Архимаг Вестероса.

      Винтерфелл встретил меня неласково. То есть дрянная погода с серыми тучами и мелким дождем испортила и так дышащее на ладан настроение. Доппеля для Джона убили ударом меча в шею. Скорее всего подкравшийся со спины боец из элиты наемников. Телепортировавшись в покои Джона лично, я увидел, как он стоит, тревожно оглядываясь по сторонам, а рядом с ним лежал живой Призрак с окровавленной пастью. Вкупе с красными глазами лютоволка, размерами уже взрослого волка-альбиноса, смотрелось довольно зловеще. Труп убийцы лежал у самых дверей и, судя по вытекающей из шеи крови, он был убит совсем недавно.       — Что произошло? — первым делом спросил я у ученика. Тот сначала направил свой меч на меня, но, признав, убрал его обратно в ножны.       — Учитель, вот этот человек проник в мои покои, ударом меча уничтожил вашу копию, затем начал драться со мной. Если бы не Призрак, то лежать мне на земле трупом.       — Он что-нибудь говорил?       — Нет, все произошло в полном молчании, — отрапортовал ученик.       - Тогда, Джон, сейчас состоится внеочередная лекцию по вызову духов. Мы призовем прямо сюда дух этого человека и выясним, что он хотел, а заодно, от кого пришел, если это наемник.       - А так разве можно, учитель?       - Нужно, Джон, нужно.       Я подошел к трупу и взяв у него окровавленный палец, отрезав оный ножом. Остальное тело я дематериализовал вместе с кольчужно броней и прочими вещами, среди которых не было ничего путного. Ни писем или шифровок, указывающих на личность заказчика. Доппель быстро вычертил соответствующий вызову духов чертеж прямо на полу комнаты Джона в центр которого я положил палец. Джон чуть поморщился от моих действий, но я объяснил тому, что в магии нет легких путей и иногда, для достижения нужного результата требуется перешагивать через брезгливость.       - Явись душа из мира надлунного. Явись по приказу от мира сего. Вызываю тебя душа человека. По праву спирита и некроманта, призываю тебя дух. Явись.        В центре чертежа заклубился темный туман соткавшийся в полупрозрачную копию высокого человека в кольчужной броне. Его холодный взгляд быстро прошелся по комнате, а увидев Джона недобор посмотрел на него. Джон, увидев полупрозрачную копию своего недавнего противника, снова вытащил меч. Призрак убийцы, уже было рванул к нему, да кто бы ему дал. Тот впечатался в невидимую стену и его отбросило в центр круга. Даже при призыве обычных душ стоит быть аккуратным.       — Стой, дух. Я твой призыватель, — громко и четко приказал я, и дух нехотя остановился. Потом он посмотрел на свой окровавленный палец лежащий в центре круга призыва, затем на себя.       —Я умер, верно? — глухим потусторонним голосом, от которого кровь в жилах не просто стынет, а замерзает, ответил дух убийцы.       — Верно, дух. Зачем ты хотел убить моего ученика?       — Я не хотел его убивать. Я должен был похитить его из Винтерфелла, но он заметил меня, пришлось драться.       — Кто послал тебя к нему?       — Я не могу этого сказать. Я поклялся хранить эту тайну, — тем же жутким пробирающим до костей голосом ответил дух убийцы.       — Джон, подойди, — подозвал я ученика. Тот опасливо подошел, недоверчиво косясь на духа. — Сейчас ты увидишь, как из духов, демонов и прочих тварей выбивать информацию.       Джон подобрался, а дух, почуяв неладное, попытался убраться подальше, но опять же кто ему даст. Именно я удерживаю его в мире живых, и пока я не захочу, он не уйдет на перерождение. Я достал посох и начал наговаривать в него заклятие Растущей боли. Растущая боль — коварное заклятие, пригодное для пыток или сведения с ума. Для опытных магов не подойдет, аура волшебника сама по себе сопротивляется в отличие от обычных людей. Также это заклинание способно пытать даже духов, ведь Третье начало, пронизывающее всю энергосистему человека или мага никуда не девается. Дух орал, визжал, проклинал, но ни я, ни Джон не слышали его, так как я поставил заглушающий порог, дабы не слушать вопли от пыток. Я, конечно, не большой специалист по спиритизму и некромантии, но, как вызывать и допрашивать души, знаю, Креол и Фэйд меня этому обучали особенно вдумчиво. Спустя несколько минут истязания, что довольно много для духов, он сдался и рассказал все.       Заказчиком похищения Джона являлась Серсея Ланнистер, о причинах он ничего не знал. Ему только сказали похитить мальчика и привести его в Красный замок. Серсея походу слишком много прожила. Покушение на ученика спускать нельзя. Думаю, стоит нанести еще один визит в Королевскую гавань. Оставив нового доппеля для обучения Джона и выделив ему денег на развлечения, я телепортировался обратно в Королевскую гавань. Тронный зал был уже начищен до блеска, а немногочисленные лорды и леди поспешили убраться от меня подальше. Джоффри сидел на троне с самодовольным видом, но, заметив меня, как-то сжался, что сделать было затруднительно в нынешних условиях. Подле трона стоял Джейме Ланнистер в начищенных до блеска доспехах.       — Ваше Высочество, — поприветствовал я Джоффри. Тот пошел почему-то пятнами, а аура выдала порцию гнева напополам со страхом. Джейме напрягся и положил руку на рукоять клинка.       — Я король, поэтому обращайся ко мне либо «Ваша Милость», либо «Ваше Величество», — выдал Джоффри после секунды обдумывания. Аура мальца бурлила, но выказывать что-либо он не спешил. Помнил мои слова насчет хамства, и что будет, если он продолжит.       — Ты еще не король, а только «наследник», — выделил я последнее слово, от которого покраснел уже Джейме, — ты лишь сын королевы, — продолжил я, в упор глядя на гвардейца. По ауре Джейме я видел, как ему хочется пронзить меня мечом.       — Я король, — самодовольно ответил мне блондинчик.       — Пусть так. Я могу ненадолго забрать вашего дядю? Мне надо с ним поговорить наедине, — спросил я, в упор глядя на него, при этом слегка придавив аурой. Для магов такой финт ушами тоже пройдет, но обычный человек более восприимчив к подобным воздействиям.       — Эм… конечно. Дядя Джейме, вызовите себе сменщика.       — Да, Ваше Величество, — степенно ответил гвардеец.       Я взял Джейме за руку и телепортировался в Эссос, в Травяное море. Неподалеку располагалась деревенька, где я вылечил одного мужика от серой хвори. Вокруг была сплошная пустошь, километров на десять, так что нам никто не помешает.       — Где это мы? Что тебе нужно? — моментально начал наезд Джейме и вытащил клинок. Телекинезом я вырвал меч из рук гвардейца и выбросил прочь.       — Мы сейчас находимся в Эссосе. В Великом Травяном море, если быть точным. Нам надо поговорить. Наедине, Джейме.       — Нам не о чем разговаривать, колдун, — ответил Джейме, недоверчиво вертя по сторонам головой. Он не верил, что за секунду оказался в сотнях километров от замка.       — Джейме, неужели тебе так сильно хочется на тот свет? Я не колдун. Я маг. Это две большие разницы. Впрочем, неважно.       — И что? — спросил Ланнистер, подобрав свой меч и вложив в ножны, более менее успокоился.       — Чего не сделаешь ради любви, — произнес я фразу самого Джейме, когда он уронил мелкого Старка вниз с башни.       — Что ты сказал? — удивился тот.       — Ты меня слышал, Джейме. Я крайне расстроен твоими действиями. Послать убийцу к маленькому мальчику. Ай-яй-яй.       — Он должен быть мертв.       — Ой ли?! Байки мне не рассказывай. Я прекрасно вижу, что ты собираешься врать. Однако, Бран жив и здоров, а вот тебе не повезло. Я дважды возвращал этого пацана с того света. Чем он тебе так насолил?       Джейме молчал.       — Когда трахаешь сестру, стоит лучше выбирать место, — от моих слов Джейме покраснел как помидор, а аура резко вспыхнула неконтролируемым гневом, — Так, спокойно! — сказал я, когда Джейме кинулся на меня с голыми руками. Хотя учитывая, что на нем есть латные перчатки, он мог нанести мне определенный вред. Телекинезом я зафиксировал его в одном положении без возможности двинуть чем-либо, кроме головы, да и то, избирательно.       — Что ты хочешь? — прорычал Ланнистер, пытаясь высвободится от пут телекинеза, — Я сделаю все, что попросишь. В разумных пределах, конечно.       — Что хочу? — задумался я, — Есть одна просьба, для тебя и твоего отца она покажется пустяковой.       — Что именно?! — вскинулся Джейме. Теплый ветер красиво теребил его золотистые волосы. Хоть до ночи еще далеко, но солнце причудливо играло красным светом на лице Джейме.       — Необходимо истребить всех, кто имеет отношение к Утонувшему богу, то есть всех железнорожденных без скидок на возраст и пол. Понимаю, моя просьба покажется чудовищной, но таково мое желание.       — И всё? — недоверчиво поднял золотую бровь гвардеец Джоффри.       — Ну вообще-то да. Я хочу, чтобы все они умерли, включая даже тех, кто в плавании или изгнан. Не должно быть ни одного выжившего. Их корабли можете конфисковать в пользу своего флота. Думаю, Станнис будет рад пополнению.       — Хорошо, — сказал Ланнистер, а в ауре было явное облегчение.       — Погоди. Неужели ты решил, что ты просто дал мне слово и все?! Нет. Ты дашь мне клятву, что всеми силами будешь способствовать истреблению последователей Утонувшего бога.       Ланнистер недоуменно поднял бровь. Я же материализовал из воздуха деревянную плитку, где появились слова клятвы. Я сунул её в руки гвардейцу, а сам тем временем зачитывал заклинание магической клятвы из смеси школы проклятий, магии духа и демонологии. Преполезный раздел магии. Позволяет таким образом заставить делать что-либо даже высшего бога. Что уж говорить о простом человеке. Джейме прочитал контракт и не найдя там дополнительных ограничений, принялся читать. Единственное, что его смутило, что там я не требовал денег или крови. Только душу. Иначе никак нельзя. Пусть Джейме и не демон, но перестраховка лишней не будет.       — Я Джейме из дома Ланнистеров, клянусь своей душой, что выполню одно поручение архимага Гарола насчет убийства всех, кто принадлежит к пастве Утонувшего бога. В обмен на успешное завершение моей миссии, архимаг Гарол клянется не разглашать информацию о моем инцесте с Серсеей из дома Ланнистеров в течении 500 лет в пределах этого мира людям незнающим о нем, если обратное не угрожает жизни или свободе воли архимага Гарола. Также я клянусь не причинять вред архимагу Гаролу или допускать, чтобы тому был причинен вред со стороны моей семьи. Да будет так.       Едва Джейме договорил, как я активировал заклинание магического контракта, и нас обоих охватил синий огонь, впрочем, не причинивший нам никакого вреда.       — Что это было? — спросил Джейме, отойдя от небольшого шока.       — Эффект от магической клятвы. Теперь твоя первоочередная цель — истребление всех верующих в Утонувшего бога. О Грейджоях и прочих железнороженных должны будут говорить исключительно в прошедшем времени. Остальные боги меня пока, — выделил я слово «пока», — не интересуют. Твои же потрахушки с сестрой меня мало волнуют, хотя я не совсем их понимаю.       Джейме надулся, как мышь на крупу, а я взял его за руку и телепортировал обратно в тронный зал, где на месте нашего первого телепорта уже стояло двое мейстеров, пристально изучая пол. Наше появление ознаменовалось изумлением от Пицеля и остальных, а также облегчением от аур Джоффри и Серсеи. Мейстеры хотели было что-то сказать, как я направился к сестре Джейме. Стража заслонила королеву собой, мне это нисколько не помешало.       — Королева Серсея, я хотел бы с вами побеседовать! Прямо сейчас.       — Мне не о чем с вами беседовать! — надменно ответила королева. Её золотистые волосы пышной волной спадали на плечи, а зеленые глаза сверкали яростью. Чем я ей так не угодил?       — А я думаю, что побеседовать все-таки надо.       — О чем вы? — встрепенулась Серсея. Джейме подошел к ней и что-то прошептал на ухо. Я не слышал, что он ей сказал, но аура сверкнула страхом, а чуть позже гневом.       — Пройдемте за мной, архимаг, — успокоилась королева и пригласила меня в пустой зал.       Когда я пошел, за королевой увязались братья Клиганы. Пес и Гора. Пес недоверчиво поглядывал на мой посох, а редкие волосы едва прикрывали страшный ожог на лице. Гора же был огромного роста, не меньше двух метров. Аура была страшная. Такой шлейф от убийств я видел только у одного некроманта, с которым пересекался еще в Шумере. Чего там только у него не было. Детоубийство, клятвопреступления, про обычные убийства я вообще молчу. Аура была практически вся черная. Таких людей убивать надо и отправлять в тот же Лэнг или на перерождение.       — Итак, о чем вы хотели поговорить? — властно спросила Серсея, усевшись на единственный стул в зале. Гора и Пес встали по бокам королевы, готовые защитить в любой момент. Я сотворил себе большое кресло, напоминающее трон, и уселся на него. Со стороны могло показаться, что Серсея подчиненный, пришедший к строгому начальнику на ковер. Королева скривилась так, будто ей в рот фуру лимонов выжали. Еще бы, хотела немного унизить, а получилось наоборот.       — Я буду краток. Некоторое время назад я почувствовал, что моему ученику угрожает опасность. Моего ученика зовут Джон Сноу, он считается бастардом Нэда Старка. Но, думаю, вы и без меня это знаете. Так вот, человек, который хотел похитить Джона, под пытками признался, что это вы приказали ему пойти на столь опрометчивый поступок. Что вы на это можете сказать? Учтите, что я увижу вашу ложь, поэтому настоятельно рекомендую говорить правду.       — М-м… Гарол, правильно? — притворно улыбнулась Серсея. — Я не понимаю сути ваших претензий. Я никого не посылала в Винтерфелл, а тем более, чтобы похитить вашего ученика.       — Ложь, — бескомпромиссно выдал я. Аура выдавала её целиком, как бы она не брыкалась.       — Да как ты смеешь, обвинять МЕНЯ. Ты вообще не отсюда и ты здесь НИКТО. Я КОРОЛЕВА СЕМИ КОРОЛЕВСТВ, мое слово ЗАКОН для всех! — мгновенно придя в бешенство закричала Серсея, да так, что на шум прибежали все, кто был поблизости. Среди них был Барристан Селми, Джоффри, Варис, Петир Бейлиш, Пицель, какой-то златовласый слуга с робким лицом и несколько стражников из числа Золотых плащей.       — МОЛЧАТЬ, ЖЕНЩИНА!!! — громыхнул я усиленным магией голосом. Громыхнул так, что Гора отошел на шаг назад, а в ауре явно почувствовался страх, что уж говорить об остальных. Телекинезом я подхватил шею Серсеи и поднял вверх, подобно ситху. Гора и Пес попытались спустить её вниз, ухватившись за ноги, но только сами зависли в воздухе. Со стороны смотрелось довольно комично. Сама Серсея застыла в немом ужасе, ведь я поднял её на три метра в высоту и сжимал шею как в тисках, отчего та хрипела, не в силах разжать безжалостную хватку. Стоит надавить чуть сильнее, как я сломаю ей позвонки и на землю упадет труп.       — Не смей трогать мою мать!!! — прокричал Джоффри и отдал приказ Селми, чтобы зарубить меня. Я же не стал дожидаться этого и швырнул Серсею прямо в Джоффри. Сир Барристан еле-еле успел убрать клинок в ножны, как в него влетела королева и снесла его в коридор. Джоффри тоже упал, а я сдавил уже все тело Серсеи телекинезом и прижал к полу.       — Кха-кха! — кашлял Селми, когда очухался и попытался снова ринуться ко мне, но телекинез был против и Барристан безуспешно пытался зарубить меня. Кто бы ему дал?! Не хочется его убивать. Аура у Селми довольно светлая. Пускай живет старичок. Ему еще к Дейенерис ехать, а он мощный союзник для последней из дома Таргариенов. Все остальные, включая прибежавшего чуть позже Джейме, застыли соляными столбами.       — Значит так!!! Слушай меня внимательно. Женщина, перед тем как ты умрешь, я хочу кое-что сказать тебе и заодно всем кто сейчас меня слушает. Если на меня или тех, с кем я в дружественных отношениях, а это я, ученик и его сестры с братьями, будет совершено покушение, похищение или хоть что-нибудь, вредящее им с вашей стороны, я приду в этот замок снова и оставлю после себя обугленный кратер. Детям я сотру память и отправлю в бордель облизывать гениталии у старых хрычей за пару медных монет и возможность не подохнуть с голоду, — уточнил я. — Тайвина и всех родственников я медленно поджарю на драконьих костях, а ты в виде духа будешь смотреть и видеть их муки. Я никого не пожалею, как вы не пожалели бы. Поняла?!       Серсея, все еще парящая на стуле с висящими на нем Горой и Псом, испуганно перевела взгляд на не менее испуганного Джоффри и, видимо, представила всю картину ужасов, описанных мной.       — НУ!!! — придавил я еще и аурой.       — Я поняла. Никто не будет вредить вам по моему приказу, — поспешно закивав, испуганно выдала королева.       Я взмахнул рукой, ломая телекинезом её шею, и Серсея, с грохотом рухнула на телохранителей, сотворив кучу малу. Я, оборачиваясь, увидел донельзя удивленное лицо Барристана Селми, который до сих пор не оставлял попыток пробить мой телекинетический щит мечом.       — Оставь попытки, Барристан, — холодно ответил я. Селми дураком не был и тут же убрал меч в ножны, несмотря на то, что «король» Джоффри не отменял свой приказ о моем убийстве.       Более не оборачиваясь, я вышел из зала и переместился на кухню замка, где вовсю работали повара, готовя на жителей замка. Едва я пришел на кухню, главный повар предложил мне перекусить. Отказываться я не стал, заодно сниму несколько новых матриц для материализации еды. Стоит отметить, что кухня замка была размером с два тронных зала. Огромное помещение, где была невыносимая жара от множества костров и печей, где непрерывно готовилась птица, рыба, мясо, овощи и дичь. К кухне замка непрерывно подъезжали телеги с множеством бочек, коробок и мешков. Там, видимо, были напитки, крупы, соленья и прочие. Мясо и рыбу обычно приносили в основном в живом виде, где её сноровисто убивали и тут же разделывали на составляющие. Если не придираться, то всей этой еды хватит, чтобы кормить всех жителей Гавани в течение месяца. Но увы, нельзя экономить на короле, он о державе думает. Должен думать. Хе-хе.       В остальном все стало тихо, единственное, через пару дней от Джейме я узнал, что Нэда Старка собираются казнить за предательство короны. Казнь придумал провести Джоффри, вернее ему посоветовал это Петир Бейлиш. Я же ненавязчиво намекнул, чтобы его не убивали, а отправили в Ночной дозор или лишили звания «Хранитель Севера», передав его сыну, так как он тоже Старк и позднее намекнуть Роббу, чтобы на юг не лез. Прости, Нэд, я, конечно, мог бы тебя спасти, но не буду. Моя идея пришлась по душе Ланнистеру и, ухмыляясь своим мыслям, он ушел. Решив, что в данный момент я не нужен никому, телепортировался к Джону в Винтерфелл. Тот усердно пытался пробудить магическое зрение, но у него ничего не получалось. Доппель несколько раз объяснял ученику, как это можно сделать, но Джон то ли не понимал, то ли ему не хватает энергии для подобного действия. Придя лично, я немного взволновал Джона, живой учитель все же лучше доппеля. Несмотря на всю свою полезность доппели не могут импровизировать и придумывать что-либо. Они мана, обретшая плотность и следующая программе, вложенной создателем. Объяснив Джону еще раз, как именно пробуждать зрение, упомянув, что под магическим зрением может пониматься запах или звук маны, но зрение наиболее лучший способ воспринимать информацию и запоминать.       Дела у Джона продвигались чуть хуже, чем никак. Ну не получалось у него увидеть. Тогда я задумался. Быть может, на Джона, а точнее на его успехи в магии влияет окружающий магический фон. Отчасти это так и есть. Ведь родись тот же Креол на Плонете, где эфирных течений почти нет, он вырос бы максимум до подмастерья и то если бы его обучали Искусству, едва он заговорил.       Возвращаясь к Джону. Ученик правда старался, но из-за маленького резерва и общей насыщенности маной он не мог ничего сделать. Спустя два часа бесплодных попыток я отправил его отдыхать, предварительно создав доппеля и под невидимостью приказал ему следить за Сноу на случай неожиданностей. Мало ли что. Сам же сел на вновь созданный трон и стал думать, как бы помочь ученику. Ведь чем быстрее Джон сможет видеть ауры, тем быстрее пойдет его дальнейшее обучение. Вообще единственным верным решением было повысить уровень магической энергии в округе для более лучшего усваивания. Можно переместиться в мир с более высокой насыщенностью маной, но возвращаться в Шумер, где меня наверняка до сих пор ожидает братец хтоника, что-то я очкую, а идти в мир наугад… я рискую не только учеником, но и собой. Кто знает, вдруг в новом мире маги гораздо сильней, и мое появление вызовет у них закономерную реакцию. Захватить или убить. Я не горю желанием ссориться, тем более с магами. Хотя возможно в будущем я попробую погулять по иным мирам.       Пока что стоит оставить канон известной мне истории в целости, ведь никто и ничто не мешает моей задумке. Вернуть Таргариенам былое величие при моих силах вполне реально, что совпадает с моим собственрым желанием. Раз Дейенерис все равно пойдет завоевывать Вестерос, то стоит выжать максимум пользы для себя.       Вообще стоит задуматься о будущей спутнице жизни. Проводить вечность в одиночестве не вариант, а свихнуться можно. На её роль отлично подойдут сама Дейенерис Таргариен, Маргери Тирелл, возможно Ширен Баратеон. Возможно есть еще кандидатки, но за этих троих я могу с сказать с определенностью. Еще в каноне мне было безумно жаль этих девочек, ведь, по сути, они погибли зря. Хотя сейчас все они малолетки, особенно Ширен, но подождать годиков пять-шесть максимум, прежде чем тащить их в постель, я вполне способен. Заодно потренируюсь в метаморфизме.       Через два дня казнь Старка. Я не рассчитываю, что Джоффри будет милосерднее, но во всяком случае девочек он заранее отправил на родину и не получится, как в каноне. Санса заложница Ланнистеров, а Арья нашла Якена Хгара по прозвищу «Человек». Кстати, стоит самому найти этого гаврика и поболтать с глазу на глаз. Ведь он в сериале как-то смог убить большую часть гарнизона в Харренхолле. Плюс он не знает, что я знаю, что он Безликий. А потрошить мозги я, увы, не умею, не предрасположен к этой без сомнения полезной стези Искусства. Но я буду стараться.       Сказано-сделано. Когда я телепортировался в тронный зал, мне по дороге попался Варис с интересным известием. Дейенерис попытались отравить, торговец вином почти это сделал, но Джорах спас её от яда, и воинственный кхал Дрого готовится к переходу через Узкое море. Взволновала ли меня эта новость? Ничуть. При желании я мог бы поселиться где угодно, но раз уж я что-то решил, то сделаю. Заодно раз уж Варис здесь, я попросил его проводить меня в тюрьму, мол, там есть крайне интересный заключенный по имени Якен Х'гар. Варис хитро улыбнулся, погладил подбородок, на котором начали расти крохотные волоски. А Варис блондин, оказывается.       Поход в тюрьму замка занял почти час. Видимо, Варис не утруждал себя раскрытием тайных проходов, и шли мы напрямую через все этажи замка, встречая всех подряд, пока он не привел меня к дощатой двери с крупным висячим замком. Достав откуда-то из складок одежды покрывшийся ржавчиной ключ, Варис отпер дверь и махнул рукой, приглашая заходить.       Темница выглядела скорбно. Неудивительно, что многие хотят и выбирают пойти в Ночной дозор. Ведь там есть хотя бы иллюзия свободы, а здесь её нет и не было. Узкие каменные мешки размером полтора квадратных метра каждый не располагают к комфортному житью. Тюрьма все-таки. Варис неслышными шагами шел вперед, подсвечивая путь факелом, снятым ранее со стены, и, добравшись до самой дальней двери в глубине темницы, снова достал ключ, на этот раз почти новый, и отпер неприметную дверь в стене. Удивиться я не успел, как моему взору предстала печальная картина.       Якен Х`гар оказался высоким молодым человеком примерно чуть младше тридцати лет. Первое, что бросается в глаза, так это его прическа. Несмотря на то, что в тюрьме заключенных не балуют помывкой, волосы у Якена Х`гара были разноцветные. Одна сторона была когда-то белой или седой, ныне же грязно-серой. Другая сторона была рыжей, причем насыщенно. Но слой грязи не давал сказать об этом более точно.       Увидев нас, Якен никак не отреагировал на то, что к нему пришел посетитель. Он полулежал на небольшой кровати, вперив пустой взгляд в стену. Я же начал аккуратно рассматривать его ауру. А Варис встал в тень, не давая Якену увидеть лицо. Несколько минут мы все хранили молчание. Я в это время рассматривал ауру и был весьма удивлен, что она была скрыта. Некачественно, неумело, но скрыта. Это было любопытно. Рассмотрел Безликого во всех деталях и как следует запомнил его ауру. Поменять внешность не проблема, а вот ауру поменять это задачка посложнее.       — Здравствуй, — решил я нарушить покой подземелий. Якен слабо дернулся и уставился на меня пронзительным взглядом карих глаз.       — Приветствую тебя. Что тебе нужно от человека?       — Человек наверняка много видел и знает.       — Правда. Как я могу к тебе обращаться? — спросил Якен, и я ощутил слабенькое давление, призванное немного развязать мне язык. Все интереснее и интереснее.       — А я как могу к тебе?       — Человек может называться Якеном Х`гаром.       Аура отчетливо дернулась, выдавая ложь. Кто же ты такой?       — А человек не лжет магу? — спросил я.       — Возможно, — ответил Безликий.       — Человек, наверное, хочет выйти отсюда? Вновь вдохнуть морской воздух, ощутить под ногами песок и вернуться в родные пенаты на другом континенте.       — Человек быть родом из Лората. Человек не хочет туда. Ему лучше в Вестеросе.       — Опять лжешь. Тебе не надоело мне врать? Я ведь пришел с благими намерениями.       — Маг лучше знает, куда ведут в итоге благие намерения.       — Возможно, но ты, «Якен Х`гар», сейчас находишься в весьма незавидном положении.       — Смерть это избавление, — убежденно проговорил Безликий. Аура Якена взбурлила, но тотчас же успокоилась. Он очень хорошо владел собой.       — Смерть тела? Или души?       — О чем ты? — спросил Якен. Его глаза отчетливо засияли во мраке. Или же это отсвет от факела Вариса?       — Видишь ли, я не тот человек, который просто убьет или же перед смертью будет наслаждаться муками жертвы. Нет. Я могу сделать куда хуже. Я могу вырвать душу и заточить её в свой посох, а оттуда нет выхода никому без моего дозволения.       В моих руках сверкнул черным светом обсидиан. Варис отошел чуть глубже в тень, а Якен наоборот потянулся к свету. Решетка и два шага разделяли нас.       — Ну так что? Будем говорить сейчас? Или чуть позднее?       — Человек не быть Якен Х`гар, человек никогда не быть в Лорате.       — Кто же ты? — спросил Варис. «Лоратиец» дернулся от неожиданности.       — Никто, — ответил Безликий. Я же удивился. Аура не лжет.       — Паук, этого человека никуда не отпускать. Он нам может еще пригодиться.       — Как вам будет угодно, — любезно ответил Паук и закрыл дверь перед решеткой. Мне было о чем подумать. Варису я еще раз напомнил о важности содержания этого пленника и отбыл.       Мои стопы привели меня на рынок, где я закупался различными товарами для создания зелий и артефактов, а также для последующего их зачарования. Сейчас же мне пригодилось всевидящее зеркало. Заодно по нему можно было выискивать магов или аномальные зоны, не считая поиска различных ресурсов, в частности золота, так любимого Ланнистерами. Рассуждая сам с собой, я не обращал внимание на прочий люд, гулял по Королевской гавани. Эйгон Завоеватель выбрал хорошее место для столицы. Тут тебе и хороший климат, и выход к морю, рядом леса и поля. Одним словом — конфетка.       Может, стоит проверить будущую Матерь Драконов? Если, а точнее когда вылупятся драконы, их надо будет проверить на предмет их вида. Настоящие драконы обладают высоким интеллектом, видят магию, чувствуют ауры и ищут сильных разумных, желательно магов, хотя могут обойтись без них. Виверны, а они тоже есть, очень похожи на драконов, в основном тем, что их огонь ненамного слабее, но их интеллект максимум на уровне умной собаки, несмотря на огромный мозг. Размеры истинных драконов могут быть реально большими, такими, что одним крылом он способен накрыть средних размеров поле. Таковым был дракон Эйгона Завоевателя — Балерион Черный Ужас. Если верить описаниям, то это был не просто дракон, а настоящее летающее стихийное бедствие. С таким даже архимаг вряд ли сладил бы, а у Таргариена они были в качестве любимцев. Возможно, что драконы и виверны, дабы не вымереть, наплодили смесков, но в итоге они остались либо в виде костей, либо в виде окаменелых яиц, пробудить которые может магия. Вообще идеально, если получится выцыганить одного из драконов, желательно Дрогона. Он был среди остальных самым сильным и разумным.       Телепорт в Эссос, вернее в Ваэс Дотрак, был быстрым. У первого попавшегося дотракийца я спросил, мол, где кхаласар Дрого, тот гнусаво расхохотался и указал на юго-запад, в земли лхазарян. Мол, ушли они несколько дней назад. Припомнив по канону, что оттуда Дени выдвинется в Кварт, а потом в Астапор, я прикинул примерное расстояние, что в связи с отсутствием нормальной карты было сделать довольно трудно, я вытащил паланкин, прекрасно себя зарекомендовавший в полетах над Травяным морем и морем обыкновенным.       Полет над новыми землями был познавателен. Изредка попадались редкие деревеньки, увы, пустые. Огромный кхалассар не мог не зайти туда и угнать жителей в рабство. Рабы стоят дорого, а само понятие гуманизм здесь явно не к месту.       Солнце постепенно садилось на запад, и я решил прикорнуть на одинокой скале, стоящей прямо посреди растянутого на десятки километров луга. Я посадил паланкин на землю, уменьшил его и убрал в карман. Следующие пару часов я наблюдал, как солнце скрывается за горизонтом, а с востока медленно и неотвратимо наступает тьма. Звезды в небе зажигались с невероятной яркостью, а луна ярким фонарем освещала округу. Я без опаски прилег на теплый камень и уставился в небо. Сон пришел далеко не сразу, но спал я замечательно.       Встав с камней на ноги, я принялся разгонять ману и прану по изрядно затекшему телу и усваивать ману хтонического чудовища. Чем больше маны я смогу усваивать сам, тем сильнее я стану в итоге. Вообще стоило задуматься о получении Восьмой оболочки души. Учитель Фэйд рассказывал о способах получить её.       Способ первый — поймать джинна, желательно Ифрита, и убить его, предварительно вырвав силой эту оболочку. Так как джинны полуматериальны, сделать это немного сложнее.       Способ второй — уснуть сном тех же джиннов, но тут без гарантии результата. Дело в том, что испытатель может получить Восьмую оболочку, а может попросту Ме вечной жизни, что в принципе тоже неплохо.       Способ третий — нарастить Восьмую оболочку самому, используя ресурсы для подпитки души.       Помнится, Инанна как-то сказала Креолу: «Каждый сперматозоид — это потенциальный человек, а каждый человек — потенциальный бог». То есть, если взять за основу её слова плюс прибавить знания по росту оболочек, можно попробовать прогонять массивные объемы маны, но делать это нужно аккуратно. Восьмая оболочка, как и Девятая, в общем-то, толком магами не изучена, и все знают, что она дает столь желанное долголетие и еще некоторые возможности. А вот на каких принципах эта оболочка построена и как функционирует, это большой вопрос, требующий максимального внимания.       Закончив утренний моцион, я позавтракал и вновь полетел по направлению на юг. Стоит отметить, что земли подо мной были несколько богаче на растения, а иногда я даже видел стада животных, увлеченно жующих траву. Ради любопытства я подлетел поближе и увидел грустного пастуха, жующего травинку, но она упала на землю, когда он увидел летающий паланкин, а потом и меня.       — Доброе утро, уважаемый пастух! — вежливо поздоровался я с ним. Вежливость наше все. Тем более, что он был старше, чем я.       — Эм… доброе. Чем могу быть полезен? — удивленно протянул владыка коров.       — Скажите, не проходил ли здесь большой кхаласар дотракийцев?       Пастух сжал зубы, а аура отчетливо выдала гнев. Видимо, я был прав.       — Проходил, а как же! - зло ответил он, — Моя милая Желен, её забрали эти скотоложцы. Великий пастырь, за что? — воскликнул он, возведя руки. Бог ничего не ответил своему апостолу.       — Так, успокойся, пока не началась истерика. Кто такая Желен?       — Моя внучка, — выдавил из себя старик, мужественно стараясь не заплакать.       — Сколько ей было лет? — участливо спросил я.       — Едва пятнадцать исполнилось. Через год хотели уже начать мужа ей искать. Девочка хорошая, работящая, быстро схватывает.       — Как она выглядит? Я хочу помочь тебе, старик.       — Зачем? — убитым голосом ответил он. — У меня ничего нет. Денег нет, только это стадо осталось, дома нет. Возвращаться некуда.       — Давай так. Я верну тебе внучку и отпущу на все четыре стороны. Как твое имя?       — Жекор моё имя.       — Тогда жди здесь, а лучше иди к берегу реки неподалеку. Как, кстати, река называется?       — Скахазадхан, — ответил пастух и вкратце пересказал, как выглядит его внучка.       Отлично, значит я близко к намеченной цели. Драконы, я иду к вам.       Пролетев несколько километров, я наткнулся на преинтереснейшее зрелище. Одна из лхазарянских деревушек в данный момент подвергалась нещадному разграблению, девушки почти всех возрастов подвергались изнасилованиям, стариков вовсе убивали да и мужчин тоже не особо жаловали. Нападение сорокатысячного войска и это не считая женщин, рабов, рабынь, детей и умудрившихся дожить до седых волос стариков не оставляло шансов даже такому гиганту, как Пентос, удумай дотракийцы напасть на этот город. Магистры Пентоса всегда откупались от дотракийской орды, справедливо считая, что золото — малая плата за собственные жизни.       Небольшое здание со странным постаментом, изображающим пастуха с посохом, было почти разрушено, а на статую испражнялось около десятка дотракийцев и, что неожиданно, дотракиек. Отвратительное зрелище. Дрого и Дейенерис я узнал почти сразу. Еще бы, беловолосая девочка, точнее, уже девушка, ведь её фигура приятно округлилась в нужных местах. Портил внешний вид только выпирающий из-под небогатого платья живот, причем основательно увеличившийся. Может, в этом мире беременность проходит быстрее, чем в нормальных мирах? Дрого же не отличался от остальных лошадников практически ничем, кроме исполинского роста, длинной косы аж до задницы и множества золотых кругляшей на поясе. Видимо, это знак почета кхала. А то, как собственнически он обнимал Дени, явно выдавало в нем вождя, ведь никто иной даже подумать об этом не мог. Даже кровные всадники не могли быть с кхалиси.       Приземлившись в километре от остановившегося кхаласара, я убрал паланкин в карман, посох тоже, и неспешной походкой пошел в разрушенную деревню. Как целителю мне было безумно жаль всех людей, которых изувечили эти уроды на конях. Как только Дрого умрет, я возьму Дени под своё крыло. Аурное зрение видело в ней множество дефектов, но пока они не мешали Дени нормально жить. Вот ближе к среднему возрасту у неё могли начаться проблемы в области зрения, пищеварения и с легкими. Дышать пылью из-под копыт не менее вредно, чем бензином или краской. Сердце было молодое и крепкое, исправно гоняло кровь по организму, а вот плод в животе заставил меня вздрогнуть. Там зарождалось что-то, чего я не знаю. По крайней мере, ни в одном мире я этого не встречал. Плод был жив и активно ворочался в пузе, вызывая у Дрого и Дени чувство любви и симпатии.       Ага, как только он родится, Дени казнят как ведьму в лучшем случае. В худшем я даже представить боюсь. Может слегка подправить ток беременности? И повлиять на плод, пока он формируется?Дрого все равно умрет, так что жалеть его я вряд ли буду.       Магическое зрение обозревало округу, в частности, пленных девушек. Одна аура показалась мне довольно знакомой, и я напрямую пошел к ней. Пленница — молодая девушка лет шестнадцати была привязана, как скотина. Руки связаны, ноги связаны, одежды нет, есть рубище, которым бомж не факт, что соблазнится. Дотракийцы поблизости недовольно скалились, видя, как я подошел к их трофеям. Один из них, причем явно поддатый, подошел и попытался мне что-то объяснить на дотракийском языке, который я не знал. Судя по активной жестикуляции и периодическим поглаживанием аракха, он явно хотел, чтобы я ушел отсюда как можно дальше и не появлялся как можно дольше.       Меня искренне забавляло мнение местных, что он может просто так подойти к абсолютно незнакомому человеку и сходу начать ему хамить и выпроваживать с того места, где он стоит. Когда по его мнению я должен был свалить в ужасе, но не свалил, он замахнулся аракхом. В тот же миг он осознал себя парящим над землей, а шею сжимала невидимая удавка. Остальные дотракийцы тоже вытащили мечи и решили меня проучить. Итог закономерен: три парящих в воздухе тела, держась за горло и хрипя от удушения, летят за мной, а иду я напрямую к кхалу. У остальных дотракийцев хватало мозгов не загораживать дорогу, а сам кхал и его собеседница, сиречь Дейенерис, очень удивились.       Дени как раз выговаривала Дрого за тотальный беспредел в кхаласаре, но замолкла на полуслове, увидев меня и трех идиотов, летящих за мной. Кхал встал во весь свой могучий рост, а Дени встала от него по правую руку. Впечатление умеет производить, не отнимешь. Потом кхал заговорил что-то на своем дикарском наречии, а потом, видимо, понял, что я ни черта не понимаю, что-то пробормотал кхалиси.       — Мое солнце и звезды интересуется, почему его люди висят в воздухе и дергаются, словно их душат, — неуверенно сказала Дейенерис, поглядывая на Дрого и Джораха Мормонта, стоящего чуть дальше кхала. Вышеуказанные люди продолжали трепыхаться и хрипеть, но умирать явно не собирались.       — Они посмели оскорбить меня, причем несколько раз, за что были наказаны. Заметьте, я не убил их из уважения к кхалу, — ответил я, пристально наблюдая за самим Дрого.       Дейенерис перевела мои слова, не догадавшись, что уважения к кхалу у меня нет ни на грамм. А вот Джорах, походу, понял. Но да ничего. Кхал внимательно посмотрел на меня, потом пробормотал еще несколько слов. Дейенерис вновь поработала переводчиком.       — Кхал Дрого просит освободить его людей. С ними он поговорит сам, а тебе ожидать решения, — поведала мне Дейенерис, с любопытством оглядывая меня, в частности, осматривая мою прическу и внешний вид. Судя по её лицу, она была мной довольна. Сам же кхал глядел на меня настороженно, но хоть без откровенной вражды. Уже хорошо.       Драчуны немедленно упали на земляной пол, все еще держась за глотки, в которые воздух поступал уже как положено. Кровные всадники подошли к ним, недоверчиво смотря на меня, подошли к собратьям, рывком подняв их, и потащили к Дрого на ковер. Кхал ушел в свой шатер, а я и Дейенерис остались на свежем воздухе. Не одни, конечно, вокруг нас было еще довольно много народа, тот же Джорах Мормонт. Он, по-моему, прилип к ней как банный лист к неприличному месту. Сам опальный рыцарь выглядел лет на пятьдесят, что соответствовало его ауре. В душе Джораха был Ад и Израиль. Множество темных пятен, а светлых маловато. Плюс аура буквально источала зависть от интереса ко мне Матери Драконов. А еще интересный факт: аура Мормонта оказалась не совсем человеческая. Примерно на три четверти человеческая, а остальное неясно.       — Приветствую вас, кхалиси, — поздоровался я, но не склонив голову даже на миллиметр. Это немного задело Джораха, однако Дейенерис не обратила внимания.       — Приветствую вас, чародей, — глубоким голосом ответила Дени.       — Я маг, а не чародей, — поправил я.       — А разве есть разница? — удивилась она.       — Конечно. Есть волшебники, то есть слабые маги с плохо раскрытым даром. Есть те, чей дар раскрыт, тех именуют магами. Чародеи — это те, кто зациклился на определенной области Искусства и не желают учиться другому. Правда, стоит отметить, что в выбранном направлении они достигают довольно серьезных высот. Есть колдуны — те разумные, заключившие контракты с темным миром или демоном оттуда же. Не лучшие личности.       — А вы?       — А я тот, кто перерос мага и стал архимагом.       — И кто же такой архимаг? — чуть язвительно спросил Джорах, щурясь от солнца. Кожа вокруг глаз Мормонта съежилась, визуально состарив его на пару лет. Дейенерис недовольно зыркнула на своего рыцаря, но промолчала. Самой интересно.       — Я могу многое, — кратко ответил я. Дейенерис этот ответ не устроил.       — Можете вызвать дождь? Здесь ужасная жара, — насмешливо высказался Джорах. Я же задумался, собственно, почему бы и нет. Лично я ничего не теряю, скорее наоборот. Дейенерис смотрит на меня с непонятным окрасом ауры, но враждебности нет. Так, теперь пора заняться магией. Всего в нескольких десятках километров, если верить карте, начиналась Красная пустыня в которой судя по заверению Дейенерис дождь там капал последний раз за сотни лет до прибытия этого дотракийского кхалассара. Так что небольшой дождик ей не повредит.       Метеомагия не совсем мой профиль, но дисциплину знаю. Как-никак несколько раз поправлял погоду в Шумере. Я скучал по настоящей русской зиме, поэтому Шахшанор на пару недель в году превращался в огромный снежный холм. Внутри было тепло, а снаружи изредка бушевала метель, но, в основном, падал белый, пушистый снег. Э-эх… ностальгия. Идеально было бы выполнить Длань Адада, но в степи вряд ли нашлось что-нибудь подходящее под условия заклинания. Поэтому я достал Книгу и, порывшись в оглавлении, нашел нужное заклинание. Вбухав маны слегка с запасом, я произнес речитатив на шумерском языке. Мне ни к чему закладывать это заклинание в ауру, поэтому эффект не замедлил проявиться. Пару минут стояла тишина, но Дейенерис посмотрела вверх и её глаза округлились от удивления. Со всех сторон прямо над нами скапливались тучи, а когда кольцо облаков сомкнулось, хлынул мощный ливень.       «М-да…видимо, маны надо было поменьше», — подумалось мне. Дейенерис и Джорах спешно убежали в шатры, а Дрого, выглянув на улицу, немало удивился неожиданному дождю. Для лошадей и растений этот дождь стал манной небесной, так как местные растения умудрялись расти, только поглощая воду из грунта, уходя корнями глубоко вниз. А лошади просто хотели пить.       — Не знала, что есть такие заклинания на высоком валирийском, — задумчиво произнесла Дени, глядя на стену ливня.       — В смысле? — не понял я.       — Вы же сейчас говорили заклинание на высоком валирийском. Я сама потомок Валирии и этот язык изучила даже раньше, чем общий диалект Семи Королевств.       Тут я застыл как вкопанный. Я читал заклинание на чистом шумерском языке. То есть получается, кто-то из шумеров прибыл в этот мир и положил начало огромной империи. Дейенерис не лгала, но это не так уж и важно. Главное то, что в этом мире были шумеры, правда, судя по тому, что Валирия как государство не существует уже очень давно, то и шумеры были здесь очень долго. Ведь Валирия просуществовала несколько тысяч лет. Как и Шумер, в общем-то.       Прочитав заклинание дождя наоборот, я прекратил его. Джорах и Дени смотрели на меня с возросшим уважением и опаской. Еще бы, не каждый день они видят что-то эдакое. Тяжелые капли перестали капать на землю, а на небе вновь воцарилось яркое солнце. Лучи его отражались от крупных луж слепя лхазарян и прочих людей подвида 'дотракиец обыкновенный". Многочисленные лужи говорили о недавнем ливне, женщины быстро оголяли телеса, дабы смыть с себя пыль, успевшую налипнуть на кожу. Дотракийцы, увидев, что дождь резко закончился, выходили из шатров и чудом уцелевших зданий лхазарян. Самих жителей оставили на улице, чему те к слову не возражали.. Кхал Дрого подошел ко мне на расстояние вытянутой руки и вновь начал что-то говорить. Нападения я не опасался. Телекинез всегда со мной, да и целых шесть Личных защит в моей ауре и еще двенадцать в посохе давали +100 к уверенности.       — Кхал Дрого спрашивает насчет дождя, — перевел мне Джорах, незаметно оказавшись по левую руку от лидера табунщиков.       — Да, это сделал я, а если кхал желает повторения, то о цене договоримся.       Джорах перевел мои слова Дрого, отчего тот задумчиво почесал затылок, аки Наруто, и ушел обратно на импровизированный трон. Там его, кстати, уже ожидал какой-то дотракиец с довольно большим аракхом и надменной ухмылкой на лице.       Дрого уселся на трон, кровные всадники встали за спиной своего лидера, а Дейенерис села по левую руку от кхала. Молодой дотракиец начал что-то выговаривать Дрого, указывая аракхом на Дени и рабынь, которых зачем-то притащили сюда. Мокрые грязные, одетые в рубище женщины неопределенного возраста, кроме ранее замеченной мною девушки. Она, кстати, держалась вполне спокойно, в отличие от остальных.       Внезапно между кхалом и тем молодым дотракийцем завязалась драка. Что интересно, Дрого дрался без оружия, но все равно заработал небольшую рану на груди, но спустя несколько секунд боя убил своего соперника его же мечом, вырвав тому язык через рану на шее. Кровь бурным потоком хлынула на пол, обильно орошая землю. Кхал, отбросив язык жертвы в сторону, спокойно уселся на трон. Сердобольная Дейенерис, заметив кровоточащую рану у кхала, начала охаживать его, но Дрого сначала отмахивался, мол ерунда, а потом голос подала какая-то пожилая женщина в грязно-коричневой хламиде. Разбирать что она болтала я не стал.       Дотракийский язык был мне непонятен, но судя по всему, это была Мирри Маз Дуур. Целительница, лхазарянка и колдунья. Приземистая женщина с копной антрацитовых волос и проблеска и седины на висаах и затылке. Аура выдавала в ней довольно слабого мага крови, сила её была примерно на уровне Джона Сноу. Ведь Сноу немного вырос в силе за время обучения. После данного Дейенерис разрешения, ведьма подошла к кхалу и внимательно изучила рану. Мне же было достаточно прикоснуться к ране рукой или даже посмотреть на неё, чтобы она зажила полностью. Но моих услуг никто не спрашивал, а навязываться неохота. Кхал должен умереть.       Ведьма что-то сказала Дени на дотракийском языке, на что кхалиси закивала, а ведьма ушла куда-то.       — Кто это? — ради проформы спросил я у несостоявшейся королевы.       — Это местная целительница. Её имя Мирри Маз Дуур. Она поможет моему солнцу и звездам вылечиться.       — Ну-ну, — скептично ответил я, поглядывая на ауру колдуньи. Разговор затух сам собой.       Волшебница сделала свою работу относительно качественно, что я могу подтвердить как целитель. Но реально стоило бы отправить эту недоучку на курсы повышения квалификации. Рана на груди Дрого была чуть коряво зашита, а сверху Мирри положила комплекс трав, обладающих регенеративным эффектом. Но она их не промывала, инструменты не кипятила и в целом работа топорная. С самой колдуньей я тоже познакомился и сделал своеобразный обмен знаниями. Ну а вдруг?! Она поделилась секретом создания артефакта – атейма, как она его назвала. На деле же это нож, выкованный из странного металла, напоминающий по характеристикам бронзу. Как сказала сама ведьма — это асшайский нож для ритуалов, связанных с кровью и тенями, но руны на самом ноже больше напоминали иероглифы, напоминающие японский или китайский язык. Точнее сказать не могу, да и сама Мирри не может.       Через мою новую знакомую я нашел среди рабынь внучку Жекора - Желен. Девушка выглядела очень плохо, несмотря на молодость. Множество следов насилия, а также наливающихся чернотой синяков на лице и в интимных местах, фингал под глазом, вырванный клок волос и куча мелких царапин отнюдь не прибавляла красоты девушке. Набросив на неё и себя невидимость, я телепортировался вместе с ней к её деду.       Жекор был на том же месте, где я его оставил. Стадо худощавых коров безобидно паслось рядом с пастухом, но Жекор не особо сейчас обращал внимание на них. Грустное лицо, травинка во рту, а в душе полный раздрай. Печаль, гнев, осознание бессилия, вот примерный коктейль, который варился в ауре старика.       — Дедушка! — крикнула Желен, а Жекор, услышав знакомый голос, резво поднялся с места в попытках увидеть внучку. Хлопнув себя по лбу, я снял невидимость, и Жекор увидел ковыляющую к нему девушку.       — Желен?! Пастырь милосердный, что случилось?? — недоверчиво протер глаза старикан, но секунду спустя. — Что с моей внучкой?       — Подожди, Жекор, — властно взмахнул я рукой, параллельно начитав высшее исцеление в посох. Можно было обойтись и средним, оно уступает высшему по насыщению маной, но отчего-то меня потянуло на благотворительность. Тело Желен выгнуло дугой от принимаемой дозы маны. Синяки и царапины начали стремительно исчезать. Волосы выросли, перестав напоминать половую тряпку, а хромота исчезла без следа. Перед Жекором в недоумении стояла пышущая здоровьем и молодостью девушка. Старик подбежал к внучке и порывисто обнял её. Ауры обоих источали счастье и благодарность. Отчасти поэтому мне полюбилось целительство. Благодарность от пациентов благотворно влияет на ауру и чистит её от шлаков и черноты. Ключевое слово благодарность. Не каждый пациент благодарен целителю, в большинстве случаев, если болезнь не смертельная, то вся благодарность ограничивается простым «спасибо» и то не всегда.       Оставив деда и внучку наедине, я переместился обратно в лагерь табунщиков, где уже вовсю собирали лагерь для дальнейшего путешествия. Дрого выглядел слегка осунувшимся, но кхал держался бодрячком, в ауре я уже начал замечать признаки начинающейся болезни. Тело Дрого было молодым, сильным и здоровым, но тем не менее иммунитет и прана не бесконечны. Надо было слушать рекомендации Мирри Маз Дуур. Кхал же наплевал на все предписания и вот сейчас мучился.       В начале следующего дня кхаласар вновь двинулся в путь. Держались мы границ Лхазарянских земель и шли вдоль реки Скахазадхан, периодически пополняя бурдюки с водой для лошадей и людей. Для Дейенерис я трансмутировал серебряную посуду и преподнес ей как запоздалый подарок на свадьбу. Подарок был торжественно вручен, а удостоился благодарности будущей Матери Драконов.       Параллельно, в кхалассаре я наблюдал за кхалом, вернее, за его состоянием. Оно постепенно ухудшалось с каждым прожитым днем, но Дрого упрямо цеплялся за жизнь. Прана в его теле буйствовала, пытаясь убрать заразу, но это не особо помогало. К концу седьмого дня блуждания по степи он ослабел настолько, что потерял сознание и упал с коня. Дени, несмотря на приличного размера пузо, первая ринулась к мужу. Дотракийцы, увидев своего лидера лежащего на земле, прониклись к нему неким презрением. Это было отчетливо видно в ауре каждого, кроме кровных всадников. Им же было попросту страшно. По обычаям дотракийцев, если кхал умер, то они должны убить его убийцу, отвести кхалиси обратно в Ваэс Дотрак и потом совершить самоубийство. Вот только небольшой затык. Кому мстить, если кхал не убит в бою? Дикари они есть дикари.       Дейенерис спешно велит разложить временный лагерь. Мол, Дрого нужно восстановить силы. А дела у него были, мягко говоря, очень плохи. Рана загноилась, источая крайне неприятный запах, а кхал мучился галлюцинациями. Если ему не помочь в ближайшее время, то он откинет копыта без посторонней помощи. Предлагать свою помощь я не желал. Вообще я сделался невидимым и наблюдал за творящимся хаосом в кхалассаре. Дейенерис отчаялась настолько, что прибегла к помощи Мирри Маз Дуур, которую никто не думал отпускать из рабства. Еще бы, тетка 45+, кому она нужна? Разве что какому-нибудь извращенцу из числа Мудрых, Добрых или Великих Господ из залива работорговцев.       Мирри Маз Дуур согласилась вернуть кхалу здоровье и силу с помощью магии. Несколько дотракийцев встали на дыбы, но кровные всадники были готовы поверить даже Йог-Сотхотху, лишь бы обожаемый вождь снова был на коне. В наспех собранный шатер отволокли еще живое тело Дрого, а Мирри Маз Дуур приказала привести его коня. Дейенерис приходилось тяжко, ведь кроме кровных всадников Дрого и Джораха у неё не было защитников. Я под невидимостью проник в шатер Дрого, и было видно, что кхал не жилец. Вонь стояла невыносимая, глаза сверкали безумием, но Дрого все еще цеплялся за жизнь. В шатер вошла ведьма, вслед за ней ввели здоровенного черного жеребца, личного коня Дрого. Конь брыкался, словно чувствовал опасность от этой женщины. В узде его держали три дотракийца.       — Серебряная госпожа должна выйти, — ровным голосом проговорила колдунья, проверяя пальцем заточку своего ножа. Дейенерис нехотя вышла из шатра, а ведьма запела на асшайском языке какой-то речитатив, от которого отчетливо повеяло опасностью даже для меня. Дотракийцы, увидев смерть, в панике выбежали из шатра. Отточенным движением Мирри ударила вставшего на дыбы коня прямо по шее, кровь жеребца хлынула на землю, а туша лошади стала стремительно иссушаться. Я сбросил невидимость и был готов активировать массу заклинаний. Увидев меня посреди шатра, Мирри Маз Дуур несказанно удивилась, а еще по стенам шатра начали плясать тени. Я окружил себя парой личных защит, одна из которых лопнула буквально сразу же, но активированный щит Света не пускал враждебную магию. Магия теней этого мира на самом деле была ослабленной версией демонологии. Только эти недоучки призывают демонов на прану. Идиоты. Тени высосали кровь и жизнь из коня, затем я почувствовал, что теневой демон ринулся наружу.       - Твоя душа - моя,- выставив посох острием, поймал я первого демона этого мира. Обычный демонический зверь-вампир, едиственная задача которого в высасывании праны из того, на кого укажут. Ребенка Дейенерис я спасу, вот только роды надо принять самому, а мелкого никому не показывать.. А то местные могут запросто линчевать девушку, так как у неё в утробе кто угодно, но не человек.       Что же, это было… познавательно. Впредь буду аккуратнее с местными магами. А ЛЗ (Личная защита) ныне постоянно будет на мне не меньше, чем в шести экземплярах. Что до Дрого, то ведьма свое обещание выполнила. Рана затянулась и подсохла, лицо приобрело здоровый цвет, но… Большое и жирное НО. У кхала не было мыслей. Никаких. Вообще. Ведьма удалила память Дрого. Он сейчас даже не знал, как двигаться, получалось лишь дышать. Поэтому лежал пластом на мягких подушках. Снова уйдя в невидимость, я наблюдал концерт от Дейенерис, её роды начались преждевременно, ребенок, к счастью живой, лез наружу. Вот блин, не вовремя. Ведьма как единственная, кроме меня, кто худо-бедно разбирается в акушерстве, попыталась принять роды, как я её согнал с места и укатил вместе с дико орущей Дейенерис в паланкине далеко наверх.       - А-А-А!!! - кричала Дени от дикой боли. Плод пытался выбраться сам, но он был слишком большим для её чрева. Пришлось Дени обезболить и дополнительно усыпить. Мышцы девушки расслабились и плод относительно свободно вылез из утробы.       То что я увидел напоминало гомункул или эксперимент безумного химеролога. Объект был слеп, покрыт серой чешуёй, словно ящерица, с коротким хвостом и маленькими кожаными крылышками, как у летучей мыши. Бессильная Дени была без сознания от болевого шока и не видела, что произвела на свет. Я с любопытством рассматривал продукт производства Дрого. Вот как? Аура у младенца не напоминала ничего из ранее виденного мной. Больше всего меня беспокоила аура мальца. Она была просто переполнена магией. Если ничего не сделать, то ребенок умрет от переизбытка магии в теле.       Решив использовать школу магии вампиризма, дабы стабилизировать бесконтрольные мелкие выбросы сырой магической силы. Они не опасны для меня или окружающих, но вот самому ребенку они вредят довольно сильно, расшатывают ауру. Высасывание маны, словно насосом откачивает излишки магической силы, постепенно приводя ауру младенца в норму. К слову говоря, аура, когда более-менее стабилизировалась начала сама по себе скручивать какой-то конструкт, который я распознал как превращение во что-то. Это странно       Отвратительный вид младенца с чешуёй и крыльями начал меняться на обычный облик. Серая грубая с чешуйками кожа менялась на обычную розовую. Крылья медленно всосались в спину, а подернутые белесой пеленой глаза приобрели обычный карий цвет с фиалковой радужкой. Белый ежик волос робко пробивался через кожу головы, создавая впечатление, я держу в руках совершенно обычного младенца.       Когда Дени очнулась, я вкратце рассказал, что произошло и чем это грозило её малышу. Дейенерис была в ярости. Аура бурлила от осознания предательства и горечи от потери мужа и возможной потери ребенка. Я появился как раз, когда оставшиеся дотракийцы собирали костер, на котором собирались сжечь уже труп Дрого. Дейенерис не смогла пробудить кхала от беспамятства, я тоже разводил руками. Увы, но починить чужой разум, даже если бы хотел, не мог никак. Дейенерис была в глубоком горе, и все время отдавала малышу, которого назвала Реего. В честь своего погибшего брата. Пока Дени топила отчаяние в заботе о ребенке, некогда великий кхалассар распался на части. От него осталось от силы человек сто. Остальные разбрелись кто куда. Не смогли уйти только кровные всадники, несколько стариков, два десятка рабов и те, кому некуда возвращаться. Уже глубокой ночью кровные всадники вытащили труп их кхала и аккуратно положили в центр будущего пепелища. Саму ведьму хотели сначала убить, но Дейенерис распорядилась сжечь её. Дейенерис взяла все три подаренных на свадьбу яйца драконов и вознамерилась взойти на костер вместе с Дрого. Джорах пытался убедить кхалиси не делать этого, но куда ему. Не дипломат он, не дипломат. Я в свою очередь не препятствовал, зная, про её сопротивление огню. Ребенка Дени отдала на кормление одной из своих служанок.       По сигналу кхалиси кровные всадники поднесли факелы к дереву, и костер загорелся. Поначалу огонь робко тлел, никак не стремясь разгораться, но все больше смелел, собираясь взять все, до чего дотянется. Дым от костра становился все гуще, пока не скрыл фигуру Дейенерис в пылающем огне. Пламя плясало вокруг, словно огонь ожил и решил лично сопроводить Дени к её судьбе. Рев костра заглушал крики Мирри Маз Дуур, ведь она, по сути, горела заживо. Прежде, чем разжечь костер, дерево и ведьму обильно облили маслом. Внезапно раздался треск, пробившийся прямо сквозь ревущее пламя, спустя минуту в этом огненном аду раздалось еще два. Раздался чей-то громкий крик, пробившийся сквозь стихию. Мне пришло осознание. Драконы вновь явились в этот мир.