Почему ты улыбаешься?..

      

Боже милостивый, почему ты улыбаешься?..

             Чтоб не сорваться, пришлось собрать все оставшиеся силы. Он все-таки смог оттолкнуться ногами от стены, подтянуться на руках и взобраться на ровную крышу. Далее следовало самое сложное — купол, увенчанный крестом. Не тратя времени на раздумья, Сиэль продолжил взбираться.       Внизу все, вплоть до крыши церкви, сожрала тьма. Только крест блестел в свете полной луны. Сиэль протянул к нему руки, но вовсе не для того, чтобы молить о спасении. Он лишь уцепился пальцами за дыру в черепице и пополз вверх.       Нет смысла молить о спасении. Бога нет. Так он решил, будучи ребенком.       Разве мог Бог допустить тот ужас, что произошел в день десятилетия Сиэля? Мог допустить, чтобы могущественный род Фантомхайвов оказался на грани полного уничтожения? Фактически, так и случилось. Граф Фантомхайв и его графиня были зверски убиты. Сиэль наткнулся на окровавленные тела родителей, пока бежал по коридору, мимо трупов прислуги, мимо осколков своей былой счастливой жизни, плача от страха.       А потом их с братом-близнецом, оказавшихся совсем одних, без защиты, продали в рабство, как скот. В секту. Как ритуальных ягнят… Сиэль не мог избавиться от выжженного на его спине клейма — знака зверя, оставленного сатанистами, как и не мог избавиться от аналогично выжженной на его памяти картины. Та статуя в зале, где их держали. Умиротворенное лицо Бога, с улыбкой наблюдающего, как с двух десятилетних детей срывают одежду, чтобы осквернить их невинные души и тела, а впоследствии принести их в жертву Сатане…       Разве мог Бог улыбаться, глядя на это?       Нет. Нет никакого Бога. И в этом мальчик был убежден весь месяц, что они пробыли в плену, терпя ежедневные пытки.              Сиэль ухватился за обломок черепицы, и тот больно впился в ладонь. Ноги скользили по поверхности купола, но юный граф все равно умудрялся взбираться все выше.       Бога нет… Но так ли это на самом деле?       Ведь те обезумевшие фанатики в итоге добились своей цели. Закололи его родного брата на ритуальном столе. И призвали демона из самой преисподней. Невольно напрашивается мысль: если есть Дьявол, значит, должен быть и Бог?       Не существуй ничего мистического и сверхъестественного, будь на Земле лишь люди с их порочными умами — сотворенное ими безумие можно было бы обосновать с точки зрения науки, медицины, психиатрии…       Но демон в самом деле явился. Однако, пришел он не на зов сектантов. А к нему, именно к нему. К мальчишке, чья родная кровь была пролита во имя Сатаны и воспринята демоном как самая настоящая жертва. Чьи отчаянные крики о помощи звучали громче и пронзительнее алчных желаний его мучителей. Его-то демон и признал своим маленьким хозяином. И предложил исполнить любое его желание.       Когда перед тобой стоит живое исчадие ада, сменяющее воплощения, материализующее предметы из ничего… Поверишь во что угодно.       Демоны существуют. Ад существует. Значит, есть и обратная сторона. Их соседи. Рай, о котором мальчикам рассказывали в детстве. И восседающий там Бог.       И как же это парадоксально! Его спасителем оказался именно демон! А Бог так и остался глух к мольбам ребенка…       Конечно, Сиэль не упустил шанс — свой единственный шанс — и заключил с демоном контракт, заручившись помощью сверхъестественного существа. До тех пор, пока мальчик не истребит всех, кто стоит за убийством его семьи, демон будет его верным слугой, его мечом и щитом.       Тем самым он буквально сжег свой билет в Рай.       Никогда они не соберутся все вместе на Небесах — а ведь именно такими мыслями частенько утешал себя Сиэль, когда, будучи верующим ребенком, невольно задумывался о смерти. Мама. Папа. Брат… Они больше никогда не встретятся, ни на Земле, ни наверху. Ведь ему уготована совсем другая путевка. Всему есть своя цена. После достижения его цели, демон, в качестве платы за службу, поглотит душу своего хозяина. И Сиэль навсегда исчезнет из этого мира….              Теперь, спустя шесть лет, он решил разобраться с терзающим его с тех пор вопросом. Да и времени у него больше не оставалось: его преследователи приближались. Выбора больше не было: сейчас или никогда.       Сиэль поднимался все выше. Дождь хлестал его по лицу. Дождь?.. На небе ведь не было ни облачка… Но туфли беспощадно скользили по мокрой поверхности купола, и юноша уже содрал себе все колени. Ничего. Боль осталось терпеть недолго.       — Ты никогда не слышал меня. Оттуда, с земли. Так, может, я смогу докричаться до тебя отсюда?       Он схватился за основание креста. Запыхался, руки и ноги дрожали. Но граф и не думал сдаваться. Он не смотрел вниз. Незачем туда смотреть, там осталась лишь тьма.       Он не думал, как будет потом спускаться. Это был билет в один конец.       — Бог… Жалкий трус, прячущийся за другими! За фанатиками! За последователями! За красивыми словами! Меня называют богоотступником. Но может ли быть богоотступником тот, от кого отвернулся сам Бог?! — звук собственного голоса, такого же сильного, как и всегда, подбадривал его, хотя говорить было чертовски трудно. Сиэль с усилием подтягивал тело вверх.       — Ты есть! Есть Дьявол — есть и Бог! Нечего притворяться, не удалась твоя игра в прятки! Но в чем же смысл? Ты равнодушен. Ты не слышишь молитв. За что тебя так любят? За что тебе поклоняются? Или же тебя боятся? Боятся твоей кары? Но ведь все совершенное зло всегда приписывают Сатане! Ему, а не тебе! Так в чем же тогда твоя заслуга, если ты не можешь творить даже зло?! Ответь мне!       Вот он уже встал ногами на узкую платформу у основания креста. На высоте ветер неприятно трепал его волосы и полы сюртука, а мокрый металл холодил пальцы. Хотелось замереть, зажмуриться и свернуться в комочек.       Но — нет. Он больше не сжимался в страхе. С тех пор, как Сиэль остался единственным живым представителем дома Фантомхайв. Единственным наследником. Как Ее Величество королева Виктория вернула ему титул графа и земли, ранее принадлежащие его отцу. С тех пор ребенок — а теперь уже юноша — позабыл о страхе. Не только потому, что за его спиной стоял демон. А потому, что изменился он сам. После всего, что он пережил, сколько смертей он повидал, к скольким сам был причастен, сколько боли он вытерпел — разве может он чего-то бояться?       Граф Фантомхайв выпрямился в полный рост, держась за крест, высоко поднял подбородок, не теряя достоинства ни при каких обстоятельствах. Дождь перестал, да и тьма внизу начала рассеиваться. В ней замелькали огни.       Они настигли его. Конечно. Десятки факелов окружали церковь, их круг становился все плотнее.       — Еретик! Сатанист! — долетали до него отдельные слова из общего разъяренного гула.       — Убийца!       — Лицемер!       Да. Все так. Они правы, безусловно. Но что это за парадокс?.. Сиэль хохотнул и снова обратился к небу.       — Твои последователи там шумят. Они видят во мне только зло. И хотят очистить меня. Пламенем. По твоим заветам, как они считают, — граф невесело посмеялся. — А почему я таким стал? Разве я не кричал в клетке, когда надо мной издевались? Не звал твое имя? Не умолял о помощи? И снизошел ли ты, чтобы помочь мне? Нет. Ко мне пришел только демон… А ты ведь мог меня спасти. Не тело, так душу. Но ты не оставил мне выбора. И я обратился ко тьме. Зачем? Чтобы правосудие свершилось. Чтобы уравнять несправедливость, которую допустил ты! Ты хотел, чтобы я сдался и погиб. Но я здесь. Я выстоял. А теперь они мечтают видеть меня на костре! Будто в этом есть моя вина! Ты сделал меня таким! Ты… и люди. Такие же люди, как они. Такие же фанатики, только из другого лагеря. Поклонники Дьявола. Они… Дьявол — тоже твое порождение. Ты так или иначе в этом замешан. Ты сделал меня чудовищем! И теперь твои приверженцы жаждут моей крови! Вот она — справедливость?! Божье слово?!       Сиэль глянул вниз и отметил, что несколько человек с факелами уже поднялись на крышу, вслед за ним. Теперь их отделял лишь купол.       — Они мнят себя ангелами, исполняющими твою волю. Во имя Бога. Убить того, кого Бог же и оставил. Убить того, кого пытались принести в жертву Сатане… Как по мне, так все вы — ублюдки. И ангелы, и демоны. Но демоны, в отличие от тебя, не трусы. Да, они корыстные и подлые… совсем как люди… Но у них хотя бы есть лицо. Вы все меня порядком изъели. Так кому же я должен позволить убить себя? Демонам или ангелам? Вот так выбор!       Люди внизу шумели, кто-то притащил на крышу длинную лестницу.       — Инквизиция… — проговорил Сиэль. — Как же глупо… И кто же тут зло, а кто — добро? Убийцы добровольно убивают того, кого убийцей сделала злая судьба… Нет. Нет, кровавый Бог, — он поднял глаза к луне. — Меня не получит никто. Я всегда жил наперекор вам всем. И умру так же. Наперекор.       Рука сама потянулась к поясу, где вдруг оказались ножны, и извлекла из них клинок… жертвенный кинжал, так хорошо знакомый ему с того рокового дня. Кинжал, которым забрали жизнь его брата.       — Да, я заключил контракт с демоном. Я должен отдать ему свою душу, когда все закончится… Но демоны по своей натуре бесчестны. А я… я даже не демон, — он улыбался. — Я человек. Мне можно. Я не совершенен. Я не безгрешен. И я ненавижу вас всех. Я презираю вас. Ты породил столько зла своими благими намерениями! Так скажи мне, ответь на мой последний вопрос: ты рад?! Давай, тут ведь только мы с тобой, смотри, какой у нас интимный разговор получается! Я никому не расскажу. Но признай: тебе нравится заставлять людей страдать? Ты же это специально? Ты смотришь на нас с надменной улыбкой!       Времени категорически не оставалось: несколько человек начали подниматься по приставленной к куполу лестнице. Тогда Сиэль, все еще обвивая столб креста, выставил кинжал перед собой, направив острие на себя.       — Хватит с меня. Я не буду пешкой в ваших бессмысленных играх добра и зла. Мою душу никто из вас не получит. Она моя! Я сам ее заберу! Я это заслужил! Я!..       Одним бездумный движением он вонзил кинжал в свою грудь. Его пробило насквозь холодом. Руки разжались, тело пошатнулось, наклонилось. И начало падать спиной вниз. Блестящий крест и луна отдалялись, а земля с поджидающими его беснующимися монстрами с факелами неминуемо приближалась…              Его крепко схватили чьи-то руки, и Сиэль дернулся, попытался вырваться.       — Господин, тише. Все хорошо.       Большая теплая ладонь легла на его щеку.       — Проснитесь. Все в порядке. Вы дома.       Граф открыл глаза. И в самом деле. Он видел очертания своей спальни в ночной темноте. Чувствовал тепло плотного мягкого одеяла. Запах дома, уюта и безопасности.       Тишина, только сердце громко колотится. И сильные руки по-прежнему обнимают его, бережно прижимая к теплой груди.       Он поднял голову и встретился с обеспокоенными глазами лежащего с ним в кровати молодого человека. Этот мальчишка… Дурачок, привязавшийся к нему, как щенок, и самоотверженно терпящий все его выходки. В шутку называющий себя Рыцарем, хотя его самого нужно постоянно защищать. Наверно, графам не полагается спать со своими лакеями, насколько бы хороши эти лакеи ни были… Но когда Сиэль придерживался каких бы то ни было правил? Осуждать будут всегда. Найдут, за что.       Но с появлением этого юноши Сиэль начал чувствовать нечто, о чем уже давно успел позабыть. Глупо, но с ним граф иногда снова ощущал себя ребенком, чего не позволял себе с тех самых пор, как остался один. С этим добрым, наивным дураком, свалившимся ему на голову со своими пылкими, ребяческими чувствами…       — Да… — устало выдохнул Сиэль и опустил голову на плечо молодого человека, чувствуя в его объятиях то же, что и всегда — покой. — Это просто кошмар…       Но его любовнику… вернее, его лакею не следует знать, что после пробуждения кошмары господина вовсе не заканчиваются. Кошмар — это вся его жизнь, и во сне, и наяву.       Где-то там, за дверью, бродит его демон под личиной простого дворецкого. Преданный с виду, но, подобно любому прирученному хищнику, так и ждущий момента, чтобы сожрать душу своего хозяина.       И этот факт никто не в силах изменить. Ни Бог. Ни Дьявол. Ни, тем более, простой человек…