Сделать выбор

      Солнце медленно поднималось, освещая голые и неприступные пики гор. Двое сидели на холодных камнях. Девушка что-то усиленно читала, пробегая глазами по страницам книги, которую держала в руках. А другой занимался чем угодно, только не тем, чем должен был. Оторвавшись от обозрения восхода, Дмитрий спросил:       — Вот что за несправедливость? Ты только прикинь, мало того, что мы умерли. И знаешь ли, не каждый день вот так вот непонятно как умираешь. Что на каждый свой вопрос мы слышим неизменное «Всему своё время», так ведь еще нас учиться заставляют, — возмущению молодого человека не было предела.       — Я бы не сказала, что тебя тут что-то заставляют, — не согласилась Евгения, — тебе дают возможность узнать, правда самому. Вот я и пытаюсь.       — А что, так сложно просто ответить на вопрос? — настаивал на своём Дмитрий.       — Да ладно тебе. Мы и правда рано или поздно все узнаем, так зачем торопить события? Ты же слышал, что Гавриил сказал?       — Если ты сейчас скажешь «Всему своё время», я тебе все перья из крыльев выщипаю и лампочку из нимба выкручу! — грозно осклабившись, сказал Дмитрий и покрутил у виска, выкручивая воображаемую лампочку.       — Отвали! — усмехнулась Евгения, и подобрав с земли камешек, запустила в него.       — Мазила, — хмыкнул Дмитрий и высунул язык.       — Всё паясничаете.       Друзья подпрыгнули на месте от неожиданности. Дмитрий перестал кривляться, а девушка, отложив книгу, уставилась в свои записи, избегая взгляда голубых архангеловых глаз.       — Гавриил подкрался незаметно… — шепнул Дмитрий.       Евгения прикрылась тетрадкой, хмыкнув в ответ. Она переводила взгляд с молодого человека на архангела и наоборот.       — Я слышал, вы недовольны тем, что вас вновь обучают.       Друзья дружно помотали головой.       — Не отрицайте. Я готов выслушать все ваши претензии и пожелания, — сказал Гавриил.       Повисло неловкое молчание. Гавриил смотрел на них, от его чистых небесно-голубых глаз Дмитрий потупился, а Евгения снова уставилась в свой конспект. Архангел переводил взгляд с одного человека на другого. Он ждал.       — Как я вижу, возражений у вас нет, и я ошибся. Ну что ж…       И уже собрался уходить, как его окрикнул Дмитрий:       — Гавриил, скажите, зачем все это? — он обвел рукой пространство вокруг себя. — К чему? Мы тут уже столько времени читаем какие-то книжки о давно умерших людях, какие-то теории о сотворении мира, какие-то нелепые и глупые рассказы о судьбах людей, которые даже толком ничего не сделали. Самое примечательное в их жизнях было то, что они родились, а потом умерли. Зачем? Объясните, потому что я не понимаю.       — Дмитрий, Вы действительно думаете, что их жизни бессмысленны?       Приготовившись к очередной отповеди, молодой человек никак не ожидал такого вопроса. В лучшем случае он мог надеяться только на то, что ему скажут его «любимое» «Всему своё время», а в худшем будут наставлять на путь истинный.       — Конечно! — с жаром воскликнул Дмитрий, — ну, предположим, такого-то числа родился какой-то Вася Пупкин…       Евгения тихо хмыкнула, листая свои записи.       — Да тут интересная история, — заметила она, почувствовав пристальный взгляд Гавриила.       — Вася Пупкин родился 13 декабря 1986 года. И прибывает в добром здравие пока, — с улыбкой возразил архангел.       — Не важно! Я взял предполагаемого человека, который родился, прожил свою жизнь бессмысленно, ничего не построил, никого не родил и ничего не посадил. Жил себе жил и умер. Однако, умерев, он попал сюда. А как же тогда: «Да, воздастся тебе по делам твоим»?       — Всему… Я шучу, — увидев неподдельный ужас в глазах Дмитрия, ответил с улыбкой Гавриил. — Я вижу, Вы, Дмитрий, очень сильно зациклились на пользе людей в целом. А Вы сами много чего сделали для общества?       — Думаю, что нет. Потому и не понимаю, что я тут делаю и зачем. И меня очень раздражает, что на большинство вопросов, которые я задаю, Вы отвечаете единственной фразой: «Всему своё время».       — Значит по Вашему, Васе Пупкину тут не место, из-за того, что он не сделал ничего стоящего?       Дмитрий кивнул.       — Так ему и в аду не место, он ведь и плохого ничего не сделал, — парировал архангел. — Тем более, Вы уверены, что про его жизнь знаете абсолютно всё?       — Раз у нас есть вся запись его жизни, то думаю, что да, всё.       — А как Вы думаете, достаточно ли будет того, что однажды, одним летним, прекрасным солнечным деньком этот наш Вася выйдет на улицу, подышать свежим воздухом, как обычно он это делает, если температура на улице выше двадцати градусов. Достаточно ли будет этого факта, чтобы после смерти он попал именно в рай?       Дмитрий пожал плечами.       — Если исходить из логики, то какая разница что он делал или делает?!       — Почему? — улыбнувшись, спросил Гавриил.       — Так за него всё договор решит.       — А Вы Договор-то читали, Дмитрий? — продолжая улыбаться, спросил архангел.       — Нет и, если честно, не очень хочется.       — Понятно. Так вот, Договор как раз регулирует случаи, которые очень сложно трактовать как однозначно плохие или однозначно хорошие. Убить убийцу? Хорошо или плохо?       — Хорошо.       — А если убили убийцу до того, как он кого-то убил? Хорошо или плохо?       — А убийца убийцы — хороший или плохой? — продолжал сыпать вопросами Гавриил.       — При чём тут это?! — возмутился Дмитрий. — Мы же не об убийце говорим, а о каком-то гипотетическом Васе. Ведь он же ничего не сделал. Ведь так?       — Почему не сделал? Он вышел на улицу летним, прекрасным солнечным деньком, как обычно это делал, если температура на улице выше двадцати градусов.       — Но ведь он не сделал ничего хорошего, — всё еще не понимая, к чему клонит архангел, сказал Дмитрий.       — А с каких это пор, гулять и дышать свежим воздухом плохо?       — Он же никого не спас. То есть не совершил благого поступка. Просто вышел, просто погулял. Таких действий повсюду сотни и тысячи. Их совершают, но они не несут каких-то хороших или плохих последствий. Это как дышать. Получается, что за каждый вдох можно в ад попасть, а за выдох в рай.       — Почему? — скрывая улыбку на такой вывод, спросил Гавриил.       — Потому что, вдыхая воздух, мы тем самым лишаем кислорода какое-нибудь живое существо.       — А в рай за выдох почему? — уже не скрывая улыбки, поинтересовался архангел.       — Да потому что углекислым газом дышат растения.  — Интересно, — потирая подбородок, сказал Гавриил и продолжил.       — А если рассмотреть эту ситуацию с той точки зрения, что в это самое время, когда Вася вышел на улицу, какой-нибудь Петя тоже решит прогуляться, потому что он знал, что Вася гуляет только в хорошую погоду. А, выйдя на улицу, вдруг совершенно случайно, в его квартире произошёл взрыв. Газ взорвался или еще что-нибудь. Тогда что? Вася сделал хороший поступок?       — Теоретически да, — подумав, сказал Дмитрий.  — А практически?  — А практически он не сделал ничего.  — Он вышел на улицу, — ответила за Гавриила Евгения.  — Правильно, Женя. Порой этого достаточно, — сказал архангел и исчез так же внезапно, как и появился.  — Но… — возражать было некому, и Дмитрий отвернулся, задумавшись над сказанным.  — Если я все правильно понял, то людей всё же делят на хороших и плохих. Но тогда хоть убей, я не могу понять, зачем этот Договор? — спросил Дмитрий, повернувшись к Евгении. Он ждал, пристально глядя в глаза подруге. Молодой человек действительно не понимал к чему все это. С каждым наступающим утром, он задавался вопросом: «Зачем?». Почему они должны подчиняться какому-то закону, который когда-то заключили между собой высшие силы, по которому, умри перед ними кто-нибудь другой, они бы в порядке очереди попали в ад. Умри они в разное время, то кто-то из них отправился бы в рай, а другой в порядке очереди прямехонько в преисподнюю. Тем более он не мог понять, почему они должны изучать жизнь людей, за которых уже всё давно решили. Чтобы они не сделали, какой бы поступок не совершили, они все равно бы в порядке очереди пошли на ту или иную сторону. Когда уже нельзя было вынести гнетущее молчание, Евгения ответила: — Наверное, это нужно просто принять.  — Принять? — не веря своим ушам, спросил Дмитрий. — Смириться с тем, что чтобы ты не сделал, за тебя уже все давно решено строгими дяденьками в костюмах? Нет, Женя! Я не хочу участвовать в этом! Я не буду просто стоять и смотреть, когда человека, который только что умер, в порядке очереди поволокут в ад и всё потому, что ему «посчастливилось» умереть именно в это время.       — Ты же знаешь, как церковь относится к таким, как я, — отвернувшись, сказала Евгения. — Так у меня хоть какой-то шанс появился.       Дмитрий не ответил, он понимал, о чём говорит его подруга, но всё равно не мог принять, что это единственный способ попасть в рай.       — Тебе легко рассуждать, на тебя не давило ни общество, ни родные, ни друзья. А мне приходилось каждый свой шаг отстаивать, — будто выплюнула Евгения.       — Мне приходилось каждый раз отстаивать то, что я люблю, и что мне дорого. А за это получать проклятия от набожных сидящих на скамейках бабушек, которые плевались у нас за спиной, стоило нам пройти мимо, просто приобняв друг друга. Ты же помнишь, как это кончилось? Или напомнить?! — не выдержала Евгения.       — Не надо, — покачал головой Дмитрий.       — Так что, да. Я считаю, что это имеет место быть. Это не нами придумано и я сомневаюсь, что ты такой единственный и неповторимый, кого одолевают сомнения. Мы не первые и, дай Бог, не последние. Проходит время, появляются новые ученики, у них, в свою очередь, появляются сомнения. Так было и так будет.       — Да ты-то откуда знаешь?! — всё-таки сорвался на крик Дмитрий. — С чего ты взяла, что ученики рано или поздно принимают этот факт?!       — Раз ничего не меняется, значит так лучше для всех.       — Ты, правда, веришь в эту чушь? — уже спокойнее спросил Дмитрий.       Евгения кивнула и опустила взгляд.       Дмитрию хотелось кричать, что она ошибается и ничего не понимает, что не должно так быть. Попадет ли душа в рай или в ад, не должен решать какой-то глупый Договор. Хотелось встряхнуть её и если не словами, то так достучаться до неё. Он понимал её, понимал её страх. Понимал, потому что всё это время был рядом. Но то, что она согласилась с этим Договором было выше его понимания.       Он просто стоял и ничего не делал. Стоял и смотрел на сгорбленную фигуру лучшего друга и единственная мысль, которая крутилась в его голове, была: «Если всё это рай, что же тогда ад?»       — Чтобы попасть в рай, всё равно приходиться пройти через ад, — сказала Евгения и посмотрела другу в глаза.       Дмитрий отшатнулся от неё как от прокажённой. На него смотрели не карие глаза Евгении, а небесно-голубые глаза Гавриила. В который раз Дмитрий усомнился в своей вменяемости.       — И как это понимать? — с трудом выдавил из себя молодой человек.       — Не сердись на Евгению, — сказал Гавриил, приняв свой облик, к которому уже все привыкли. — Ей пришлось намного сложнее. К сожалению, её демоны намного глубже, чем твои. А, впрочем, сам у неё всё и узнаешь, — и мотнул головой куда-то себе за спину.       — А-а-а-а… — только и смог промямлить Дмитрий, но архангела уже и след простыл.       Но это уже не имело значения. К нему шла подруга, о чём-то глубоко задумавшись. Она как будто не обратила внимание на Дмитрия и с трудом увернулась от подзатыльника, когда будто вскользь произнесла: — Советую тебе прикрыть рот, а то мало ли, залетит что-нибудь невкусное. — Да я это, я! — засмеявшись, выкрикнула она, убегая от Дмитрия.