haikyuu short stories

ты ненавидишь атсуму мия. ненавидишь его коварную ухмылку, ненавидишь его любопытные глазёнки и томный голосок. ненавидишь его, ненавидишь. и шепчешь под нос эти слова много раз, дабы записать их себе на подкорку. разочарование заслоняет обзор, но именно оно тобой и движет. ты знаешь, что всё равно не остановишься, когда парень окликнет. ты не повернёшь головы, когда он подойдет. ты не дашь его речам запудрить мозг. и ты уж точно с лёгкостью не простишь его после принесённых извинений. именно тогда он и выкрикивает твоё имя. стиснув кулаки, ты резко вдыхаешь и чувствуешь, как сердце застревает где-то в горле. твоё твёрдое намерение игнорировать парня разбивается в пух и прах, а стопы вдруг словно прилипают к земле. оглядев местность, понимаешь, что прошла уже половину кратчайшего пути от кампуса до дома, добираться до которого нужно мимо трибун на футбольном поле, поросшем сорняками и редкими пучками ромашек. атсуму догоняет даже быстрее, чем ты думаешь. – я могу всё объяснить, – первое, что говорит он. ты не повернёшь головы к атсуму. но мия снова зовёт тебя по имени, и этот звук тянет как магнит, заставляя оглянуться через плечо, а после и вовсе полностью обернуться. вид поникшего юношеского лица больно колит в грудь. он сдерживается, чтобы не потянуться к твоей ладони, и держит руки при себе, не смея нарушать созданную тобой дистанцию. – я всё могу объяснить, – повторяет он, но как-то, кажется, слабее теперь, разглядев боль в твоих зрачках. отсутствие реакции служит знаком продолжить. в отчаянии мия запускает ладонь в чёлку и даже не знает, с чего начать. – я облажался, – выдыхает он. – чёрт, я конкретно облажался. я хотел раньше признаться, клянусь. атсуму замолкает, и тебе кажется, что это первый раз, когда он запинается. – я просто… это всё трудно объяснить. – нет, всё довольно легко, атсуму. ты всего лишь на спор поцеловал меня перед новым годом. я, как последняя идиотка, всего лишь призналась тебе в своих давних чувствах. мы всего лишь начали проводить время вместе и… для меня всё было по-настоящему, а для тебя – только притворство и игра. свесив голову, атсуму отвечает таким низким голосом, что тебе кажется, словно он сейчас рухнет на колени. – ладно, признаюсь, первый поцелуй был на спор, но все остальные были настоящими! в защитном жесте скрещиваешь руки на груди. ты не дашь его речам запудрить мозг. – слушай, все знают, что я умом не блещу, но я бы не смог быть с тобой, если бы реально притворялся всё это время. ты не дашь его речам… – и я знаю, что формально всё это завертелось ещё перед новым годом, но чем больше мы проводили вместе время, тем больше я начинал чувствовать эту… странную штуковину. типа, я всё время думал, чем ты занимаешься, когда не со мной вместе. а-а когда мы были вместе, я просто не хотел уходить домой. ты не дашь… – или когда я нёс какую-то фигню, а тебе было смешно… не знаю, типа, если бы осаму засмеялся, а бы ему зад надрал. но твой смех… мне хотелось и дальше говорить всякую чушь, лишь бы услышать его ещё. ты дашь. – а ещё один раз – ты, наверное, уже не помнишь – меня сняли с игры из-за больного колена, а ты тогда осталась вечером. ничего не сказала, просто… положила меня к себе на коленки и… ты помнишь. при виде атсуму, которого тренер тогда усадил на скамейку посреди матча, в груди образовалась дыра, хоть больно было ему, а не тебе. ты помнишь и его перебранку с остальными у боковой линии поля, когда волейболист наотрез отказался ехать в больницу. а потом в автобусе, по дороге к нему домой, слыша приглушённое шмыганье и видя его прикрытое ладонью лицо, ты не могла сделать ничего иного, кроме как крепко сжать пальцы другой его руки. ты также помнишь, какой мёртвой хваткой парень вцепился в ткань твоих джинсов, лежа у тебя на коленях. и, разумеется, ты ни за что на свете не забудешь тихое «останься?», сорвавшееся с его губ той ночью. ты злишься на атсуму. ты ненавидишь его. нет, тебе хотелось бы ненавидеть его. все эти разговоры о твоей вспыльчивости и опрометчиво принятых решениях – чистая правда. всё-таки по любому человеку ударит случайно услышанная новость о том, что он является для своего любимого всего лишь предметом спора. но в то же время ты не в состоянии из-за чего-то настолько ничтожного просто так перечеркнуть всё то, что он сказал и сделал ради тебя. в конце концов, с нового года прошло уже много месяцев, и атсуму мог давно с лёгкостью начать вести себя словно незнакомец или просто слиться, когда ты попросила не торопить события. но он не стал. – я не… я даже сейчас объяснить всё нормально не могу, знаю. но я просто настолько без ума от тебя. так сильно втрескался, – он вдруг резко замолкает и, к твоему изумлению, действительно опускается на колени. – я осознаю, что ты мне больше не доверяешь. прости. прости меня. раньше надо было рассказать всю правду, но мне было так страшно, что ты уйдёшь. мне так сильно жаль. – п-поднимись, атсуму, хватит драматизировать, – наклонившись, пытаешься приподнять его, но парень даже не шелохнётся. – не встану, пока не простишь! – не прощу, пока ты на коленях. встань, живо! – ты снова слабо тянешь его за руку. при этих словах атсуму мгновенно вскакивает на ноги. от резкого движения ты отшатываешься и заваливаешься назад, но мужская рука, обхватившая за талию и прижавшаяся к пояснице, в последний момент спасает от падения. на мгновение вокруг всё словно замирает, и единственное, что ты чувствуешь, это тепло, исходящее от его тела. правда в том, что ты любишь атсуму. любишь эту слащавую улыбочку, любишь мерцающие огоньки в его глазах, любишь ласковый голос. ты его любишь, любишь, и, хотя говорила эту фразу уже много раз, глубоко внутри точно знаешь, что он шептал её тебе ещё чаще. с трудом сглотнув, атсуму бросает взгляд полуприкрытых глаз на разделяющее вас мизерное пространство. – так это… значит, прощаешь? – ну уж нет, – вырвавшись из железной хватки, предусмотрительно отступаешь назад. – парочки громких слов мало, чтобы я тебя простила, тсум. – хочешь, закажу твою любимую пиццу? и можем посмотреть ужастик. обещаю, я не буду визжать! развернувшись на каблуках, ты продолжаешь путь домой, а атсуму волочится сзади, без устали перечисляя разнообразные способы принести извинения. – я тебе целый месяц всю квартиру буду драить! – тсум, ты свою-то свалку разгрести не можешь. – в таком случае я буду приходить каждый день и готовить что-нибудь. и даже посуду помою. – уж прости, дорогой, но ты же не осаму. к тому же ты просто ищешь предлог, чтобы заваливаться ко мне ежедневно. – и мы заново устроим наш первый поцелуй! и избавимся от этого клишированного воспоминания. ты любишь атсуму, и в его интересах позаботиться о том, чтобы ты никогда не забывала о его взаимных и таких же сильных чувствах.