Горечь победы

      Кайр Торфаэн, Аредианский Союз. 1651 год       В какой-то момент Ровену едва не затянуло в пучину неуверенности несмотря на то, что именно сейчас не могло оставаться никаких сомнений: новоявленный флагман ордена железных рыцарей стоял перед ней. Черты его лица были красиво очерчены резкими линиями, подчёркивающими аккуратный нос с горбинкой и привлекательную форму слегка приоткрытых губ. Его белая кожа рядом с прядями тёмно-пепельных волос казалась почти фарфоровой, отчего след от полученной когда-то раны — по всей видимости, ударом приклада — в виде бледно-розовой полоски на правой щеке казался ярче. Глаза светились подобно изумрудам, и в них трудно было разглядеть что-то кроме холода и отрешённости.       И всё же Ровена знала, что ему хотелось раскрыть врата своего ледяного королевства и ощутить миг близости. Она чувствовала это в лёгкой дрожи его ресниц и в замирающем дыхании. Вдруг подумала, что хотела бы видеть его улыбку, однако это оказалось лишь мимолётным желанием. Тем более, что Нейрин не любил улыбаться. Да и говорил обычно только по делам.       Он стоял между ней и стеной, выпрямив спину, словно в привычной для него демонстративной надменности бросал вызов противнику на арене. Вот только его искусственная рука со светившимися светло-голубым тонкими трубками манопроводов под полупрозрачными — ониксового цвета — пластинами из тигласса безвольно свисала, совершенно бесполезная в таком противостоянии.       Ровена прильнула к нему, приблизилась на расстояние шёпота и покрыла его напряжённую шею лёгким дыханием. Её тело ожило, ощущая яркий восторг и возбуждение, вызванные течениями тёмной энергии в теле юноши. Она провела кончиками пальцев по его щеке, осторожно поднимаясь к выбритым вискам, и зарылась в прядях волос. Холодный металл обхватил её запястье, пытаясь остановить, но это движение было настолько неуверенным, что девушка без труда высвободилась и только плотнее прижалась.       Её пальчики уткнулись в ряд пуговиц на белой сорочке, от которой исходил освежающий запах стирального порошка. Не переставая гладить его по лицу, она принялась неспеша расстёгивать пуговицы — одну за другой. Он же застыл и ничуть не сопротивлялся, пока Ровена не собралась снять с него рубашку. В этот раз хватка была настойчивее, а в зелёных глазах сверкнула нескрываемая смесь гнева и нежелания срывать покров с некой страшной тайны. Тогда она нежно коснулась своими губами его губ и начала беззвучно нашёптывать выдуманные успокаивающие заклинания.       По коже Нейрина пронеслись ледяные мурашки, и он поддался, ответив девушке взаимностью. Сорочка упала на пол, открывая растянувшийся по левой стороне груди бордово-чёрный шрам, прошитый блестящими металлическими скобами. Это и есть плата за «последнее слово техники», о котором столь многие с восхищением говорили? Перехватив остановившийся взгляд Ровены, он заслонился перекрещенными руками и отвернулся. Внезапно до неё дошло, что она раздела его, обнажив места куда более сокровенные, чем можно было подумать.       «Нет, нет, не уходи!»       Ровена обняла его дрожащее тело. Рука легла на шею Нейрина и скользнула сверху вниз, по груди, по животу. Кожа оказалась вовсе не холодной, а тёплой, будто согретой солнцем первого осеннего дня. Пальцы уткнулись в плотную ткань штанов — и снова пуговицы. Расправившись с преградой, они двинулись ещё чуть ниже.       В то же самое время пал и другой барьер: некрупные, но сильные руки, покрытые мелкими царапинами, с зазубренными от множественных повреждений ногтями, легли ей на плечи. Через несколько секунд с тихим шелестом её блузка сползла вниз, являя не прикрытую более ничем красоту бархатной кожи. Тут же суховатые губы Нейрина стали оставлять мимолётные отпечатки на шее, на плечах, затем, после кратковременного промедления, на груди. Такой невинный подход к делу словно завёл Ровену, и она, улучив момент, отпрянула, чтобы стянуть с себя облегающие брюки.       Нейрин подошёл ближе и, прижав девушку к себе, уверенно, почти требовательно впился в её губы. Хоть лёд в его глазах ещё даже не начал оттаивать, но тело уже не скрывало сиюминутного желания. Он покрывал её молочную кожу поцелуями, и, по мере того как он спускался к бёдрам Ровены, она чувствовала нарастающее наслаждение. Девушка запустила пальцы в его волосы и крепко стискивала всякий раз, когда упругий кончик языка выводил очередной влажный узор.       Наконец она не выдержала и, выскользнув из сладкого плена объятий, уложила Нейрина на пол. Ушло совсем немного времени, чтобы помочь ему избавиться от остатков стеснявшей одежды. Затем Ровена накрыла его бёдра своими и с едва слышным стоном закрыла глаза, когда ей на талию легли руки — тёплая живая и безжизненная холодная.       Она никогда не надеялась сблизиться с ним, в особенности, когда видела, как с каждой победой на красных песках Нейрин всё сильнее замыкается от окружающих. Последнее сражение, в котором раскрылись самые тёмные грани его души, возвысило его настолько, что он остался в абсолютном одиночестве. Её страсть не была продиктована особенностью восприятия носителей Аспектов. В этом танце нежности Ровена стремилась пусть не залечить раны железного рыцаря, но не позволить им стать больше. Не коснуться души, так почувствовать близость тел — вот уровень искренности и понимания, на который она рассчитывала. Крепко обнимая Нейрина, она позволяла ему проникать в неё до самого сердца и наслаждаться теплом, которого он лишал себя в самой мрачном своей ненависти.       Ровена вздрогнула и свела бёдра, чувствуя, как приятная волна радости накрывает её от подушечек пальцев на ногах до кончика носа, заставляя кожу розоветь. Она обвила его плечи и легонько укусила за шею. Нейрин вдруг замер, тесно прижав её к себе. Его дыхание на несколько секунд приостановилось, и только сердце неистово колотило по едва зажившими рёбрам в такт пульсациям в нижней части живота.       В этот миг Ровене больше всего хотелось разглядеть выражение чувств на его лице. Она немного отстранилась и увидела призрачный румянец на бледных щеках, губы, подрагивающие в отдалённом подобии улыбки, и скатывающуюся из прикрытого правого глаза одинокую слезу. Так тает лёд? Ровена снова прильнула к нему и осторожно поцеловала в губы.       «Я знаю, что мне не вывести тебя из тени. Я знаю, что ты не станешь искать напоминания обо мне в аромате эдельвейсов, но… Спасибо за те минуты, когда ты так близко ко мне»