Что мне делать, ведь я люблю тебя

Катакура нервно расхаживал по кабинету в ожидании своего воспитанника. Им предстоял серьезный разговор. Кодзюро совершенно не понимал, что творилось с Масамуне. Казалось, что парень решил умереть молодым, успев попробовать все «радости» жизни. Весь последний год, с тех пор, как ему стукнуло шестнадцать, не проходило и дня, что бы господин не выкинул что-нибудь этакое, что непременно добавило бы седых волос и нанесло очередную травму и без того хрупкой нервной системе наставника. Драки, попойки, мотоциклы, женщины. Не то, что бы Кодзюро был ханжой и все человеческое было ему чуждо, но нужно же знать меру! А меру Масамуне не знал. И сегодняшний вечер стал последней каплей в чаше его бесконечного терпения. Сегодня наследника Дате пришлось вытаскивать из полицейского участка, куда его забрали за драку в одном из клубов. Дверь скрипнула. Катакура сурово свел брови и обернулся к предмету своих раздумий. А предмет имел вид весьма независимый и абсолютно не виноватый. Кажется, он даже не совсем понимал, зачем его вызвал к себе наставник. - Хей, Кодзюро, какого черта? Ты не можешь мне все сказать завтра? У меня был сложный вечер, сам знаешь, - Масамуне ехидно усмехнулся и поправил влажные после душа пряди. Наставник сжал кулаки, пытаясь успокоиться и не дать гневу разгореться еще сильнее. - Масамуне-сама, позвольте спросить, чего Вы добиваетесь своими "приключениями"? Хотите покончить жизнь самоубийством? - Shit, не говори глупости, Кодзюро! Это смешно. - Вам смешно! А мне совершенно не смешно! Что происходит с Вами, господин? Что не день, то очередная опасная выходка. Чего Вы хотите добиться? Что пытаетесь доказать? Кодзюро отшатнулся от ярости, вспыхнувшей в единственном глазе Масамуне, но отступать он не собирался, этот разговор нужно было довести до конца. - Доказать? Почему я что-то должен доказывать, особенно тебе? – Шипел тем временем Дате. – Ты все равно ничего не видишь, ты не хочешь ничего замечать. Катакура озадаченно прищурился, внимательно всматриваясь в пылающее яростью лицо. Было в голосе господина что-то необычное, что-то, что сразу же уловил чуткий слух так хорошо знающего его наставника. Среди злости слышалось отчаяние. Кодзюро протянул руку и сжал плечо Масамуне. - Что ты хочешь мне сказать? Чего я не понимаю? – Он легко потряс стоящего перед ним парня. – Не отдаляйтесь от меня, Масамуне-сама, расскажите мне, – голос Кодзюро стал мягким и успокаивающим, а рука принялась ерошить черные кудри воспитанника. Как и годы назад, когда Дате был еще маленьким и прибегал к нему рассказать об очередном издевательстве своей душевнобольной матери. Кажется, Катакура и правда плохой наставник. Его ученик страдал, а он совершенно ничего не видел. Из Масамуне будто разом вышибли весь воздух. Куда-то ушли его ярость и злость, остались только печаль и усталость, от которых у Кодзюро защемило сердце. - Ты не хочешь видеть, - Дате била мелкая дрожь, - ты не хочешь видеть, что я люблю тебя! Катакуру словно током ударило. Все его хваленое самообладание рухнуло с громким треском. Он крепко сжал в объятиях дрожащее тело господина. Его ноги подкосились, и он опустился на мягкий ковер, утягивая за собой своего ученика. - Я тоже люблю Вас, господин, - жарко прошептал Кодзюро, еще крепче притягивая к себе Дате. - Не говори таких слов! Ты не понимаешь, о чем говоришь! Ты видишь во мне ребенка, за которым тебе надо приглядывать, а у меня с четырнадцати лет стоит даже на твой голос. Я в одной комнате с тобой не могу находиться, я хочу касаться тебя, ощущать твои губы на своей коже. Я ненавижу тех женщин, к которым ты уезжаешь. Мне хочется медленно убивать каждую из них за то, что они могут владеть тобой, а я нет, - яростно шептал Масамуне, пристально вглядываясь в черные глаза наставника. – Что мне делать, Кодзюро? Что мне, мать твою, с этим делать? - выдохнул он, ударяя кулаком по груди мужчины. Кодзюро чувствовал, как жар от слов воспитанника разлился по его телу, сосредотачиваясь в области паха, обостряя инстинкты. Его большие ладони нежно прошлись по гибкой спине Масамуне, заставляя того выгнуться и прижаться еще теснее к сильном телу наставника. - Вы для меня дороже всего, Масамуне-сама. Моя жизнь и моя душа принадлежат только Вам. В моем сердце есть место только для Вас. И если Вам нужны доказательства моей любви, Вы их получите. Его длинные, загрубевшие от тренировок с мечом пальцы приподняли юное лицо господина, смотрящего на него единственным глазом, в котором недоверие боролось с желанием верить полностью и безоговорочно. Кодзюро вдохнул глубже пьянящий аромат кожи Дате и медленно коснулся губ своего дракона. Его язык прошелся по нижней губе парня и скользнул в жаркую, манящую глубину рта Масамуне. Их языки встретились, вступая в яростный танец. Из горла Дате вырвался низкий стон, он сильнее вжался в целующего его мужчину, вплетая тонкие пальцы в волосы наставника, сминая гладкие пряди. Катакура уложил ученика на ковер, а сам опустился сверху, чувствуя каждой клеткой жар и нетерпение гибкого тела под ним. - Я чуть не кончил от одного поцелуя, - выдохнул Масамуне, подавшись вверх бедрами, давая почувствовать партнеру всю силу своего желания. – Трахни меня, скорее! Я так давно хочу тебя, что не могу терпеть. Кодзюро расстегнул джинсы Дате и дразнящее погладил его член сквозь ткань боксеров кончиками пальцев. Он заворожено наблюдал, как влажное пятно около головки становится больше. - Мы еще ничего не сделали, а ты уже истекаешь, - мужчина резким движением спустил с ученика джинсы вместе с бельем и отбросил их в сторону, освобождая жаждущую плоть. Масамуне глухо застонал и чуть приподнял бедра, желая почувствовать долгожданные ласки. - У тебя были мужчины до меня? – наставник заглянул в лихорадочно блестящий глаз своего воспитанника, его горячие ладони изучали нежную кожу на внутренней стороне бедра любовника. Кожа была светлой и потрясающе нежной, и, судя по прерывистому дыханию, очень чувствительной. - Нет… хаа… никого! Мать твою, быстрее, Кодзюро, я не могу больше! - Я буду лучшим! Ты никогда меня не забудешь! – мужчина хищно усмехнулся и, расположившись между призывно разведенными ногами господина, склонился к его уже влажному члену. - Ммм… Кодзюро прошелся языком по венке на достоинстве Дате и, облизав истекающую головку, принялся сосать, вбирая член как можно глубже. - Хаа.. Ммм.. – Масамуне выгибался на ковре, стараясь как можно полнее ощутить блаженство, которое дарил рот наставника. Его яички подобрались, член напрягся еще сильнее, он уже чувствовал приближающуюся разрядку, но Кодзюро отстранился от него, сжав член у основания. - Какого… какого черта… - задыхался Дате. - Не сейчас, Масамуне-сама, - жарко зашептал наставник, вылизывая его шею, - я хочу Вас. Прошу, повернитесь... Дате недовольно зашипел, но повиновался. Перед Кодзюро открылась невероятно соблазнительная картина. Его гордый дракон, оперевшись на локти и приглашающе подняв свой аппетитный зад, с вызовом смотрел на него через плечо. Майка задралась, обнажая красивый изгиб тонкой спины и бледность кожи. Катакура с жадностью впитывал это невероятное зрелище. Казалось, его член сейчас взорвется от возбуждения, но он терпел. Ему хотелось, что бы первый раз с ним Масамуне запомнил навсегда. Большие ладони легли на округлые ягодицы и, огладив их, развели в стороны, обнажая соблазнительную розовую дырочку, которая так и просила, что бы её ласкали. - Мать твою, да трахни ты меня уже! – Шипел Масамуне. - Обязательно, но чуть позже… Язык Катакуры коснулся сжатого входа, заставив воспитанника вскрикнуть от удовольствия. -Ммм… прекрати… Кодзюро трахал желанную дырочку языком, вырывая из своего дракона все новые стоны. Затем к языку присоединились сразу два пальца, растягивая вход, готовя его к новому удовольствию. Катакура понял, что достиг своего предела. Горячие стоны сводили с ума, влажная теснота входа заставляла его член болезненно ныть. - Простите, Масамуне-сама, я больше не могу… Он вытащил пальцы и, расстегнув брюки, приставил свой член к жаркой, растянутой дырочке и вошел одним сильным толчком. Дате прогнулся и зашипел от боли. -Потерпите… господин… - дыхание Катакуры срывалось, но он застыл, давая ученику привыкнуть к ощущению заполненности внутри себя. Через несколько ударов сердца мужчина почувствовал, что любовник расслабился и чуть двинул бедрами. Это было последней каплей, остатки самоконтроля исчезли, осталось только ярчайшее удовольствие, никогда не испытываемое ранее. Он чуть изменил угол проникновения и следующим толчком попал по простате, заставив Масамуне всхлипнуть от удовольствия. Дате кончил через несколько минут, даже не прикоснувшись к себе, выплеснув жемчужную жидкость на мягкий ковер. В момент сильнейшего оргазма, воспитанник сжал член внутри себя, заставив Катакуру с рыком излиться в желанное тело. - Я люблю Вас, Масамуне-сама… - выдохнул Кодзюро, обнимая самого дорогого человека в своей жизни.