Последний шанс

Эллис не преувеличила свои способности — она действительно училась очень быстро, была смышленой, схватывала все на лету и старалась. Но главное — ей нравилось готовить. Софи хватило одного только утра, чтобы это понять. Эллис с такой любовью дотрагивалась до продуктов, с таким удовольствием делала тесто для выпечки, добавляла специи в растопленный шоколад, что у Софи вырвалось: — Ты не думала о том, чтобы пойти учиться на кондитера? Эллис выронила ложку, которой размешивала горячий шоколад, и по полу разлетелись сладкие брызги. — Ох! — ее лицо перекосилось так, словно она собралась заплакать. — Эллис! Тихо! Не устраивай тут болото, умоляю! Всего несколько потеков, их убрать несложно! — Софи нырнула за тряпкой в шкафчик под раковиной. — Что я такого сказала? Ты так дернулась, словно я обложила тебя последними словами, — она намочила тряпку и принялась протирать пол. — Ты читаешь мысли, Софи. Меня это немного пугает, — в черных глазах Эллис появилась легкая паника. Люди из гетто довольно суеверны, и Эллис не являлась исключением. Софи всплеснула руками. — Господи, за что мне это? — застонала она. — Нет, Эллис, я не читаю мыслей. Просто я вижу, с какой нежностью ты смотришь на еду, как улыбаешься, когда готовишь. Еще вчера ты была унылей дождя, а сейчас сияешь, как начищенная монетка. Не надо быть ведьмой, чтобы понять, как сильно ты любишь готовить. Так что насчет учебы? Эллис заметно успокоилась, расслабилась и даже улыбнулась. — Я всегда хотела этого, — ее улыбка немного поблекла. — Но на это нужны деньги, которых у меня нет. Софи вымыла руки и ободряюще потрепала ее по плечу. — Ничего. Деньги — дело наживное. Главное — у тебя к этому делу талант, уж я в таком разбираюсь. А деньги ты себе еще заработаешь. Какое-то время они молча работали. Софи надо было еще кое-что закончить, и она попросила Эллис постоять за прилавком. — Кассой пользоваться умеешь? — уточнила она. — Да. Подрабатывала в старших классах в одной забегаловке. — Ну и хорошо. Иди, открой дверь. Клиенты скоро придут.

***

Азирафаэль с нетерпением ожидал, когда в «ПОСЛЕДНЕМ ШАНСЕ» появится табличка «Открыто». Очень хотелось начать утро с хорошей чашки фирменного какао Софи. Наконец шоколадница открылась, и он, не мешкая, направился туда. Толкнул дверь и… За прилавком стояла вовсе не Софи. Азирафаэль увидел там шоколадного цвета девушку и чуть споткнулся. Нет, ничего такого от этой девушки не исходило, никакой угрозы, хоть она и уродилась в гетто — это чувствовалось, и очень сильно. Хорошая, честная девушка, и весьма подходила к интерьеру заведения. Но он так привык, что утром его встречает Софи своей обычной улыбкой, как с порога он слышит ее обязательное приветствие: «Доброе утро, мистер Фелл!». Ощущение потери было пронзительным, даже настроение испортилось. — Сэр? Вы что-то хотели? — девушка за прилавком окликнула его. Азирафаэль замялся. Обижать не хотелось, но как же он мечтал увидеть Софи сейчас! Все-таки он спросил: — Добрый день! Простите, а где хозяйка заведения? Обычно она сама принимает посетителей. Я имею в виду, не случилось ли с ней чего-нибудь? — он вдруг сильно забеспокоился. Девушка уже открыла рот, чтобы ответить, но… — Доброе утро, мистер Фелл! — раздалось со стороны, и в залу влетела Софи с подносом шоколадного печенья. Она улыбнулась, и Азирафаэль с облегчением вздохнул. Настроение так и подскочило, все вокруг стало таким светлым… А Софи все щебетала: — Очень рада вас видеть, мистер Фелл! Позвольте вам представить Эллис, она теперь у меня работает! Ее мне Господь послал, а то совсем успевать перестала, гостей у меня теперь много! Вам как обычно? — Да, моя милая, — он просиял и, подойдя к любимому табурету, уселся на него. Софи вручила поднос Эллис и загремела посудой, готовя его любимое какао. Поставила перед Азирафаэлем чашку и присела напротив. — Вы выглядите немного встрепанным, мой дорогой, — она снова улыбнулась, и Азирафаэль почувствовал, как по его телу расходится приятное тепло. — Что у вас случилось? Вас вчера весь день не было, я успела соскучиться — подумала, что вы обо мне позабыли. — Нет, что вы! Просто… — он потянулся вперед и прошептал: — Ко мне вчера приходили из налоговой инспекции. До чего же они надоедливые! — О, как я вас понимаю! — она ответила так же тихо. — Они, наверное, частенько к вам приходят? У меня такое ощущение, что вы от них устали. — Немного… Определенно, я им посылаю самые чистые отчеты, а они ходят и ходят. — Вы не допускаете там ошибок? — Нет! Как можно! Это же налоговая! — А вот и зря! — Софи хихикнула. — Как это зря? — Азирафаэль удивился и наморщил лоб. Ему казалось, что он все делает правильно. — Разве я могу обманывать? — Никто не говорил про обман, мой дорогой мистер Фелл, — она заговорщицки подмигнула ему. — Просто в следующий раз сделайте несколько ошибок — совсем незначительных, мелких. Понимаете, это психология. Когда все чисто, они начинают думать, что вы что-то скрываете, пытаетесь отмыть деньги и все такое. Но, если вы им пришлете не очень правильный отчет, то они расслабятся. Почти все бухгалтера так делают, поверьте мне. Я сама это делаю, и ко мне не приходят. Так, немного песочат, но тогда я им присылаю нормальный отчет, и после этого они оставляют меня в покое. Попробуйте, вам понравится. Она накрыла его руку своей, и Азирафаэля так и пробило на мурашки — по всему телу побежали. Он залился краской до ушей и прокашлялся. — Ну, если вы так говорите, моя дорогая, может и… стоит попробовать, — он осмелел и слегка сжал ее пальцы. Софи внезапно разрумянилась. — О, мистер Фелл, вы меня смущаете, — она взмахнула ресницами, и на ее щеках появились ямочки. — Я думаю, что мы так давно с вами знакомы, что вы можете называть меня по имени, — ему вдруг до безумия захотелось услышать, как она произнесет его имя. — Меня зовут Азирафаэль. И… быть может, перейдем уже на «ты»? Это не так официально. — Вы правда этого хотите… Азирафаэль? — Софи произнесла его имя грудным голосом, с очаровательной хрипотцой. Азирафаэль прикрыл глаза от удовольствия. Прозвучало определенно чудесно. — Очень хочу! — выдохнул он. — Даже не сомневайтесь, мне будет приятно! — Ну, тогда вопрос решен! — Софи протянула ему печенье. — Предлагаю отметить столь важное событие! Азирафаэль с улыбкой взял его, и Софи чокнулась с ним своим печеньем, словно в ее руках был бокал вина. Азирафаэль издал смешок и с хрустом надкусил, зажмурившись — вкус отменный. — Ты волшебница, моя дорогая! — он сделал глоток какао и промокнул губы салфеткой. — У тебя чудесная выпечка. — Благодарю, но эти печенюшки — не моих рук дело. Это все Эллис. Говорю же — мне ее Господь послал, — Софи так и сияла. — Да… — Азирафаэль вдруг подумал, что еще ни разу не видел ее у себя в лавке. — Ты знаешь, я заметил, что я прихожу к тебе каждый день, но ты еще никогда не была у меня. А ведь мы — соседи. Ему показалось, что румянец на щеках Софи разгорелся еще сильнее. — Ты видишь меня так часто, что я боялась, — смущенно пробормотала она. — Не хотела тебе надоедать. — Какие глупости! — ее смущение его позабавило. — Я буду вполне определенно рад тебя видеть. Угощу тебя прекрасным Шато Неф-дю-Пап. — Это очень мило с твоей стороны! — Тогда, быть может, сегодня вечером? После того, как закроешься? — Я обязательно приду, спасибо за приглашение, — Софи погладила его по руке, и Азирафаэль затрепетал. Такой простой жест, а сколько удовольствия приносит! Никогда еще с ним такого не было! Он прокашлялся. — Тогда до вечера, моя милая, — Азирафаэль улыбнулся. — До вечера, Азирафаэль, — Софи так и светилась от радости. Когда Азирафаэль ушел, Софи готова была прыгать и визжать от счастья. Он пригласил ее! Сам! Ей даже не понадобилось прибегать к каким-то уловкам — она так давно хотела посмотреть, что там внутри его книжной лавки, изнывала от любопытства. Но, поскольку боялась переборщить, то сдерживалась, как могла, а тут такое везение! Сегодня Боже совершенно точно на ее стороне! Софи так переполнилась эмоциями, что не сразу заметила, как Эллис недоуменно хмыкает. Но когда та снова издала этот звук, Софи обернулась и вопросительно вздернула брови: — Ты что? — Какой странный мужчина. Прости меня пожалуйста, но ведь он явно голубой, — ответила та. Спасибо Машине Всеведения, Софи сразу же вспомнила, что означает это слово, когда люди употребляют его по отношению к мужчинам. — Э-э-э… и что? — В первый раз вижу, чтобы настолько голубой парень флиртовал с женщиной. Они обычно воспринимают нас, как соперниц или подружек. А этот так и строил тебе глазки. И это его приглашение… Очень похоже на то, как если бы он пригласил тебя на свидание. — Надо же… А я думала, что мы с ним просто общаемся… ну, как соседи, понимаешь? К тому же, я не всегда сужу людей по тому, как они выглядят. Вот выглядит он любителем мужчин, а на деле ему нравятся женщины. — Я-то понимаю. Но смотреть на вас со стороны было очень странно, — Эллис хихикнула и отправилась на кухню. Софи задумчиво побарабанила по прилавку. Как бы Азирафаэль ни выглядел и кем бы он ни являлся, улыбка у него все равно чудесная. И пахло от него вкусно: каким-то дорогим парфюмом, легкий шлейф от которого Софи и сейчас чувствовала в воздухе. Вечер обещал быть томным. И, когда Софи закрыла «ПОСЛЕДНИЙ ШАНС», Эллис отправилась погулять («Только будь осторожна, дорогая!»), а на Лондон опустились густые сумерки, Софи кинула взгляд на лавку Азирафаэля. Сквозь мутные стекла лавки — и почему он их не моет никогда? — лился мягкий свет, на двери висела табличка «Закрыто», и Софи поняла, что ее там явно ждут. Она очень быстро привела себя в порядок, пересекла улицу и постучалась. Азирафаэль открыл дверь в лавку почти сразу же. — Софи, дорогая, я тебя заждался! — он улыбался во весь рот и посторонился, пропуская ее. Софи смущенно хихикнула и скользнула внутрь. И когда вошла, то ахнула. Нечасто ей доводилось увидеть столько книг. Книги были буквально везде: на полках, на стульях и столах и даже на полу! У Софи глаза разбегались от такого количества книг. И этот книжный запах бумажных страниц и пыли… — Боже, да у тебя тут настоящая библиотека! — выдохнула она. — Просто я очень люблю книги, — Азирафаэль коснулся ее плеча, и Софи посмотрела на него. — Идем, я провожу. Он отвел ее в заднюю комнату, где на столе уже стояла открытая бутылка вина, два бокала и тарелка с превосходными сырами — одного взгляда хватило, чтобы понять, насколько они дорогие. Азирафаэль галантно предложил Софи стул, на который она с достоинством опустилась, разлил вино по бокалам и, усевшись напротив, приподнял свой бокал и произнес: — За добрососедские отношения! Они чокнулись, Софи сделала глоток и прикрыла глаза от удовольствия — в этом белом вине была кислинка, какая-то легкость и аромат тропических фруктов. — Оно великолепно! — вырвалось у нее. — Для тебя — только самое лучшее, моя милая, — с довольным видом сказал Азирафаэль. — Это — маленькая любезность в ответ на твое прекрасное какао. Софи с улыбкой потянулась за камамбером. Пальцы сразу измазались в этом мягком сыре, и она, ничтоже сумняшеся, принялась увлеченно слизывать его с них. Вообще, такое поведение в приличном обществе считалось дурным тоном, но Азирафаэль вдруг почувствовал, что именно сейчас это не имеет абсолютно никакого значения. Софи делала это слишком… привлекательно. Он не мог оторваться от ее губ, наблюдая за тем, как она касается пальцев кончиком языка. Камасутра его в голове разбушевалась самым непристойным образом. Азирафаэль задохнулся и покраснел, напрочь позабыв о том, что он бесполый. А когда все-таки об этом вспомнил, то… разочарование — вот что он почувствовал. Раньше собственная бесполость не являлась для него проблемой — это все были развлечения для смертных, к которым он не испытывал никакой тяги. В конце концов, у него были свои радости. Но в этот момент перед ним сидела смертная, и он испытывал к ней больше, чем просто расположение или даже привязанность. А смертные, когда чувствуют нечто похожее, обязательно хотят сделать то, что описано в Камасутре. Потому что это приносит им радость. Но Азирафаэлю решительно нечем было порадовать Софи. Орган, который принес бы ей радость, напрочь отсутствовал в его анатомии. А если она подумает, что он к ней равнодушен, и обидится? Азирафаэль понял, что он столкнулся с огромной проблемой, и теперь ему надо как-то выкручиваться. Он судорожно сглотнул, и Софи заметила это. — Что? — она посмотрела на свои пальцы и вспыхнула. — Боже, прости! С тобой так уютно, что я забыла, как неприлично облизывать пальцы! Но я все время это делаю, когда что-то пробую… Глубокое удовлетворение от ее слов смешалось с горечью от собственного бессилия. С этим надо было что-то делать. — Нет-нет! — он жестом остановил ее оправдания. — Ты очень мило выглядишь, я говорю это совершенно серьезно. Не смущайся, прошу тебя. Как тебе сыр? — Он прекрасен! Такой нежный вкус… Понравился мне почти так же, как и шоколад, — Софи хихикнула. — Пожалуй, это можно считать комплиментом, — Азирафаэль засмеялся. — А это увлечение шоколадом… Когда ты так к нему пристрастилась? Зеленые глаза Софи затуманились. Она вспомнила двор короля Людовика XIV. Шоколад тогда вошел в моду, и она попробовала его, просто чтобы не отличаться от остальных придворных. Ее послали на Землю, дабы она присмотрелась к людским грехам и искоренила их, покарала этих смертных за блуд и прелюбодеяние. Но, попробовав это чудо людских рук, не смогла ничего сделать. Шоколад перевесил все людские пороки в ее глазах. Если смертные способны создавать нечто подобное, то надо дать им шанс — так она считала. И пострадала за свои убеждения, хоть и оно того стоило, по ее мнению. Софи задумчиво улыбнулась. — Это было очень давно, — сказала она. — Но я помню, как поразил меня вкус шоколада. Сладкий и терпкий. Ароматный. Я заболела им, искала рецепты, где могла. Даже создавала что-то свое. Наверное, у тебя так с книгами. Судя по их количеству, ты настоящий фанат. — Ну, в узких кругах у меня сложилась определенная репутация знатока. Особенно я ценю первоиздания, — Азирафаэль скрыл свое смущение, глотнув вина. — На некоторых из этих книг даже есть подпись автора. — Выходит, мы с тобой своего рода коллекционеры? — Очень верное определение, моя дорогая. Софи огляделась по сторонам. Даже в этой маленькой комнатке книги лежали повсюду. Ее взгляд упал на одну из них, и Софи застыла. Ее рот вдруг приоткрылся, руки слегка задрожали, и она встала со стула, не чуя под собой ног. Медленно приблизилась к полке и осторожно, с каким-то священным трепетом взяла книгу в руки. — Уильям Керли, «Ремесленный шоколад»… — прошептала она. — Про него ходят легенды среди шоколатье. Боже, это ведь первоиздание? — она открыла книгу и на титульном листе обнаружила надпись «Моему другу Азирафаэлю». — Первоиздание, совершенно верно, — Азирафаэль тут же оказался рядом с Софи. Она умоляющим взглядом посмотрела на него. — Пожалуйста, дай мне ее! Ненадолго, всего на одну ночь! — взмолилась она. Над первоизданиями Азирафаэль буквально трясся. И сейчас он метался между желанием порадовать Софи и опасением: а вдруг с книгой что-то случится?! — Я буду очень осторожна! Честное слово! — у нее на глазах внезапно вскипели слезы, и Азирафаэль этого не вынес. Так хотелось, чтобы она была счастлива! Раз уж ничем другим он ее порадовать не может, по крайней мере сейчас… — Бери! — выдохнул он. Она повисла у него на шее и… Господи, как же это было приятно! Теплая и упругая, Софи заставила его задыхаться от удовольствия. — Спасибо! — ее сбившееся дыхание обожгло его ухо, и Азирафаэля словно прошило электрическим током. — Я буду беречь ее как зеницу ока! Буду сидеть над ней всю ночь, чтобы отдать вовремя, и ты не беспокоился бы! — Вовсе не обязательно так над собой издеваться, моя милая, — пробормотал он. — Вернешь мне ее, когда сможешь. — Ты просто сокровище! — ее глаза так и сияли, и его тревога за книгу уходила куда-то на задний план, очень далеко. — Я определенно рад, что ты так думаешь. Может, продолжим вечер? Книгу Софи положила недалеко от себя, но не на стол — мало ли у кого из них дрогнет рука, прольется вино и забрызгает такое сокровище. Этого ей вовсе не хотелось, и Азирафаэль, заметив ее маневры, издал одобрительный смешок. Похоже, Софи будет трястись над этим первоизданием, и это его окончательно успокоило. Остальная часть вечера прошла весьма увлекательно: они пили вино, разговаривали, смеялись, и Азирафаэль чувствовал себя так же свободно, как если бы перед ним сидел Кроули. Да, некоторых вещей в разговоре он не касался, плавно обходил их, но в общем у него создалось ощущение, что он нашел еще одну родственную душу. Жаль только, что это была смертная. Их век очень короток, но Азирафаэль постарался не думать об этом. Зачем, когда так хорошо? Жизнь среди людей научила его радоваться таким вот моментам. Последствия последствиями, а сиюминутное удовольствие тоже никто не отменял. Однако, когда Софи засобиралась домой, он ощутил сожаление. Казалось бы, и посидели они всего ничего, а время пролетело так быстро, и ей уже пора… Азирафаэль проводил Софи до дверей ее шоколадницы, и все это время она прижимала к груди «Ремесленный шоколад». Перед тем, как уйти к себе, она повернулась и посмотрела на него — благодарно и с нежностью. — Мне было очень приятно, Азирафаэль! — тихо сказала Софи. — Спасибо за прекрасный вечер. И за то, что дал мне почитать эту замечательную книгу. — Я весьма рад, что тебе понравилось. И я надеюсь, что ты еще придешь ко мне. — Если ты пригласишь, — она засмеялась. — Приглашу обязательно, Софи, моя дорогая, — пообещал он. — Тогда я буду ждать. И надеюсь, что завтра снова увижу тебя. Приготовлю тебе превосходное какао, — Софи хихикнула и исчезла за дверью. Азирафаэль еще немного постоял там, прикрыв глаза. Эта девушка определенно была чем-то особенным. Вызывала в нем что-то такое… любовь, понял он, но не обычную, которую он испытывал ко всем людям, и которую положено было испытывать ангелам. Эта любовь была какая-то другая — глубже, объемнее. И что ему теперь с этим делать?! Софи — смертная, а он — ангел. Бесполый ангел, и он ничего не сможет ей дать, кроме как хороший разговор или книгу. «Совсем я отуземился», — подумал Азирафаэль, вздохнул и ушел к себе, пытаясь изгнать из головы остатки Камасутры. Софи, затаившись за дверью своей шоколадницы, провожала взглядом его крепкую спину. Она была на грани паники. Азирафаэль ей нравился с каждым разом все сильнее. Она уже сейчас привязалась к нему — сильно, как в свое время привязалась только к шоколаду. Но до сих пор ни одно из существ не вызывало в ней такой тяги, такой симпатии, как этот ангел. От его присутствия у нее дрожали поджилки, улыбка заставляла трепетать, звуки его голоса очаровывали. А уж когда он прикасался к ней… Софи становилось очень жарко. До ужаса жарко и безумно приятно. «А как же я теперь? — подумала она. — Господи, я близка к полному провалу! Я не хочу за ним шпионить, и Гавриил мне так всыплет, что мало не покажется!» Над этим стоило крепко подумать. Как-то выкрутиться. Как же все стало сложно! Она тихонько вздохнула, прижала к себе книгу, поглаживая ее по корешку, и отправилась в свою комнату.