Когда алмаз теряет сияние

Поужинав и покормив сынишку, двое влюблённых решили, что пора бы и им самим отправиться на покой. День у них сегодня выдался непростой у обоих, поэтому перед началом нового следует как положено отдохнуть. – Спасибо за браслет и подвеску, – уже лёжа в постели в ожидании, когда к нему присоединится и альфа, Сяо Чжань ещё раз поблагодарил за подарки. К слову, в браслете он сегодня решил спать, так он ему приглянулся. – Это наименьший комплимент, из тех, что я мог тебе преподнести, поблагодарив за сына, – Ибо тоже улёгся в постель, и стоило ему укрыться одеялом, как чужая голова тут же устроилась на его плече. – Когда нам позволят заниматься любовью, мы точно не будем так рано ложиться спать, – уже засыпая, говорит омега, широко улыбаясь. Он осторожно ведёт ладонью под футболку Ван Ибо и останавливает её где-то на середине его живота, который тот рефлекторно втянул. – Это было такое невинное признание в том, что ты меня хочешь? – смеётся в ответ альфа. – А как будто бы ты этого не знал, Бо-ди. – Янь-Янь, – Ван Ибо тоже не удержался, чтобы не обнять этот тёпленький, засыпающий комочек, – можно спросить у тебя кое-что? – Спрашивай, – тихо тянет омега. Сяо Чжань говорил уверенно, хоть и сквозь сон, а вот Ибо почему-то замялся. Как будто в последний момент ему стало не по себе. Хотя, почему как будто? – Ты… любишь меня? Омега широко распахнул глаза и поднял взгляд на Ван Ибо, будучи абсолютно обескураженным от его вопроса. Что вообще за дела? Будто бы, если бы не любил, подпустил бы к себе после всего случившегося. – Может, тебе взять денёк отдыха? Ты несёшь какой-то бред. – Просто спросил… – А сам-то как считаешь? И ведь Сяо Чжань отстранился от этого глупого индюка. Более того, он даже на другой бок перевернулся, отползая ближе к краю кровати. Да только ненадолго. Так просто ему не отделаться от своего альфы, который почти сразу прильнул к нему со спины, прижимая его спиной к своей груди и целуя плечико. – Мне просто было бы приятно услышать это от тебя. Всего разок, – как-то даже немного по-детски это было сказано. – Ты идиот, Ван Ибо! – отрезал Сяо Чжань и дёрнулся, дабы слегка лягнуть это чудо, но промазал. – Я люблю тебя! Доволен? Лицо Ибо расплылось в дурацкой улыбке, и он не смог удержаться от того, чтобы ещё раз не поцеловать своего ненаглядного проказника. – Доволен. Очень доволен. Так они и заснули, в таком положении. И проспали до самого утра. А уже с началом нового дня вновь пересеклись на кухне, где Ван Ибо готовил завтрак, и в ожидании пока сварится каша и поджарятся тосты, делал у плиты какие-то невообразимые танцевальные движения. Он просто прикидывал, как бы ему лучше двигаться в новом танце, под песню для которого планируется снять клип. И альфа, будучи полностью погружённым в танец, не заметил, как Сяо Чжань уже минут десять как наблюдал за ним. Лишь только когда каша начала подавать сигнал, что вот-вот выплывет на плиту, тогда уже Ибо отвлёкся и услышал тихие приближающиеся шаги. – Ты просто потрясающе танцуешь, – сразу же похвалил его любимый омега, подходя почти вплотную, – я уже и забыл, как круто это у тебя выходит. Не видел же твоих стараний уже несколько лет. – Услышать от тебя этот комплимент приятнее всего, – Чжань подошёл вплотную к возлюбленному и их губы тут же встретились. – Мне не жалко, – заулыбался А-Чжань. – Ты сегодня опять на студию? – Да, надо, – как-то грустно ответил Ибо. Конечно, ему больше хотелось бы побыть со своими любимыми мальчиками, тем более сейчас, когда один такой маленький, как куколка, а второй столь желанный. – Мне, к сожалению, тоже нужно будет уехать в агентство. Директор сказал, что есть перспектива представить Китай в каком-то конкурсе, наподобие «Евровидения», ну а так, просто хочет, чтобы мы сделали парочку выступлений на телевидении. – Так это же здорово! – Ван Ибо всегда искренне гордился успехами своей омежки. – Да-а-а, – протянул тот, усаживаясь на высокий стул за барную стойку со стаканом воды. – Слушай, Янь-Янь, а как ты… Не хочешь сегодня вечером… – альфа как-то по-юношески замялся. Как-то неожиданно страшно стало произносить эти слова. Ведь оно означало, что всё, конец настанет их страданиям с возлюбленным и начнётся тихая семейная жизнь. Ну, почти тихая. – Что такое, Бо-ди? – Я… не хотел бы ты… тебе масло в кашу ложить?..