Сосед снизу

В понедельник Акааши пришёл домой после учёбы до жути уставшим и невыспавшимся. Когда он сел делать уроки, то почувствовал, что глаза уже слипаются, голова болит, а живот урчит, ведь он пропустил и обед, и полдник, и все остальные приёмы пищи (за исключением завтрака), зубря и повторяя конспекты. Когда тетради (в кои-то веки) были отложены на край стола, Кейджи выпил обезболивающее, принял тёплый душ и завалился спать, поставив будильник на семь утра. «Будильник прозвенит через 4 часа 27 минут», — гласила надпись, появившаяся на экране, а Акааши, вздохнув, повторил себе, мол, скоро он отучится и вернётся к нормальному режиму сна. Обязательно. Судя по всему, судьба решила распорядиться сном Кейджи по-своему, ведь лишь через полтора часа он проснулся из-за криков, смеха и шума за окном. Акааши перевернулся на другой бок, поворочался, укутался в одеяло вместе с головой, но это не помогло. Потерев глаза, ему пришлось встать, дабы плотнее закрыть окно и лечь обратно в постель. Когда Кейджи был у окна, он заметил, что прямо под его окнами стоит сразу несколько человек. Повезло, что жил Акааши не на первом этаже — в таком случае он бы не уснул уже ни за что на свете. Со спокойной душой Кейджи таки смог проспать до семи утра. Во вторник история повторилась: под окнами в районе четырёх часов утра стал раздаваться шум, но на этот раз Акааши решил рассмотреть, кто же так бесстыдно нарушает его сон. Парней там оказалось всего лишь двое, что крайне удивило Кейджи, ведь говорить они могли и за семерых, и за десятерых сразу. У одного из них точно были тёмные волосы, а у второго, вероятно, светлые и довольно странно уложены — в темноте всё было мутным и неясным, к тому же Акааши совсем сонный и без очков. Фыркнув, Кейджи плотно закрыл окно, уже представляя духоту, которая из-за этого наутро будет у него дома, а после занавесил шторы, возвращаясь обратно в кровать. «И почему ещё никто не вызвал полицию?» Когда то же самое приключилось и в среду, Кейджи серьёзно задумался над тем, чтобы вызвать ментов, но история получилась тупее некуда — оказывается, всю эту ночь телефон был разряжен, ведь перед сном Акааши не полностью воткнул адаптер в телефон. «Как же вам повезло», — Кейджи пообещал себе, что если эти двое будут кричать под его окнами «Оя Оя Оя» и завтра, то самостоятельно их заткнёт, раз это ещё не сделали его соседи, у которых, вероятно, сон не настолько чуткий. Видимо, это была судьба — Акааши как по расписанию проснулся в четыре часа из-за старого доброго шума. Совсем немного психанув, Кейджи натянул на себя носки, подбежал к окну, распахнул его, после чего высунулся на улицу, сразу же привлекая внимание одного из парней. — Замолчите, пожалуйста. Тут, между прочим, люди спят, — сквозь зубы выкрикивает Акааши, после чего скрывается обратно, громко хлопнув окном (словно это была дверь). — Бро, откуда это было? — Куроо не определил, откуда шёл голос, зато Бокуто, кажется, понял это сразу же — он сейчас смотрел в одно из окон, откуда несколько секунд назад выглядывала чья-то голова. — Вон, — Котаро тыкает пальцем в нужное место, при этом произнося всё шёпотом, — из того окна, видишь? — Вижу, — Куроо улыбается, а после говорит, что это, видимо, знак свыше — сегодня они разойдутся на полчаса раньше, чем делают это обычно. Тецуро прощается с другом, пожимая руку, а после уходит к своему подъезду, который был в том же доме. Тем временем Бокуто зашёл в ту же парадную, откуда высовывался недовольный парень, попросив ребят замолчать. Кажется, сосед сверху не особо дружелюбный. В пятницу, о, боги, Акааши не переутомился на учёбе, хорошо поел и, кажется, даже не устал особо — иначе его хорошее настроение было сложно объяснить. Наверное, стоило сходить в магазин за сахаром, ибо провести ещё один день за зубрёжкой конспектов парню не хотелось. Он вышел из дома в районе восьми вечера, направившись в ближайший супермаркет. Не узнать тех самых парней, что будят Кейджи каждую ночь на этой неделе, было тяжело — в очереди их от Акааши отделял лишь один человек, покупающий один йогурт. Кейджи почувствовал на себе чужой взгляд (нетрудно догадаться чей), а когда решил проверить, то убедился — его тоже узнали. Тот, что был чуть ниже и со светлыми волосами, шепнул что-то на ухо второму, а он нахмурился, искоса глянув на Акааши. «Боже, я как будто враг народа», — подумал Кейджи, когда те двое парней стали перешёптываться больше, но теперь не отрывая взгляда от Акааши. — Бро, да с чего ты взял? — спрашивает Тецуро, когда Бокуто говорил, мол, «это точно тот парень». — Смотри и слушай, — Котаро расплачивается за свою покупку, а после отводит Куроо чуть в сторону. Акааши замечает, что эти двое «хулиганов и нахалов» не ушли, из-за чего немного напрягается — вдруг они его сейчас побить собрались за вчерашнее? Когда Кейджи ответил кассиру «нет, пакет не нужен» и «оплата по карте», Бокуто на сто процентов убедился в своей правоте, сообщив Тецуро, что голос у этого парня точь в точь со вчерашним, — вот, бро, надо извиниться. — Ладно, — Куроо смотрит, как Акааши складывает покупки в сумку, а затем выходит из магазина, хватая Котаро за локоть и таща за собой, — эй, стой… те! — М? — Кейджи замирает и напрягается, но решает не сбегать — если что, тут достаточно людей, вряд ли на него накинутся, да и не выглядели эти двое как люди, способные кого-то избить. — Извини! Мы не хотели шуметь! — Бокуто кривится и хмурится, извиняясь, но не от неприязни, а, скорее, из-за стыда и угрызений совести, который мучали его сегодня всю оставшуюся ночь, — и будить тебя тоже… — Хорошо. Но, пожалуйста, не шумите так по ночам, — Акааши улыбается, Куроо кивает, так же извиняясь, а Бокуто застывает на месте, чувствуя, как от чужой улыбки в животе что-то неприятно затянулось (?). Пока Котаро завис, думая, как взять у незнакомца номер или для начала хотя бы имя, Куроо успел его уже десять раз окликнуть, а Акааши давным-давно дошёл до своего дома. — Эй, бро, алё! — Куроо похлопал Бокуто по щекам, и только этот метод сработал — Котаро наконец-то вернулся с небес на землю, чувствуя, что этот переезд в его жизни станет чем-то особенным и невероятным. В субботу у Акааши был выходной, проводить который он решил за тетрадками и учебниками, ибо все эти темы сами себя не выучат — приходится зубрить. Сегодня ночью, благо, он хорошенько выспался — никто не шумел, а будильник не стоял — не жизнь, а сказка. Где-то до шести часов вечера всё было спокойно, а после снова послышались крики и смех. Кейджи вздохнул, а после подошёл к окну — его вчерашние знакомые просто играли в волейбол. Играли в волейбол во дворе. Во дворе, где не было ни поля, ни сетки — лишь дорога, а кругом стояли машины. «Они бешеные?» — Хэй, не хочешь с нами? — кричит Куроо и машет рукой, когда замечает Акааши, который из окна своей квартиры внимательно следил за игрой этих двоих. Ну, игрой это назвать было сложно — по сути один подавал мяч, а второй принимал, после чего они менялись ролями. — Я? — Акааши морщится, показывая пальцем себе в грудь, и оглядывается по сторонам, дабы убедиться, что это разговаривают с ним. — Да! Ты можешь кидать мяч мне над головой, а я постараюсь делать своему бро классные подачи. Правда, Бокуто? — парень, который не Бокуто, посмотрел на своего друга — тот чуть покраснел, застыв, но он много раз закивал головой, мол, «конечно, пусть присоединяется». Акааши задумался. С одной стороны — он выучил уже чуть ли не всё возможное, повторять дальше уже довольно бессмысленно, но играть в волейбол в таком месте с непонятными людьми — тоже так себе перспектива. — Но если ты совсем не хочешь, то мы не заставляем… То есть, ты можешь не играть или наоборот. Вернее, нет, не так: мы бы хотели поиграть с тобой, но ты, наверное, занят… Извини, — Бокуто чесал затылок, запинаясь на каждом слове, а Акааши казалось забавным общаться с людьми вот так вот: из окна второго этажа, но, если честно, то было ощущение, что если подойти к этому дуэту поближе, то и оглохнуть можно. Бокуто показался Акааши милым где-то на подсознательном уровне, ведь Кейджи всё-таки решился выйти из дома, предварительно оставив на столе записку на всякий случай. «Если меня убили, то это какой-то Бокуто и его темноволосый друг». Акааши, будучи переодетым в спортивную форму, спустился вниз по ступенькам. Внизу его встретили Куроо (так представился парень с тёмными волосами) и Бокуто, фамилию которого он уже несколько раз успел случайно услышать. — Так, нам стоит отойти отсюда. С другой стороны дома есть футбольное поле. Там без сетки, но хотя бы так, — говорит Акааши, а Бокуто пихает Куроо локтем в бок, обиженно промямлив что-типа типа «ты мне не рассказывал ни про какое поле, бро». — Что, Акааши, только познакомились, а уже нас ведёшь в подворотни какие-то? — смеётся Куроо, а Бокуто чуть краснеет, но идёт почему-то молча, — эй, бро, ты язык проглотил? — А? — Котаро запинается, пытаясь сформулировать свою мысль, но каждые несколько секунд он смотрел в спину Акааши, который обходил дом, и все его мысли как-то перемешивались, растворяясь, — конечно нет, бро! Мой язык всегда со мной. — О боже, — Акааши вздыхает, уже сотню раз пожалев, что зачем-то согласился выйти на улицу играть в волейбол с незнакомыми людьми, которые на этой неделе три раза помешали ему выспаться. Когда они всё-таки дошли до поля, Куроо стал пытаться объяснить, что именно нужно делать Кейджи. — Я знаю всё это, я играю в волейбол, — говорит Акааши, подбрасывая мяч в руки Куроо, а тот говорит, мол, «так, подождите», и начинает свой допрос: какая позиция, сколько играет, где учился и так далее. Кейджи терпеливо ответил на всё, а Тецуро и Котаро переглянулись, после чего широко улыбнулись. — Нам как раз не хватало связующего! — говорит Тецуро, меняясь с Акааши местами, — так, погоди, давай я тебе подам, а ты сделаешь пас моему бро? Кейджи кивнул, сделав так, как попросил Куроо, а Бокуто, что неудивительно, оказался очень хорошим игроком — асом, как выяснилось сразу же после первых двух пасов. — Акааши, ты крутой! — кричит Бокуто, улыбаясь, когда у них получилось провести быструю атаку лишь с третьей попытки. Кейджи улыбнулся, закусив губу, и почувствовал, как его щёки чуть покраснели, пусть это было и не особо заметно в столь поздний час. — Не кричите, пожалуйста. Некоторые могут уже спать, — пусть Акааши и понимал, что сегодня выходной, типичные правила поведения никто не отменял. — Точно, извини. Акааши, ты крутой! — повторяет Бокуто, но на этот раз шёпотом, заставив Куроо и Кейджи прыснуть в кулак. Оказалось, что Бокуто живёт в квартире прямо под Акааши (Бокуто под Акааши, хах), а Куроо, будучи его лучшим другом, помогал с переездом и жил в этом же доме, но в другом подъезде. — Все вещи нам сюда привозили только в четыре часа утра, нас самих это бесило! Но приходилось принимать и затаскивать в дом, вот мы и шумели, — объясняет Куроо, когда речь зашла об «ужасном поведении ребят ночью», — да мы вообще тихо не умеем, это так случайно получилось! — Вам повезло, что я не вызвал полицию, — вздыхает Акааши, а после проверяет время на часах — оказалось, что уже девять часов, — так, уже поздно. Мне домой надо. — Акааши, да ладно тебе! Ну давай ещё чуть-чуть, — начинает хныкать Бокуто, настроение которого как-то успевало меняться каждую секунду — это Кейджи заметил довольно быстро, — ну жеее. — Завтра воскресенье, я снова смогу выйти, если захотите, — отвечает Акааши, направившись в сторону своего подъезда, из-за чего Куроо и Бокуто поплелись его провожать. Кажется, Тецуро был совсем не тупым, ибо как-то так получилось, что на завтра у него «внезапно появились свои планы, но вы, бро и Акааши, можете поиграть вдвоём». Бокуто кивнул, закусив губу, а Кейджи сказал, что не против, оставив ребятам свой номер телефона. Ближе к поздней ночи, часов в одиннадцать, ему на номер пришло сообщение, заставив улыбнуться. [23:11] АКААШИ, ПРИВЕТ! Спокойной ночи, я рассчитываю на то что завтра мы увидимся! Надеюсь, что ты выспишься! И, да, Акааши действительно хорошо выспался сегодня — в кои-то веки не болели глаза, явно уставшие от плохого режима. Позавтракав, Кейджи снова сел за конспекты, решив, что до встречи с Бокуто не будет лишним и позаниматься — уроки сами себя, увы, не выучат. Где-то в двенадцать часов ему пришло ещё одно сообщение с того же номера, что и вчера. [12:23] доброе утро Акааши [12:23] во сколько встретимся [12:24] Ох, давайте как-нибудь в районе 18 часов? Внизу, перед входом в подъезд [12:24] ок [12:24] я буду ждать! Улыбнувшись, Акааши отложил тетради чуть в сторону, поняв, что он, кажется, только что словил небольшой краш на человека, которого буквально пару дней назад хотел придушить собственными руками (а зачем он спать мешал?). К конспектам в тот вечер Кейджи больше не притрагивался, зато сходил умыться, почистить зубы и лёг спать с приятными (и не совсем) мыслями по поводу завтрашнего дня. Утром следующего дня, пока Акааши был на учёбе, Куроо пришёл к Бокуто, дабы помочь другу собрать шкаф в спальню. Ремонт скоро должен был закончиться, ибо оставалось лишь дособирать мебель на кухне и в спальне. — Почему ты отказался идти сегодня играть в волейбол, бро? — спрашивает Бокуто, прислоняя одну стенку будущего шкафа к другой, дабы скрепить их шурупами сейчас же. — Знаешь, бро, порой приходится идти на собственные жертвы ради счастья других, — Тецуро поднимает указательный палец правой руки вверх, делая вид, что сказал что-то умное, а Котаро раскрывает рот, будто бы его очень впечатлила фраза друга (если честно, то ни тот, ни другой не поняли, что вообще сморозил Куроо), — а ещё у меня реально дела появились, Кенма написал. — Бросаешь меня, бро? — в шутку спрашивает Бокуто, а Куроо, сморщившись, отрицательно закивал головой. — Думаю, тебе и с Акааши неплохо играть будет. — Спасибо, что согласился! — воодушевлённо кричит Котаро, когда ему в очередной раз удаётся очень круто ударить с паса Кейджи, — Куроо так не умеет! — Ну, естественно, я же связующим играю, — Акааши почесывает затылок, но решает не обратить внимания на эту глупую реплику, снова сделав пас Котаро, который он (к сожалению) не принял. Акааши вздхонул и пошёл за мячом, сказав «ещё раз», но потом заметил, что что-то сильно поменялось в Бокуто: у него как будто опустились волосы, а выглядел он очень огорчённым, — что-то не так? — Акааши, боже, я подвожу всю команду! Не пасуй мне больше, какой ужас! — говорит он, отворачиваясь и закрывая лицо рукой. Кейджи смотрит удивлённо, открывает рот, дабы что-то сказать, но все мысли словно перемешались. Что, простите? — Бокуто-сан, мы здесь только вдвоём, вы не подводите никого. К тому же, не всегда всё должно получаться с первого раза, — сказал Акааши, после чего Бокуто вздрогнул, повернулся в сторону Кейджи и замер. Его черты лица сейчас менялись очень медленно, но с каждой секундой, кажется, его состояние стабилизировалось. «Ладно, ещё чуть-чуть», — думает Кейджи, пытаясь представить, как ещё можно приободрить парня, — к тому же, — Акааши вздыхает, немного улыбаясь уголками губ, дабы Котаро поверил в его слова, — мне нравится с вами играть. — Акааши… — Бокуто снова замирает, а несколько секунд его лицо не меняется абсолютно никак, словно он завис, — ты такой крутой, Акааши! — Котаро улыбается, а после начинает дёргаться (танцевать, оказывается), очень радуясь словам Кейджи. Тот смотрел на Котаро, думая, что вообще сейчас происходит, но после решил не заморачиваться, так же улыбнувшись. Окей, это довольно странно. Они играли так несколько часов, а Бокуто во время этого рассказывал кучу смешных историй: про себя, про Куроо, про его сокомандников и прочее. На вопрос Акааши, почему Котаро и Тецуро тренируются здесь, а не с командой, он ответил, что у них сейчас неделя отдыха после победы на каком-то из небольших турниров. Котаро относился к этим рассказам с каким-то трепетом, поэтому у Акааши было ощущение, что с ним сейчас делятся чем-то очень сокровенным и интимным. На самом деле с трепетом Бокуто отнёсся к Акааши, поэтому всё казалось таким странным и новым. — Уже поздно, Бокуто-сан, — говорит Кейджи, когда на улице совсем стемнело, а завтра, между прочим, на учёбу надо. — Точно, блин, Акааши, извини! — Котаро вспоминает, что Акааши и без того плохо спит, а если задерживать его допоздна на улице, ещё и уставшего после такой тренировки, то он не будет нормально спать и подавно. — Не извиняйтесь, давайте лучше пойдём домой, — Кейджи поднимает мяч с земли, оборачиваясь в сторону Котаро. Когда Акааши увидел его впервые, то где-то на подсознательном уровне посчитал милым, но сейчас Кейджи с уверенностью мог заявить, что так оно и есть — Бокуто действительно очень милый, а его перепады настроения, которые он стал демонстрировать, выглядели очень по-детски и отчасти даже смешно. Теперь понятно, о каком «эмо-муде» вскользь упоминал Куроо на их вчерашней «тренировке». Чуть меньше минуты они шли до своего подъезда, где распрощались, ведь Акааши решил пойти до второго этажа по лестнице. «Я надеюсь, мы ещё поиграем вместе, Акааши», — говорит Бокуто на прощание, а Кейджи чувствует, как внутри всё замирает, стоит Котаро лишь потрепать парня по голове на прощание, что было немного странно. Ладно, это было слишком странно. Кейджи завалился спать как только принял душ (а принял он его первым делом), поэтому совсем не удивился, что с утра пораньше у него уже несколько непрочитанных сообщений. [23:34] спокойной ночи и спасибо за игру🥺❤️ [7:34] доброе утро!!! ты хочешь сегодня вечером снова поиграть со мной и с куроо? Акааши задумался, положив руку на сердце после прочтения первого сообщения (а точнее — смайликов, которые к нему прилагались). Во-первых, тренироваться каждый день может быть вредно для здоровья, тем более, Бокуто сам сказал, что эту неделю им выделили специально для отдыха. «Почему я подумал о его здоровье, а не о своём?». Вдобавок к этому Кейджи хотел сегодня выспаться нормально, а не как всегда, пусть с этими уроками (и Бокуто с Куроо, которые так внезапно свалились ему на голову) это практически нереально. [8:03] Доброе утро. Я пойду, если ненадолго и нагрузка будет несерьёзной. Ответ пришёл практически сразу же, что немного удивило Кейджи. «Он вообще спал или как?» [8:04] хорошо!!! как скажешь, удачи тебе сегодня на парах!!! [8:04] Спасибо Акааши задумался — а стоит ли ему озвучивать свой вопрос по поводу сна Бокуто? Кейджи начал набирать сообщение, его палец застыл над кнопкой отправить, но в итоге он его стёр, подумав, что это будет лишним. Акааши, разумеется, не узнает, что у Котаро был открыт их диалог, где он ждал, глядя на «Акааши набирает сообщение». На одной из пар было до жути скучно, преподаватель сегодня заболел, а замену им просто-напросто не поставили, поэтому приходилось отсиживаться в аудитории, подперев рукой подбородок. Конечно, можно было бы ещё немножечко поспать, но Акааши был не из тех людей, которые умеют дрыхнуть везде и всегда — ему было проще дождаться вечера, дабы лежать в комфортных условиях, хотя иногда приходится на это и забить, прикрывая глаза на лишние 15 минут даже в автобусах (например, когда в институте нагружают слишком сильно, ибо времени на сон не остаётся от слова совсем). Кейджи достал телефон, надеясь хоть как-нибудь скрасить эти полтора часа. В ленте новостей не было ничего интересного, интересных видео так же не наблюдалось, поэтому Акааши просто решил вбить в поисковик книгу, которую начал читать дома, но каким-то образом забыл взять с собой, пока ему не пришло сообщение. [10:13] ты в сети [10:13] разве ты не учишься сейчас [10:13] У нас свободная пара, Бокуто-сан [10:13] оууу [10:13] это хорошо [10:14] Да, хорошо [10:14] я рад за тебя акааши [10:14] ты точно потренируешься с нами??? [10:14] Думаю да [10:15] УРА [10:15] спасибо акааши я счастлив Кейджи улыбнулся. Если он действительно смог осчастливить Бокуто одной лишь новостью о том, что вечером выйдет погулять (потренироваться), то Акааши готов делать это хоть каждый день. Отрицать очевидное (Котаро понравился Акааши, это очевидно) было бесполезно и ни к чему, поэтому Кейджи вздохнул, переводя дыхание. Так, нужно собраться. Остаётся только узнать, если ли вообще у Акааши шансы (мало ли, у Бокуто, между прочим, может быть девушка\жена\дети). — Так, бро, с этого места поподробней, — Куроо интересуется, делая лучшему другу очередной пас (а что ещё делать, пока все учатся?), а тот бьёт по мячу, проводя очередную классную атаку, — вы знакомы пару дней, но ты уже хочешь замуж за него? Котаро в ответ на это отводит взгляд, и, улыбнувшись, выдаёт уверенное «да», в голове воссоздавая образ Акааши — такого милого, серьёзного и красивого, которого ему так и хотелось затискать, согревая холодные (в чем Котаро не сомневался) руки Кейджи. — Ты прикалываешься? — Нет! — хмурится Бокуто, а после вздыхает, подняв с земли мяч, — он просто очень красивый… и милый… и крутой, и… — Я понял, не продолжай, — говорит Куроо, а после на секунду задумывается, — ну, цветы или что там обычно дарят ему купи. — Цветы? — Котаро начинает про себя гадать, какие же цветы могут понравиться Кейджи (но главное, чтобы они на языке цветов не означали что-то нибудь жуткое, а-то вдруг Акааши интересуется такими вещами), — какие? — А какие ему нравятся? — Ох, в душе не… — Я понял. Тецуро пнул волейбольный мяч куда подальше, доставая телефон. В поисковике он набрал что-то типа «какие цветы стоит дарить девушке\парню», но кроме того, что «розы — отличный вариант», там толком не было ничего написано. — Ну, надо розы подарить, — делает вывод Куроо, а после пытается вспомнить, где же находится ближайший цветочный магазин, — пошли, бро, я знаю, где можно их купить! — А как я их подарю… прямо прийти домой к Акааши? — Не тупи, Бо, ты же знаешь номер его квартиры. Просто оставь под дверью вместе с запиской, я так делал Кенме, — Тецуро улыбается, вспоминая, как подкладывал Козуме под дверь кучу всяких подарков, а тот ругался, ведь в таком случае он не мог никак отказаться от них: оставлять валяться на полу в коридоре было бы некрасиво по отношению к соседям, выбрасывать жалко, а вернуть Куроо в былом виде уже не получится — если цветы сейчас же не поставить к себе в вазу, то они завянут. — Окей, тогда пошли за цветами! Когда уставший после пар Акааши шёл домой, то он, если честно, совсем не ожидал увидеть у себя под дверью большой и очень красивый букет роз. Первая мысль, пришедшая в голову Кейджи — это какая-то ошибка. Возможно, кто-то перепутал номер квартиры Акааши с номером квартиры своей возлюбленной, или же курьер перепутал адреса доставки (ну, мало ли). Правда стоило Акааши поднять букет с пола, так эти сомнения сразу же развеялись — в цветы была вложена маленькая записка, где неаккуратным почерком выведено краткое послание.

«Акааши, ты милый».

Серьёзно? Милый? Нет, ну, Акааши часто говорили различные комплименты, кажется, несколько раз проскакивали слова, которые казались ещё более странными. В детстве родители и родственники часто называли его «милым» и так далее, но… кто мог сделать это сейчас? Перебрав в голове всех своих одногруппниц и знакомых девушек, он пришёл к выводу, что ни от кого из них ещё не слышал подобного, да и его адрес никто не знал. «Да ладно тебе уже, признай, Акааши», — шептал внутренний голос, напоминая, что сделать это могла лишь мама Акааши и его странные соседи. Мама отпадает. Остаются… Акааши замечает, что с букетом и запиской в руках стоит тут уже минуты две, не решаясь зайти внутрь своей квартиры. На лестничной площадке, этажом ниже, стояла школьница — от силы ей можно дать лет семь, которая не могла пройти наверх, к себе домой, ведь Акааши её, вероятно, пугал, стоя вот так вот. — Ой, — вырывается у него из уст, после чего Кейджи забегает к себе и захлопывает за собой дверь. Девочка разворачивается, спускаясь обратно к Бокуто, дабы описать реакцию Акааши, за которую Котаро даст ей конфетку. [16:24] Здравствуйте. [16:24] Бокуто-сан, вы не клали мне ничего под дверь? [16:24] а от моего ответа зависит пойдёшь ли ты сегодня гулять?.. [16:24] то есть тренироваться [16:25] Не зависит [16:25] а [16:26] ну да клал [16:26] пожалуйста не убивай меня [16:26] Я и не собирался… [16:27] Я хочу сказать спасибо, цветы красивые. [16:27] правда??? [16:28] Ага [16:28] АКААШИ Я РАД ЧТО ТЕБЕ ПОНРАВИЛОСЬ [16:28] во сколько ты выйдешь??? [16:28] В семь? [16:29] хорошо!!! мы с куроо в 6 будем уже на площадке если что [16:29] Понял Акааши вздохнул, легко улыбнувшись и переведя взгляд на цветы, которые теперь лежали у него на столе. «Чёрт, у меня же нет вазы», — понял Кейджи, думая, куда же можно поставить цветы, дабы те прожили чуть больше дня. Акааши нашёл в ванной ведро, налил туда воды и поставил букет, а после понял, что стоит сходить в магазин за настоящей вазой. «Ладно, сделаю это после прогулки», — решил Кейджи, направляясь в душ. А ведь ему ещё уроки сделать. И всё же, когда Акааши помылся, то сразу же принялся учить конспекты, но. В шесть вечера он услышал крики, доносящиеся с улицы, нетрудно было догадаться, чьи. Кейджи подошёл к окну, начав наблюдать за Куроо и Бокуто, играющими вдвоём. Ему так нравилось смотреть за Бокуто, который то и делал, что носился туда-сюда, забивая мячи и отбивая Куроо пальцы. Кейджи за наблюдением так и не заметил, что прошёл целый час. Час, на протяжении которого Акааши заворожённо следил за каждым действием Бокуто, пока не заметил, что тот отошёл, видимо, для звонка. Вау, как неожиданно — телефон зазвонил у Акааши, ведь уже десять минут восьмого, а тот всё ещё не вышел на улицу, как и обещал. Кейджи извинился и побежал переодеваться во что-то лёгкое, дабы не упреть во время игры в волейбол. — Видишь. Я же говорил, что ты ему тоже понравился. Он за тобой целый час смотрел, — улыбался Куроо, намекая Бокуто, что пора бы уже и приступить к действиям. — Извините за опоздание, — Акааши виновато чешет затылок, а Котаро замечает, что Кейджи выглядит просто чудесно, о чём говорит буквально сразу же, не задумываясь, — спасибо, — Акааши смущённо кивнул, поднял с земли мяч ребят и снова повёл их в нормальное для тренировок место, которое не было подле дороги. Пока они шли, Куроо улыбнулся и показал Бокуто большой палец вверх. Они тренировались полчаса, затем час, полтора… Акааши было комфортно проводить время с этими двумя ненормальными, а Бокуто нравилось играть, боковым зрением глядя на Кейджи, который был, о, боги, просто прекрасен. — Так, всё, на сегодня хватит? — спрашивает Куроо, когда они все уже более-менее вымотались. Основным условием Акааши всё-таки было не переутомляться, так что Тецуро следил за этим. И Бокуто, и Акааши кивают, но после этого Кейджи говорит, что ему сейчас в другую сторону — надо купить вазу. Тецуро пихнул Котаро в бок, сказав, мол, «это твой шанс, не упусти», а после буквально навязал Акааши, что Бокуто обязан проводить его туда-обратно. Мало ли, вдруг ему плохо станет. Кейджи, разумеется, не был против. К тому же, на языке крутился вопрос, который Акааши просто не мог не задать. Они шли в сторону магазина в тишине, Кейджи уж хотел было спросить, раскрыв рот, но Бокуто его внезапно перебивает. В его голосе чувствовалось… волнение? — Акааши, ты же замёрз! — замечает Котаро, а Кейджи кивает, отворачиваясь. Он же вышел на улицу лишь в футболке и олимпийке, рассчитывая на то что ему будет тепло (ну, во время тренировки так и было). — Бокуто-сан, я… ну, да, — кивает Акааши, а Бокуто сделал такое лицо, словно Кейджи вот-вот умрёт от холода. — Я тебя спасу, Акааши! — говорит он, снимая с себя куртку и накидывая её на плечи Кейджи. — Не стоит, я же… — Нет, Акааши! Ты не должен замёрзнуть! — говорит Котаро, а после хватает Акааши за холодную ладонь, ведя его в сторону магазина. У Бокуто ладони… горячие, очень. Намного теплее, чем у Кейджи, которому на протяжении прогулки очень хотелось спрятать их в карманы, ибо ещё несколько секунд — и вместо рук у него останутся какие-то ледышки. Осознание, что они идут, держась за руки, пришло не сразу — через минуту, не раньше. Акааши это смутило не меньше, чем Бокуто, который сам от себя не ожидал такого действия. Они зашли в магазин, расцепив руки, а Акааши почувствовал, что начал согреваться. Кейджи выбирал вазу, пока Котаро стоял рядом, следя за каждым движением Акааши. В конце концов, он выбрал самую красивую — чёрную, сделанную из чего-то гладкого. Розы бы в ней смотрелись очень красиво. Кейджи расплатился, а после всё же пришло время задать тот самый вопрос. — Бокуто-сан… по поводу той записки, — Акааши смотрит на Бокуто, остановившись, а тот вздрагивает, чувствуя, что по телу пробежали мурашки. — Да? — Котаро оборачивается, встречаясь с Кейджи взглядами. Тот смотрел внимательно, рассчитывая на правдивый ответ, а Котаро готовился к худшему. Нет, ну, он представлял, что этот разговор когда-то должен случиться, но… не так ведь быстро, да? — Вы правда считаете меня… милым? — Кейджи смотрит, а Бокуто чуть отворачивается, закусывая губу. Собравшись с мыслями, Котаро кивнул, осмелившись подойти к Акааши ближе и взять его руки в свои. — Я… да. Акааши, а можно я задам тебе вопрос? — спрашивает Бокуто, а Акааши чуть склоняет голову набок, будучи готовым отвечать, — я могу тебя поцеловать? Глаза Кейджи тут же расширяются, а сам он заливается краской, делая рваный вдох. Вот к такому он готов не был. Хотя… — Ну… — Акааши не отвечает, зато несколько секунд что-то обдумывает, а после сам прислоняется своими губами к губам Котаро, что даже не было похоже на полноценный поцелуй. Бокуто вздрагивает, но после сразу же расслабляется, перекладывая свои руки на талию Кейджи, — думаю, можно. И Бокуто целует. Без напора, аккуратно и нежно, вкладывая в поцелуй все чувства, чуть поглаживая Акааши ладонью по спине. — Ты мне понравился ещё когда высунулся в окно, Акааши… я… ну, ты мне нравишься, — говорит Котаро, запинаясь и прикусывая язык, а Кейджи улыбнулся, положив свою голову на плечо Бокуто и роняя пакет с новой вазой на землю (разбилась или нет — потом узнают). — Вы мне тоже, Бокуто-сан, но… вы замёрзнете, если мы сейчас же не пойдём домой.