Shattered

Свет над головой Бакуго мигает и возвращает его в сознание, лампочка тихо жужжит. Он связан, оба предплечья сломаны; что делало его по факту лишенным причуды. Из тени показывается фигура, лицо скрыто во мраке. Основываясь на телосложении, фигура мужская. Он что-то держит в руках, но в темноте невозможно разглядеть, что это. Это похоже на мячик, с волосами? Пальцы фигуры крепко впиваются в шевелюру. С предмета что-то капает. — Я знал, что он станет хорошей приманкой, что бы привести тебя сюда, — говорит фигура, дразня блондина, -он все время говорил мне, что ты придешь. Он был так серьезен. И он оказался прав; хотя жаль, что ему не удалось дожить, до этого момента. Я чувствую себя таким плохим. Он всегда был добр, — фигура усмехается, это было заметно только по тому, как он слегка приподнял щёку, освещенную бледной подсветкой. Глаза Бакуго расширяются в панике, отчаянно скользя взглядом от предмета в руке фигуры обратно к его лицу. Теперь, когда его глаза привыкли, он увидел, что это было похоже на голову. Его желудок сжимается, от осознания этого, а кровь продолжает капать с головы на пол. — Он все время звал тебя. Сначала это был сильный и уверенный тон, но время шло и он превратился в отчаянную мольбу, — фигура подняла голову, которую держала в руке; лицом к лицу с ней, он берет её за щёку, заставляя рот раскрыться и проникая языком внутрь. Он отстраняется с громким хлюпаньем, между ними тянулась струйка слюны, соединяющая их на короткий миг. Бакуго борется с рвотным позывом, волна желчи поднимается из его желудка, слезы жгут глаза, он стискивает зубы. — Ещё теплый, — фигура задумалась, очевидно, его забавляет реакция Бакуго. Бакуго давится, согнувшись пополам, когда его желудок свело судорогой, грозясь опустошить его содержимое после этого комментария. — А ты не жалеешь, что не приехал сюда на несколько минут раньше? Может быть, ты мог бы спасти его, — фигура выходит на свет, — нэ, Каччан? Слезы текут по его лицу, в его горле застряло рычание, оскалив зубы, он опускает взгляд на голову в руках. Киришима. — Ты ебаный ублюдок! Я же сказал тебе не вмешивать его в это дело! Это было только между нами! — он задыхается, борясь с веревками, связывающими его, все тело почти онемело от боли в руках. Мидория провел языком по его губам, — У него всегда был вкус вишни? Боль в груди усиливалась. Несмотря на сломанные руки, Бакуго совершает взрыв, который прожигает веревки и умудряется подняться на ноги. Мидория ухмыляется. — О, все еще остались силы для драки? Может быть, это все изменит. — флуоресцентные огни наверху загораются, зал был залит ослепительным белым светом. Пол был весь в крови. Вверх по стенам и даже на потолке. Всего в трех метрах от того места, где стоит Бакуго, лежит обнаженный обезглавленный труп Киришимы. Изуродованный порезами, синяками, ожогами, и следами от укусов? Рядом валялся кляп, а так же другие, казалось бы, случайно там разбросанные предметы. — С ним было так весело играть. Он издавал самые красивые звуки, — холодно протягивает Мидория, глядя на Киришиму и поглаживая того по щеке, — как он вообще выбрал тебя, а не меня, я никогда не пойму; и, к сожалению, это была его погибель. Сердце Бакуго падает к его собственным ногам и разбивается в дребезги после такого заявления. Горячие, полные злости слезы льются из его глаз, когда он бросается, что бы вырвать Киришиму из руки Мидории, на что зеленоглазый парень смеется, зеленая молния потрескивает вокруг его свободной руки, затем он замахивается и наносит удар прямо в живот блондину. Бакуго швыряет через всю комнату, врезавшись в стену с такой силой, что в кирпичах осталась воронка, рухнув на землю мешком. — Ах, ах, ах. — насмешливо бормочет Мидория, — Он с тобой уже много лет. Теперь он мой. — он замолкает с маниакальной улыбкой на губах, — Разве что. — снова молчит, задумавшись со злобным блеском в глазах, — Ты же согласен, что я тоже убью тебя. Никаких драк, никаких импульсивных попыток атаковать, просто позволь мне прикончить тебя. Возможно, я даже окажусь достаточно любезен и положу вас в одну братскую могилу. — он усмехается, глаза потемнели от жажды крови. Бакуго лежит на полу, сердито сжимает кулаки, после чего полностью обмякает. Он поднимает голову и смотрит на Киришиму, подавляя рыдания, — Хорошо. Только, пожалуйста. — еще один всхлип вырывается из него, когда он прерывисто просит, — Верни его. — он слабо протягивает руку к Киришиме. Глаза Мидории вспыхивают темным огнем, когда он подходит к валяющемуся Бакуго. — Я не думал, что это будет так просто. Так что я проявлю милосердие и позволю тебе коснуться его в последний раз. — он протягивает Бакуго голову; блондин осторожно запускает пальцы в красные волосы, изо всех сил стараясь укачать своими сломанными руками. — Я даю тебе время попрощаться, — Мидория ухмыляется, когда вытаскивает пистолет из-за пояса и встает позади блондина, так, что пушка направлена четко в затылок. Бакуго проводит большим пальцем по щеке Киришимы, осторожно целуя его. — Прости, что не успел вовремя.но мы скоро увидимся. — он прижимает Киришиму к груди и обнимает, словно защищая его. Он слышит, как взводится курок, а Мидория смеется. — Прощай, Каччан. Может быть, увидимся в аду, — слова звенят у него в ушах, пока Мидория прицеливается. — Передай Киришиме, что мне было весело, — его голос сочится злобой, когда он нажимает на курок.