Когда алмаз теряет сияние

Новый день принёс новые события и ещё один букет цветов в агентство, с которым работал Сяо Чжань. Только на сей раз, это уже были розы. Яркие, пахучие алые розы в неизменной корзине с точно такой же открыточкой. Омега прямо опешил, когда вновь увидел это безобразие. Неужели Шань Лэй так и не удосужился понять, что его попросту послали на все четыре стороны с его предложением, ухаживаниями и прочей подобной ересью? Неужели до него не дошло, что общаться с ним молодой артист не собирается, невзирая на всё его богатство и влияние? Но если со стороны Сяо Чжаня всё происходит именно так, почему же тогда он принял очередное предложение о встрече, прочитав новую открытку? В ней омегу звали пообедать сегодня. Не в таком конечно крутом ресторане, как вчера, но заведение тоже было достойным. Молодой человек не слишком хорошо знал это место, никогда в нём раньше не доводилось бывать, но отыскать его было нетрудно, чтобы прибыть на встречу к назначенному времени. По прибытии в ресторан, Сяо Чжань хоть немного успокаивал себя тем, что они с этим банкиром сегодня будут не одни. Для того чтобы пообедать, он не стал снимать целое заведение, хотя мог бы. Возможно, тем самым он хотел, чтобы его не боялись, хотел расположить к себе А-Чжаня, показать, что он его друг. – Рад, что ты пришёл, – стоило администратору заведения подвести омегу к столику, за которым уже сидел Шань Лэй, тот тут же подхватился со своего места, и подошёл к молодому человеку, желая поцеловать его ручку. Только тот не позволил, спрятав обе руки в карманы джинсов и безразлично взглянул на мужчину, – ты прекрасен, как всегда. Сказано это было так, будто бы с Сяо Чжанем давно уже знались. Бред какой-то!

***

Время отведённое на обеденный перерыв давно прошло, только этим двоим этот факт совсем не волновал, так как им обоим хотелось прояснить некоторые моменты в сложившейся ситуации. Альфа, правда, так и не сумел добиться расположения к себе, и даже больше сумел испугать Сяо Чжаня. Он дал ему понять, что о жизни этого человека знает абсолютно всё. Причём, такие подробности, которые не были известны его поклонникам и журналистам. Он детально рассказал ему о Ван Ибо, чем тот занимается по жизни, и привёл тысячу аргументов о том, что они с Ибо никакие не истинные, и вообще друг другу не подходят. – Но у меня сын. Ему только два месяца, – пытался достучаться молодой омега до своего собеседника, который продолжал гнуть своё, и пытаться убедить его в необходимости заключения с ним брачного союза. – От кого? От этого двадцатилетнего мальчишки? – Шань Лэй даже прыснул от смеха. По его мнению, Ван Ибо был никем и не имел никакого права претендовать на расположение этого прекрасного омеги, которого избрал банкир. – Да забудь ты о нём! Что он тебе может дать, вот скажи? Тебе нужен альфа, который будет старше тебя. Рядом с которым ты будешь чувствовать себя защищённым, слабым омежкой, которого будут носить на руках и исполнять все желания. И я хорошо справлюсь с такой задачей. А что касается твоего ребёнка, так я просто обожаю детей. Вроде бы, я вчера уже об этом тебе говорил? И даже хорошо, что он ещё маленький. Я выращу его как своего собственного, он никогда ни в чём не будет нуждаться. Подумай об этом, Сяо Чжань. Подумай о своём будущем и о будущем сына. – Это исключено! – А-Чжань, не будь поспешным в своих выводах, – на сей раз мужчине всё же удалось прикоснуться к руке молодого парня, и даже слегка её погладить. А вот его улыбка, из притворно-дружелюбной, резко сменилась на хитрую, да причём такую, от которой мороз шёл по коже. – Не упрямься, малыш. Пойми наконец, что этот твой Ибо тебя погубит. Тебя и твоего ребёнка. А я предлагаю тебе отличный вариант жизни, где ты ни о чём не будешь заботиться. – Я люблю Ван Ибо! – Сяо Чжань продолжал стоять на своём. – Неужели это непонятно? Я хочу, чтобы именно он стал моим супругом, и больше никто. Хочу метку только от него, хочу быть только с ним! – его голос уже начал срываться на крик и плевать на то, что люди, сидящие за соседними столиками, потихоньку начали на них оборачиваться. – Я же сказал, что у тебя есть немного времени на раздумья и принятие решения. А дабы помочь тебе принять верное, я кое-что тебе напомню, – Шань Лэй замолчал и тут же оскалился, сжимая ледяную ладонь омеги обеими руками, – точнее, скажу тебе сразу и прямо: я всегда добиваюсь того, чего хочу, а сейчас я хочу тебя и мне никто не помешает, никто не воспрепятствует, даже твое нежелание быть со мной солидарным. – Вы мне угрожаете? – и снова эта официальность, которая явно режет по ушам банкиру, который сразу же скривил лицо в недовольной гримасе. – Это плохая идея! Я не просто какая-то тупая омежка, которой можно манипулировать, просто взяв её на испуг. Со мной этот номер не пройдёт! И если Вы так досконально ознакомились с кругом моего общения, нарыли обо мне какую-то информацию, то точно не должен был остаться в тайне тот факт, что отец Ван Ибо очень высокопоставленный чиновник, – наконец Сяо Чжань набрался силы и смелости выдернуть свою руку из цепкого захвата. – И что? – это уже было сказано с неким вызовом. – Мне плевать на то, кто за тобой и твоим ёбарем стоит. И чиновник твой слова не скажет, собственно как и ты сам, а знаешь почему? Желая посмаковать этот столь сладкий момент, мужчина откинулся на спинку стула, пристально глядя на собеседника. – Мне всё равно! – отрезал омега, и поднялся со стула, желая удалиться. – Ты слишком сильно любишь этого треклятого альфочку и не хочешь же, чтобы ему было плохо? – Разговор окончен! – Сяо Чжань уже хотел уходить, уже даже сделал первый шаг в сторону, прочь от столика, как вдруг услышал вслед: – Уголовное дело номер КА–584/3–77, где находящемуся на позднем сроке беременности омеге был причинён тяжкий вред здоровью, спровоцировавший выкидыш и последующее бесплодие. От услышанного Сяо Чжаня затрясло. Он обернулся на этого человека, которого сейчас иначе как сволочью называть не хотелось. Откуда? Откуда он это всё знает? Материалы этого дела давно сданы в архив, и сам омега уже далеко не так болезненно относится к тому, что тогда произошло. Молодой человек вернулся за столик. Спокойно! Сейчас самое главное, не поддаваться панике и ничего лишнего не болтать. Нужно понять, какие подробности известны Шань Лэю, прежде чем делать какие-то выводы. – Только вот, кажется, насчёт бесплодия – это косяк медиков, верно? Из дальнейшего разговора было понятно, что человек знает абсолютно всё. В самых мельчайших подробностях. И своими знаниями он очень сильно хочет поделиться с прокурором, а также с журналистами. И что тогда? Ван Ибо упекут за решётку, дав ему максимальные строки по нескольким статьям уголовного дела, под которые он бы попал. А это, наверное, лет двадцать-тридцать. Его отец лишится своего поста, возможно, он тоже отправится за решётку. Да и для самого Сяо Чжаня не будет ничего хорошего. Он также попадает под статью за дачу ложных показаний и покрывание действий преступника, причём, это действия криминального характера, грозящие тюремным сроком. Тогда что станет с А-Юном? Его отдадут в приют? Ведь кроме родителей и дедушки у него никого нет из близких родственников, кто мог бы взять мальчика к себе на воспитание. – Чего ты хочешь? – Сяо Чжань уже был белее снега. Его состояние было крайне плачевным, он вот-вот рисковал потерять сознание. Стоит признаться, что он испугался. Очень. За своих любимых. За Ибо, за сыночка. Ради них он на всё готов. – Жениться на тебе, – чуть ли не пропел альфа, – и поставить свою метку. Да-да, и не смотри на меня так! Ещё вчера я был готов закрыть глаза на этот момент, но сейчас понимаю, что мои знания слишком ценны для того, чтобы ты отделался от меня так просто, мой дорогой Сяо Чжань.