Перекресток

Ник сцепил руки за спиной в замок, стоял и смотрел. Где-то там, за стенами и над крышами, разгорался рассвет. Ник чувствовал его затылком, как чувствуешь наведенный ствол пистолета. Он верил, потому что больше ему ничего не оставалось. Тело Ренарда дернулось. Ник разжал руки. Он смотрел, как капитан тянет в себя воздух, со свистом, с перерывами, будто надувает матрац. Тело трясло, выкручивало, корежило, как белье в барабане. Рот то открывался, то закрывался, невидящие глаза таращились в потолок, кожа кое-где лопнула и сочилась розоватой сукровицей. Жизнь грубо возвращалась в покинутое ей тело. Ник выставил ладони перед собой, будто придерживая Ренарда. Он не знал, нужна ли его помощь или лучше не вмешиваться. На этот счет ему не дали инструкций. Когда с лица сползла синюшная бледность, а суставы снова стали гнуться по правилам, Ренард очнулся. Обвел непонимающим взглядом стены и остановил его на Нике. Ник улыбнулся. — Почему я в морге? — спросил Ренард, садясь. Простыня сползла к бедрам. — Потому что вы умерли, — сказал Ник. Он уже думал, как это скрыть. Ничего не выходило. — Как? — Сердце остановилось. — И? — подтолкнул Ренард. — Не тяни. Будто сидел в кабинете и выслушивал отчет по делу. Ник снова улыбнулся. Он все сделал правильно. — И вас увезли в морг. А я пошел в бар и напился. …И там был один парень, странный такой парень. Не Гримм, но уверял, что тоже охотится на существ. Нечисть — так он их называл. Ник почувствовал в нем родственную душу. Не из-за виски — алкоголь не брал. В глазах двоилось, но в голове все было четко и ясно. И пусто. Он рассказал, почему пьет. …И парень сказал, что ему это знакомо. …И сказал, что нужно делать. Что ситуация не безвыходная. Что можно исправить почти все, если… «Если я не боюсь?» — спросил Ник. «Если тебе не жаль», — ответил парень. Ник помнил, что тот улыбался. Нику не было жалко — ничуть, ничего. И тогда парень поделился информацией. А Ник последовал инструкции, и у него все получилось. — Ты что, ходил на перекресток? — спросил Ренард. Он как-то мгновенно оказался рядом, не смущаясь собственной наготы, смотрел в лицо и придерживал Ника за отворот куртки, чтобы тот не ушел от разговора. Ник в общем-то и не собирался. — Ходил, — сказал он, глядя в злые глаза Ренарда. — А что я должен был делать? — Заказать цветы для похорон, к примеру. Почтить память умершего. А не оживлять его! — Эхо заметалось между крашеных стен и затихло, словно умерло. — Извините, — сказал Ник. — Я не мог… не воспользоваться. — Что ты отдал? — Ренард по-прежнему сжимал его куртку, но голос упал, стал почти умоляющим. — Что, Ник? — Все по-честному. — Ник опять улыбался и не мог остановиться. — Ровно половину того, что мне осталось. — А если меня снова убьют? Ник, нельзя же так разбрасываться жизнью. — Можно. Если вас убьют, все снова поделится пополам. И так каждый раз. Это хорошая сделка, капитан. — Худшая в мире, Ник. Нельзя связываться с демонами. — Ну, с колдуном же я связался, — сорвалось с языка, и Ник поспешно добавил: — И потом, если что-то случится со мной, это тоже сработает. Остаток — пополам, всегда. Ренард наконец выпустил его, но отходить не спешил. — Значит, мы в любом случае теперь умрем в один день? — Да, — кивнул Ник. — Я же говорю, это отличная сделка. Голые плечи Ренарда мешали. Смотреть дальше Нику было неудобно, хотя и очень хотелось. — Надо позвать врачей, — сказал он. — Пусть официально вернут вас в мир живых. А то потом замучаетесь доказывать воскрешение. — Да, — сказал Ренард. — Надо. Он притянул Ника за шею, прижался лоб в лоб. Это было почти как поцелуй. Ник сглотнул. Демон еще говорил что-то о неизбежных посмертных муках, — мелкими буквами внизу страницы, — но этот пункт касался только Ника, а значит, и рассказывать о нем было необязательно.