Спарринг

Небо казалось опрокинутой чашей. Странно, раньше Лави никогда не замечал, какими прекрасными могут быть облака. По контрасту с их белизной синева так затягивала взгляд, что кружилась голова. Или сказывалась потеря крови. Лежа на спине, Лави мог ощущать, как мокнут кончики пальцев. Чувствительность еще сохранялась… Надолго ли! Удар был таким сильным, что Лави услышал хруст собственной шеи. Может, и грудная клетка треснула. Должно быть, ребра прорвали кожу, так что сейчас кровь вытекает разом из дюжины артерий. Лави молча порадовался сломанной шее: сейчас это притушало ощущения. Зрелище, наверное, ужасное… он не рисковал пошевелить головой, опасаясь, что потеряет сознание и не успеет поговорить. Небо исчезло — над собой Лави увидел обеспокоенное лицо Канды. — Ты как? — Не… чувствую. Ниже шеи ничего. Как будто... в облаке. Лави попытался выдавить из себя слабую улыбку, но Канда только нахмурился в ответ. — Так чувствуешь? — спросил он, что-то там внизу делая. — Как через ватное одеяло, — пробормотал Лави. Он попытался скосить глаза, чтобы рассмотреть, что Канда с ним творит, но попытка не удалась. Мысленно он возблагодарил судьбу за то, что это случилось, когда рядом Канда. Хоть попрощаться успеют. — Я наконец умру? — слабо спросил Лави. — Да. Лави мужественно сглотнул. — Обязательно умрешь, если еще раз так глупо подставишься. Я тебя найду и добью! А ну вставай, живо! Разлегся тут! Нашел тенечек! — Там… хрустнуло, — попытался он объяснить. Канда выпрямился и сурово посмотрел на него. — Я тебя сейчас пну, — прошипел он. — И ты быстро оживешь. Один идиот оставил под деревом тыкву с водой, другой на нее налетел своей идиотской спиной. Вернется Аллен — опять за водой побежит. Бегом! Ты долго еще собрался в свинской грязи купаться?! Лави, который судорожно хватал ртом воздух, слушая Канду, внезапно ощутил себя более чем живым. Вероятно, падая, он ударился спиной о выступающий корень, и ненадолго что-то себе отшиб; вернее сказать, отшиб себе все абсолютно. Деревья в этом забытом богом уголке были потрясающе твердые, их так и называли — железные. Да и земля от них недалеко ушла. Сейчас это "все" адски заболело. Лави, кряхтя, попытался приподняться, внезапно изменился в лице и рухнул обратно. Канда тут же снова оказался на коленях. — Что теперь?! — Знаешь, я еще полежу, — сдавленно пробормотал Лави. — Когда я думал, что сломал шею, было как-то лучше. — Идиот. В грязи полежишь? — Этот твой Муген бешеный какой-то стал. Держи его на привязи, что ли. — А ты не зевай, — мрачно посоветовал Канда, наклоняясь еще ниже. — Кончай притворяться. Ничего у тебя не сломано, вон даже ребра все целы. — Знаешь... Я бы предпочел, чтобы ты шарил у меня под рубашкой с другой целью. Усмешка у Лави все еще оставалась бледноватой. Канда раздраженно фыркнул и поднялся. — Предпочитай все что угодно, но пока не вымоешься, можешь только мечтать. Я со свиньями дела не имею. Лави со стоном перевернулся на бок, поднялся на четвереньки и отполз в сторону. Под ним в самом деле лежали остатки высушенной объемистой тыквы. В которой раньше была вода. "Аллен не обрадуется", — подумал Лави, сдерживая не то усмешку, не то гримасу боли. Без Молота выдерживать спарринг с Кандой было тяжело. Без Чистой Силы здоровье восстанавливалось далеко не так быстро, как раньше. Да и удар было держать, как Лави помнилось, не в пример легче. Но быть даже просто живым было прекрасно. — Пивка бы сейчас выпить, — протянул он мечтательно, одерживая очередную маленькую победу и воздвигаясь на ноги. Голова еще кружилась, но не слишком. — Жарко. — По твоей милости у нас и воды не осталось, — отозвался Канда сзади. Лави задержал дыхание, выпрямился и повернулся. Его шатнуло, но на ногах он устоял. Опираясь плечом на дерево, Лави улыбнулся Канде уже почти нормально. — А кстати, где Аллен? — Кого интересует этот недомерок, — отмахнулся Канда. Он продолжал внимательно изучать Лави взглядом. Наконец, придя к какому-то выводу, кивнул сам себе. — На сегодня хватит — я не собираюсь возиться с таким грязным чучелом. Чего доброго, ножны замараю. — Ага, — облегченно выдохнул Лави, съезжая по стволу спиной. — Какое счастье. Завтра снова так попробую. Конечно, такое "счастье" продлится до первого акума, если он не соберется. Если не будет внимательным. Если не станет проворным, как раньше. Если... — Посиди со мной, — попросил Лави, закрывая глаза, и скорее ощутил, чем услышал, как опустился рядом Канда. К его плечу прижалось горячее и надежное плечо, а через полминуты твердая ладонь безошибочно нашла и одобряюще сжала его запястье. "Все будет хорошо", — молчаливо говорил ему Канда. Лави очень хотел бы в это верить. — Синее какое, — тихо сказал Лави, запрокидывая голову и снова принимаясь рассматривать небо. — Раньше я не замечал. Видел... Но не видел. — Заговариваешься, — фыркнул Канда ему в шею. Канда знал, где целовать. Лави вздрогнул — на сей раз не от боли, а от приятной щекотки. А через секунду вздрогнул снова: опять заныла ушибленная спина. — Во-первых, ты не имеешь дела со свиньями, — напомнил он с улыбкой, немного отстраняясь. — А во-вторых, боюсь, из меня сейчас неважный партнер. Ни для спарринга, ни... ну ты понимаешь. — Тогда не надо было провоцировать. Под деревом. Помнишь? — Я Историк, я ничего не забываю, — пробормотал Лави. — Один раз свинство можно пережить. Канда обнял его за плечи и аккуратно, но настойчиво развернул лицом к себе. Несмотря на дискомфорт, сопротивляться Лави не хотелось. Об активной позиции оставалось только мечтать, поэтому Лави расслабился, предоставляя Канде делать, что заблагорассудится. — Надо, пожалуй, почаще давать тебе встрепку, — пробормотал Канда, стягивая с него штаны. — Ты внезапно такой тихий. — Да вот раздумываю: встанет или не встанет. — Нашел о чем думать. Думать, действительно, было вредно. Как только Канда наклонился, обхватывая губами его член, и Лави отдался мягким движениям языка, голова словно по волшебству перестала болеть. Закружилась, правда, еще сильнее. Но против этого Лави не возражал. Канда оперся спиной на ствол дерева и притянул Лави к себе. — Осторожно, — невольно выдохнул Лави. Спина то ныла, то немела. Когда Канда нажал на его бедра, по позвоночнику вверх стрельнули обжигающие искры. То ли боль, то ли удовольствие. Непонятно, чего больше. — Все хорошо, — уверил его Канда. — Расслабься. Лави обнял его руками за шею, уткнулся лбом в свое плечо и постарался последовать совету. А в процессе до того увлекся, что кончили оба — Лави вспоминать позабыл об отбитых ребрах, спине и головокружении. — Завтра дома останешься, — шепнул ему Канда, обнимая. — Я Аллена погоняю. — Только попробуй. — Да не так, тупица. Лави ухмылялся. Над ними счастливо синело небо.