Ruelle - Genesis
В нос ударил резкий, тошнотворно-металлический запах крови, он настолько сильный, что ее вкус чувствуется на кончике языка. Желудок тут же среагировал, свернувшись в комок, норовя вытолкнуть всё содержимое наружу. Тей кажется, что все тепло ушло из нее, когда она шагнула за порог этого дома. Коридор, ведущий в остальные комнаты, был залит кровью, кажется, на полу она видит какие-то ошметки. Ей не хочется думать о том, что это может быть. В самой дальней комнате слышится невнятное бульканье и сдавленные хрипы. Тей стряхивает с себя осадок шока, который горечью осел где-то в диафрагме, и быстро пересекает коридор. Пять стоит посреди комнаты, которая являлась спальней, его лицо освещает тусклый свет луны, пробивавшийся сквозь тюлевые занавески. Он весь измазан кровью, его руки, пальто, белая рубашка, даже шея и правая щека, кажется, даже кончики волос. Он не двигается, не моргая, смотрит на мужчину, который лежит на полу, с торчащим ножом из шеи. – Зачем ты это сделал? Тей чувствует, как ее душа уходит в пятки, когда Номер Пять медленно поворачивает голову в ее сторону. Ей всегда нравились его глаза, с первого дня их знакомства она сразу же отметила про себя, что они особенно выделяются на фоне его лица. Этот прекрасный насыщено-зеленый цвет, в них хотелось вглядываться, рассматривать, буквально тонуть. Но сейчас она едва ли способна держать себя в руках, хочется отвернуться, уткнуть взгляд в пол, развернуться и уйти поскорее. Она не может позволить себе такой роскоши, она не может показать страх, только не перед ним. – Все по инструкции - цель устранена. – Там не было написано потрошить его, как свиную тушу, больной ты ублюдок, – голос ровный и спокойный. Нельзя показывать страх перед хищником, иначе он почувствует его запах, и тогда уже не спастись, – Что ты принимал? – он молчит, его взгляд пугающе пустой, будто нет ничего страшного в том, что он сделал. В углу комнаты послышался какой-то тихий шорох и всхлип, это не осталось не замеченным. Пять наклонился к мертвому телу и с противным хлюпаньем вынул нож из шеи жертвы, ни секунды не медля, он направился к источнику звука, который, скорее всего, находился в шкафу. – Стой, черт тебя дери, – он останавливается, но не оборачивается. Если начал реагировать на команды, значит, приходит в себя. Тей быстро обходит напарника и подходит к шкафу, раздвинув его створки, она опускает взгляд вниз и видит подростка лет тринадцати – девочка. На ней цветастая пижама с каким-то рисунком, ее каштановые волосы собраны в длинную косичку. Лицо заплаканное, блестит от слез. Тей медленно опускается на корточки, заглядывая в ее большие, пропитанные ужасом глаза. Ребенок находится в состоянии глубокого шока. Ее губы подрагивают, предвещая надвигающуюся истерику. – Ее нужно устранить. Она меня видела, – Тей сжимает зубы и чувствует, как ногти больно впиваются в ладони. В такие моменты она ненавидит его, он перестает быть собой, перестает быть Пятым, которого она знала в самом начале. Он перестал им быть почти сразу. – А ты видимо так и хотел, да? – сидеть к нему спиной не правильно, даже опасно. Тей поднимается на ноги и поворачивается к нему лицом, – Или ты настолько увлекся разделкой человечины, что даже не заметил постороннего? – Я ничего не хотел, – его безжизненный голос вгонял в еще большее отчаяние, – Ничего, – на какую-то долю секунды она видит в его взгляде нечто похожее на раскаяние и грусть. Но это длилось всего секунду, в следующее мгновение его глаза снова потемнели, наливаясь неестественно вызванной яростью. Она светится в нем, подобно искре, он разжигает это в себе сам, пичкая свой организм наркотиками. В моменты, когда он поворачивался к ней спиной, Тей посещали мысли всадить ему меж лопаток острие ножа по самую рукоять, да так, чтобы насквозь вышел. Он психопат. Самый настоящий маньяк, чертов Джек-Потрошитель. Но когда он разворачивается к ней, смотрит своим проницательным взглядом в самые глубины ее души, то она понимает, что не сможет убить эту красоту. Да, черт возьми, ее напарник был воистину великолепен, и она никогда не поднимет на него свою руку. А вот он запросто это сделает. Он телепортируется к ней и впечатывает в стену напротив. Тей больно ударяется телом, шипит и хватается за его запястье, он сильно сжимает пальцами ее шею, перекрывая доступ к кислороду, наслаждается ее агонией. Тей слышит слева от себя пронзительный вой ребенка, который даже двинуться с места от страха не может. – Я могу уничтожить тебя, даже не касаясь, идиот, – на его лице нет эмоций, его будто подменили. Он пропускает эту угрозу мимо ушей, очевидно, даже не обратил на это внимание. Он знает, знает, что она никогда не сделает этого. Он чуть ослабляет хватку на шее, все же понимает, что его напарнице нужен воздух, как мило с его стороны. Несмотря на то, что он дал ей чуть больше свободы, Тей не может ему противостоять, ну или просто не хочет. Его энергетика разбивает все вдребезги. Стоит ему приблизиться так близко, Тей начинает терять рассудок. Она ненавидит себя за своё неадекватное влечение, за свой больной интерес к нему, но за этот момент она готова продать душу. Все внутри в предвкушении замирает и сжимается, он подносит к ее лицу окровавленный нож и касается им кожи щеки. Тей зажмуривает глаза, чувствуя отвращение, граничащее…с возбуждением? Будь проклят этот садист. Он не собирался ее резать, конечно же, нет. Тей чувствует, чужую кровь у себя на лице, совсем немного, она неприятно холодит и стягивает кожу. Она слышит звон металла, ударяющегося об пол – он выпустил оружие из рук. Если бы Пятый не прижимал ее своим телом к стенке, то от следующего его действия она бы просто свалилась на пол. Колени начали подкашиваться, когда он приблизился к ее лицу настолько близко, что она стала чувствовать его дыхание. Он прикрыл глаза и коснулся губами окровавленной щеки девушки, снова сдавив ее шею пальцами, отчего перед глазами заплясали черные искры. Тей мерзко от самой себя. Ей противно осознавать, что в эту самую минуту плевать она хотела на ребенка, скулеж которого она слышит в полуметре от себя, плевать на мертвого мужчину, лежащего в этой же комнате, плевать на профессиональную субординацию и аморальность всего происходящего. Она даже подумала, что была бы не против, возьми он ее сейчас прямо тут, у стенки, и ничего, что он измазан в чужой крови, так даже интереснее. Все закончилось очень быстро, он просто разжал свою хватку, будто придя в себя. Он исчез в голубой вспышке, оставив после себя ужасное чувство опустошения и неудовлетворенности. Внутри что-то скребется и мечется, ударяется о глухие стены, ноет досадой, она не получила то, чего хотела. Снова.*
Тей опять пришла на порог к тому, кого надеялась больше не впускать в свое пространство, ей хотелось максимально сократить их общение. Она позорно проиграла, поддавшись животным инстинктам, и решила пустить все на самотек. Естественно, Вэл не был против, он встретил Тей с довольной улыбкой на лице, но именно в этот самый момент девушка решила для себя – эта встреча точно последняя. Так больше продолжаться не может. Их тела порочно блестели в свете тусклых ламп, вода в ванной шла рябью от резких первобытных движений. Тей жмурится, чувствуя его влажные губы у себя на ключицах, она пытается представить себе другого, но это не очень помогает. Странная мысль посещает ее голову, она тянется к руке парня и прижимает ее к своей шее, заставляя сомкнуть на ней пальцы. – Сожми. Он выполняет ее просьбу и Тей чувствует приближение финала. Сладкая истома, затягивается внизу живота, все мышцы в теле будто каменеют. Сознание накрывает пеленой и на несколько секунд Тей погружается в себя, не думая ни о чем и ни о ком. – Сильнее… Хриплое и рваное дыхание перерастает в судорожный стон, она выгибается в спине, ощущая себя на пике этих ощущений. Через каждую клеточку тела проходит электрический заряд, отчего она несколько секунд содрогается от наступившей кульминации. Разлепив глаза, Тей чувствует, как парень с силой вжимает ее тело в себя и сдавленно выдыхает ей в шею. Он застыл на пару секунд, впиваясь пальцами в ее спину, и через мгновение обмяк, мягко откинувшись назад, на спинку ванной. С его глаз еще не сошла поволока, он смотрит слишком ласково и нежно и даже…влюбленно?*
Тей чувствует, как вдоль позвоночника прошелся табун мурашек, заставляя волосы на затылке стать дыбом. Дыхание участилось, а в голове заметно помутнело, отголоски эмоций Пятого затягиваются веревкой на шее, эти чувства душат ее. Горло обжигает чем-то горячим, согревая пищевод, и даря ощущения короткого удовольствия. Он снова пьет. Связывать себя и своего напарника ментальными узами было глупо. На первых этапах его работы это действительно было важно, но спустя столько времени она должна была уже разорвать эту связь. Но нет, она не смогла этого сделать. Она перестала читать его мысли и копаться в его воспоминаниях, но не прекращала следить за ним. Она должна знать, где он и что делает. – В последнее время ты какая-то другая. Где ты все время витаешь? Обиженный голос Вэл выбивает девушку из глубоких раздумий, она встрепенулась и тряхнула подкрученными локонами. Она целый час потратила, чтобы привести в порядок свои дурацкие волосы. И ради чего? Верно. Чтобы пойти на свидание, которое нужно было отменить. Она снова тратит время впустую. Она снова проводит время с человеком, который перестал быть ей интересен. – Нигде, – Тей рывком поднимается с кровати и начинает торопливо натягивать черное обтягивающее платье. На улице холодно, днем прошел дождь, солнце так и не показалось, поэтому к ночи температура воздуха стремительно поползла вниз, – Ты порвал мои колготки. – Прости, в следующий раз буду аккуратней, – парень обворожительно улыбается, и закидывает руки за голову, выпячивая чуть вперед свою широкую грудь. Всем своим видом Вэл излучал позитивную энергию. Его небесно голубые глаза искрились силой и всеобъемлющей добротой. Такой как он не должен работать на Комиссию, его располагающий к себе взгляд шёл в разрез с теми чувствами, которые обычно вызвали большинство оперативников. Может именно поэтому выбор Тей пал на этого светловолосого здоровяка. Она предпочла не лезть к нему в голову слишком уж глубоко, все-таки неспроста в стенах резиденции Комиссии его называли Ангелом Смерти. Есть вещи, которые лучше не знать, она с ним не работала и слава Черту. – Следующего раза не будет, – Тей накидывает на плечи серое пальто, и даже не взглянув на своего уже бывшего любовника, быстро направилась к выходу из квартиры. Она больше не хочет всего этого, ей надоело пользоваться им. Надоело смотреть на него, а в уме представлять другого. Сегодняшняя вылазка к нему в квартиру была ошибкой, она не смогла совладать с эмоциями и тупо сорвалась. Лучше бы она осталась дома под теплым одеялом, с кружкой горячего глинтвейна и какой-нибудь глупой передачей по телевизору. Выйдя из подъезда, Тей закутывается в пальто посильнее и накидывает на голову капюшон. Осенний ветер пронизывает до костей, лето слишком быстро сдало свои позиции, Тей не успела адаптироваться к погоде. Девушка торопливо идет вдоль улиц унылого города, ее мысли полностью заняты напарником, она воспроизводит в голове его образ и тут же развеивает его. Она не должна о нем думать так часто, не должна так нервничать за него, не должна лезть в его жизнь, в его личное пространство. Но она не может иначе. Меж ребер что-то противно заныло. Она застыла на пороге бара, где сейчас сидит Пятый, ноги сами привели ее сюда. Чертыхнувшись, она делает два глубоких вдоха и выдоха, дабы успокоить дыхание, и уверенно заходит в душное помещение. Сегодня среда, поэтому людей не очень много, заняты всего пара столиков. Обведя взглядом присутствующих, Тей видит в конце свободной барной стойки знакомую фигуру. Уверенность вдруг куда-то улетучивается, и девушка чувствует себя неловко, она снова лезет не в свое дело. Проглотив комок подступившей горечи, Тей, медленно зашагала в сторону Пятого, на ходу скинув капюшон. Когда она подошла, он даже бровью не повел, хотя точно увидел ее боковым зрением. Тей облизнула пересохшие губы, и покосилась на почти опустошенную бутылку бурбона. В груди что-то непроизвольно ёкнуло, когда парень все же удостоил напарницу своим вниманием, лениво повернув голову в ее сторону. Он выглядел расслабленным и разбитым. Пять медленно скользнул взглядом по фигуре напарницы и задержался на оголенных коленях. Тело тут же среагировало, и девушка почувствовала, как внутри у нее что-то заметалось, как в тот день, на задании, когда напарник прижал ее к стене. Она сглотнула ком и развеяла навязчивые мысли. Завладев его вниманием, Тей собиралась заговорить, но была тут же прервана: – Прежде чем ты начнешь грузить меня, я задам тебе два вопроса. Если ответ мне не понравится, то продолжения разговора не будет, – Тей чувствует, как внутри нее вспыхивает возмущение, но прикусив язык, мысленно одернула себя, – Вопрос первый: ты пришла говорить о работе? Просто кивни, не разговаривай, – Тей едва сдерживается, чтобы не влепить ему пощечину за такое отношение к ее персоне, утвердительно кивнув, Тей поджала губы, ожидая дальнейшего продолжения, – Вопрос второй: это касается меня и моего образа жизни? – Да, черт тебя дери, Пять. Прекрати вести себя как полная задница, – парень усмехается. Он отвернулся, и покрутив в руке широкий стакан, поблескивающий в тусклом свете желтых ламп, приник к нему губами, сделав маленький глоток. – У меня выходной, Тей, поэтому я не обязан тратить свое свободное время на рабочие моменты. – У нас через два дня новое задание, а ты не просыхаешь, – парень залпом осушил остатки напитка, и легко подхватив бутылку, плеснул себе новую порцию алкоголя, – Остановись, прошу тебя. Ты ведь на таблетках, – Тей вздрогнула, ощутив на себе его колючий и пронизывающий насквозь взгляд. Это не ее дело. Не её. – У меня выходной, мать твою, оставь меня в покое, – Тей видит, как он весь напрягся, его кадык задергался, а ядовито-зеленые глаза вот-вот прожгут в ней дыру. – Ты вредишь не только себе, понимаешь? На той миссии мог погибнуть невинный человек, ты снова вышел из себя, снова позволил ярости завладеть собой. Пожирая спиртное вместе с антидепрессантами, ты очень сильно рискуешь. Пять не выражает эмоций. Он снова отворачивается и сильно сжимает стакан. Тей не замечает, в какой момент она начинает таращиться на его руки, которые были покрыты небрежными изгибами вен. Прикусив губу, девушка нервно заправила один из локонов за ухо. Его дьявольски привлекательный профиль должен быть на иконостасе сатанистов, а не здесь, в этом душном прокуренном месте. – Прости, я просто… – Что ты хочешь от меня? – его до боли ледяной голос заставляет чувствовать себя еще более некомфортно. Тей переминается с ноги на ногу и хочет врезать ему. Эта скотина изводит ее своим хамским поведением, не понимает, что она волнуется, хочет как лучше, ей страшно наблюдать за тем, как он изо дня в день травит себя всякой дрянью. – Прошло три года с тех пор, как ты здесь, Пять. Начни приходить в себя, хватит упиваться до беспамятства и уходить в наркоманский угар. Хватит меня подставлять. В рапортах я пишу, что ты идеальный агент, а ты… – Я хоть раз завалил миссию, Тей? – он шумно опустил стакан на столешницу, и повернулся к напарнице вполоборота, – Хоть раз за все это время были с моей стороны какие-то проблемы на работе? Мы перевыполняем план. Мы идеальные агенты по всем пунктам. Так что конкретно тебя беспокоит? – под его глазами залегли глубокие тени от недосыпа, а сосуды вокруг цветной радужки сильно полопались. Тей понимает, что ей нечем парировать. Совсем нечем. Она несколько раз моргает и пытается зацепиться хоть за какую-нибудь мало-мальски умную мысль в своей голове, но ничего не выходит. – Я волнуюсь за тебя, мы ведь напарники, – Пять поджал губы, и дрогнувшей рукой потянулся к верхней пуговице рубашки, которая вдруг внезапно стала тесной. Всего на секунду девушка увидела смятение и непонимание на его лице. Скользнув взглядом по его шее, она быстро отвела глаза в сторону, дабы не быть замеченной за таким бесстыдным занятием. – Если я вдруг подохну от алкогольного отравления, тебе найдут нового, не переживай, – сжав кулаки, Тей хотела ответить что-нибудь язвительное на такое заявление, но внезапно почувствовала приближение постороннего. Пять мельком взглянул за спину Тей, его губы изогнулись в очень неприятной ухмылке, а в глазах вспыхнуло раздражение. – Добрый вечер, Пятый, – басистый голос Вэл и его ауру альфа самца сложно было бы не узнать или проигнорировать. Как и ожидалось, Пять не ответил на приветствие, лишь сдержанно кивнул и снова развернулся лицом к бару, дав понять, что ему не интересна дальнейшая беседа, – Почему ты так быстро убежала, Тей? Девушка резко развернулась лицом к мужчине, который был выше ее сантиметров на тридцать. Как она могла клюнуть на него? Он же до тошноты типичный, смотришь на него и видишь командира школьной футбольной команды. Если бы не плащ Комиссии и его слишком взрослое лицо, то на его фоне можно было бы представить трибуны, команду писклявых черлидерш и зеленое поле, залитое солнечным светом. Вот-вот прозвучит звук свистка и начнется матч. – Что ты тут забыл? – заметив озлобленный взгляд девушки, уголки губ блондина тут же поползли вниз. – А ты что тут забыла? – он метнул взгляд в сторону Пятого, который старательно делал вид, что ему нет дела до происходящего, – С ним. – Вообще-то мы работаем вместе, тебе память отшибло? – она не узнает собственного голоса, она почти шипит, словно змея, готовящаяся к прыжку. Она давала себе слово, что никогда не будет использовать способности без острой необходимости, особенно в не рабочее время, но видя его лицо перед собой, хочется нарушить все правила, – И вообще, как ты меня нашел? Ты что, следишь за мной? – Да, ты ведь сбежала без объяснений, что мне оставалось? – внутри что-то кольнуло, скорее всего, это была совесть, но Тей мысленно дала ей пинка, продолжая испускать ядовитое недовольство. – Мне сейчас не до тебя, Вэл, давай поговорим позже, – услышав сзади возню и скрип стула, Тей хотела обернуться, но парень схватил ее за предплечье и притянул к себе. – А до кого тебе сейчас? До него? Решили работу в два часа ночи обсудить? – Тей вырвала руку, метая испепеляющие молнии в глаза надоедливого прилипалы. Почувствовав рядом движение воздуха, Тей увидела, как Пятый на ходу накидывает на себя пальто и направляется к выходу. – Эй?! Мы не закончили говорить! – Я закончил, – его движения были резкими и четкими, будто это не он только что в одно лицо осушил бутылку бурбона. Когда за ним закрылась входная дверь, Тей вдруг почувствовала болезненное опустошение. – Что я сделал не так? – Тей сглатывает, видя толику разочарования в голубых глазах. Несмотря на свой внушительно высокий рост, парень сейчас больше напоминал побитого щенка, отчего Тей даже стало жаль его. – Дело не в том, что ты сделал… – Ты любишь его? – Тей чуть было не захлебнулась от такого вопроса. Сердце бешено заколотилось. Какая к черту любовь? Щеки тут же опаляет от жара, моментально вспыхнувшего где-то внутри. Вскипяченный мозг начинает лихорадочно соображать, обрабатывать услышанное и отчаянно всё отрицать. – Что? Нет, конечно же! – Тогда чего ты бегаешь за ним? – Знаешь, думаю, это не твоё дело, – холодно отвечает Тей, резко одернув своё пальто, руки задрожали, а внутри все перевернулось, будто ее уличили в каком-то постыдном деянии. С какой стати она вообще перед ним оправдывается?! – Ясно, – он улыбается, но совсем не так, как обычно, в этой улыбке нет той мягкости, которую Тей замечала раньше. Солнечный мальчик померк на глазах, оставив на своем месте нечто неизведанное, но Тей не было интересно. Ее мысли были в другом месте. Его ревность была совсем неуместной. Их отношения ограничиваются совместными прогулками, плавно перетекающими в постель, и обоих это устраивало. Никто никому ничего не обязан, они договорились об этом с самого начала. Если кто-то из них захочет прекратить все это, то выяснений отношений не будет, как и сопутствующих вопросов. Тогда к чему эта странная сцена? – Ладно, – ощущение неправильности продолжает тяготить, она поступает отвратительно, ведя себя подобным образом, – Прости, не знаю, что на меня нашло, я не хотела грубить. Давай просто оставим это всё. Нам было хорошо, но я больше не могу, понимаешь? Просто не могу, – она видит, как сильно он сомкнул челюсть, казалось, его голубые глаза в какой-то момент стали меркнуть, и наливаться чернотой, которую Тей раньше не видела. – Как скажешь, – сухость его голоса резанула слух, он тяжело выдохнул и отвернул голову в сторону, его шея была напряжена. Злость ощущалась физически. – Я пойду. Тей торопливо выходит на улицу. Она убегает, трусливо поджав хвост. Ей больше не хочется пересекаться с Вэл, но она понимает, что это невозможно. Ей хочется заглушить отвратительное чувство стыда, которое горечью начало подниматься по пищеводу, разливаясь по всему организму, но у нее не получается. Он не заслужил подобного отношения, он всегда был добр к ней, но отчего-то Тей больше не может терпеть его существование рядом с собой. Не может, и не хочет.*
Сегодняшний день обещает быть солнечным и даже жарким. От вчерашнего дождя почти не остается и следа. Тей практически чувствует хорошее настроение и даже немного улыбается своему отражению в зеркале. Она надела легкое кружевное белое платье и накинув на плечи кардиган, направилась в парк, взяв с собой термос и плед. Обычно на такие прогулки она выбирается с Лайлой, но всю эту неделю она будет отсутствовать, поэтому Тей идет в парк в одиночестве. Скорее всего, это один из последних дней, когда на улице будет тепло, поэтому нужно насладиться им сполна, и проводить уходящее лето. Людей было не очень много, поэтому Тей смогла найти уединенное место и удобно расположиться на пледе, подставив свое лицо солнцу. Когда она окончательно расслабилась и даже перестала чувствовать сознание окружающих ее людей, на нее медленно наползла широкая тень, развеивая приятную идиллию. Разлепив веки, Тей резко выдохнула, не веря своим глазам, его она меньше всего ожидала сейчас увидеть. Не дожидаясь приглашения или приветствия, Пять по-хозяйски разлегся рядом с напарницей, явно не чувствуя никакого смятения. Тей чуть приподнялась на локтях, заворожено рассматривая парня, вальяжно развалившегося рядом с ней. На нем была черная водолазка, открывающая вид на его ключицы, и почти такого же цвета брюки. Видеть его в обычной одежде гражданского не привычно. Отросшие волосы лежали небрежными прядями, и отливали на солнце темно коричневым цветом, очень хотелось коснуться их, но Тей тут же одернула себя и немного отодвинулась в сторону, чувствуя, как кожа по всему телу начинает покалывать от близости с этим человеком. – Твой белокурый Ангел Смерти полночи расхаживал вокруг моего дома, но так и не решился зайти. Жаль, я очень этого ждал, – его спокойный глубокий голос ласкал слух. Глаза парня были закрыты, поэтому она, пользуясь моментом, рассматривала его ресницы, контур губ и бровей, как будто стремясь запомнить и отпечатать его безмятежное лицо у себя в голове. – Он не нападет на тебя. Он не настолько безумен, к тому же, его нельзя трогать, он любимчик Комиссии. Тей рада, что у Вэл хватило мозгов не лезть на рожон. Эта ситуация не должна повториться, если у Пятого в этот раз не сорвало крышу, то это не значит, что и во второй раз он это проигнорирует. Конечно, Вэл может за себя постоять, но к своему стыду, Тей больше думает о благополучии своего напарника. Она не хочет, чтобы он хоть как-то пострадал из-за нее. К тому же, зная Пятого и отсутствию у него тормозов, их столкновение может закончиться смертью одного из них. – Мне плевать, если он нарушит границы моего личного пространства, то его найдут лицом вниз, в какой-нибудь канаве, – его губы тронула едва заметная улыбка, будто он говорил о чем-то забавном, а не об убийстве. Закинув руки за голову, он блаженно выдохнул и чуть покосился в сторону Тей, приоткрыв один глаз, – Нальешь чайку? – Я смотрю, у тебя сегодня просто солнечное настроение, Пять, – Тей неловко поерзала на месте и отодвинулась еще дальше, дабы случайно не соприкоснуться с напарником. – А тебе идет каре, – прыснув, Тей села на покрывале, так как лежать было совсем неудобно и дискомфортно, одернув и так удлиненное платье, она с подозрением взглянула на ухмыляющегося парня. – Я хожу с такой прической вот уже больше двух месяцев, спасибо что заметил. Неужели ты только сегодня смог по-настоящему протрезветь и обратить внимание на столь не значительную деталь? – Я бы с удовольствием покидался с тобой остротами, Тей, но у меня нет настроения, правда, – он снова закрыл глаза, укладываясь поудобней, явно не ощущая никакой скованности, – Ты сказала Куратору? – Что? – Тей опустила взгляд на свои ногти, она не знала, куда себя деть и в какую сторону ей смотреть. Поведение напарника было совершенно ей непонятно, только вчера он практически послал ее, а сегодня общается с ней, будто они друзья. – Что-что. Ты знаешь, о чем я, – Тей поджала губы и попыталась выпрямиться, дабы придать своему виду хоть какую-то уверенность. – Нет, не сказала. Она исподтишка взглянула на парня, наблюдая игру теней на его лице от лиственного дерева. Неожиданно он открыл глаза, и они столкнулись взглядами, отчего Тей непроизвольно дернулась, мысленно ненавидя себя за свою глупую зажатость, которая проявляется так не вовремя. – Почему? – не разрывая зрительного контакта, Тей попыталась взять себя в руки и привести в порядок расшатанные нервы. Она может контролировать себя, нужно просто успокоиться и привыкнуть к тому факту, что Пять находиться в непосредственной близости, и нужно с этим смириться. – Пообещай мне, что ты больше не будешь принимать наркотики и мешать таблетки с алкоголем, – Пять наблюдает за тем, как она снова становится серьезной и сосредоточенной, словно они находятся на миссии. Еще немного и будет сложно распознать ее эмоции, эта девчонка умеет закрываться, она, словно закатывает себя в непробиваемый панцирь, его это раздражает. – Почему я должен тебе что-то обещать? – Потому что неспроста ты сегодня пришел ко мне в трезвом состоянии, – поморщившись, Пять недовольно фыркнул, и резко принял сидячее положение, – Пообещай мне. – Вот ещё. – Тогда проваливай и не мешай мне отдыхать, – в такие моменты Тей жалеет, что не может влезть в его сознание и исправить все то, что сломано. Если она это сделает, если позволит себе подобную наглость, то он начнет сопротивляться, и тогда она может навредить ему. Его мозг и так искалечен шрамами прошлого, воспален от постоянных приемов лекарств. Она может сделать только хуже и разбить его окончательно, и тогда Пятый уже точно не станет собой. Она почти ненавидит себя за сказанное. Тей не хочет, чтобы он уходил, чувствовать его темную энергетику рядом с собой божественно приятно, и расставаться с этим ощущением было бы обидно. Они впервые за столько времени говорят так долго, и Тей не хочет терять такую возможность. Но он не уходит, вместо этого продолжает внимательно рассматривать лицо напарницы, выискивая подвох или что-то в этом роде. Тихо вздохнув, он снова откидывается назад, Тей чувствует облегчение. Он не уйдет. – Если я не буду под кайфом, то не смогу смотреть им в глаза, – от его слов по спине прошел неприятный холодок, поёжившись, Тей нервно дернула плечами, сжав края своего платья, – Я не такой как ты. У тебя есть возможность убивать их, при этом, не воздействуя физически, мне же приходится марать руки. Я это ненавижу. Это можно считать за откровение. Кажется, Тей перестала дышать на несколько секунд, переваривая услышанное. Облизнув губы, она заправила локоны за уши, усаживаясь поудобней. Она начинает привыкать к его присутствию. – Для этого есть пистолет, Пять, нужно просто спустить курок, и всё. Считай, не ты убил, а пуля, – Пять отрицательно качает головой, на его красивом лице проскальзывает отчаяние, – Если ты продолжишь в том же духе, то надолго тебя не хватит. Неизвестно сколько тебе еще тут торчать, – от осознания того, что когда-нибудь он может просто уйти, исчезнуть из ее жизни, Тей чувствует фантомную боль меж ребер. – Что ж, не велика потеря, – его легкомысленный ответ бьет под дых. Он уже практически похоронил себя. Радует только одно – у него есть душа, хоть и прячется она очень глубоко. Он скрыл ее за непробиваемой броней, которую соорудил из злости и ярости, используя это как оружие против собственного страха перед чужой смертью. Тей не знает что ответить, она снова подавляет в себе желание приблизиться к нему. Ты любишь его? Это слово режет слух, язык не поворачивается, чтобы сказать его. Нет никакой любви, никаких чувств, есть только работа агента Комиссии. Нет никакой жалости, сочувствия, взаимопонимания, только холодный расчет и сотрудничество. Нет цели, нет стремлений, у нее только одно направление, одна дорога – вперед. А впереди только смерть, море чужой крови и целый список устраненных целей. Больше ничего. Номер Пять – это ее опора в сложной ситуации, такой же убийца, как и она, ни больше, ни меньше. Тей чувствует, как дрожат ее руки, но она быстро унимает эту дрожь. Подняв взгляд на Пятого, она замечает, как пристально он смотрит на нее, внизу живота заныло, блеск его зеленых глаз гипнотизирует, завораживает. Она снова чувствует, как земля будто уходит из под ее тела, становясь похожей на топь. Он заметил ее странное поведение, но не стал задавать вопросов. Внезапно Тей чувствует взрыв гнева, нахлынувшего непонятно откуда. Он омерзительно давит на мозг, он словно раскаленное добела железа. Эта эмоция настолько отчетливая, настолько сильная и слепящая, что хочется закричать во весь голос, разодрать связки. Ей кажется, будто сама земля сейчас разверзнется перед ней, открыв врата в чистилище. Конечности окатило леденящим душу холодом, отчего Тей встрепенулась и начала оглядываться по сторонам. Эти эмоции не принадлежат Пятому или ей, они не принадлежат никому из находящихся рядом людей. Непреодолимая жажда убийства испепеляет все органы. – Что с тобой? – Пять тоже начинает непроизвольно оглядываться, но, не наткнувшись ни на что подозрительное, в недоумении перевел взгляд на обеспокоенную напарницу. – Он здесь, – Тей не может понять, что произошло, ощущения кажутся ей до боли знакомыми, но она не может вспомнить, где уже чувствовала нечто похожее. – Кто? – Не знаю, но это было ужасно, – Тей обхватила себя руками, тщетно пытаясь согреться, – Будто все внутри выгорело.*
Никотин обжигает лёгкие, его горечь тяжело оседает внутри. Запах этой девушки все ещё с ним, но совсем скоро он выветрится, оставив после себя лишь болезненное воспоминание. И он готов снова и снова вдыхать этот ад, наслаждаясь им, словно мазохист со стажем, хотя привык причинять боль, а не принимать её на себя. Вэл нехотя выпускает дым из лёгких, блаженно прикрыв глаза на выдохе. Он не думал, что с ним может случиться нечто подобное. И как говорится, это было бы смешно, если бы не было так грустно. Какая вопиющая нелепость, он ненавидит себя за это. Будь она проклята. Вкус её губ, мягкость кожи, податливое, хрупкое, но такое сильное тело. Он готов продать душу Дьяволу за ещё одну ночь с ней, но, к сожалению, он уже её продал. На её месте осталось нечто обугленное и тлеющее, как эта сигарета. Смотреть на двух этих мнущихся голубков было тошно, но почему-то он продолжал следить за ними, мучая себя этими мерзкими ощущениями. Пятый его всегда раздражал, с того самого дня как он появился здесь. Его высокомерие воистину не знало границ. Казалось, он его ненавидел просто за то, что он был, но теперь он понял, откуда эта свербящая неприязнь. Заметив замешательство Тей, парень затушил недокуренную сигарету и ушел прочь, оставив после себя в воздухе неуловимый запах кисло-сладкой горечи, пропитанной сигаретным дымом.