Полет валькирии

      — За метлу держаться еще не разучился? — хохотнул Гарри, когда Драко приблизился.       Вместо ответа — средний палец, вместо реакции — обхватить этот самый палец, перейти на запястье, к себе притянуть. Ну просто потому что. Они не на школьном квиддичном поле, за воротами, в конце то концов.       Как всякие приличные любовники, которым не к лицу обнаруживать свою связь перед любопытной школотой.       А еще Драко — табак, мята и привкус какого-то зелья. Не виски, уже хорошо, но все равно подозрительно.       — Драко? — Гарри отстранил его от себя, всего на чуть-чуть, чтобы заглянуть в глаза, в осенних сумерках казавшиеся темно-серыми. Которые тот тут же закатил.       — Капля Феликса. Не хочу проехаться жопой по сосне, потому что кто-то летать не умеет.       — Феликс? Да мы так с тобой до Парижа на метле долетим!       Драко сморщился, несильно стукнул по плечу. Но даже этого касания хватило, чтобы Гарри ощутил его дрожь и подступающую панику.       Она была видна во всем. В его позе, в глазах, ничуть не выдающих зелье удачи в крови, в нервном движении пальцев, поглаживающих древко метлы.       — Никаких Парижей, Поттер. Над землей полетаем и хватит. Я и согласился-то только...       — Согласился, но не доверяешь, — Гарри поджал губы, забрал было у него метлу, но, вздохнув, притянул Драко к себе. Пальцами волос на затылке коснулся, ткнулся губами в шею. — Я не дам тебе упасть.       Хотелось вверх. Выше, к верхушкам деревьев и под облака, пролететь над озером, над шпилями Хогвартса. Хотелось, однако Драко вжимался в его спину так отчаянно, так хватался за талию, дышал сорвано и почти наверняка жмурился, что Гарри отмел все порывы. Просто вел метлу над тропками, что одна за одной вели в замок и только пара — в Хогсмид.       Летать — невероятно. Гарри, впервые севший на метлу почти два десятка лет тому назад и представить не мог, каково это — остаться без ощущения полета, наедине со своим страхом. Точнее, не мог представить раньше, потому как Драко — вот он, пример того, что случается, когда переходишь черту. Когда забираешься так высоко, что впереди ничего не остается. Только скучная земля и пешие прогулки, потому что летать вдруг становится невозможно.       — Драко? — пришлось повысить голос, потому что ветер даже здесь, в нескольких футах над землей шумел, относил звуки куда-то в сторону. — Ты как?       — Держи метлу крепче, Поттер, — послышался ответ лишь через минуту. Ладно, сойдет. Тем более что руки на груди — горячие, цепкие, держат крепко. Не упадет. Не с ним. — Пролетим над лесом.       — Уверен?       — Нет. Пролетим, Поттер, пока я не передумал!       Внизу — бескрайнее море зелени и золота, магии и волшебства, что так манили всех, кто хоть раз побывал в Хогвартсе. Там — страшные чудища и прекрасные создания, вроде единорогов. Там — его, Гарри, детство. И Малфоя тоже. Всех их.       А ветер все же тот еще предатель. Жаль, что стихийная магия давно умерла в волшебниках. Гарри очень хотелось бы сейчас приструнить стихию, которая едва не снесла метлу и только вцепившись крепче да чуть наклонив ее вниз, удалось удержаться на прежнем курсе. Драко за спиной замер, окоченел будто.       — Так все, садимся, — заключил Гарри и повел метлу к полю для квиддича. Почувствовал спиной кивок, острый подбородок уперся в плечо.       — Эй, ты нормально?       Да нет же, блядь, Драко не нормально. Ему страшно и с метлы он слезал еле-еле и в Гарри вцепился так, будто они все ещё были в воздухе. Только не подбородком уже, а носом в шею уткнулся и уже по привычке обвил руками шею.       — Эй, ну ты чего? Все хорошо же, Драко.       — Да, — тихо прошептал тот в ответ спустя, казалось бы, бесконечную паузу. — Все хорошо. Сейчас, только…       Только — это поцелуй. Сухой, отчаянный, но такой горячий, что ноги подкашиваются. И объятья, горячие, крепкие, Гарри в ответ на них мог только такими же ответить, сильно его талию в руках сжав.       Драко — страшно. Но, кажется, он счастлив. Не до слез, но что-то очень близкое к этому.       Гарри чуть отстранился, провел костяшками по его скуле, раскрасневшейся, большим пальцем коснулся нижней губы.       — Спасибо.       — Это ты мне говоришь? — нервно усмехнулся Драко.       — Тебе. Никогда бы не подумал, что летать с кем-то в качестве пассажира — настолько охуенно.       — Идиот, — в плечо прилетело кулаком, а в глазах — ни осуждения, ни высокомерия, ни недовольства или чем там обычно его Драко награждал. Только блеск лихорадочный и веселье.       — Без тебя знаю.       Так и стояли. Хотя Гарри с удовольствием бы нашел местечко поуютнее. И поуединеннее: вечером поле для квиддича никому не было нужно, но все же рисковать, обнимаясь посреди него — так себе идейка. Да и адреналин бурлил в крови, требовал выхода, требовал… Драко?       — Я знаю, о чем ты думаешь, Поттер, — хмыкнул Драко, мимолетно касаясь губами шеи.       — Я тоже знаю, о чем я думаю. Пойдем отсюда?       Драко наверняка должен был кивнуть. Сказать что-нибудь эдакое, в его стиле. В идеале — поцеловать снова, хоть это и еще один вклад в копилку глупостей, которых не стоит творить в Хогвартсе.       Должен был.       Но — блядь.       — Серьезно, Гарри? Малфой?       Все-таки они с Джинни за столько лет многому друг у друга нахватались. Взять хотя бы привычку начинать сразу с дурацких вопросов, а не приветствия или иного вступительного слова. Гриффиндорцы — где уж тут набраться красноречию.       А Гарри замер. Потому что нет, понятия не имел, что его девушка забыла на квиддичном поле поздним вечером. Судя по метле — тоже полетать хотела, но кто её вообще знает. Женщины — странные. А еще очень умные и красивые, даже когда не дают вставить и слова.       — Джинни…       — Впрочем, нет. Не буду мешать вашему страстному воссоединению, — она развернулась и направилась обратно в сторону раздевалок.       А что Гарри? Гарри только и мог пялиться ей в спину, не понимая, что ему сейчас нужно сделать. Пойти за ней — Джинни горячая штучка и летучемышиным сглазом владеет в совершенстве. А если и нет, то что говорить? Ах, прости, милая, это не то, что ты подумала.       Как раз то. Потому что Драко — слишком близко. И руки у него теплые.       — Блядь…       — Иди за ней, Поттер, — проговорил он, ладонь его отпуская.       — И что я ей скажу? — фыркнул Гарри. — Дорогая, я слегка изменяю тебе с парнем из самой ненавистной тебе семейки? Давай ты не будешь давать об этом интервью каждой первой газетенке, а я, так и быть, взамен отпишу тебе нашу кошку?       — У тебя есть кошка? — довольно искренне удивился Драко. Наверное. Потому что Гарри о своих-то эмоциях думать не мог, куда уж там до чужих. — Но да, примерно вот это и скажи. Серьезно, Поттер, не будь козлом. Поговори с ней.       Полетали, блядь. И адреналин сбросили.       — А если она меня заавадит? — покосился на него Гарри. Ну да, мужчины в войне и на квиддичном поле смелые. С девушками оно как-то не так работает.       — Надену на твои похороны свой лучший костюм, — съязвил Драко, хотя Гарри по лицу его видел — ему не так чтоб комфортно. Что там — ему пиздец как некомфортно и он с радостью оказался бы отсюда как можно дальше. В Париже, например, чтоб новый номер “Ежедневного Пророка” подольше доходил. — Пошли патронуса, если что.       Гарри в ответ закатил глаза. И да, пошел за Джинни, потому что со всей этой херней надо разобраться до того, как гостиная Хаффлпаффа превратится в фонд моральной поддержки Джинни Уизли. Ну, это если плохо о ней думать. Гарри не думал. Но слишком хорошо о её отношении к Малфоям знал.       — Серьёзно, Гарри, Малфой? — повторилась она, когда Гарри догнал её уже в замке и втащил в пустовавший сейчас кабинет Флоренца. — Нет, я еще с Кубка Мира догадывалась, что у тебя кто-то есть, но я и представить не могла!..       Да, именно о таком отношении.       — Джинни, послушай…       Так, стоп. С Кубка Мира?       — Нет, Гарри. Я не хочу. Не то чтобы я не догадывалась, что мой парень — та еще шлюшка. Видит Мерлин, мы оба не без греха… — она тряхнула рыжими кудрями, оперлась бедром о парту, сложила руки на груди. Ну хоть не уперла в бока, как ее матушка. — Но Малфой? Гарри, он же Пожиратель! Ладно, бывший, но я думала, после всего, что случилось, ты скорее акромантула выберешь, чем эту бледную моль!       — Джинни, если ты хочешь расстаться…       А нет, вот и матушка.       — Да не хочу я расставаться! Поттер, поверь, между тобой с Малфоем в любовниках и Норой с матушкой, я выберу тебя. И не осуждай меня за меркантильность.       О, Гарри не осуждал. Это ему не от кого выслушивать воспитательные речи, что, наверное, немного грустно. Но миссис Уизли, прекрасная во всех отношениях женщина, вряд ли упустит возможность попричитать над бедной брошенной девочкой Джиневрой, которую предпочли “бледной моли”.       Ладно, миссис Уизли выразится иначе.       — Я не осуждаю, но Джинни, — Гарри глянул на неё — самая настоящая ведьма в гневе, рыжая, прекрасная и да, способная на что-то похуже летучемышиного сглаза. — Прости меня. За Драко, — “Ха, он уже Драко?!”. — Ты знаешь, как я к тебе отношусь, но не заставляй меня выбирать.       Не заставляй. Потому что я выберу не тебя.       Подумал, и сам на шаг от неё отступил, уселся на одну из парт. Странная мысль. Страшная. Непонятная какая-то.       Ему — не Джинни.       Джинни-то всё поняла. Склонила голову к плечу и как-то вмиг растеряла прежний запал. Вполовину примерно. Злилась ещё, но как-будто бы понимала.       — Я не стану, Гарри. И давать интервью газеткам тоже не стану, или что ты там обо мне подумал. Но Гарри, Малфой — не лучший объект для неземной любви.       — Ты его не знаешь, как я!       И нет никакой неземной любви, просто Драко — Драко. И похуй, что это ничего не объясняет.       — Да у меня и нечем, — хмыкнула она. Подошла ближе, знакомым с детства жестом пригладила ему волосы и поправила квиддичную форму, в которой он летал с Драко. — Гарри. Я не стану делать вид, будто мне все это нравится. Возможно, даже поиграю в ревнивую обиженную подружку героя, так что сразу прошу — не осуждай меня за это. Имею право. А теперь, — она отступила к двери, — вали к своему любовничку, он наверняка заждался.       — Джинни, я не собирался... Да в самом деле!       Гарри попытался остановить её, поймал за рукав толстовки — да, чистокровная ведьмочка Джиневра Уизли тоже полюбила маггловскую одежду — но она тут же вырвалась из хватки.       — Поттер, уймись уже! — она снова тряхнула рыжими кудрями, вскинула ладони. — Никаких газет, никаких сплетен в гостиной, Мерлином клянусь! Мне просто нужно запить эту новость виски подерьмовее! В гордом, тоскливом одиночестве, как и полагается обманутой подружке героя!       Она ушла, а Гарри только и мог, что смотреть ей вслед.       Потому что Джинни, кажется, тоже охуенная.