Ты моё спасение от одиночества

      Знаете, как начинаются сказки? Думаю, знаете так вот, эта сказка ничем не будет отличаться.       Жил-был в спокойной деревушке, рядом с лесом, парень. Нет, не добрый молодец, коих привыкли представлять в сказках девицы-красавицы. Парнишка был противоположностью тех богатырей из старых добрых сказок.       Молодца звали Милан — родители как в воду глядели, называя его так. Имя это переводится как милый, добрый и любезный. Милан, а по-домашнему Мила, имел внешность девичью. Ростом он не вышел, и фигура его не представляла собой ничего крепкого.       Парень был невысок, плечи были узкими: он напоминал берёзку — чуть подуй — и погнётся, сломается. Со спины его частенько путали с девушками, разве что косы отсутствовали.       Что уж говорить про лик парня? Кожа светлая, словно парное молоко, аккуратный носик, чуть смотрящий вверх. А глаза, что же за глаза у него были! Прекрасные очи, большие, цвета самой чистой воды в журчащем ручейке. А как прекрасны были его волосы... Словно само солнце отдало ему свои лучи. Светлые, волнистые пряди, которые находились всегда в чистоте, привлекали внимание всех.       Такому миловидному личику завидовали даже девушки, мечтая быть такими же складными и распрекрасными. Однако у внешности Милана были огромные минусы: девицы в его сторону даже не смотрели, и ни одна не рассматривала его как жениха.       Были у парня братья старшие. Настоящие богатыри: отцу да матери помогали по хозяйству, выполняли мужскую работу — горды были родители ими. А вот на младшего только вздыхали — он-то дров не нарубит, поле не вспахает. Приходилось ему матери помогать: со стиркой, уборкой и готовкой.       Милан не жаловался на свою жизнь. Братья его любили; шутили, правда, над ним — думали, что не злобно, однако парнишку всегда сильно задевали всех их шутки. Младший пытался не принимать всё близко к сердцу, однако чаще всего его распирала обида. В такие моменты он сбегал в лес: было там одно место, которое успокаивало бурю, лежавшую у него на душе.       Он давно нашёл небольшую поляну — она была идеально чиста, не было на ней ни одного сорняка, а деревья вокруг создавали некий купол, даруя прохладу, которая так нужна была в летние солнечные дни. Посреди полянки лежало старое поваленное дерево. Оно уже давно заросло мхом и немного прогнило изнутри. Было в этом месте нечто особенное, что успокаивало парня: хотелось остаться там навечно, в этой спокойной тишине. Где-то недалеко всегда журчал ручеёк, а птицы тихонько чирикали свои песни. Милан не мог найти для себя место идеальнее: только на этой поляне ему казалось, будто всё здесь создано для него.       Милан, в очередной раз придя сюда, плюхнулся на траву. Земля была на удивление мягкой, от травы пахло свежестью; всё на поляне успокаивало и заставляло его расслабиться.       В какой-то момент птицы затихли, а ручей стал журчать почти беззвучно для молодца. Эта ситуация заставила паренька напрячься: тишина была для него непривычной. На другом конце поляны, в тени, он заметил движение. Это вогнало Милана в панику, пусть ему и было прекрасно известно, что дикие животные жили в самой глубине леса и редко выходили к людям.       Из тени вышло нечто... Нечто прекрасное и немного устрашающее одновременно. Из-за деревьев показалась человеческая фигура, однако это был не человек. Кожа его была полупрозрачная, а на голове были красивые раскидистые оленьи рога — таким бы даже сами олени позавидовали бы. Это был дух леса: в легендах, передаваемых из уст в уста, говорилось о том, что он являлся очень редко, и чаще всего представал перед теми, кто очень сильно навредил лесу. Однако Милан точно помнил, что ничего плохого не делал. Дух приближался, а парень не смел шевелиться. Лишь слегка привстал, в изумлении открывая рот.       Тут прозвучал голос: он не был грубым, наоборот, тихим и приятным, как журчание воды и пение птиц, расслаблял, а не заставлял трястись от страха.       — Юноша, о, прекрасный... Я давно наблюдаю за тобой, и каждый раз ты печален, приходя сюда. Я вижу, что жизнь твоя не всегда счастливая.       Милан кивнул, не смея перебивать: всё было так, как говорил дух.       — Я могу избавить тебя от такой жизни. Я могу подарить тебе способность — ты сможешь наделять земли плодородностью, и пища выращенная на этих землях будет самой вкусной. Но взамен ты должен будешь остаться со мной.       Милан не успел произнести и слова, как дух испарился — на том месте, где только что он стоял, выросли красивые цветы, от которых исходил прекрасный аромат.       Молодец ещё долго смотрел в одну точку, пытаясь разобраться в ситуации. В голове творился невозможный бардак.       На улице уже начинало темнеть, а это означало, что долго засиживаться на поляне он не мог. Домой Милан шёл погруженный в свою думу.       За общим ужином братья снова шутили, и сердце сжималось от каждой их шутки, подталкивая парня согласиться на предложение духа. Молодец окончательно принял решение: уже утром он решил пойти в лес. Перед самым выходом его остановила мать, давая ему с собой лукошко.       —Сыночек, коли уж в лес ты идёшь, набери ягод, да возвращайся к закату.       Мать не знала, что в последний раз видит его, такого родного и горячо любимого сына. Милан дрожащими руками принял лукошко, быстрым шагом направился в лес.       Его уже ждали: посреди поляны, на поваленном дереве, сидел дух, счастливо улыбаясь. Он знал, что так произойдёт, нисколько не сомневался.       — Подойди ко мне. Смелее, Милан.       Чужой голос завораживал, а собственное имя было подобно лучику солнышка: оно звучало так тепло и приятно. Молодец подошёл ближе, доверяясь лесному духу. Его изящные ноги начали оборачивать ветки и стебельки, стягивая одежду; ветерок неприятно холодил кожу, отчего по телу бегали мурашки. Милан стеснялся своей наготы, и того, что на него смотрели.       Дух встал с бревна, наклоняясь и смотря в чудесные глубокие глаза. Теперь его одиночество закончится навсегда. Он, не веря своему счастью, целовал паренька ласково и нежно. Вокруг Милана кружились лепестки цветов, а свет слепил глаза. Когда же он их открыл, то не ощутил особых изменений. Только видел перед собой счастливые глаза и руку, что ему протягивали.       — Мы больше никогда не будем одиноки, я тебе обещаю.       С того времени в тех краях не знали голода: почва была прекрасной, а урожай всегда богатым и вкусным. И путники, проходящие через лес, шли увидеть силуэты двоих духов, что, в любви забываясь, целовались на том самом поваленном дереве. The end