the best day of my life

      день, когда мир поделился для криса на «до» и «после» - двадцать восьмое июля, - день, за неделю до которого он начинает нервно посматривать на календарь и принимать больше таблеток, чем обычно – бедные его рыбки – и больше пить.       он все еще испытывает легкую тошноту, когда в памяти всплывает обрывок воспоминания: теплый день, он и несколько его друзей из школы, имен которых он сейчас не вспомнит, читали комиксы в его комнате. это был вечер, и было уютно, и свет с улицы был золотистый такой, и пицца вкусная. он бы, наверное, хотел сейчас думать что-то вроде: «я чувствовал, что что-то не так», но это было бы ложью. это был самый обычный день, и это было страшнее всего.       - крис, - мать, бледная, как смерть, стоящая в проходе двери. крис смеется над чем-то, глядя в журнал. – крис.       он наконец оборачивается, и сразу все понимает. да, в глубине души он все понял сразу, хотя и пытался уверить себя в обратном.       кровь зашумела в ушах, и кто-то будто сбавил громкость всего остального.       через толщу воды он слышал, как его друзья продолжали смеяться.       а он навсегда оставил себя в том дне.       он помнит, как смотрел, как гроб опускают в глубокую яму. его тогда еще удивило, что она такая глубокая – «в самом деле, они что, боятся, что он вылезет, что ли?» - и он подумал, что, пожалуй, если бы он туда упал, ему было бы очень сложно выбраться.       еще, наверное, месяц, а может, и больше, он слушал сдавленные рыдания матери, доносившиеся из комнаты питера. они ни разу не поговорили о том, что случилось, а просто расходились по своим углам и не мешали друг другу справляться. или не справляться.       отец, думает крис, справился. он смог продолжить жить. в этом его упрекнуть нельзя.       им с матерью, которая с тех пор каждый свой день начинала с пары бокалов вина, повезло меньше.       доставать эти воспоминания из памяти было сложнее с каждым годом: очень уж они болезненные, и думать об этом не хочется совсем. вот только можно ли стараться не думать о чем-то до такой степени, что это становится единственным, о чем ты вообще думаешь?       его время от времени посещала такая мысль. обычно это происходило, когда он принимал кучу всего и полностью отключался от реальности, лежа на улице в грязи, траве и бог знает, чем еще. он позволял себе об этом думать, потому что не мог контролировать поток сознания: «все могло бы быть совсем не так. все могло бы быть хорошо. все могло бы…».       если бы только ты был здесь, может, у меня был бы шанс.       может быть, мать бы не смотрела на меня все с большим разочарованием во взгляде каждый ебаный год. может быть, я бы не стал ей отвратителен настолько, что она просто собрала вещи и ушла.       намного легче смеяться над собой или кем-то другим, а не быть объектом насмешек. может быть, поэтому никто не удивился, когда крис, вернувшись в школу в сентябре, быстро принял на себя роль главного клоуна класса.       кто-то из его одноклассников знал о том, что случилось, а кто-то нет. к слову, он не может сказать с уверенностью, но ему кажется, что те его приятели, с которыми он в тот день читал комиксы, перестали с ним общаться. или он с ними. почему-то это стало слишком неловко.       не говорить же с кем-то о своих переживаниях, в самом деле.       он пронесет эту идею через годы. не о чем тут разговаривать. перестаньте смотреть на меня с жалостью и качать головой, будто я больной щенок.       только вот он действительно не смог оправиться и жить дальше. для него нормально – не строить планов на будущее. он привык не воспринимать себя всерьез. привык, кажется, ко всему.       поэтому, когда джел, сама того не желая, вытаскивает из него эту историю, ему так больно. он держал это внутри слишком долго.       - и он взял меня за руку и вывел оттуда. и никто больше не смеялся, - произносит он и улыбается. – это был лучший день в моей жизни.       и джел, уже с чем-то новым во взгляде, после этого настаивает на том, чтобы лично довести его до колледжа, несмотря на его уверения о том, что он в порядке.       - я бы никогда не подумала… - задумчиво произносит она, глядя перед собой. – просто…       она смотрит на него и хмурится, пытаясь его прочесть – не выходит.       «он такой же неудачник, как и его мать».       за ним можно заметить моменты, когда он выпадает из реальности, если присмотреться. иногда посреди разговора он просто смотрит в одну точку, пока кто-то его не зовет или одергивает – тогда на его лице появляется рассеянная улыбка.       - крис, приятель, скажи, а ты никогда не думал, ну, что она для тебя… слишком взрослая?       - она любит меня! – смеется в ответ, ощущая неприятное чувство где-то внутри и кислый привкус на языке. – ты просто завидуешь.       снова не справился.       «ты бы полегче с таблетками, крис», - обеспокоенное, но, в целом, безразличное.       не смог двигаться дальше.       «иногда мне интересно, почему я все проебываю».       никто больше не смеется.