Щелочь

Сначала я даже огорчился, что ее больше не было рядом. Не то, чтобы я совсем не скучал, что ты, конечно, скучал, но только не по твоим истерикам. Я лежал сутки и тупо смотрел в потолок, чего-то не хватало, наверное, твоей детской наивности, наигранности, но лишь спустя неделю я понял – ты далеко не ребенок. Ты заигравшаяся сволочь, которую нужно явно воспитывать. Хотя кто знает, возможно, ты и воспитанию не подлежишь, лишь на свалку, или же в ссылку, в Сибирь. Почему воспитывать? Да по тому, что ты иначе не могла. В любом случае ты уже не моя проблема. Почему не моя? Да по тому, что мне уже абсолютно плевать на твое существование, слишком мне тошнотворно после всего этого, что ты сделала. К сожалению, или же к счастью? Я помню все. Пафосная фраза, но память, она странная, запоминает лишь плохие моменты, для хороших просто не остается места. Детские обиды, истерики, выматывание моих нервов, обвинение, я уже начинал сходить с ума. Но, по-моему, я уже сошел с ума. Почему сошел с ума? Я неадекватен, твоя сволочная эгоистичность изменила меня, выжгла все на корню. Хотя у таких, как ты, будет всегда оправдание – всего лишь ребенок. Не умею по другому, не могу, не научили. Нет. Я заметил, это не ребенок, это чудовище, чудовище, которое питается людьми, которое никогда не остановится – пока не убьет. Почему так получалось? Ты говорила, что любила и не знаешь почему так поступаешь. Я и сам не знаю. Знаешь, я даже рад, что ты ушла, больше ничто меня не будет так опустошать. Хотя опустошать то особо и нечего. После недели пустоты внутри я стал осознавать, что почти ни в чем не было моей вины, я виноват был лишь в одном – я слепо позволял тебе все это. Как же это было глупо с моей стороны. Все хорошее, что было в начале – ты превратила в сплошной Ад и ненависть. Ты все создала сама. В какой-то момент я стал яро тебя ненавидеть, я уже даже стал уверен, что ты изменяла, крутила мной, как хотела, воспитывала и делала все для себя, под себя. А я шел навстречу. Ты пользовалась мной. Как же все легко то оказалось. Я.. Да у меня крыша едет от осознания того, что я пережил за эти гребаные полгода. Ты ребенок, точнее все тебя так воспринимают, а за спиной, как минимум, секира. Милая девочка, всего лишь ребенок, что с нее взять? Теперь я вспоминаю ее хищные глаза, ухмылки, жутко. Как же я их не заметил? Стоило только повернуться спиной и лезвие, нож, топор, все это было в моей спине, в моей чертовой, и без того уставшей, спине. Почему? За что? Я до сих пор не знаю ответа. Я на многое не знаю ответа. На вторую неделю ненависть не прошла, она лишь укоренилась внутри, ее нечем было выжечь. И она начала жечь меня изнутри, температура, головокружения, тошнота. Все болезни из души, так говорил один философ. Вы верите в это? Я теперь да. Я ненавижу ее всей душой, почему? Да потому, что! Я обожаю эту фразу с детства, она объясняет все. «Потому, что!». И Все. Все легко и просто. Вытягивала из меня остатки последних эмоций, чувств, полное самоуничтожение. Вот, что было ее целью. Я осознавал это, и мне хотелось мести. Ужасной мести. Я хотел упиваться местью, я жутко жалел, что не могу этого сделать и жалел, что не сделал. А надо было, хоть немного, совсем чуть, чуть. Почему такая несправедливость? Ведь все должно быть поровну! Быть вместе в горе, и в радости. Ах, как же она мне нравилась, и я ее любил. Мне даже хотелось от нее детей. Теперь мне хотелось лишь одного – ее страданий. Мучительной истомы, чтобы она испытала тоже, что и я. Чтобы она грызла свои руки – сходя с ума, чтобы она выла белугой, ничего не понимала и ничего, абсолютно ничего не могла поделать. Чтобы в ее голове не было ни одной здравой мысли, чтобы она не осознавала сама себя от боли. Я хотел, чтобы в ее голове, мыслях, душе, в ее черной душе – были лишь руины. Я лежал, сгорая от температуры, и понимал – все это ее вина. Я представлял: как облизываю губы, касаюсь влажными губами ее тела, она ничего не подозревает, а потом я засыпаю следы от губ сухой щелочью. Она кричит и мучается, навсегда на ее коже останутся следы моих губ. Она бы их забыла, мои поцелуи, нашла бы себе другую жертву и жила бы спокойно. Но мне хотелось следов на ее коже, чтобы они остались навсегда. Я представлял, как она мучается, я хотел, чтобы она жила в страданиях, в таких – каких жил я, благодаря ей. Я хотел, чтобы она пожила как я - хотя бы неделю. Я бы мучил ее, то был ласков, то жесток, сводил с ума, выматывал ее тело, но еще больше – душу. А после просто ушел, не сказав не слова. Или бы я сказал, что ухожу к другой, чего она больше боялась? Я бы показал ей все ее страхи, минусы, все ее недостатки, Господи, как бы она сходила с ума. Принцессу бы скинули с воображаемого трона, показали, какая она, чего и сколько стоит на самом деле. Вы представляете? Я да. Я бы заставил ее изменять у меня на глазах, она изменяла и так, я знаю, но у меня на глазах, вот бы ей было плохо. Позже еще на неделю я уже не мог различить реальность и мое личное сознание. Как приведение я слонялся по квартире и не мог понять, ничего не мог понять. Как загнанный зверь по квартире, из комнаты в комнату. Наверное, это как приручить волка и превратить в собаку. А когда хозяин/хозяйка ушла, то пес стал огрызаться, рычать, кидаться и рвать всех кто подходил. Пес хотел и хочет к хозяйке, но и с ней уже быть не мог. Проще было хозяйку похоронить, где-то в разуме, душе, мыслях. Она жива, но для самого пса – уже нет. Так как- то проще, легче смириться с ошибкой. Будучи более спокойным и пережившим бешенство я думал, а зачем все это было? Ко всему прочему я задумался, почему люди не видят очевидного? Не хотят верить? Или же не хотят думать? Я осознал лишь одно, никогда не стоит доверять людям. Проще их ненавидеть. Ненавидеть всех, и себя в том числе. Ведь сам – тоже человек. Единственное, что я испытал – это поцелуй щелочи. Да. Ей было бы больно.