my love jungkook

Парень под Юнги извивается и сплёвывает кровь на пол. — Где она?! Не дай бог с её головы хоть волос упал… У брюнета по жилам струится ненависть, адские псы рвут его плоть изнутри. Он сжимает крепкими бёдрами тело в ссадинах под собой, не давая тому двинуться, и наносит удар за ударом. Лицо рыжего превращается в неаппетитного вида кашу. — Пож. пожалуйста, — получается только хрип. Слипшиеся от слёз и крови веки медленно прикрываются, — Её уже не спасти… Юнги впечатывает кулак в чужой когда-то аккуратный нос ещё раз, прежде чем его за локти оттаскивает полиция. — Мы достали адрес, а девушку везут в больницу с передозировкой и остановкой сердца. — Что…? — Юн быстро вышел, а я поднялся с пола. — Сколько тебе лет? — Мне 20. — Как ты себя чувствуешь? Всё хорошо? — Вполне. — Это было очень рискованно, но, тем не менее, благородно. Можешь рассказать что было? — Прошу отойдите, — Ким взял меня за руку и повел на улицу. — Нужно в больницу. К Чимини, Тэ, — мужчина крепко обнял меня и выдохнул, — Что вы.? — Я так рад, что ты в порядке, что жив. — Зачем вы приехали? — По всем новостями показывали. Ты полез в здание с вооружённым человеком. Инстинкта самосохранения вообще нет? — Тэхен гладил по спине и изредка по волосам, а после приблизился к губам, — Я… Чуть не потерял тебя. — Не велика потеря, — Ким ухмыльнулся и чмокнул меня, после быстро отпуская. — Я напишу вечером, у меня сейчас пара, — тот уже бежал к машине и уехал. POV Автор Чимини не может дышать. Это подобно тому, как людей душат, схватив за горло или же обмотав его верёвкой. Только рядом с Пак никого — она одна, а руки на своей шее всё равно чувствует: они сжимают с каждой секундой сильнее, не дают сделать такой нужный глоток воздуха, а как только она почти отрубается, отпускают, чтобы девушка смог надышаться. Но проблема в том, что так повторяется по кругу, и он бесконечен. Это похоже на какой-то глупый рассказ из книг, где героям настолько ебано, что они хватаются за бутыль с ядом, выпивают все до последней капли и, почти не мучаясь от физической боли, умирают. И шатенка действительно готова поклясться, что та на грани, потому что её пидорасит настолько сильно, что кажется, тело не выдержит внутренней боли и, покрывшись огромными трещинами, разорвётся на мелкие кусочки. Эта боль сидит в Минни, приживается и она не солжёт, если скажет, что это её личный ад. Ад, в котором она не может отдохнуть, спокойной поспать, а еда — главный враг, от которого тошнит, стоит лишь взглянуть. Чимини не знает, сколько так продержится, потому что с ней такое впервые. — Всё хорошо, ты в безопасности, — проговаривает медсестра и та лишь вновь закатывает глаза, погружаясь в темноту. А просыпается лишь спустя неопределённое время, наблюдая за тем, как следователь рассказывает обо всем её матери. Женщина вечно поглядывает на девушку, что одной ногой на иной стороне, нервничает, кусает губы, скрестив руки на груди. Несомненно, моральную травму от этой всей ситуации она получила, но никаких эмоций кроме униженного чувства достоинства её единственной дочурки и жуткого беспокойства не чувствует. Ужасно больно наблюдать за этим. Но Чимини та, кто будет бороться за свою собственную жизнь. Она видит лицо матери, когда следователь докладывает ей о произошедшем: шок, вина, растерянность, испуг — всё это видно при одном взгляде на неё. — Состояние не стабильно, а всё из-за наркотиков. Мы не уверены, что будет потом… Возможно, ломка или даже лихорадка, но сейчас сделаем всё возможное для поддержания жизни и выведем все вещества, — мама плачет, соглашается, бесконечно благодаря врача и сидит со слезами на глазах около койки. POV Юнги — Сюда нельзя! — я отталкиваю людей и вбегаю в палату, замечая сонную женщину и её… — Умоляю, прости, — я мигом оказываюсь перед кроватью и сажусь на колени. Взгляд падает на исколотые руки и слишком бледное лицо, вместе с худобой, — Мне очень жаль…- я вытираю щёки и опускаю голову, как чувствую касание до волос. Чимини сжимает их и медленно открывает глаза. В уголках её глаз скапливаются слезы, а синие губы дрожат и тогда я крепко обнимаю её. Мы остаёмся в помещении одни и заполняем бесконечными всхлипами с обеих сторон. — Прости, что так поздно… Малыш, я очень волновался…- она много раз кивает и слабо сжимает мою футболку, ибо как видно сил нет даже на то, чтобы поднять голову, — Всё закончилось. Минни, я никогда больше не отпущу тебя. — Юнги…- шёпот и вновь тишина, она отстраняется и смотрит мне в глаза, — Я… Не хочу больше видеть парней… Я ненавижу их и боюсь. Но…- пальчики скользят по моему лицу, очерчивая скулу, — Я хочу всегда быть с тобой… Потому что…- она всхлипывает, а я обнимаю её вновь, — Ты никогда не причинял мне того, что остальные… Не оставляй меня, я не смогу без тебя. Не доверюсь другим, даже не хочу думать о жизни без Мин Юнги. — Я рядом. Я всегда буду рядом, — отвечаю я и утыкаюсь в любимые волосы, — Слышишь? Я люблю тебя, Чимини. — Я сильнее…- теперь через слезы, я улыбаюсь и целую девушку в затылок, — Я хочу сказать тебе кое-что важное, слушай внимательно… Чувствуешь мои прикосновения? Ты только мой, и пусть хоть одна скотина попробует взглянуть на тебя, я убью ее. А если ты вдруг захочешь взглянуть на другую, знай, что в таком случае темнота станет твоим лучшим другом, малыш, ведь света солнца ты тогда уж точно не увидишь… — Тебе кажется лучше, — я слабо усмехнулся и прильнул к её пухлым губам, нежно сминая. — Юнги, я не знаю, что он делал… Возможно, насиловал или издевался, возможно, я болею чем-то заразным. Не трогай меня, — вопреки её слова я лишь углубил поцелуй и уложил в кровать. — Как много наркотиков или шприцов он тебе давал? — Не помню или просто сейчас трудно что-то вспомнить… — Поскорее выздоравливай. Я надеюсь, что нет зависимости и тебе не принесло это сильный вред, — малыш угукнула и не сводила с меня глаз, — Нужно отдыхать. — Вдруг это всё снова сон? — она нащупала мою руку и сплела наши пальцы, — Я так не хочу просыпаться. — Чимини, я здесь, — я оставил поцелуй на её костяшках и посмотрел на девушку, — Чувствуешь? — Да… Она медленно погружалась в сон, но иногда резко вздрагивала и вновь просила поцеловать, потому что хотела убедиться в реальности. Я не представляю, что Пак пришлось вытерпеть. — Чонгук? Можешь приехать? — Хён, я выехал следом за тобой, а потом ее мама попросила забрать некоторые вещи из квартиры Цой, а сейчас стою в пробке уже час. Я не знаю когда приеду. Уже очень устал. — Миссис Цой здесь, но… Я боюсь оставлять их одних. Вдруг… — Да, я понял. Попробую растормошить водителя. А ты куда-то собрался? — За продуктами и взять вещи для себя, не хочу оставлять ее даже на секунду. — Это тоже очень трудно. — Я готов сидеть около неё всю жизнь. — Скоро буду, подожди ещё 20 минут. Я сбросил, вскоре в палату вошла её мама. — Юнги? — Да, — женщина села напротив и посмотрела на наши руки, — Я думаю, что нужно было сказать раньше… Я парень вашей дочери. — Я догадалась. Поэтому следует рассказать тебе информацию от врача. — Что-то серьёзное? — Чимини была беременна, — была…? — От того кто похитил её? — Точно не знаем, но случился выкидыш уже на первой неделе. Я не знаю, как объяснить ей это всё. Организм сейчас очень слабый, практически кома, но дочка борется… — Я позабочусь об этом. Не волнуйтесь. Я думал, что буду одинок всю жизнь пока не встретил её. Обычно я не влюбляюсь так быстро, но ваша дочь нашла способ, чтобы я думал о ней каждую секунду. Женщина улыбнулась и провела по ее волосам. — Мы расстались не на лучшей ноте… Она так хотела уехать с Чонгуком, но мы с мужем были категорически против. Думали: «Глупая, это не последний твой парень. Не хватайся за него, как за последний шанс». Она лишь ухмылялась и дальше собирала вещи, на самом деле мы не знали ничего о её жизни. Оказывается Чонгуки всегда был очень близок и дорог ей, но лишь друг, а университет находится в самом центре столицы и дочь смогла поступить сама… Теперь у неё заботливый парень, своя квартира и второй курс. Она всего добилась сама. Вчера мне позвонили из полиции и доложили обо всём, я ревела всю дорогу от осознания того, что могу потерять её и больше никогда не увидеть. Но я так рада, что всё обошлось. Да, последствия ужасны, но сейчас Чимини здесь… Я лишь промолчал и сжал руку девушки. Она натерпелась за всю жизнь. Я только не понимаю за что. Через час она вновь очнулась, а Чона всё не было. — Где мама? — Тебе нужно перекусить. Она вышла за едой, — Пак смотрела на меня, а я ухмыльнулся, — Ты чего? — Я очень сильно люблю тебя, Мин Юнги…- прошептала та, — Я думала, что умру там, а он вообще говорил, что убил тебя. Мне было так страшно, но ещё страшнее то, что я действительно верила, что тебя нет… Прости. — Глупенькая, — я провёл по голове рукой и чмокнул в лоб, — А я ни на минуту не сомневался, что найду тебя. — Извините, что прерываю, но пришли люди из полиции и требуют допроса. — Ты готова? — спросил я, но Чимини кивнула. — Если ты будешь рядом. Я сел ближе на кровать, а двое мужчин сели напротив. Задавали очень личные вопросы, но она молодец. Держалась и всё рассказывала. — Я защищалась, но он домогался. Под наркотиками я ничего не понимала, возможно, был секс. — Что он делал, когда ты просыпалась? — Бил, давал новую дозу. — Ты принимала её сама? — У меня не было выбора, иначе Хосок бы душил меня или угрожал… Жизнью моего парня. Недавно вертел членом перед лицом и раздавал пощёчины за неподчинение. — Мы засвидетельствуем следы побоев и отправим в суд. Сколько раз он сильно избивал тебя? — Я не знаю. Я долго не приходила в себя. — Что потом произошло? — Он схватил меня за горло и… насильно засунул его мне в рот. Потом я укусила его и стукнула вазой по голове, он отключился, а я смогла сделать звонок, прежде чем его мама затащила меня обратно в комнату. — Она была с вами? — Это был их дом. Кажется, она была там, когда приезжала полиция, но ее спрятали. — Спасибо. Тебе предоставят психологическую помощь. — Я в порядке. — Уверена в этом? — Да, всё нормально. — Нет. Это необходимо, — проговорил я и девушка согласилась. — Конечно. Мы обратимся к врачу и тот предоставит помощь. — Он ведь в тюрьме сейчас…? — В данный момент — нет. Парень тяжело ранен и без сознания находится в больнице за городом, твой защитник постарался. Но тебе ничего не угрожает, — она взяла меня за руку и заметила ссадины, — Ещё раз спасибо за информацию, Чимини. Поправляйся. — До свидания, — Я прикрыл за ними дверь и вернулся к Пак. — Спасибо, Юнги. — Ты же моя девушка, — усмехнулся я и продолжал рассматривать её, замечая все синяки и порезы, следы на шее и гематомы по всему телу, — Когда ты выздоровеешь, мы поедем к моим родителям. Я предоставлю тебя, как свою будущую невесту. Чимини улыбнулась и кивнула. — Невесту… — А потом навестим твоих родителей, и ты поговоришь с ними. — Мама что-то сказала, да? — Всё. Расскажешь, что Чонгук не твой парень. — Ты серьёзно? — она засмеялась и обняла меня, — Ревнивец… Я только твоя, Юнни. И отныне всегда буду только твоей, а если так получится, что мы расстанемся… Я стану лесбиянкой, без вопросов. — Во первых, не думай о том, что «нас» не будет. Во вторых, ты бы была самой красивой представительницей гомосексуалов. — А в третьих? — Я прошу прощения за всех парней, которые тебя обидели или нанесли увечья. — …в этом нет твоей вины, — она поглаживала мою руку, а улыбнулся, — Я очень рада, что нашла тебя. И ты сейчас здесь, рядом. — Верно.