спину и подалась ему навстречу. — Подожди, — тихо шепнул он, — не так быстро, моя принцесса. Он раздвинул ее бедра еще немного и навис над ней, опираясь на локоть. Другой рукой не переставал ласкать возбужденный клитор, а губами и языком — грудь, целуя и слегка прикусывая. Возбуждение девушки дошло до предела, и она совсем потеряла контроль над собой, извиваясь под мужчиной и издавая жалобные стоны. Дарио, в пылу страсти, наслаждался, даря ей блаженство. Внезапно по ее телу разлилась сладостная волна яркого удовольствия, Дамла громко вскрикнула и подалась вперед, судорожно стиснув его ногами и обхватив руками мускулистую спину. Широко распахнув глаза, она смотрела на него с некоторым удивлением, испытав первый в своей жизни оргазм и тут же впервые почувствовала мужчину внутри себя. Дарио вошел плавно, медленно, стараясь не причинить ей резкой боли, девушка доверчиво замерла, позволяя ему закончить начатое. Он уверенно и крепко прижал ее к себе, ритмично двигаясь. Дамла почувствовала, как судорога пробежала по его влажному от пота телу. Шумно выдохнув, мужчина замер, а затем опустился прямо на нее, слегка придавив, и впился глубоким жгучим поцелуем в ее губы.***
Солнце уже почти зашло. Слышно было как тихий ветерок шуршит листьями цветов в горшках, расставленных у каждого окна. В последних лучах заходящего солнца, золотивших веранду, двое влюбленных, качаясь в гамаке, наслаждались ароматом цветов и шумом волн, набегающих на берег. Дамла, разнеженная ласками, положила голову на грудь мужчины, прислушиваясь к стуку его сердца и одним пальчиком рассеянно выводила узоры у него на животе. Дарио, довольно прикрыв глаза, с легкой счастливой улыбкой перебирал пальцами ее шелковистые волосы. Звук резко зазвонившего телефона заставил их вернуться в реальность из прекрасного мира, существующего только для двоих. Дарио приподнял голову и увидев, что звонит телефон Дамлы, попытался удержать ее: — Не отвечай! — Вдруг что-то важное, — слегка улыбнулась она и ответила на звонок. Услышав голос в трубке, Дамла внезапно подскочила так, что Дарио слегка опрокинулся на бок, от этого гамак перевернулся и оба оказались на полу. Но телефон из рук Дамла не выпустила, а, наоборот, еще сильнее прижала его к своему уху, округлив глаза. — Дженк! Братик… Ты приехал?.. Сейчас придете? — ее ошарашенный взгляд заметался по сторонам. Дарио, резко вырванный из полудремы, вскочил с пола и одними губами зашептал: — Куда придет? Сюда? — он взволнованно уставился на Дамлу. Протянув ей руку и помогая встать, Дарио нервно поправил на себе футболку. Девушка, глянув на его растерянное лицо, едва сдержалась, чтобы не рассмеяться и продолжила разговор: — Дженк, располагайтесь в гостинице, я за городом у подруги. Завтра увидимся. Выключив телефон и многозначительно посмотрев на Дарио, девушка сказала, прицокнув языком: — Ай-яй-яй! Ты испугался больше, чем я! Дженк и Джемре приехали в Турин. Решили сюрприз сделать. — Сюрприз удался! — ухмыльнулся Дарио.