— Конечно,мой господин...

Утреннее солнце только начало освещать королевство, которым правило семейство Черных. Большое, красивое государство только начало просыпаться. Было вполне себе тихо и спокойно. Для всех, кроме королевской семьи. Король Сергей и его жена Оксана были заняты различными, появляющимися регулярно, вопросами. А так же одним, особо важным, по мнению Оксаны - вопросом о новом, приближенном слуге для их сына, Филиппа Черных, будущего законного короля. На данный момент Филу шестнадцать лет. Красивый, довольно высокий парень с прелестной улыбкой и светлыми, словно пшено, волосами, который в любую ситуацию мог вставить шутку. Особыми умственными способностями он не отличался, да и физическими тоже, но его и без этого любили все, кому не лень. С самого детства у него было всё. Всё, кроме хороших отношений с отцом. Всё, кроме хорошего лакея. За последний месяц десять лакеев были выгнаны из дворца. Некоторые, просто не выдерживали парня, а других он сам посылал далеко и надолго. То слишком медленные, то нудные, то слишком мало или много говорят. Слишком. — Господин Черных, ваш отец зовёт вас. Извольте пройти к нему, он не желает вас ожидать более пяти минут и двадцати трёх секунд — Прозвучал откуда-то из-за спины холодный, в какой-то степени надменный голос, который разрушил такую приятную тишину в комнате, а так же заставил юношу вздрогнуть. Обернувшись, тот увидел на пороге своей комнаты Рональда, одного из подчинённых своего отца. Медленно поднявшись с кресла и выйдя из-за своего письменного стола, парень направился к мужчине, одновременно поправляя прическу и нервно улыбаясь. Отец редко вызывал его по каким-либо вопросам, обычно что бы накричать на него, и придумать новое, особенное наказание, специально для любимого сыночка. Принцу было правда неуютно в обществе отца, он даже в какой-то степени боялся его. Хотя, он так же понимал, почему он такой. — Отец, ты звал меня? — Постарался произнести принц максимально уверенно, и у него, вроде как, это даже получилось. Фил ещё раз посмотрел на отца, а после, не выдержав эти гляделки, перевел взгляд на рыжую макушку, стоящую рядом с правителем. Парнишка нервничал, что было заметно по его виду и тому, как ор старательно поправлял одежду. — Да, здравствуй, сын мой. Позволь представить: это твой новый лакей. Однако, учти, этот последний, считай, я на уступки тебе иду, доверяя его, — Проговорил Сергей, будто бы с рождения заучивал эту речь. Четко и быстро. После король подозвал к Филу рыжего паренька, что теперь является ему лакеем. На какое-то время зал окутало неприятное, давящее молчание, единственным звуком, покрывающее его - являлись шаги слуги, которые приближались к королевскому сыну. Фил какое-то время молчал, нервно кусая губы, а после перевел взгляд на паренька, уже стоявшего в двух метрах от него, и одарил его оценивающим взглядом. Парень, с достаточно бледной, Фил бы даже сказал, нездорово бледной кожей, ростом почти с самого Фила, противные веснушки, что покрывали всё его лицо, рыжие, едва вьющиеся и чуть растрёпанные волосы, а так же глаза странного, неприятного для принца, орехового цвета. «Он просто ужасный…» — Примерно таким было первое впечатление принца о его нынешнем слуге. — Зачем мне это, батюшка? Я ж сотню раз говорил, что не нужны мне приближенные слуги! Я не желаю иметь ничего общего, с такими как они, а то есть с крестьянскими отродьями! — Воскликнул Филипп, вопросительно выгибая бровь, устремляя взор на отца, при этом указывая пальцем на паренька. Тем временем запястье слуги обожгло острой, жгучей болью, причиной которой он не мог найти, ибо, собственно, ничего и не произошло! В данный момент посмотреть на свою руку он никак не мог, это вызвало бы слишком много вопросов в его сторону, на которые ответа, он, вероятнее всего, сейчас не найдет. Так что всё что он мог, это включать актерскую игру на максимум, игнорируя боль. Пришлось даже прикусить щёку чуть ли не до крови. — Филипп! Не доводи меня, сию секунду прекратил этот абсолютно не имеющий смысла цирк! Поблагодарил б хоть отца, что всё за тебя делает с самого рождения! — Леденящий душу тоном процедил мужчина, совершенно не давая Филу и шанса себя перебить. Ещё секунд тридцать, которые превратились для юного лакея в ад, они стояли молча, играя в гляделки, но под давлением холодного взгляда отца, принц предпочел действительно скрыться. Как ни крути, он - король, а не какой-то бедный крестьянин, у которого их достижений лишь домик в три комнаты, в каком живёт весь его под. Сергей - правитель, причем из самых добродушных, так что за непослушание могло последовать жёсткое наказание. Уже находясь в комнате, вновь прокручивая в голове начало сегодняшнего дня, Фил приказал рыжему парню, что увязался за ним, остаться за дверью, а сам прошёл к себе в комнату. Его переполняли эмоции чуть ли не до дрожи в коленях и скрежета зубов! Ну что за несправедливость со стороны его дорогого папаши! Однако, срываться на новом слуге, он, к собственному удивлению, не хотел, так что решил хотя бы попытаться успокоить себя. Вдох выдох, Черных, всё, возможно, не так уж и плохо, как ты думаешь. Так ведь? Ну ладно, очередное отродье рядом с тобой, пустяки. Отец же не просто так это всё сделал, не из вредности, да-а? Всё вполне себе нормально. Может, он будет полезным. Окончательно успокоившись, принц, не имея желания тратить свое едва полученное свободное время на какой-то бред, позвал к себе лакея. Тот появился на пороге покоев достаточно быстро, даже слишком. Складывалось ощущение, что он просто всё это время стоял за его дверью. — Ну-у так, знакомство, у нас, полагаю, не заладилось, за что я крайне извиняюсь. Рыжее недоразумение, как же тебя зовут? — Филипп привычно себе улыбается, присаживаясь в кресло, закидывая одну ногу на другую, с прищуром глядя на подчинённого. Тот дергается, нервно сглатывая слюну. — Я…Я Илья, Илья Муромов, Господин. Имею честь служить вам, — Скомкано говорит слуга, кланяясь, при этом поправляя, выпавшую из общей прически, прядь волос. — Илюша Муромов, значит... Ясненько, можешь подниматься, не желаю любоваться тем, как ты унижаешься. Лучше... принеси мне водички, иначе накажу! — Усмехается юноша, махнув рукой куда-то в сторону двери. Слуга послушно выпрямляется. — Конечно, мой Господин — Произносит он напоследок, а после разворачивается и достаточно быстро выходит из помещения. Проходя по длинным, красивейшим коридорам, которые были украшены различного вида металлами и камнями, он всё же решил глянуть на своё запястье, которое все ещё отдавало, уже не такой сильной, болью и неприятно жгло. На покрасневшей, словно от удара, коже, аккуратным шрифтом, небольшими буквами было выведена надпись «Крестьянское отродье».. Несколько секунд Илья просто непонимающе глядел на руку, рассматривал её, пытаясь понять, что вообще творится вокруг. — О, всевышний, только не это, ну пожалуйста... — Шёпотом, практически одними губами произнес Муромов, словно стараясь как бы скрыть эту информацию от кого-то, дабы его слова уж точно никто не услышал, даже несмотря на то, что он был один в этом коридоре. Разнообразные, странные, сомнительные мысли окутывали его сознание, заставляя напрягаться ещё больше. Вопросов в голове становилось всё больше с каждой секундой. Ясно было лишь одно: говорить об этом юному принцу строго настрого запрещено. Причин было масса, но самые очевидные: во-первых, они оба парни, а подобные, нетрадиционные отношения в королевстве в принципе не любили, во-вторых, они знакомы пару минут, ну и в-третьих, будущему правителю это уж точно не нужно. Кто в королевских семьях по любви вообще женился? Верно, никто. И соулмейты здесь так же никакой роли не играет. Ему в жёны бы кого-то по статусу и влиянию, чтобы укрепить отношения между государствами и власть, а какое-то отродье ему не сдалось. Мысленно дав себе обещание больше и вовсе не думать о данной надписи, ситуации и о Филиппе в целом, парень, помотав головой, направился за той самой водой. Однако, своё же обещание он нарушил через буквально 20 минут, подходя к комнате «Господина». Филипп сидел в своей комнате за письменным столом, заполняя «личный дневник», начатый им когда-то от скуки и отсутствия близких друзей, которым можно было бы высказаться. Парень в красках расписывал всё то, что произошло с ним за это "омерзительное" утро, крупный акцент он сделал на рыжем недоразумении, потратив на него множество чернил и строк. На самом деле ему не настолько уж был противен этот Илья, однако, он - будущий правитель, обычные простолюдины ему нравится в принципе не могут. Он искренне пытался убедить в этом хотя бы себя самого, мысленно поливая юношу грязью с ног до головы. Вроде бы самый обычный, смазливый паренёк семнадцати лет, такой же, как и все в королевстве, но при этом с достаточно красивыми веснушками, разбросанными по всему лицу, и рыжими волосами. Вся эта неоднозначность вызывала лишь раздражение. Фила легко было вывести на эмоции, он просто не умел их достойно контролировать. А ещё он совершенно не умел думать, прежде чем выдать какую-то очередную глупость или обидную вещь. Именно поэтому... — Явился, блудный сын! У тебя что, ноги отказали, что ты так долго шел? Или же ты, привыкший к жилью метр на метр, потерялся во дворце и не смог найти дорогу, забыв её? О, всевышний, за что мне такие отродья в слуги! Я как в воду глядел, когда говорил, что вы - недостойные, - те ещё пустоголовые болваны! —  ...Он выдал это, как только Илья показался на пороге покоев. Принц даже не посмотрел в сторону лакея, лишь по одной тени поняв, что это он. Фил даже не успел обдумать всё, прежде чем эти слова вылились из него, словно поток. Запястье Ильи снова обожгло острой болью, только теперь в несколько раз сильнее.Таким образом судьба мягко «намекала», что Филипп - его родственная душа Кажется, нужно быть умственно отсталым, чтобы не понять эту, НАСТОЛЬКО ОЧЕВИДНУЮ, вещь. — Простите, Мой Господин, я постараюсь исправиться и впредь больше не буду подводить вас. — Слишком спокойно произносит Муромов, для человека, чью руку по ощущениям сейчас словно режут. Ещё с малого детства его учили подавлять боль и скрывать свои эмоции, и вот, наконец ему пригодился этот навык. От сильного жжения ладони немного дрожали, но он старательно пытался держать вид спокойного, холодного и безразличного лакея. От подобного тона голоса и эмоций у принца даже пробежали мурашки по коже. Это слишком сильно напоминало ему отца. Он никогда не понимал как можно вести себя как-то так в подобных ситуациях. Это вызвало у Фила каплю уважения к «недостойному слуге», и теперь ему даже стало совестно, за то, что он уже второй раз полил грязью Муромова, так ещё и просто за то, что он пришел. Однако, стоило подобному лишь появиться, Черных быстро прогнал данное чувство вины, стараясь запихнуть его как можно глубже, уверяя себя в том, что Илья определенно заслужил. И это у него, вроде как, даже получилось, но больше кричать на Илью желания и сил не было. Поэтому принц просто нахмурился и фыркнув отпустил его восвояси, лишь сказав, чтобы лакей, через часика два, зашёл к нему и разбудил на очередные занятия, на которые ему, так-то, очень не хотелось идти. — Как скажете, Мой Господин. И после этого Илья послушно скрылся, дабы не получить ещё одну порцию боли за сегодняшнее утро. Король Сергей любезно предоставил ему комнату в своём дворце, как будущему-нынещнему приблеженному слуге своего сына. Комнатка находилась в том же коридоре, что и покои его Господина, поэтому он быстро мог добраться от своей комнаты к Филу Как только Муромов оказался в комнате, то сразу упал на кровать, позволяя различным мыслям захватить его. Даже для Ильи, привыкшего к огромному количеству нагрузок и дел, было слишком много информации за одно утро. Он работает лакеем, его господин - не контролирующая свои эмоции личность, сначала говорящая, а потом думающая. И этот же Господин называет его "крестьянским отродьем" А, ещё этот Господин - его родственная душа. Идеальное комбо, не правда ли. Илья ужасно сильно надеялся на то, что это не правда, однако, три аккуратные надписи на руке доказывали обратное. Слишком много всего за одно утро. А ещё слишком много того, с чем Илье нужно разобраться в одиночку, а так же хранить этот секрет между собой и стенами собственной комнаты.