"Нам стоит познакомиться поближе"...

      Как это произошло?       В тесной студии они оказались вдвоем, на пол летела одежда, смуглые пальцы пробежали по груди федерального агента, а потом толкнули на кровать, сдергивая с потерявшего опору человека штаны.       Они ведь просто встретились после брифинга. Бывший охотник и бывшая жертва. Задание по уничтожению с Перкинса сняли, заменив противоположным - беречь, как зеницу ока, новоиспеченного политического деятеля, по совместительству икону животворящую всея девиантов.       Ричард... Предложил познакомиться поближе, чтобы сотрудничество было более плодотворным и его самого перетряхнуло от того, какой двусмысленной получилась фраза. Не то интонации, не то поза дала повод... Особенно, когда собственный нос едва достает до подбородка атлетически сложенного девианта, который - это стоило признать - был чертовски горяч. И смотрел соответственно, словно пытаясь заглянуть в глубины агента...       Ладно, эта мысль тоже была очень двусмысленной.       И да, Маркус согласился.       Здесь тоже был бы уместен второй смысл, получилось бы комбо.       Гордый Шакал лишился последней ткани на теле и девиант замер на секунду рассматривая жилистое, по своему изящное тело на кровати. Соблазнительно. Как и многие девианты, он оценивал людей не по внешности, а по личным качествам.       Упертость, целеустремленность, хитрость Шакала - ему импонировали. Он обладал теми же качествами в полной мере, теперь хотелось узнать другое...       Скользнув по внутренней стороне бедра аккуратные пальцы огладили чувствительное место, не касаясь главного, разноцветные глаза следили за лицом агента. Вместо обычной холодной неприветливости - попытка сдержать жар, вместо расчетливого взгляда - прикрытые веки, таящие за собой жар накопившийся за довольно большое количество времени.       Перкинс был чертовски результативным агентом. Он выживал там, где никто не мог, понимал преступников, как мало кто смел, и ловил их соответственно - зачастую живьем. Маленький секрет, тайна, которую никогда не узнает рабочий психолог - Ричард влюблялся в свои цели. От того эмпатия к ним была запредельной, он знал, как они поступят, потому что искренне влюблялся и в них и с мазохистическим удовлетворением потом сажал за решетку. Странное, ломающее восприятие своей работы. Маркус не стал исключением. С тех пор, как Перкинс увидел белое лицо в эфире - оно все время оставалось с ним, образ хитрого девианта, что так импульсивно и, одновременно, продуманно избегал ловушек, велся на провокации, чтобы выйти сухим из воды, и увлек за собой немалое количество тех, кого называл своим народом. И он так и не смог его посадить или убить. Чувства не развеялись. Теперь они стали подспорьем в том, чтобы охранять свою такую странную влюбленность. Объект ее. И этот объект...       ...Сейчас совершенно невозможным образом касался Перкинса, лапал его за поджарые ягодицы, прижимался пухлыми губами к груди и с каким-то азартом выторговывал у своего охранника стоны. Один за другим они взлетали над кроватью и скапливались у потолка, эхом перезваниваясь друг с другом. Вздохи, ахи, стоны, сиплые выдохи - человек оказался на диво податливым, стоило ему оказаться без костюма рядом с тем, от кого ему не стоило ждать ласки, ведь Ричард успел погубить многих девиантов... И агент это понимал. Он ждал боли, мести, а вместо этого ощутил, как гладкие пальцы исследуют промежность, а хриплый голос выдохнул в самое ухо:       -Агент... у тебя же есть смазка? Где?       Отвечать было трудно. Очень трудно формулировать мысли, когда так сладко перетирают возбужденные соски меж пальцами, поэтому мужчина выгнулся и поднял одну руку, указывая на тумбочку около кровати. Там. Все там. И мулат быстро нашел нужное, переползая через человека и давай тому шанс удовлетворить давнее любопытство. Насколько тело Маркуса идентично человеческому?       Суховатые пальцы скользнули по крепким, обманчиво человеческим бокам, стягивая ткань штанов - белья под ними не оказалось и верно, зачем оно андроиду, пусть и невыносимо человечному сейчас, распаленному достаточно, чтобы Ричард довольно облизнулся и лизнул головку. Отличия все-таки были. Так и не выступил предэякулят, даже когда агент активно задвигал шеей, насаживаясь до середины ствола, помогая себе рукой и обводя языком проработанные каким-то извращенным гением гениталии, гладкие, никогда не знавшие волос, бритвы и холода пены для бритья. Ладонь второй руки уверенно легла на ягодицу - боже, благослови этого безумца Камски, так проработать ягодицы, они же идеально ложатся под пальцы, так и тянет сжать. И Ричард сжал, пришлепнул, заставляя девианта сопеть и самому начать входить в такой горячий рот... Ох уж эти люди... Чего только не придумают. Агент засопел тоже, выгибая шею и давая проникнуть глубже - зажатый в руке мулата тюбик лубриканта чуть не лопнул под напрягшимися пальцами, мулат с недоверием смотрел на то, как примечательный нос Перкинса касается лобка... И как под этим касанием начал слезать скин. У него не было позыва двигаться, текущие от чувствительного органа данные пьянили сами по себе, без поступательных движений. Растянутый рот Ричарда,его язык, подпирающий снизу, теснота горла, импульсы от сжатия стенок и сердцебиения... Смахнув диалоговые окна с показателями, Маркус все-таки вышел - из глаз человека уже текли слезы - дыхания не хватало, но он так и не попробовал оттолкнуть любовника. Становилось все любопытнее.       Словно извиняясь за эту проверку, девиант спустился к губам человека, целуя его со всей пылкостью насмотревшегося порно подростка, который уверен, что теперь он гуру в постельных развлечениях - иллюзия была настолько полной, что Ричард хрипло рассмеялся и перехватил инициативу, целуя более спокойно... но от этой обманчивой неторопливости что-то начало серьезно замыкать, данных было слишком много, чтобы программы успевали их обрабатывать. Наткнувшись на белые, более твердые губы - Перкинс так же тихо засмеялся снова, проводя пальцами по гладкому пластику, к которому тянулась еще ниточка слюны.       -В первый раз?       Ответом стало сопение - Маркус прижался к телу Ричарда своим, не видя, но зная, как сползает местами скин, обостряя чувствительность сенсоров, а к проходу Перкинса прижался скользкий, прохладно гладкий палец.       От этого контраста Шакала вынесло сразу. Больше вопросов не возникало, мужчина раздвинул ноги шире, сгибая их в коленях, давая полный доступ к своему телу, сейчас такому раскрасневшемуся, искреннему. Выгнувшись, он прижался к телу девианта, подтягивая к пояснице подушку и лег снова, с удовольствием отмечая, как от его прикосновения оголился почти весь корпус нависшего над ним. Ладонь коснулась регулятора и Маркус широко раскрыл глаза, резко вставляя второй палец. От этого нехитрого движения у Ричарда вышибло воздух из легких, помог только последующий поцелуй... Вот только выровнять дыхание больше не получалось. Хитрый девиант начал медленно входить в агента.       Тоже горячо. Тоже много данных. Но когда он был во рту Перкинса - их было больше. Чтобы восполнить этот пробел, мулат снова приник губами ко рту мужчины, водя голой ладонью по его телу, собирая капельки испарины с кожи. Программа подсказывала - как двигаться, но Перкинс недовольно завозился под ним и каким-то чудом перевернул их обоих, теперь придавливая уже Маркуса к кровати; выпрямился, садясь на его бедрах поудобнее. Прижался ладонями к груди девианта, коснулся большим пальцем регулятора - и пытавшийся было вернуть свое положение лидер революции - замер. Словно загипнотизированный он смотрел на то, как мужчина приподнялся над ним и снова сел, насаживаясь, выгибаясь и запрокидывая голову от удовольствия - теперь информация текла от зрительного блока и ее более чем хватало, чтобы системы начали подвисать. Вот - Маркус "забыл" как дышать и включился аварийный кулер, прогоняя горячий воздух: да и сам он стал нагреваться - ведь Ричард в непредсказуемой человеческой жажде удовольствия двигался хаотично, подпрыгивая на сильных белых бедрах, с еще оставшимися следами от активной революционной деятельности. Там - наискось задела пуля, тут скользнуло упавшей балкой, здесь - следы от грубой сплавки в Иерихоне... И Ричард был попятнан не меньше - работа в Агенстве оставила на нем немало следов. Два побитых пса. С разных стороны баррикад и такие похожие.       -Агент? - чуть задыхающимся голосом, отдающим электронными помехами спросил девиант - показатели Шакала скакали туда-сюда и...       Человека вдруг скрутило судорогой и он опал, вжался в Маркуса тазом, грудью, лицом, пульс резко скакнул к пограничным значениям... и начал успокаиваться. Почти машинально Маркус обнял человека и сам закатил глаза, выдыхая... Тишина... Все процессы приостановились, экономя вычислительные мощности, неведомая доселе тишина и пустота захватили девианта, привыкшего к беспрестанному потоку самых разных данных. А тут - внутренняя связь вырубилась первой, еще когда Перкинс сел на него, начав движения тазом.       Хорошо... Как же хорошо...       Они лежали так, пока свет солнца не сменился рассеянными бликами уличного освещения. Зажглись рекламные щиты в доме напротив, расцвечивая спину задремавшего на теплом девианте человека... Тихо белый корпус начал затягиваться скином, Маркус перевернулся на бок не выпуская агента из объятий и... остался. Лежащий в его объятиях, невозможный человек, сотканный из контрастов - провалился в сон, едва успев положить руку на смуглый бок. Жизненные показатели выровнялись, отключенные гениталии вышли из горячего тела, заставляя расплавленного Шакала немного беспомощно застонать сквозь сон, и с улыбкой девиант укрыл его и себя одеялом.       Поработать можно и здесь.       Отпустить же _своего_ человека... Миссия невыполнима.