***
тэхен приходит домой и решается померить то, что купил, потому что времени на раздумия мало, годовщина сегодня, так что показывать в любом случае придётся, как бы не стеснялся. для тэхена каждый раз, как в первый и даже спустя два года стеснение никуда не ушло, поэтому абсолютно всегда чонгук нежен, но сегодня тэхен хочет сделать так, чтобы все было иначе. парень включает первую попавшуюся песню на колонки, подходит к зеркалу и ерошит красную шевелюру, тяжело вздыхая и принимаясь доставать безделушки из пакета. ким все с себя снимает, сразу откладывая в шкаф, потому что сегодня повседневная одежда ему уже не понадобится, и рассматривает свою подтянутую фигуру в зеркало во весь шкаф. надевает полупрозрачную шёлковую рубашку бордового цвета, а поверх купленную портупею, что идеально подчеркивает талию. на шею надевает чокер-ошейник с сердечком почти такого же цвета как блуза, внутри которого каллиграфическим почерком выписано небольшое "baby" — один из фетишей чонгука. тэхен закусывает губу, смотря то на черную короткую юбку, лежащую на кровати, то на свое отражение, и только спустя пару минут все-таки надевает, заправляя рубашку внутрь, а следом и надев черные чулочки. остался последний заход, именно то, что тэхену достанется сложнее всего. ким открывает коробочку и достаёт хвост, который прицеплен к анальной пробке — в магазине перед ним встал выбор это или кристалл, ну а он что, зря ошейник купил что-ли? — кладёт аккуратно на кровать и идёт выбрасывать мусор, чувствуя, что его всего потряхивает. парень приходит обратно в комнату, по привычке прикрывая дверь, делает музыку погромче, чтобы посторонние уличные звуки не мешали, берет из ящика своего туалетного столика смазку, с кровати хвостик, и садится на мягкий ковёр напротив зеркала. щеки уже покрылись естественным румянцем — самому стыдно на себя в таком смотреть, а что перед чонгуком будет? тэхен принимает удобную позу, повернувшись спиной к двери, садится на колени, а переднюю часть туловища опускает, подкладывая под лицо одну из подушек, которая валялась рядом с кроватью. наливает на пальцы прохладную субстанцию и облизывается, заводя руку за спину и касаясь колечка мышц. тэ закусывает губу, все ещё думая о том, что самоудовлетворением он занимается крайне редко, но все-таки входит первым пальцем на одну фалангу, пискнув и замерев, а уже через пару секунд чувствуя, как собственный член изнывает без внимания, входит полностью, сдерживая стоны. парню хватает пары минут, чтобы привыкнуть, налить ещё смазки на пальцы и войти уже двумя обратно, разводя как ножницы, чтобы пробка легко вошла, и в один момент он находит нужный угол, громко застонав прокусывает себе губу и дрожит, оставаясь в одном положении, сейчас ему кончать нельзя, но так невыносимо приятно и не терпится. красноволосый вынимает пальцы и мычит от того, что неприятно не чувствовать в себе вообще ничего. в голове только чонгук, поэтому он берет в руки хвост, аккуратно загоняет себе внутрь пробку и принимается ею двигать.***
чонгук заходит домой, обнаружив, что дверь открыта, значит тэ дома, слышит музыку из комнаты и улыбается. брюнет относит любимый торт и цветы кима на кухню, донеся следом ещё и две бутылки красного полусладкого, снимает верхнюю одежду и аккуратно на цыпочках подходит к двери, думая, что его парень снова танцует, потому что ему стало скучно, уже было, что чон заходил резко, тэхен пугался и кидал в него вазой в панике, а потом они на пару собирали осколки по всей спальне. — мм-ах, чонгуки, — зрачки чона расширяются, а язык сам на автомате облизывает губы, потому что стоны тэхена без присутствия чонгука это супер редкая вещь, которая очень его заводит и он думает, что это единственное, что заставит его член изнывать от нетерпения, но приоткрывает дверь и почти пищит, оповещая кима о своём присутствии дома. красные волосы уже прилипли ко лбу, щеки покрыты алым румянцем, глаза застелены пеленой возбуждения. тэхен своими изящными пальцами двигает эту чёртову пробку вынимая и вставляя обратно, и так бархатно стонет имя своего бойфренда, что чонгук не выдерживая кладёт руку на член, поглаживая через жёсткую ткань брюк. — чонгуки, я так долго ждал тебя, — стон, — я приготовился, — ещё стон, а чонгук уже почти рядом, — сегодня ты можешь делать все, что угодно, — тэхен убирает руки и слабо виляет попкой, а чон внимательно следит, как хвост двигается из стороны в сторону и изучает такого тэхена. — котенок так заждался, что решил поиграть сам с собой? — чон легко поднимает парня и укладывает на кровать прямиком под себя, сжимает чужие упругие бедра, а затем берётся за пробку, довольно улыбается, слыша всхлипы и чувствуя скрежет ноготками по собственной спине. — я готовил, мхм, подарок папочке? — тэхен почти невинно смотрит на парня, не считая затуманенного взгляда и тот не выдерживает, аккуратно вытаскивая хвостик, вызвав этим разочарованный вздох, но следом быстро снимает все с себя, скидывая куда-то на пол и входя сразу до конца, заполняя образовавшуюся пустоту большим. тэхен стонет громко, протяжно, цепляется пальцами за простыни, царапает чону спину, а тот впервые за два года отношений не нежничает — шлепает, кусает, спуская с плеч лёгкую ткань, оставляет фиолетовые метки по всей шее и вдоль ключиц, ускоряет темп и находит такие углы проникновения, чтобы ещё глубже, ещё ближе, кусает его губы и слизывает слезы удовольствия. тэ пытается двигаться одновременно с чонгуком, но не успевает, тянет его на себя и целуетцелуетцелует, теряясь в ощущениях. чон особо глубоко входит, упираясь прямо в простату и тэхену кажется, что он сейчас умрёт от удовольствия, перед глазами салюты взрываются, в ушах звон, а внизу чужая рука, доводящая до оргазма. ким кончает, прокричав имя чонгука не меньше десяти раз точно, потому что тот все это время не останавливался, вбиваясь в чувствительное тело, а после и вовсе кончил внутрь, валясь рядом на кровать. — я планировал все не так, — тэ решает заговорить только спустя минут пятнадцать, когда дыхание полностью восстановилось, чувство стыда снова пробудилось, но отрицать очевидное глупо, — но мне пиздецки понравилось. — значит делай подобные сюрпризы почаще. я в душ, а ты пока сходи на кухню, и хвостик не забудь, кошечка моя, — чонгук довольно улыбается и встаёт, беря одежду с собой. — зачем на кухню? — тэхену все лень, ему бы полежать в обнимочку, а чон нагло сбегает. — увидишь, малышка, — чон подмигивается и скрывается за дверью, успев увернуться от летящей в него подушки. — какая я тебе малышка, чон чонгук?! будешь так меня называть, то вообще больше ничего не получишь, — тэ хмурится, но слышит уже из ванной чонгуково "все, молчу" и улыбается удовлетворённо, вытирается салфетками и плетется на кухню, как и попросил чонгук.