«Коллопортус» — заклинание, запечатывающее двери. После применения заклинания «Коллопортус» дверь не может быть открыта никакими магловскими средствами, а также вскрывающими чарами типа «Алохоморы».
Миранда Гуссокл. Стандартная книга заклинаний. 1 курс.
Больше всего на свете старший аврор Поттер не любил те дни, на которые выпадала его очередь принимать посетителей в Департаменте магического правопорядка. Он бы предпочёл получить три полновесных «Ступефая» на полевой операции, чем изображать из себя офисного клерка, выслушивая жалобы почтенного мистера Гримсби о фейерверках, которые запускают невоспитанные дети его соседей, и росте цен на мазь от ревматизма. К тому моменту, когда Гримсби покинул кабинет, оставив на память едкий запах той самой мази и вдобавок кошачьей шерсти, Гарри Поттер был готов под любым предлогом сбежать со своего унылого рабочего места. Но в дверь почти сразу постучали. Стук показался неуверенным. Гарри представил себе сгорбленного старичка в старомодной мантии и колпаке, с тонким голосом и проблемой вроде боггарта в кухонном шкафу. Кстати, боггарт — это отлично. Можно будет оформить себе срочный вызов и перестать, наконец, бестолково просиживать штаны. Полный симпатии к потенциальному избавителю, Гарри почти радостно пригласил: — Входите! Но аврору Поттеру, к сожалению, было далеко до Шерлока Холмса. Новым посетителем оказался высокий мужчина в хорошем магловском костюме, с уверенным взглядом и решительными манерами. — Добрый день, мистер Поттер, — спокойно поздоровался он. — Меня зовут Джон Фриман. Я врач. В нашей больнице происходят странные вещи...* * *
Через полчаса Гарри Поттер вместе с новым знакомым шёл по Грейт-Ормонд стрит и уже в который раз пытался уложить в голове странные факты. — Значит, вы уверены, что «Коллопортус» сработал как надо? — ещё раз переспросил он. Фриман серьёзно кивнул. — Абсолютно уверен. Запирающее заклинание — одно из немногих, которые я позволяю себе в госпитале. И до этого случая оно работало безотказно. — А диагностические чары вы не используете? Или реанимационные заклинания? — не удержался от праздного любопытства Гарри. — Я понимаю, что Статут, но если речь идёт о жизни и смерти? — Почти все медицинские заклинания неэффективны в отношении людей без магических особенностей, — сухо пояснил Фриман. — Приходится лечить с помощью магловской медицины. И поверьте, мистер Поттер, мы многого добились. Помолчав, он продолжил: — Так вот, как я уже говорил, всё началось после того, как медсестра однажды утром обнаружила незапертую дверь в мой кабинет… История — даже после третьей попытки систематизировать факты — выглядела глупой и нелогичной. А главное, Гарри совершенно не представлял, что с этим можно сделать. Несколько ночей подряд кто-то вскрывал дверь в кабинет доктора Фримана. Без малейших следов взлома, как магловских, так и магических. Даже после того, как хозяин кабинета стал накладывать на помещение запирающие чары. При этом на первый взгляд ничего не пропало. Шкафы с документацией оставались заперты, сейф с ценными вещами пациентов — тоже. Лекарств в кабинете не хранили. Подключать полицию администрация не захотела. Предположили, что проблема в самой двери, и вызвали мастера. Он перебрал замок и, предсказуемо ничего не обнаружив, посоветовал сменить дверное полотно. Постепенно в отделении потеряли всякий интерес к повторяющейся странности. И тогда врач-волшебник Джон Фриман отправился за помощью в Департамент магического правопорядка. — Возможно, просто чья-то шутка? — предположил Гарри. — Кто-то узнал, что вы волшебник, и решил разыграть? — По-вашему, это смешно? — поинтересовался Фриман. — Насколько мне известно, среди персонала больницы нет других... людей с нашей особенностью. Из моих знакомых волшебников, а их немного, никто на такое не способен. При входе есть видеокамера. Я попросил охрану проверить записи. Ни в одну из ночей кто-либо посторонний в отделение не входил. Пожарный выход закрыт изнутри. Остаются только медсёстры, которых я знаю много лет, а также пациенты и члены их семей. Но уверяю вас, мистер Поттер, когда в больнице лежит ребёнок, его родители меньше всего думают о шутках. Представив в больничной кровати Альбуса, Лили или Джеймса, спаситель магического мира и победитель Волдеморта внезапно почувствовал неприятную слабость в ногах и потряс головой, изгоняя нехорошие мысли. Пожалуй, даже Джорджу не пришло бы в голову развлечься в такой ситуации… — Кстати, а что именно лечат в вашем госпитале? Фриман улыбнулся. — Почти всё, мистер Поттер. Мы пришли.* * *
За исключением нескольких визитов к семейному доктору Дурслей, Гарри Поттер не бывал в магловских больницах. Тем более в таких огромных. Все пять этажей святого Мунго легко уместились бы в самом маленьком из корпусов этого больничного муравейника. Фриман провёл Гарри через лабиринт коридоров, лестниц и лифтов, затем заставил переодеться в магловский больничный костюм и обработать руки остро пахнущей жидкостью в каком-то кафельном закутке, напоминающем операционную. Наконец, они остановились перед дверью отделения. — Вот видеокамера, о которой я говорил. С датчиком движения, — Фриман махнул рукой в сторону чёрной коробочки с объективом. — Других камер в самом отделении нет. И вот ещё что… Мистер Поттер, у нас лечатся дети с разными заболеваниями, в том числе очень серьёзными. Иногда достаточно небольшого стресса, чтобы спровоцировать ухудшение. Будет хорошо, если ваше расследование пройдёт для детей незамеченным. Гарри молча кивнул, и Фриман открыл перед ним дверь.* * *
Нет, Гарри совсем не так представлял себе больницу, пусть даже детскую. Это место было чем-то средним между развлекательным центром и детским садом. Яркая мебель, насыщенные краски, весёлые рисунки на стенах. В игровой комнате несколько детей под предводительством девушки в костюме пирата увлечённо строили крепость из больших мягких кубиков. В уютном холле у окна общались между собой женщины в домашней одежде. Постовая медсестра за оранжевой стойкой улыбнулась доктору и с любопытством взглянула на Гарри. Фриман вполголоса пояснил: — Одна пациентка ждёт консультации смежного специалиста. Придётся вам временно побыть медицинским светилом, чтобы оправдать своё появление. Он свернул влево, кивнул ещё одной постовой сестре и отрывисто прокомментировал три палаты с окнами-аквариумами, выходящими в коридор: — Здесь у нас Алекс, Джек и Агата. Пока мы не знаем, готова ли их иммунная система работать правильно. Палаты стерильны, очищены от любых аллергенов. Правда, развлечений внутри немного. Но скоро Джесси-пиратка покажет перед окнами представление, вечером заглянут родители, а главное — все они скоро поправятся и поедут домой… Заметив, что медсестра прислушивается к их разговору, он закончил уже громко: — Собственно, я хотел, чтобы после игрового часа вы посмотрели Агату. А пока — прошу в кабинет. Кабинет Фримана был совершенно обычным. Взрослым. Без ярких пуфиков и расписных стен. Только над столом висела детская картинка с яркой птицей, а за стеклянными дверцами шкафа были видны мягкие игрушки. Везде царил образцовый порядок. Гарри достал волшебную палочку. Следов магии в комнате было немного. Её присутствие ощущалось у двери, где запирающие чары ставил человек, неплохо владеющий именно этим заклинанием, а снимал их явно кто-то другой, весьма сведущий в магии. Эхо от цикла повторялось многократно. Ровное тепло исходило от шкафа и от сейфа с несколькими дверцами-ячейками — следы Коллопортуса Фримана. И ничего больше. Нет, пожалуй, ещё что-то вроде лёгких отвлекающих чар. Довольно устойчивых. Неспроста же маглы потеряли интерес к происшествию. Напоследок Гарри незаметно просканировал самого доктора. Он, конечно, доверял своему чутью, но исключать обман было бы непрофессионально. Гарри был профессионалом. А Фриман был... Фриманом. Без оборотки, косметических заклинаний и прочей чепухи. И Гарри совершенно не представлял, как решить его проблему. Получалось, что злоумышленник-профессионал взламывал дверь, проводил какое-то время в кабинете, а потом уходил. — Впервые вижу работу аврора, — без тени иронии заметил Фриман. — Мне и в голову не приходило, что можно творить невербальные заклинания такого уровня. — У меня были хорошие учителя. А магия… всегда оставляет следы. Гарри вздохнул, вспомнив Дамблдора. Тот обязательно изрёк бы что-то глубокомысленное вроде: «Привычные мысли мешают нам принять очевидное!» — А может, мы не там ищем? Куда выходят эти окна? — На центральный двор и соседний корпус. Но рядом открытый холл. И его окна смотрят в ту же сторону. — А с другой стороны кабинета? — Пустая палата. И нет, там не хранятся наркотические анальгетики или дорогое оборудование, которое можно незаметно вынести через охрану. Гарри запустил пальцы в волосы. В больнице работают больше сотни человек, проходят лечение почти четыреста детей. Проверять всех поголовно — месяца не хватит. Для вмешательства Аврората недостаточно данных. Придётся делать запрос и открывать официальное расследование в Департаменте. Но тогда дело отдадут Дэйвису, а Гарри хорошо знал этого любителя спокойствия. Тот скорее обвинит самого доктора Фримана в неправомочном использовании магии, заведёт на него дело… И на этом всё закончится. В кабинет заглянула медсестра: — Доктор Фриман, к Агате пришла мама, вы просили предупредить… — Спасибо, Хелен. Скажите им, что мы с коллегой сейчас подойдём, — он повернулся к Гарри. — Как у вас с актёрским талантом? Гарри не чувствовал в себе ни актёрского таланта, ни мужества для общения с больным ребенком, но Фриман стремительно вышел в коридор, и Гарри последовал за ним, к одной из палат-аквариумов. Это действительно было место, освобождённое от всех аллергенов. Казалось, даже воздух здесь хрустит чистотой и пустотой. Среди этой стерильности на больничной кровати сложной конструкции с рычажками и колёсиками сидела большеглазая девочка возрастом чуть младше Джеймса, с перебинтованными руками. Молодая женщина, очень похожая на неё, расчёсывала ей длинные русые волосы. — Добрый вечер, Агата, миссис Янг, — тепло поздоровался Фриман. — Мой коллега, мистер Поттер, узкий специалист в одной перспективной отрасли… Мы займём у вас несколько минут. Миссис Янг посмотрела на Гарри с такой надеждой, что он ощутил себя величайшим преступником. — Спасибо, что отозвались, — негромко ответила она. — Вы уже видели историю болезни? — Нет, — честно ответил Гарри. — Давайте вы сперва сами всё расскажете? — Лучше я, — внезапно предложила девочка. — Мама опять будет плакать, а ей нельзя, у неё малыш. Агата оказалась хорошим рассказчиком. Проблемы со здоровьем начались несколько месяцев назад. Без причин поднималась температура, девочка сильно уставала, случались обмороки. Обследования выявили аллергию, но её источник обнаружить не удалось. Лечение не помогало, а месяц назад появилась сыпь. Миссис Янг осторожно разбинтовала правую руку дочери, и Гарри с трудом удержался, чтобы не отвести взгляд. То, что Агата назвала сыпью, больше походило на крупные ожоги. И заживать они явно не собирались. — Ты молодец, — Гарри попытался ободряюще улыбнуться. — И мы обязательно что-нибудь придумаем. Очень скоро. — Это хорошо, — девочка вздохнула. — Я хочу домой. К маме и братику. И хочу снова обнять мистера Салливана. — Обязательно, — доктор Фриман присел рядом с Агатой, обработал раны каким-то спреем и аккуратно перебинтовал руку новым бинтом. — Очень скоро. В кабинет вернулись молча. Гарри чувствовал, что дрожит от бессильной ярости. Какой смысл быть волшебником, если не можешь помочь? — Вы из-за этого стали врачом, да? — внезапно спросил он. Фриман внимательно посмотрел на него. — Моя сестра тяжело заболела, когда я учился на четвёртом курсе Хогвартса. В больнице святого Мунго мне объяснили, что могут предложить не-волшебнику разве что укрепляющий бальзам… Позже я составил список зелий и заклинаний, которые действуют на людей без волшебных особенностей. Действительно, немного… А сестру вылечили здесь, в Грейт-Ормонд стрит. На это ушло полтора года. Я ушёл из Хогвартса после пятого курса. И через двенадцать лет вернулся сюда уже как врач. — Знаете, что мы сделаем, доктор Фриман? — решительно начал Гарри. — Джон. Зовите меня Джон. — Отлично, Джон. Сегодня ночью мы устроим засаду!* * *
— Не представляю, чем ты думал, когда написал вот это и исчез! Гермиона ткнула пальцем в журнал регистрации, в последней строчке которого рукой Гарри было выведено: «Неправомерное использование магии в магловском районе Лондона (попытка взлома)». — Гарри, это не дело Аврората. Подобными вещами занимается, ты не поверишь, Отдел по неправомерному использованию магии! Ты должен был просто зафиксировать вызов. Дэйвис накатал на тебя две жалобы — мне и Кингсли. — Дэйвис пусть хоть мордредовой бабушке пишет, он только на это и годен, — Гарри снял очки и устало потёр глаза. — Но в магловской больнице орудует какой-то Пивз с палочкой. А там, между прочим, дети! — И поэтому ты отправился туда один, — возмутилась Гермиона. — Без следственной группы, без Стирателей, без прикрытия! — Я отправился туда, потому что у меня чутьё. Если не вмешаться, может произойти непоправимое. Но если ты так печёшься о безопасности, дай мне на эту ночь спецгруппу. Гермиона покачала головой. — Во-первых, это не в моей компетенции. Во-вторых, сейчас уже половина девятого, во всём Министерстве лишь пара авроров и никого из Отдела. Надо вызывать Дэйвиса, чтобы он… — …Испортил всё, что можно испортить, извёл гору бумаги на жалобы и выписал кучу штрафов — доктору Фриману, мне… и тебе на всякий случай. А через неделю отправил кого-нибудь посмотреть на место происшествия. Гермиона, давай лучше договоримся. Ты, как заместитель главы Департамента, просто даёшь добро на моё присутствие в больнице в качестве наблюдателя. Обещаю, что не буду ничего и никого трогать. Только смотреть. Даже не подойду к той двери. Максимум пара лёгких Конфундусов. Со мной ничего не случится. Гермиона невесело рассмеялась. — В прошлый раз твоё обещание обернулось крупнейшей за десятилетие операцией в Лютном. Потому что когда ты говоришь, что не станешь вмешиваться, то про себя добавляешь: «...если никому не будет грозить опасность». Я доверяю твоему чутью, Гарри. И именно поэтому боюсь за тебя. Гарри поднялся. — Хорошо. Сейчас я иду в Аврорат, беру недельный отпуск и провожу его так, как считаю нужным. Гермиона поймала его за рукав мантии и жестом показала: «Сядь!» — Этот доктор Фриман произвёл на тебя такое сильное впечатление? — Дело не в докторе… Понимаешь, я знаю, что Джеймс, Альбус и Лили сейчас дома, и с ними Джинни. Она же перехватывает любую беду на излёте. Это её личный «финт Вронского»… А там у родителей нет волшебных палочек. Даже самих родителей иногда рядом нет. Я видел девочку… У неё только мать, и она разрывается между дочерью в больнице и новорожденным ребёнком дома… А кто-то каждую ночь шастает рядом, вскрывает двери… Я просто не могу думать, что этот кто-то заберётся в палату к Агате и случится что-то плохое, пока я буду спокойно спать дома рядом с Джинни и детьми в соседней комнате. Гермиона вздохнула. — Меня с собой возьмешь? Гарри покачал головой. — Нет. Извини, но ты плохо летаешь на метле, а я планирую попасть в отделение через окно. Гермиона ожидаемо вспыхнула, когда Гарри вспомнил про метлу, но спорить не стала. Подставлять подругу Гарри не собирался. Достаточно того, что она просидела в Департаменте почти до ночи, ожидая его возвращения. — Со мной ничего не случится, — повторил он. — Я буду просто наблюдать. Поставлю сигналки на двери, а утром приду с результатами, и Дэйвис уже никуда не денется… — Ладно, — согласилась Гермиона. — Оформим тебя как наблюдателя. Только возьми с собой вот это. На крайний случай. Ты знаешь как он работает. Гарри знал. Портал с активатором, замаскированным под авторучку, начали использовать в Министерстве совсем недавно, но и авроры и сотрудники Депертамента оценили его очень высоко. «Хватайка», как ласково окрестили изобретение, перемещал арестованного вместе с сопровождающим сразу в изолятор Аврората. — Спасибо, Гермиона, ты замечательная, — пробормотал Гарри, убирая хватайку в карман. — Я побегу. Надо ещё предупредить Джинни. Он поднялся и направился к выходу, но у дверей Гермиона снова его окликнула: — Гарри, а окно тоже было запечатано Коллопортусом? — Нет… Точно нет... — И преступник всё равно ломился через дверь? Как странно...* * *
Окно поддалось легко. Об этом Гарри позаботился еще днём. Он пропустил Фримана вперёд и влетел следом. Невидимый Фриман пробормотал что-то про неведомого Джеймса Барри, которому бы понравилось то, что они делают, но Гарри решил, что сейчас не лучшее время для развития темы. Санитарная комната, которую они выбрали для наблюдения, отвечала двум главным требованиям: стеклянная дверь и месторасположение напротив нужного кабинета. Простор и удобства в программу требований не входили, поэтому Гарри дважды получил чувствительный удар от метлы Фримана под дезиллюминационными чарами, прежде чем сумел снять их и уменьшить оба транспортных средства. В запирающем заклинании кабинета Гарри был уверен, потому что сегодня днём наложил его лично. План засады был простым: сесть на стул у двери, периодически обновлять чары невидимости, дождаться появления злоумышленника. Если преступник будет один, использовать эффект неожиданности, оказаться рядом и активировать хватайку. Если их будет двое — действовать по обстоятельствам. Если что-то ещё пойдёт не так — действовать по обстоятельствам. Возможно, Гермиона бы сказала, что в плане есть слабые места, но Гарри никогда не был стратегом. Впрочем, финальный вопрос Гермионы натолкнул Гарри на мысль, которая теперь, после полёта на метле, показалась ему почти очевидной. Что если дверь взламывали изнутри? Возможно, кому-то нужно было проникнуть не в кабинет, а в отделение. Этот кто-то пробирался через окно, которое можно было открыть и без чар, и выходил через комнату, достаточно далекую от сестринского поста и такую, где ночью точно никого не будет. Воодушевленный прогрессом в расследовании, Гарри уже собирался поделиться открытием со своим напарником, но в этот момент где-то в коридоре раздался щелчок и тихий звук открываемой двери. А затем Гарри ощутил невероятное умиротворение и спокойствие…27 августа 2010 года
Тело Гарри находилось в неестественном положении и изменённом состоянии. Это он понял сразу. Гораздо позже пришло осознание, что он почему-то крепко заснул на пластиковом стуле, а Фриман трясёт его за плечо. — Гарри! Мы всё пропустили. Морок слетел мгновенно. Одного взгляда сквозь дверное стекло было достаточно, чтобы понять, что Джон прав: дверь в кабинет была полуоткрыта. Но Гарри всё же поднялся на ватных ногах и, прихрамывая на затекшую ногу, вышел в коридор. В отделении стояла полная тишина. Электронные часы показывали час ночи. Магия безымянных отвлекающих чар почти ощутимо искрилась в воздухе. «Хоменум Ревелио» показало, что в кабинете Фримана пусто. Гарри поочерёдно направил палочку на палаты Агаты, Джека и Алекса. Все трое были на месте и одни. Они с Джоном прошли по полутёмному коридору, проверили заклинаниями каждую палату. Лишних людей, волшебных тварей и волшебных животных не обнаружилось. Бдительные постовые медсестры сладко спали прямо за столами, дети с родителями или без них — в палатах. Двери в отделение были закрыты, но Гарри уже понимал, что это ничего не значит. Таинственный посетитель сделал то, что собирался, и снова исчез. Под конец вернулись в кабинет. Гарри проверил каждый дюйм подоконника, но не нашёл ни следа, ни песчинки, которые подтвердили бы его теорию. Фриман молчал, но выглядел мрачным и подавленным. — Кто это может быть? — наконец спросил он. — Однажды я видел... вернее, слышал... как девушка усыпила целого дракона, — вспомнил Гарри. — Но в ней была вейловская кровь. Если предположить магическое существо, то это мог быть домовой эльф. Но домовик легко и быстро попадает в любое помещение. Зачем ему эти ухищрения? Или… фея? Возможно, даже не одна. Когда феи чувствуют угрозу, они способны усыпить несколько человек… Да, феи могли бы это устроить, но… Фриман прикрыл лицо ладонью и беззвучно рассмеялся. — Вы всё же настаиваете, что это розыгрыш? Имени Джеймса Барри? — Я не понимаю… — признался Гарри. — Вы уже второй раз вспоминаете этого Барри. Кто он? Фриман изумлённо посмотрел на Гарри, потом взгляд его смягчился. — Простите, я не подумал, что вы можете не знать. Джеймс Барри — известный детский писатель. Он рассказал историю про вечного мальчика Питера Пэна, который не хотел взрослеть. У него была фея. Вы, наверное, видели скульптуру Питера и феи Динь-Динь у входа в больницу. Это потому, что Барри завещал все доходы и права на своего Питера больнице Грейт-Ормонд Стрит. Ирония судьбы — мальчик, который отказался взрослеть и ходить на службу, приносит крупный финансовый доход, помогая выжить и повзрослеть другим детям. — Знаете, Джон, я уже почти хочу, чтобы во всём оказались виновны феи, — усмехнулся Гарри. — Но рисковать мы больше не будем. Завтра, то есть уже сегодня, здесь будет группа из Департамента, с амулетами от сонных чар, с антимагической сетью и ворохом хватаек. Будь это хоть банда вампиров, мы их поймаем.* * *
Следующий день принёс Гарри немало неприятных минут. Дейвис был ожидаемо взбешён и первым делом потребовал отстранить аврора Поттера от дальнейшего расследования, в связи с его выдающейся некомпетентностью, самоуверенностью и бахвальством. Однако начальство распорядилось иначе. Не без помощи Гермионы дело переквалифицировали в аврорский рейд, а Гарри, хоть и получил выволочку от непосредственного начальника за лишнюю инициативу, возглавил группу захвата. Днём он встретился с Фриманом в больничном буфете, чтобы проинформировать его о ходе подготовки операции. — В пять вечера двое «рабочих» придут менять дверь. Они подготовят портал, наложат звукоизолирующие чары и уйдут. Группа захвата переместится прямо в кабинет перед началом операции… Я предупредил их о стерильности. Они возьмут целителя, чтобы он проследил за чистотой. Вам нет нужды участвовать в этом и не спать вторую ночь подряд, Джон. — Вам тоже, Гарри. Но вы придёте. А я, пожалуй, останусь наблюдать за представлением от начала и до конца. Гарри нисколько не сомневался во Фримане.* * *
За ужином Джинни была в хорошем настроении. Джеймс, недавно научившийся двигать «мыслью» мелкие предметы, веселил Альбуса и малышку Лили, заставляя ложки на столе исполнять акробатические этюды. Искренний восторг Лили, заливистый смех Ала и ужимки Джеймса, изображавшего Великого Повелителя мистера Ложки и миссис Ложки, заставляли Гарри одновременно радоваться и испытывать вину. — Хорошо, что хоть пришёл пораньше, — Джинни поставила перед Гарри тарелку с его любимым пирогом с патокой. — А то дети скоро забудут, как ты выглядишь. Гарри вздохнул, вспомнив, как исчезла улыбка Джинни, когда он сказал, что снова дежурит ночью. Когда они поймают этого непонятного визитёра, надо будет взять недельку отпуска и рвануть с семьёй на побережье. — Кстати, мне сегодня пришло письмо от О’Салливан, — Джинни внезапно помрачнела, уже без помощи Гарри. — Она пишет, что в следующем сезоне девочки ждут меня в Гарпиях. А я вообще не уверена, что хочу возвращаться. Что думаешь? — Много чего думаю… — усмехнулся Гарри. — Во-первых, я недавно где-то слышал фамилию «Салливан», а сейчас не могу вспомнить, где. Во-вторых, если я скажу, что тебе надо ещё годик посидеть дома с детьми, ты возмутишься, что не хочешь превращаться в наседку, а если предложу вернуться или искать что-то новенькое — ты начнёшь доказывать, что дети слишком маленькие. Так что я просто поддержу любое твоё решение. — Да ладно, — прищурилась Джинни, — даже если я попрошу, чтобы ты ушёл из Аврората и сидел с мальчишками и Лили дома, а я буду летать с Гарпиями, м-м? — Только недавно об этом думал, — ответил Гарри, стараясь не улыбаться. — Отличная идея. Хоть завтра. Так и напишу в заявлении: «По уходу за детьми». Будем вспоминать маму по фотографиям, иногда прилетать к тебе на соревнования… Гарри знал, что Джинни ни за что так не сделает, так что он ничем не рисковал. — Ладно-ладно, я тебе это припомню, — беззлобно проворчала Джинни. — А фамилию, наверное, в больнице слышал? Доктор Салливан? Сестра Салливан? — Нет, — Гарри покачал головой. — Не помню, но точно не доктор. Кстати, о докторах и больницах, Гермиона ушла сегодня с работы после обеда. Сказала, что Роза приболела. Ты не в курсе? — Ничего страшного, — отмахнулась Джинни. — У Розы начались магические выбросы. Она недомогает. — Разве из-за этого болеют? — По-разному. Говорят, что особенно тяжело бывает, если ребёнок ещё не понимает, что с этим делать. Джеймс хныкал целую неделю, мы думали, что у него режутся зубы, помнишь? Мама рассказывала, что Чарли температурил, а Фред с Джорджем пошли фиолетовыми пятнами… Ты куда, Гарри? Не дослушав, Гарри вскочил с места, крепко обнял жену, поцеловал в макушки Джеймса, Ала и Лили и выскочил из кухни, на ходу натягивая аврорскую мантию. — Я вспомнил… Джин, ты гений! Я тебя люблю! — Ну раз уж вспомнил, что любишь… — Джинни поймала его уже у камина, поправила мантию, стряхнула со щеки крошку от пирога, — тогда будь осторожен, ладно? — Обязательно!* * *
В кабинете Гарри появился за час до начала операции. Фриман, сидевший за столом с бумагами, смерил озадаченным взглядом его аврорскую мантию и уличную обувь. — Да, Джон, я знаю, — задыхаясь пробормотал Гарри. — Наверняка у вас есть в запасе действенное обеззараживающее заклинание, которое не превращает человека в варёную сардельку. Просто я должен был успеть до того, как здесь всё начнётся. Фримана не пришлось просить дважды. Волна сухого холода окатила Гарри с ног до головы, и он почувствовал острый запах озона. — Спасибо! И я должен попросить вас ещё кое о чём. Мне нужно задать пару вопросов Агате. Пожалуйста. Фриман поднял бровь. — Вы прямо в этом к ней пойдете? — Джон, вчера в отделении гуляла пиратка Джесси с деревянной ногой. Чем я хуже? Фриман развёл руками и поднялся из-за стола. Проходя по яркому светлому коридору, Гарри внезапно поймал себя на мысли, что будет скучать по этому месту. Возможно, дело было в тревожной надежде, наполнявшей всё пространство, а может быть, Гарри Поттеру просто нравилось, что здесь работают такие люди, как доктор Фриман… В палату к Агате Гарри сегодня зашёл первым. — Добрый вечер, Агата, миссис Янг. Я снова к вам. Все та же хрустящая чистота. И маленькая девочка на белой больничной кровати. Агата улыбнулась Гарри как старому знакомому: — У вас красивый костюм, мистер Поттер. Он идёт вам больше, чем больничный. Во взгляде миссис Янг застыла та же надежда напополам с отчаянием. Но сегодня Гарри не играл чужую роль. Поэтому он сел на уголок кровати и легко ответил: — Совершенно с тобой согласен, Агата. Это костюм аврора. И когда-нибудь я расскажу тебе, что это значит. Но вначале, скажи мне: кто такой мистер Салливан? Агата посмотрела на него удивлённо. — Мистер Салливан — мой монстр. Гарри на секунду смутился. — Монстр? — Да. С когтями, клыками и рогами. Большой добрый синий монстр. — Это всего лишь мягкая игрушка, — пришла на помощь миссис Янг. — Агата верила... верит, что мистер Салливан исполняет её желания… Она была с ним неразлучна, но когда понадобилось устранить все аллергены… Фриман осторожно взял миссис Янг за локоть, призывая не вмешиваться. Гарри кивнул им и снова повернулся к Агате. — Представляю, как сильно ты по нему скучаешь. А скажи мне, Агата, где мистер Салливан обещал тебя ждать? — Доктор Фриман пустил его к себе в кабинет. — И как часто ты его навещала? — Я… Как вы узнали? — голос Агаты дрогнул, а лицо стало бледнее подушки, на которую она опиралась спиной. Гарри осторожно взял её за руку. — Вначале ты должна понять, что никто на тебя не сердится. Наоборот, твои ночные прогулки помогли нам разобраться в твоей болезни. И теперь всё будет хорошо. Но видишь ли, Агата, доктор Фриман закрывал дверь в кабинет очень хитрым способом. А ты открывала её так легко, будто не замечала препятствия. Потому что ты волшебница, Агата.Эпилог. 4 сентября 2010 года
Стоял тёплый солнечный сентябрь. По аллее Кенсингтонского парка прогуливались два достойных джентльмена. Один из них катил перед собой детскую коляску-люльку с младенцем, другой — прогулочную коляску со спящей девочкой полутора-двух лет. — Не представляю, как я мог не понять очевидного… — уже который раз повторил Фриман, наблюдая за весело щебечущей Агатой. Она, Джеймс и Роза носились по газонам под густым листопадом, неизвестно откуда взявшимся среди безветренной погоды. Время от времени кто-нибудь из них подбегал к коляске Янга-младшего и складывал на неё очередной «самый красивый лист». Гарри пожал плечами. — Врач ищет болезнь — это нормально. Тем более, даже в Мунго сказали, что случай Агаты нетипичный. — О да. Настолько нетипичный, что поставил диагноз, назначил лечение и даже провёл родительскую психотерапию аврор Поттер! Вам понадобилось два дня, чтобы решить загадку. А я несколько недель не мог помочь ребенку, потому что раз и навсегда убедил себя, что медицина и волшебный мир не могут пересекаться. — Это была чистая случайность, — возразил Гарри, — Джинни в тот день заговорила о болезни Розы. До этого я вообще не знал про аллергию на магические выбросы. А уж такую мощную стихийную магию вообще видел впервые в жизни. Он покосился на парковую скамейку, где рядом с оживленно беседующими Гермионой и миссис Янг сидела большая мягкая игрушка — великий взломщик и мастер гипноза мистер Салливан. Фриман проследил за его взглядом и хмыкнул: — С точки зрения Агаты, она всего лишь хотела увидеть своё мохнатое чудище. И ведь даже не нарушила мой запрет — разговаривала со своим пушистиком через стекло закрытого шкафа. Очень послушная и ответственная девочка. Гарри кивнул. — Я её спрашивал — она просто загадывала мистеру Салливану желание: чтобы все спали, и чтобы он открыл ей дверь. Он часто «выполнял» её просьбы в последний год. Кстати, не понимаю, почему она не попросила вылечить ей руки. — Потому что лечение осложнений, вызванных стихийной магией, заключается в осознании своей магической способности, — процитировал чьи-то слова Фриман. — Целители работают именно с этим… Разумеется, в защищённой комнате и в защитном костюме. Детская магия — это не шутки, а целители — отчаянные ребята. К счастью, дети обычно радуются открывшемуся волшебству и быстро осваиваются. А вот у Агаты получалось наоборот: чем больше она просила мистера Салливана помочь ей, тем больше отрицала свою способность и тем больший вред причиняла себе. Фриман сокрушённо вздохнул. — Зато семья Агаты приобрела настоящего друга. Им очень повезло встретить именно доктора Фримана. Представить страшно, сколько бы ещё пришлось вынести Агате, если бы врачом оказался другой человек, — попытался поддержать доктора Гарри. Фриман пожал плечами, наклонился к люльке и поправил пустышку младшему Янгу. — Теперь Агата совершенно здорова, и вряд ли ей когда-нибудь понадобится помощь магловского врача. Он снова вздохнул. Гарри усмехнулся. Что бы ни говорила Гермиона о его эмоциональном диапазоне, но в некоторых вещах он научился разбираться. — Что мешает вам просто общаться? Как сегодня, например? Ведь это была отличная идея — познакомить Агату с другими детьми-волшебниками! Фриман вздохнул третий раз. — С точки зрения медицинской этики мне вряд ли допустимо дальше навязывать этой семье своё общество. — Серьёзно? Вы только что сказали, что Агата больше не ваш пациент! Конечно, было бы чуть проще, если бы миссис Янг не была такой красивой и такой славной… — Очень красивой, — чуть жарче, чем нужно, подтвердил Фриман. Гарри хлопнул его по плечу. — Тогда просто пожелаю вам удачи! Фриман довольно долго молчал, но судя по взглядам, которые он украдкой бросал на миссис Янг, семена упали на благодатную почву. — Расскажите лучше, как отреагировали ваши коллеги, когда вы сообщили, что операция отменяется? — наконец предложил он. Гарри задумался. Цитировать бо́льшую часть сказанного было откровенно неприлично. — Это было шумно. Но в конечном итоге я даже выиграл от этой истории. Разумеется, выиграл. Ведь Дейвис потребовал, чтобы ноги́ старшего аврора Поттера больше не было в приемной Департамента магического правопорядка. А это значило, что эпоха тоскливых дежурств осталась в прошлом. Вскоре к ним подбежала раскрасневшаяся Агата. — Это для вашей дочки, — она протянула Гарри букет из кленовых листьев. — Спасибо тебе. Когда Лили проснётся, ей будет очень приятно, — Гарри принял подарок. Агата кивнула и вихрем унеслась к новым друзьям. — У вас ведь двое сыновей, Гарри? — Да. Но сегодня с утра Джинни обнаружила у Ала несколько пятнышек. И представьте себе, решила, что у него тоже начинает проявляться стихийная магия. Хотя мне казалось, что до этого ещё далеко. Но Джинни предпочитает бороться с проблемами до их появления. Поэтому они сразу отправились в Мунго на консультацию, вернулись уставшие и остались дома. — Ну и как? Диагноз подтвердился? — заинтересовался Фриман. — Не поверите, но это оказалась обычная пищевая аллергия. Возможно, всему виной вчерашняя тарелка винограда. Один целитель даже предложил купить нам магловские таблетки, — улыбнулся Гарри. — Пищевая аллергия? — восхитился Фриман. — Что вы говорите! Какой редкий случай! Хотите, распишу вам схему лечения? Потому что на этот раз я действительно знаю, что делать.