Тихая ярость

Мелуан была в тихой ярости; воспитание и манеры не позволяли открыто, не таясь, демонстрировать свое недовольство, однако пережитое унижение и громкая ссора с братом были слишком свежи в памяти, раненное самолюбие саднило, сердце ныло, а руки дрожали, от чего строчки выходили неровными, чернила срывались с кончика пера, пачкая бумагу и манжеты, а в голове пульсировала мысль, что ее жизнь безвозвратно испорчена. Слишком громко и патетично, но Мелуан ощущала происходящее именно так, хотя была девушкой неглупой и понимала, что Август не из числа тех мужчин, кто женится или оставит службу ради возлюбленной. Себя Мелуан по праву считала его избранницей, была уверена если не в намерениях жреца, то в его чувствах, полагала, что между ними есть что-то большее, а не одни только плотские утехи на голубятне или в темноте архива, но после беседы Мелуан с Винсем на весьма повышенных тонах Август перестал искать с ней встречи. Не было никаких записок, жрец больше не поджидал девушку в пустом коридоре или нише под лестницей, не пытался пробраться к ней в комнату, хотя раньше оказывался в спальне Мелуан как только она задувала свечи. Она сомневалась, что Винсент, движимый негодованием, отважился бы на разговор с Августом; брат не был трусом, но тема была слишком деликатная, грозящая скандалом, и Винс предпочел решить все с Мелуан. Девушка понимала его беспокойство, но считала, что ее жизнь не касалась интересов Винсента. В конце концов, она получила должность в казначействе благодаря своим талантам и умениям, лорд Габриэль был ею доволен, и никому во всем дворце не должно было быть дела до того, с кем она спит. Тонкие пальцы, перепачканные чернилами, с силой сжали перо; синие глаза Мелуан апатично скользнули по пергаменту: клякс на нем было больше, чем букв, верхние строки девушка нечаянно смазала и не заметила, как смяла уголок. Нужно было начинать все заново; обычно Мелуан не расходовала зря бумагу, писала все аккуратно, но, глядя на все безобразие, творящееся на бумаге, девушка прикусила губу, сердито выдыхая. Это все из-за нервов, от обиды и беспомощности; Мелуан не могла пойти прямо к Августу выяснять отношения, однако и сидеть, сложа руки, не было сил. Она подозревала, что у Августа могут быть и другие женщины, жрец ничего не обещал девушке, но не мог же он так просто забыть ее! В гневе и расстройстве Мелуан ударила ладонью по столу, и чернильница, подскочив, опрокинулась, чернила, темные, как ежевичное вино, растеклись, заливая бумаги, которые Мелуан с горестным вскриком кинулась спасать. Письма лорда Габриэля, отчеты клерков, сметы и документы девушка сгребла в одну неровную стопку, оттаскивая к краю стола, подальше от чернильной лужи, в которую умудрилась залезть локтем. Чернила тут же пропитали белую ткань, расползаясь уродливым пятном, и Мелуан в досаде скрипнула зубами. Теперь еще придется и платье стирать, нельзя предстать перед лордом-казначеем замарашкой. Раньше она могла забежать в кабинет Винса, пока он пропадал в зале советов, и отлить немножко его пятновыводителя, однако теперь разлюбезный братец дал страже четкое указание не пускать Мелуан, что не могло не задевать девушку. Винсент мог бы и поддержать ее, а не бросаться на сестру с обвинениями; Мелуан считала его косвенно виноватым в том, что они с Августом больше не встречались. Наверняка жрецу стало известно об их размолвке, все клерки были свидетелями скандала. Девушка прижал ладони к вспыхнувшим щекам; как, должно быть, Август, потешался над ней! Мало того, что Мелуан что-то упустила, наследила, пусть и невольно, так еще обо всем донесли Винсу. Какой позор! Мелуан недобро свела брови, складывая бумаги в ровную стопку; девушка знала, кто выдал ее брату, но никаких доказательств у нее не было, а Винс наотрез отказался выдавать имя своего шпиона. Впрочем, в этом и не было нужды, Мелуан и так поняла, отчего же ее серьги находила именно рабыня. Ходила, вынюхивала, высматривала; едва ли она догадалась обо всем из-за одних только сережек. Мелуан тяжело оперлась ладонями о столешницу, низко опустив голову; выставленные плечи затвердели от напряжения. Ей с самого начала не нравилась эта девица; Мелуан, разумеется, не стала вслух осуждать решение лорда Габриэля приобщить к делам казначейства рабыню, по правде говоря, она не верила, что девица справится с работой. Не все леди годятся для такого, и пример Элизабет тому явное подтверждение, однако новая рабыня сумела выцапать себе должность секретаря, и лорд-казначей даже пожаловал ей брошь в виде золотого орла. Это было как пощечина: Мелуан не первый год помогала лорду Габриэлю в его делах, но никогда не получала от него таких подарков, а девица, дочь казненного изменника, сестра каторжника, невзрачная, худосочная девица в очках, носящая ошейник, словно собака, ходила по казначейству с таким видом, будто приходилась родственницей короля. Мелуан рабыня сразу не понравилась, но с ней приходилось быть любезной ради лорда Габриэля, конечно же. Однако теперь даже Пятеро не смогли бы заставить девушку улыбаться невольнице. Мелуан гадко было признавать, что ей страшно; если ли она лишится места в казначействе, ее тот час же выдадут замуж, а Мелуан считала, что заслуживала гораздо большего, нежели брак с удобным семье мужчиной, но если лорду Габриэлю станет все известно... Вряд ли его шибко волновала личная жизнь подчиненных, но Мелуан была его секретарем, официальным представителем лорда-казначея, и ее распутство с мужчиной бросало тень на них всех. Что касалось Августа... Лорд Габриэль был бы недоволен, но едва ли строго наказал своего личного духовника; нет, за все расплачиваться пришлось бы одной Мелуан, если бы рабыня наушничала не Винсу, а лорду-казначею, или решила бы пустить сплетню. Любопытно, что обещал ей Винсент за слежку за сестрой? Или у нее были свои причины? Девушка едко усмехнулась; никак она вздумала метить на место Мелуан: произвела на лорда Габриэля впечатление, добилась места секретаря, покрасовалась своими стишками, а теперь вот решила оттеснить в сторону и Мелуан. Только ничего не выйдет! Рабыня здесь всего несколько лет, а за плечами Мелуан месяцы успешной работы. Она еще не поняла, с кем связалась, если решила, что жалкими доносами у рабыни выйдет справиться с младшим секретарем, то она жестоко ошибалась! Девушка, прикрыв глаза, выпрямилась, потерла ноющую шею; где же она все-таки ошиблась? Мелуан не жалела о своем романе с Августом, но не могла понять, на чем же рабыня ее поймала. Одних сережек для этого было явно маловато, значит, было что-то еще... Но что? Увидеть рабыня их не могла, Мелуан и Август были осторожны, все записки девушка постаралась уничтожить, а жрец не стал бы хвастаться расположением младшего секретаря. Как тогда рабыня разузнала об этом? От зреющей в груди злости у Мелуан разболелась голова, стены уютного кабинета давили, девушка казалась себе запертой, а горло вмиг перехватило, будто его сжимала кованая полоса ошейника. Прижав холодные пальцы к шее, Мелуан подхватила юбки и ринулась к двери; хотелось на воздух, но в сад никого не выпускали, а идти на кухню в белом платье и толкаться там среди кухарок и слуг не хотелось. На голубятне она имела шанс столкнуться с Августом, однако он мог решить, что девушка бегает за ним, начнет насмехаться и язвить, а быть мишенью для его острот Мелуан не собиралась, по крайней мере, сегодня. Они еще обязательно поговорят, но позже, когда Винс немного успокоится, а рабыне Мелуан укажет на ее место. Девушка стиснула зубы, так, что заломило скулы; дрянь, ну, какая же эта девица дрянь! Не могла пройти мимо, обязательно нужно было сунуть нос в чужие дела! Прежде, чем выйти из кабинета, Мелуан пригладила волосы и одернула юбку, проверила, на месте ли серьги; теперь она слабо доверяла даже самой себе - мало ли, обронит серьги возле кабинета, а рабыня выложит Винсу, что нашла их в молельне. Вдохнув полной грудью, Мелуан коротко и быстро выдохнула, как перед прыжком в воду, и, рывком распахнув дверь, переступила порог. Клерки, отирающиеся в приемной, странно притихли, девушке показалось, что все они смотрели на нее, смотрели и глумились, злорадствовали, будто обо всем знали, но все это чушь; скорее всего, все эти канцелярские крысы попросту злорадствовали из-за ее ссоры с братом. Мелуан гордо вскинула голову; пусть себе шепчутся. Через неделю об этом никто и не вспомнит, а потом все крыло замка будет судачить о том, что уже вторую рабыню лорд Габриэль отправил на кухню. Губы Мелуан тронул мстительная усмешка; когда белое платье с золотым орлом перестанет быть ей по чину, никто уже не будет именовать рабыню леди Геартой. Превратится в Герти и будет на пару с Мерзлявой Бет вздыхать об упущенных возможностях. Среди горшков, котлов и картошки рабыням самое место. Проходя мимо зала советов, девушка сбавила шаг, услышав голос Винса; раньше бы она зашла, чтобы просто повидать брата, посидеть рядом с ним, пока он работает, а сейчас даже находиться в одной комнате с Винсентом было невыносимо. Брат смотрел на нее с разочарованием, обидой и жалостью, упрекал одним только синим взглядом, от чего Мелуан начинала себя чувствовать провинившимся ребенком, хотя не считала себя виноватой ни в чем. Пусть Винс дуется, сколько пожелает, Мелуан от своего не отступит. Воинственно впечатывая каблучки туфелек в паркет, девушка направилась к архивам; там тихо, спокойно можно немного отвлечься за чтением налоговых деклараций. Можно было бы пойти и в библиотеку, но в правом крыле замка обитало слишком много тарданских гвардейцев, не отличавшихся особой изысканностью манер. Еще и посол... Женатый человек, а с дамами вел себя просто возмутительно; многие леди поощряли его развязные ухаживания, но Мелуан была не из их числа. Ей по вкусу совсем другие мужчины. К тому же интрижка с господином Джероем ничего не могла ей дать, кроме сомнительного удовольствия; это не тот человек, ради которого стоило бы рисковать. Не то, что жрец Август. Который жертвы Мелуан, ее риска и чувств совсем не оценил. Свинья. Девушка скомкала в пальцах ткань юбки; влепить бы его верховному благочестию пощечину, выплеснуть бутыль чернил прямо на его ризу, а потом бы поцеловать, так, чтобы он задохнулся, чтобы понял, что именно Мелуан та женщина, которая ему нужна. Но нет, нельзя идти к нему первой; если Август любит Мелуан, если она действительно нужна ему, он сам придет. Пусть не сегодня, не завтра, но придет, девушка была готова ждать, сколько потребуется. Тогда и Винс, и проныра в ошейнике поймут, что между ними все серьезно. Думать об этом было сладко и пьяняще, мысли о воссоединении с Августом дурманили летним вином, однако Мелуан ощущала и желчный привкус осознания того, что жрец мог больше не прийти, и все ее мечты могли остаться не более, чем фантазиями влюбленной девушки. Работа в казначействе давно избавила Мелуан от наивности, но, Десятирогий их всех забери, как же хотелось верить, что Август ее действительно любит! В архив Мелуан зашла в крайне подавленном настроении; рассеянно кивнув человеку за столом, она прошла вглубь ровных рядов стеллажей, заполненных доверху документами. Здесь пахло бумагой, чернилами и спиртовой протиркой для шкафов, где-то тихо шуршали страницы, кто-то негромко переговаривался; как не старалась Мелуан напрячь слух, она не смогла разобрать слов. Из глубин третьего ряда доносилась возня, шорох и шелест, словно в куче палой листвы рылись мыши, а грудастая, румяная служанка прошла мимо Мелуан, помахивая пустым ведром и чему-то глупо улыбаясь. Девушка чуть подобрала подол, стараясь не коснуться служанки даже краем юбки, и свернула в тень стеллажей четвертого ряда, где хранились копии указов по денежному обороту. Мелуан собиралась окунуться в увлекательный, строгий и выверенный мир цифр, полагая, что расчеты помогут ей немного унять бушующие в голове мысли. Она немного пришла в себя, успокоенная тишиной архива, даже ощутила нечто, вроде азарта; девушка хотела перепроверить все расходы на замковую кухню, надеясь найти ошибки или неправомерные траты, чтобы потом скромно преподнести их лорду Габриэлю, но запоздало вспомнила, что не взяла ключ. Мысленно чертыхнувшись, Мелуан хотела уже возвращаться, когда заметила, что нужный ей шкаф открыт, и возле него белесым приведением маячила знакомая фигура: невысокая девушка, узкоплечая и с тонкой талией, с темно-каштановыми волосами, стянутыми в узел на макушке, стояла и с важным видом перебирала бумаги, покачивая головой. Круглые стеклышки ее очков поблескивали от каждого поворота головы, в ушах мерцали золотые серьги, при виде которых Мелуан ужаснулась - неужто еще один подарок лорда-казначея?! За что столько какой-то рабыне?! Пока Мелуан в волнении кусала губы, девушка, то хмурясь, то морща нос, вчитывалась в текст, написанный мелким убористым почерком. Она не замечала Мелуан или делала вид, что не замечала, что само по себе было недопустимо: Мелуан стояла выше ее и по социальному статусу, и в иерархии казначейства. Геарте полагалось бы ей кланяться, однако золотой орел, приколотый к груди, сделал рабыню смелой. В иное время Мелуан не стала бы разориться из-за какой-то девчонки в ошейнике, но расставание с Августом и ссора с братом сделали ее нервной, а Геарту она считала виновной во всех своих неприятностях, поэтому не могла оставить все просто так. Мелуан шагнула к рабыне, намереваясь захлопнуть дверцу шкафчика прямо у нее перед носом, так, чтобы Геарта испугалась, вскрикнула, попятилась, роняя бумаги, но не получилось: рабыня, словно ощутив угрозу, медленно подняла голову и скосила глаза на Мелуан. По губам Геарты пробежала легкая улыбка, в которой Мелуан почудилась насмешка. - Добрый день, - прощебетала Геарта, будто видела перед собой лучшую подругу; лицемерная стерва, вся она - сплошная ложь и притворство. - Как я рада тебя видеть. Ты почти не покидаешь свой кабинет после размолвки с Винсентом. Понимаю, как это трудно для тебя, вы же с братом так близки. Я тоже едва справляюсь с тоской по моему дорогому Лиэму. - Можно подумать, ты и твой брат-каторжник кого-то волнуете, - бросила Мелуан, сверкнув потемневшими глазами. Она бы с радостью оттаскала Геарту за волосы, но леди полагалось действовать тоньше и изящнее, поэтому девушка заставила себя улыбнуться. - Должно быть, нелегко думать о том, что твой брат там, на каменоломнях, совсем один среди воров и убийц. Как думаешь, какой прием оказали сынку знатного лорда, пусть и казненного? - Такой же теплый, как и мне здесь, - невозмутимо ответила Геарта, соизволив повернуться к Мелуан. Ее овальное личико с маленьким точеным подбородком и высокими скулами было довольно симпатичным, но никто не смог бы сказать, что она красивее Мелуан или умнее. Ей просто повезло, и везение рабыни рано или поздно закончится. - Сравниваешь казначейство с каторгой? - младший секретарь ехидно хмыкнула. - Сомневаюсь, что лорду Габриэлю это понравится. - Люди везде одинаковы, что здесь, что там, - Геарта с наигранным равнодушием пожала тонким плечом, а после полоснула Мелуан пронзительным взглядом поверх очков. - И каменоломни, и королевский дворец могут похвастаться обилием доносчиков, взяточников и лгунов, готовых в любой момент ударить в спину. - Тебе ли об этом не знать, - хихикнула Мелуан, - ты прекрасно справляешься со всем вышеперечисленным. - До тебя мне еще далеко, - медово заметила рабыня, и тут уж Мелуан не сдержалась. Стремительно, как змея, она бросилась вперед, к Геарте, еле сдержавшись, чтобы не схватить ее за шею и не отхлестать по фарфорово-белым щекам. Остановившись в шаге от Геарты, Мелуан скривилась точно от омерзения: - Да как ты смеешь?! - прошипела она так, чтобы ее слышала только рабыня; не хватало еще, чтобы по казначейству начали гулять новые слухи. - Не думай, что эта брошь делает тебя особенной! Лорд Габриэль отберет ее так же легко, как и подарил, и тогда ты уже не сможешь задирать нос. - Так мило, что ты обо мне беспокоишься, Мелуан, - Геарта кротко захлопала ресницами, - но не стоит. Я ничем не разочарую милорда. А вот тебе следует быть осторожнее. Если лорд-казначей узнает, что его младший секретарь ведет себя скверно... Рабыня покачала головой, прищелкнув языком, на что Мелуан ответила пренебрежительным смешком. - Что, пойдешь к нему с записками, найденными в мусоре? Вижу, ты большая любительница рыться в помоях. Хотя, что еще можно ждать от рабыни. - Больше, чем ты думаешь. Но тебе, увы, мне нечего предложить. - Мне от тебя ничего и не надо, - процедила девушка, выведенная из себя самообладанием Геарты. - Но не обольщайся слишком, скоро ты свое сполна получишь. - Главное, ты свое не упусти. Одного нашего общего знакомого ты уже потеряла, что же дальше? Лишишься должности? Это будет очень печально для тебя, Мелуан, но зато ты сможешь вернуться домой и посветить все свое время семье. Кстати, Дерека так ни с кем и не обручили, и у тебя вполне еще есть шанс. - Дрянь, - прошептала Мелуан почти с восхищением; она и не подозревала, сколько силы воли у рабыни. Значит, справиться с ней будет не так-то просто, но и сама Мелуан была серьезным противником. Чуть отстранившись, она надменно взглянула на бесстрастную Геарту, чьи пальцы, сжимающие папку с документами, были черными от чернил. - Напрасно ты со мной связалась. Я могу уничтожить тебя, если захочу. Я важнее для лорда Габриэля, чем какая-то рабыня. - Может и так, - легко согласилась Геарта, немного озадачив младшего секретаря, - но знай, что не я все это начала. И даже не ты, - добавила она со странным придыханием, смутив Мелуан окончательно. Девушка непонимающе тряхнула головой. - О чем ты? - протянула она недоверчиво, неотвратимо понимая, но не желая признавать. Нет, этого просто не могло быть! Это попросту невозможно! Это какая-то уловка, обман, чтобы сбить Мелуан с толку; рабыня не могла говорить об Августе, он бы никогда не посмотрел на эту худосочную, бледную, невзрачную мышь! Он не мог из-за нее оставить Мелуан! Геарта тепло улыбнулась младшему секретарю. - Ни о чем. Не ищи подвоха там, где его нет, Мелуан. В том, что случилось, ты виновата сама. Научись с честью выходить из сложных ситуаций, а не бросаться на людей с обвинениями. - Если я узнаю... Если я выясню хоть что-то, что связывает тебя с ним, ты пожалеешь, - мрачно посулила Мелуан, - со мной тебе лучше не ссориться, имей в виду. - А разве мы ссорились? - изумилась Геарта, невинно распахнув глаза, которые из-за линз очков казались еще больше. - Я думала, что мы друзья. - Я не вожу дружбы с рабами, - напыщенно бросила Мелуан, на что Геарта тихо рассмеялась. - В первую очередь я - секретарь милорда, а потом уже рабыня. Не забывай об этом, - девушка погрозила Мелуан пальцем, будто ребенку, и вновь повернулась к шкафу, - а сейчас, если ты не против, я займусь делом. Тебе бы тоже не помешало вернуться к работе. - Не указывай мне, - огрызнулась Мелуан, не желая, чтобы последнее слово оставалось за рабыней. И как она раньше не замечала, что Геарта далеко не так проста, как казалось? Первые дни рабыня лихорадочно металась по всему казначейству, докучала всем вокруг своими стихами, без конца ошивалась то в архиве, то на кухне, а потом вдруг отправилась вместе с лордом Габриэлем в Белостенье на похороны его брата и назад ехала как часть свиты его маленькой племянницы, леди Флорианны. Почему, ну почему он не оставил ее в своем замке?! Пусть бы там вела учет поставок овощей и отвечала за письма, зачем было привозить ее назад?! - Что ты, и в мыслях не было, - пропела Геарта, и Мелуан набрала полную грудь воздуха, чтобы достойно ответить нахальной рабыне, но грубый мужской голос, прозвучавший за спиной, подействовал на девушку, словно удар в живот: - Собачитесь? - усмехаясь, выплюнул Август, и Мелуан порозовела щеками, чувствуя, как лихорадочно металось сердце в груди. - Ваше шипение из коридора слышно. Признаться, я шел сюда, надеясь увидеть пух и перья, а нашел только двух нахохлившихся цыплят. - Простите, что разочаровали вас, жрец Август, - вскинулась Мелуан, чувствуя прилив озорства; ей хотелось думать, что он пришел в архив в поисках ее, но при этом девушка была возмущена: как Август мог явиться, будто ничего не случилось? Подбоченившись, Мелуан посмотрела на мужчину сквозь ресницы, напуская на себя высокомерие, однако обескураженно поняла, что на нее Август и не смотрел; жрец, скалясь, уставился на Геарту, будто был готов сорвать с нее платье прямо здесь. Рабыня застенчиво опустила глаза, но ее улыбка вышла наглой, даже развязной, и Мелуан стало противно. Девушку словно нарочно заманили сюда, чтобы она увидела их вместе, но ведь это ничего еще не значило; Август вполне мог пытаться таким образом провоцировать Мелуан. Чтобы после младшего секретаря лорда-казначея верховный жрец обратил внимание на какую-то рабыню? Нелепо! - Раз уж вы тут закончили, то оставь свои бумажки, дело есть. Особое поручение, - ухмыльнулся мужчина, деланно не замечая Мелуан; девушка зло прищурилась. Интересно, если она подойдет и запустит руку жрецу в штаны, тогда он соизволит обратить на нее внимание? Или лучше сразу задрать юбки? Как смел Август ее игнорировать?! Не думал же он, что таким жалким образом удастся смутить младшего секретаря? Мелуан скрестила руки на груди, буравя Августа потемневшими до черноты глазами, но вздрогнула, часто заморгав, когда жрец встретился с ней взглядом. Осклабившись, мужчина легонько щелкнул Мелуан по носу обломанным ногтем, а после небрежно притянул к себе Геарту, подцепив пальцем ошейник. - Пошли. Нечего время терять. - С вами - куда угодно, жрец Август, - кокетливо заметила рабыня, послушно ступая вслед за мужчиной. - Я к вашим услугам. - Я и не сомневался, - хмыкнул Август, уводя Геарту все дальше от остолбеневшей Мелуан. Документы в шкаф рабыня не вернула, шкаф не закрыла, но едва ли ей, сопровождаемой верховным жрецом, посмеют что-то сказать. Мелуан в изнеможении привалилась спиной к стеллажу, мучимая омерзением; ее словно изваляли в грязи, окатили с ног до головы нечистотами. Ясно, что между рабыней и Августом что-то есть, но у младшего секретаря не было ничего, кроме собственных подозрений, и даже с ними следовало быть осторожной. Лорд Габриэль не жаловал сплетников, а потеря его доверия означала крах того, что осталось у Мелуан. Девушка потерла лицо ладонями, испытывая страстное желание выкупаться в нашатырном спирте, чтобы прогнать это противное ощущение, точно внутри у нее что-то испортилось, сгнило. Но это пройдет, как ветрянка, которой Мелуан довелось переболеть в детстве; но ничего, она справится. Может, сейчас Август и увлечен Геартой, но скоро она ему надоест. Что рабыня могла предложить ему? Что у нее было такое, чего не было у Мелуан? Ничего! Скоро и Август, и лорд Габриэль это поймут, надо только немного подождать. Младший секретарь еще увидит Геарту в кухонной одежде, драющей котлы или чистящей картошку к обеду. Уж она об этом позаботится.