Tiger`s hunt

      Когда Тоору приземляется, тигр совершает прыжок.       Мяч перелетает через сетку в руки либеро японской команды. Он падает на колени и принимает всю силу и скорость, которую Тоору вложил в подачу, с плавной кошачьей грацией. Мяч описывает идеальную дугу и оказывается в руках Тобио. У Аргентины попросту нет времени, чтобы перейти в защиту — Ойхиро четко вбивает мяч на их сторону поля.       Трибуны взрываются аплодисментами. Тоору глобоко вздыхает, чтобы отделаться от досады из-за забитого мяча. Он смотрит по ту сторону сетки и ищет взглядом игрока в красном, подчинившего себе его подачу. Горящие огнём карие глаза находят его раньше. Чужие губы растягиваются в ухмылке, а его самого оглушает тишина степи, в которой тигр преследует жертву.       Раздаётся свисток — Шоё взлетает для подачи. Баз удерживает мяч в воздухе. Тоору хватает взгляда на сборную Японии, чтобы понять, как разбить их блок. На площадке блокирующие — игрушка для него.       Тоору подает сигнал нападающим и начинает атаку. Японские блокирующие ожидаемо заглатывают наживку. Когда блокирующие позади, Айви может провести свою легендарную прямую атаку.       Но что-то идёт не так. На вершине прыжка Айви теряет запал. Тоору видит как он сомневается перед ударом, как спешит и как далает ошибку. Мяч улетает в аут, Япония зарабатывает очко. Через сетку либеро Японии вновь ухмыляется. Его глаза сверкают торжеством победителя, который разбил соперников и их сердца не шевельнув и пальцем.       Тоору не нужно много времени для понимания, что часть его становится жертвой глухого рыка тигра в красном.       Закрыв глаза, он позволяет алому и горящим карим глазам заполнить его разум.       Игра начинается, покоритель сердец.       Яку Мориске — человек, с которым необходимо считаться. Он был приглашен играть в Россию спустя год пребывания в первом дивизионе. Пусть по меркам волейбола он и низок, но в игре он возвышается над гигантами; его присутствие ощутимо. Его сокомандники взмывают над площадкой, потому что знают — он защищает тыл. Он не привлекает к себе внимание и не бросается в глаза, так что соперники теряют его из вида; момент, когда они замечают его — это момент, когда он ставит их на колени.       Но больше всего в раздражает то, что он летает международным рейсом в костюме-тройке.       Тоору ждёт своего рейса в терминале международных перелетов в аэропорте Ханеда, когда его окликает Яку.  — Привет из Японии.       Голос незнакомый, синий костюм-тройка выглядит пугающе, но эту ухмылку он помнит. — Привет из Аргентины, — дружелюбно отвечает Тоору. — Последний раз мы виделись на Олимпиаде, — голос Яку звучит самую малость слишком довольно для случайной встречи с противником. — Куда направляешься? — Домой, — другой дом. Тот, который Тоору выбрал сам. Яку не перестает ухмыляться. — А ты?       Может у него встреча где-нибудь в ближайшей стране, типа Южной Кореи. Это объяснило бы его внешний вид. — В Екатеринбург, — спокойно отвечает Яку. Это ничего не объясняет. — В Россию? — Тоору не удается скрыть восторг. Он задерживает дыхание, глядя на полувиндзорский узел на галстуке цвета индиго Яку. — Куда ещё? Я живу там почти десять лет.       Тоору не может отвести глаз от Яку. Он чувствует острую необходимость протереть глаза или ущипнуть себя, убедиться, что он не спит и что галстук, пиджак и жилетка, которые он видит, не побочный эффект его усталости после перелета.       Словно прочитав его мысли, Яку заливается смехом. — Я привык путешествовать в костюмах. Они не такие неудобные, какими кажутся. — Ты же не серьёзно, — теперь Тоору остро ощущает, что на нём всего лишь простые футболка, джинсы и стоптанные кроссовки. — Правда. Поверь мне.       На мгновение Тоору кажется, словно у него нет выбора, кроме как поверить и положиться на Яку Мориске — его карим глазам, щепетильности и безупречности костюма. То, как Яку предлагает ему доверять, сказав одно-единственное слово, — просто, до смешного легко. Это сбивает с толку, и разум стремится найти причину почему.       Может, это потому, что Тоору знает его на площадке, насколько он потрясающе совершенен, когда отражает атаки и принимает подачи, знает, что пол площадки всегда под его контролем и что его команда никогда не смотрит вниз, потому что верят — он здесь, за их спинами, всегда готов.       Может, это его официальный внешний вид, аура авторитета. Тоору должен признать, что Яку идёт костюм с его светло-каштановыми волосами, зачесанными назад, и идеальной осанкой. Обтягивающий крой подчеркивает скрытые под тканью мышцы; зауженный пиджак подчеркивает контраст талии и плеч; брюки подчеркивают атлетичные бёдра и икры.       А может, есть какая-то магия в этом огромном светлом зале, где пути могут пересечься однажды и, возможно, никогда больше, магия всех отправных точек, которая делает людей более открытыми для ярких улыбок и дружелюбных приветствий для давних знакомых. — Ойкава-кун, когда у тебя вылет? — вырывает Яку его от размышлений. — Через четыре часа. Всегда приезжаю заранее. — Мой примерно в то же время, — улыбка Яку становится шире. Тоору уже знает, что за этим последует. — Что скажешь, если мы возьмём что-нибудь выпить? Это какое-то чудо — то, как Тоору без раздумий соглашается пойти с ним, не имея ни малейшего понятия, куда они направляются.

***

      Тигры не гонятся за своей добычей. Они предпочитают красться к несчастной жертве, подбираясь как можно ближе. Затем они совершают прыжок.       Беседовать с Яку легко. У них одна и та же профессия, хотя они и находятся на разных континентах. У них общий круг друзей и знакомых, и они с удовольствием делятся историями об их подростковой дерзости и браваде. Они разделяют страсть к волейболу, способную соединять чужие сердца и размывать границы.       Яку — это открытая книга, снаружи и изнутри. это открытая книга, снаружи и изнутри. Он откровенен и не полезет за словом в карман. Он уверен в себе и хочет, чтобы с его мнением считались. Он выразителен и никогда не прячется. Он легко говорит о проигрышах и победах, о тяготах и победах, о травмах и медалях. Он не боится смотреть, говорить, быть уязвимым. Отдавая сначала часть себя, он становится ближе к людям.       Поэтому когда когти достигают его сердца, Тоору позволяет выпустить их глубже. — Можно задать тебе более личный вопрос? Ты можешь не отвечать, конечно. — Конечно, — отзывается Тоору, хотя он уже принял решение. — Почему ты не вернулся играть за Японию?       Сразу в яремную вену. Тоору не хмурится. Он уже давно не слышал этот вопрос. — Ты только для этого заговорил со мной? — Тоору хочет повысить напряжение. Чтобы между ними искрило, как в первую встречу. — Извини, — не похоже, что Яку сожалеет. — Я просто… Я наслышан о тебе от ребят из национальной сборной. Я не мог не… заинтересоваться. — Интересный способ узнать кого-то ближе, — Тоору проверяет напряжение. — Велика вероятность подобраться прямо к сердцу.       На щеках Яку проступает легкий румянец, но очаровывает его внимательный взгляд карих глаз. — Я пообещал близкому другу, что буду идти к своим целям, куда бы они меня не привели, — он вспоминает вечер поражения, не первого и не последнего. Это было осенью, его начало конца. Слёзы высушил ночной ветер. Удар кулаков укрепил его решимость.       Яку не отводит взгляда: — Ну и как тебе аргентинский синий? — Я привык к нему также, как ты привык к своим костюмам, — ухмыляется Тоору. Ему нравится возвращать мяч обратно противнику.       Через секунду Яку с усмешкой хмыкает. Тоору очень нравится вид принимающего поражение Яку.       Очередь Тоору подавать. — Почему ты вернулся играть за Японию?       Яку же великолепен. Русские бы выкатили красную дорожку для него.       Яку заканчивает пить кофе, пока Тоору перебирает в уме варианты. Это могут быть высокие идеалы: патриотизм, любовь к родине. Они не очень подходят Яку, по мнению Тоору. Могут быть романтические причины: детская мечта надеть красное для выхода на мировую арену, внезапное вдохновение, подаренное взлетом. Может, это смехотворная отговорка: возможно, он отчаянно хотел носить прозвище Рюдзин Ниппон*, «Японский Бог-Дракон».       Яку ловит его взгляд, не сдерживает улыбки. Тоору уже знает, что далек от правды. — Я обещал близкому другу, что мы победим вместе.       Тоору не единственный волейбольный игрок здесь, и Яку напоминает ему об этом.       Трепет заставляет его смеяться. Его сердце бьется быстрее от призрачной картины Олимпийских игр, где синий столкнётся с красным. Он решает идти дальше. — Красный и правда идет тебе больше.       Румянец на щеках Яку становится ярче.       Тоору сминает свой стаканчик и выкидывает его в мусорку. Проверяет телефон: до посадки остается два с половиной часа. — Что насчет чего-нибудь крепче кофе?       Яку пунцовеет, становится вишнево-красным, но глаз не отводит, никогда не отведет.       Тоору не ошибся; ему правда идёт красный.       Знакомая ухмылка возвращается. В ушах Тоору звенит тихий рык. Магия в воздухе. — Игра начинается, — покоритель сердец.