Всё как у животных

      Прекрасный солнечный день стоял на улице, освещая поля и луга окрестной фермы. Где-то в далеке виднелся большой красный амбар, рядом гуляло небольшое стадо овец, которое охранял большой и старый пёс, а маленький Шин весело скакал по зеленой траве, гоняясь за ящерицами, не уходя далеко от своей матери. Идиллия, спокойствие и беззаботное детство.       Сон барана оборвался от мерзкого звука открывающейся ржавой двери его тесного загона, прогоняя всех в одно общее стадо, которое послушно блея и толкаясь шло по коридору в цех. Люди отделяли самок в правую сторону, а самцов в левую, попросту пихая тех в нужную сторону. Вот очередь дошла до парня, его болезненно пнули направляя в правую сторону. Шин даже недовольно проблеять не успел, как за ним уже пустили новую овцу. И это было не первый раз, когда его путали с самкой, заставляя проходить то, для чего его не создавала мать природа. Люди со временем смирились, что один непутёвый баран вечно затискивается к самкам и уже ничего не предпринимали, просто отпускали его, иногда смеясь с глупости этого комка ваты. Когда же его, уже взрослого впервые перепутали он чуть ли не разнёс пол цеха, только потом оказалось, что это не «юная овечка», а уже взрослый баран, которому не очень-то и нравилось присутствие инородных предметов в своей заднице.       Огромная масса овец толпилась, протискиваясь раз в 5 минут чуть ближе к узкой двери, куда уводили несколько девушек, отдавая их самым лучшим баранам, чтобы те рожали будущую тушенку. Порой Шин думал, что не так уж и плохо, что его путают с самкой, всё же, лучше это, чем стать чьим-то ужином, как делали с основной массой самцов, его счастье, что шерсть парнишки была просто великолепного качества и хозяева решили оставить барана, который уже даже стал любимцем многих работников. Очередь вскоре дошла и до партии в которой был сам баран, запуская овец, люди поставили их в неудобные будки, проверяя самок на готовность. Шин лишь молча ждал, когда тупые обезьяны вновь отпустят тупую шутку про барана-гея и отпустят его уже. Человек тяжело вздохнул, открывая дверцу загона из которой молниеносно выбежал маленький барашек, ускакивая в другую часть цеха, может себе позволить, он звезда этой фермы, да и в любом случае любопытное животное быстро возвращали обратно в его загон, где даже развернуться было проблемой.       Ферма в которую продали Шина ещё ягнёнком была большой, тут так же делали ещё и молочку, и говяжий субпродукт, это и было основным занятием фермы, баранов тут было намного меньше, чем коров, собственно мимо них парень и проходил сейчас. Большие, просто огромные, по сравнению с ним они стояли в загонах, поедая комбикорм, у всех была большая, упругая грудь. Они безвольно и пофигистично стояли, пока доильный аппарат работал, втягивая соски, из которых реками лилось теплое парное молоко, наполняя цилиндры и карманы владельцев фермы. Возможно, им было всё равно, потому что они уже привыкли, а возможно, потому что думали, что их телята, которым и предназначался продукт, не пошли на ножки и рожки для сосисок и колбасы. Ах, как же часто рожают животные на ферме, но никто не задумывался, куда потом все эти младенцы идут. Баран гордо шёл мимо, остановившись ненадолго рядом с загоном быка, который выделялся из серой коровьей толпы обычной улыбкой. Шин подошёл к нему, взглянув в большие карие глаза. - Привет, барашек, ты потерялся? – Приветливо сказал Маркус, напугав Шина столь неожиданным началом диалога. - Не твоего ума дело, молокодойка, просто стало интересно, что у тебя с мордой? – грубо ответил Шин, успокаиваясь, скрещивая руки на груди. Как можно радоваться, когда ты живёшь в 3 раза меньше чем сородичи на воле, тебя в любой момент могут послать на убой, а твоё тело и его части используют и эксплуатируют как только можно. - У меня? А ч-что у меня с мордой?! – Запереживал бык, начиная нелепо топтаться в загоне, пытаясь разглядеть в луже что-то странное на своём лице - Не в прямом смысле, балда. Почему ты улыбаешься? У тебя что-то с нервами, защемило или что-то в этом роде? – Баран хмыкнул, слегка улыбнувшись от дурости такой огромной, по сравнению с ним, детины. Маркус перестал позировать самому себе в луже мочи, улыбнувшись ещё шире. - А почему бы и нет? Я люблю улыбаться, а ты? – Спросил бычок, постукивая рядом с собой. По размерам, Шин мог спокойно пролезть к быку в загон, который так приветливо предлагал зайти. Ну а барана в гости не зови, сам заявится. Он быстро юркнул под металлической перегородкой, оказываясь рядом с быком в его загоне - А у тебя попросторнее чем у меня будет, но думаю, если исходить из твоих габаритов, то тебе тесно тут так же, как и мне в моём - - Нисколечко, мне тут нравится. Тут всегда есть еда и вода, меня часто навещают люди, есть соседи – Бык помахал рукой своему соседу справа, который недовольно цыкнул, отворачивая голову в другую сторону. Шин промолчал, решив не разбивать иллюзии по поводу «прекрасных соседских взаимоотношений». - Кстати, Барашек, а ты почему не в инбридинговом цехе? У вас же сегодня этот день – Маркус похлопал своими пышными ресницами, уставившись на засмущавшегося барана. - Я… - запнулся Шин, прикусывая губу, обдумывая свой ответ – Я не подхожу для размножения как самец, да ты посмотри на меня, кому может нравиться безрогий дрыщавый баран как я? - Ну… Мне ты нравишься, ты красивый барашек – Тихо проговорил бык, в смущении отвернув голову, цокая по полу копытцем, вгоняя в краску парня, сидевшего рядом - Бык, спасибо, конечно, но это… - Хотел было подобрать слова Шин, но в голове была лишь пустота – Как минимум, я же тебя знаю всего 10 минут, бычок, ты что-то преувеличиваешь. - Ну, мне всегда нравились больше… Овечки, чем наши коровы… они такие, милые, пушистые и миниатюрные, а самки, которых я видел были больше похожи на… Ну я думаю ты сам проведёшь аналогию. – Маркус ещё сильнее покраснел, хотя казалось, куда уж больше. - Я бы очень хотел бы.. хотя бы разок… Моя жизнь не такая уж длинная из-за того, что я молочный бык… Но, видимо, это несбыточная мечта, но я рад, что ты стал моим другом! – Бык засиял, улыбнувшись барашку. Пожалуй, так ему улыбалась только родная мать, подумалось Шину. - Ладно… Фиг с тобой, я не бессердечный, можешь, м-м-м, поцеловать меня в щёку и помять волосы, договорились? – Парень зажмурился, пока радостный бык довольно зарылся мордой в шелковистые белые волосы, шепчущим слова благодарности барану, который лишь недовольно фырчал. Маркус немного пожевал пряди, спускаясь к чужой щеке, прикусывая её плоскими зубами, от чего Шин глухо простонал, жмурясь сильнее, хотя после этого последовал нежный чмок, а затем ещё один, и ещё - Эй, мы не договаривались так! - Но... тебе же нравится, да? – Шин покраснел, посмотрев в глаза возбуждённому быку, кусая губу, кивая, разрешая и дальше целовать. Маркус довольно промычал, спускаясь поцелуями ниже, проводя своим языком по тонкой шейке шокированного барашка, который фыркнул, но не стал останавливать занаглевшее животное, которое уже перешло к соскам, аккуратно обводя их, прикусывая левый, а правый сжимая между большим и указательным пальцем, несильно выкручивая и оттягивая, выпытывая из Шина стон. Небольшой член барашка упирался между чужих грудей, чего Маркус не мог не заметить, сжимая его между ними, начиная несильно двигать ими, смотря как плавится под ласками пушистое облако, закрывающее рот руками, чтобы сдерживать свои пошлые стоны. Шина хватило ненадолго, в лицо и на грудь быка брызнула белёсая жидкость, а тело под ним размякло, вот только собственное достоинство быка просило куда большего, чем дрочка грудью и пара невинных поцелуйчиков. На удивление, барашек сам потянулся рукой к чужому стояку, оглаживая большим пальцем головку члена, проводя языком по ней, собирая солоноватые капельки, помогая руками, водя по внушительному органу вверх-вниз, облизывая тот, играясь с крупными яйцами и иногда пытаясь взять в рот, но, видимо, бараны не созданы на то, чтобы брать в рот члены размеров в половину них. Маркус не вытерпел такой сладкой пытки и опрокинул Шина, тяжело дыша, задирая худые ноги, проводя языком по члену, спускаясь в ложбинку между ягодицами, обильно смачивая слюной проход, играясь длинным языком с колечком, дразня сфинктер, а после и плавно проникая внутрь, растягивая барана, который жалобно заблеял. Один лишь язык быка был как член барана-производителя. Шин прохрипел, пока чужой язык орудовал в его заднице, задевая бугорок, заставляя тельце выгибаться не хуже, чем ласки, которые любили заходить на ферму за мышами. Маркус вытащил язык, после чего послышался разочарованный стон, которым был очень доволен бык. Он взял барашка за талию, спокойно меняя позу, чтобы тот лежал на нём, пока головка члена упиралась во влажную дырочку, мягко проникая, хотя такие габариты не могли не вызвать слёз у неподготовленного парня. Бык целовал чужое тело, отвлекая от боли, продолжая насаживать чужое тело на свой член, чувствуя как у партнёра меняется сердцебиение от каждого миллиметра, вошедшего всё глубже - Боже, он так глубоко, мф, я не могу дышать – Жалобно проблеял Шин, вжимаясь в чужое тело, пока Маркус нежно гладил того, позволяя привыкнуть к чувству полной наполненности. Вскоре произошёл первый толчок, вызвавший хрип и стон у обоих. Темп нарастал, вскоре переходя в бешеный. Шин чувствовал, как живот каждый раз становился больше при входе глубоко в него, заставляя последние остатки мозгов вытекать из головы. Барашек простонал, хватая быка за сосок, от чего Маркус громко промычал, всаживая по самые яйца, обильно кончая в податливое тело, наполняя до краёв. Бык вытащил член из барашка у которого тут же из попки брызнула густая и горячая сперма, а сам он кончил от этого, простонав - Боже, барашек, это было... Это… - Маркус тяжело дышал, обнимая тощую фигуру, прижимая к себе - мф..я бы ещё повторил бы – нагло ответил Шин, облизнувшись. Соседские быки, тактично делали вид, что не слышат и не видят заигрываний крайне странной парочки.