Lab means Laboratory

У Питера всегда была мечта поступить в Массачусетский технологический институт, и если в более раннем возрасте его ничто не смущало в своей мечте, и на любые разговоры взрослых о множестве преград и трудностей у него всегда находились пути решения, то чем старше становился парень, тем больше сам стал разделять сомнения окружавших его взрослых людей насчёт реальности подобных мечтаний. Так продолжалось вплоть до выпускного класса. Паркер был тихим и скромным учеником и старался лишний раз не выделяться на фоне сверстников. Нападки со стороны школьных хулиганов стали чем-то неотъемлемым в его жизни, но он не имел привычки жаловаться. Все же такое отношение в лучшей естественнонаучной школе Нью-Йорка было лучше, чем точно такая же картина только в той задрипанной общеобразовательной школе в Квинсе, куда Питер и должен был попасть, но перед началом средней школы тетя Мэй серьезно взялась за вопрос его образования и записала двенадцатилетнего племянника на вступительный экзамен в Мидтаун. Уже тогда школьная программа по математике и биологии не была для Паркера проблемой, и он успешно сдал свой первый серьезный экзамен. И пусть его жизнь старшеклассника мало походила на то, как ее показывают в подростковых сериалах, но зато благодаря отличному финансированию Мидтаунская школа была оснащена классами и лабораториями с передовым оборудованием, где живой ум Питера и его природная любознательность могли развернуться в полную силу. Он никогда не переставал интересоваться наукой и даже дома в максимально непригодных для любых экспериментов условиях продолжал познавать химию и биологию, выходя далеко за рамки школьной программы в своих исследованиях. К концу своего предпоследнего школьного года Питер уже трижды поучаствовал в школьной научной выставке и наконец смог занять почетное первое место. Его робот, выпускающий синтезированное клейкое вещество, по прочности намного превышающее существующие клеящие материалы должен был использоваться для производства современной компьютерной и другой электронной техники, по скромному разъяснению самого Паркера. В тот день случилось невозможное. На выставке лучшей старшей школы Нью-Йорка присутствовали представители нескольких самых престижных университетов Америки, и двое из них проявили неподдельный интерес к его разработке. Тогда Питеру вручили аккуратную визитку с номерами приемной комиссии MIT, и дали напутствие не растрачивать свой талант и огромный научный потенциал. Конечно, даже такое ошеломляющее событие, не смогло в мгновение ока затмить сомнения и неуверенность в голове шестнадцатилетнего подростка, но что-то в его груди дрогнуло. Все лето он, как и каждый год до этого, провёл в Нью-Йорке, регулярно зависая с Недом и Мишель, но по большей части он посвящал всего себя работе над усовершенствованием своей химической формулы. В теории Питер уже представлял куда ему следует двигаться в своих исследованиях, но достаточно подходяще оборудованного места для их проведения найти так и не смог. Начало выпускного года стремительно приближалось, и Питер уже подумывал о том чтобы поговорить с профессором Флемингом о своём проекте, который в случае успеха мог бы стать его счастливым билетом в MIT, потому как иных вариантов, кроме получения стипендии, у них с Мэй просто не было. И да, желанная мечта все же грела его изнутри, давая дополнительную мотивацию действовать. Увы, но, как оказалось, даже в таком передовом учебном заведении как их школа учителя не отличались особой тягой к дополнительным внеурочным часам научной работы и лишней ответственности за любые казусы, которые могли произойти при работе в лаборатории с малолетним любителем химии. Питер сначала подумал, что его сердце просто в один момент решило остановиться, потому как иначе объяснить то перехватывающее дыхание и перебивающее пульс отчаяние вперемешку с горечью разочарования, объяснить был не в силах. Это был второй школьный день, но первая неделя учебы всегда проходит как-то скомкано и не сильно организованно, поэтому вместо того, чтобы пойти домой, Паркеру вдруг пришла в голову мысль хотя бы разок попробовать провернуть свой фокус с усовершенствованной формулой паутины (так он назвал своё химическое вещество). В школьных лабораториях вообще редко кто сдерживался, так что вероятность остаться незамеченным для парня была крайне высока. Он вошел в кабинет и, соблюдая всю технику безопасности, надел халат, очки и даже шапочку для волос. Стоило подростку только разложить все необходимые ингредиенты и открыть исписанный расчётами блокнот на нужной странице, как его уже было не остановить. Карие глаза горели искренним восторгом и энтузиазмом, ловкие пальцы орудовали над пробирками с математической точностью, Питер так долго горел мечтой проверить свою гипотезу на практике, а работать в специально оборудованной и полностью предназначенной для подобных исследований лаборатории было настолько классно, что паренёк полностью абстрагировался от внешнего мира и потерял бдительность. Он очнулся только тогда, когда со стороны входной двери раздалось одобрительное хмыкание, а сам Паркер чуть не выронил нагретую пробирку из ослабевшей руки. Он развернулся на звук и увидел, что дверь в лабораторию снова была закрыта, а вместе с ним в помещении находился сам чертов Тони Старк - по факту новенький ученик, который перевёлся в их школу за месяц до начала летних каникул, но который за это время успел прослыть самым крутым парнем в школе, а еще невероятно умным и настолько же безответственным. – Очень впечатляет, Пит, – Тони подошёл к рабочему столу парня и остановился сбоку, чтобы получше рассмотреть процесс. – А я думал, что мистер Флеминг запретил тебе проводить здесь опыты. Темно карие глаза пристально посмотрели на Питера, но в них не было ни капли осуждения, только любопытство и легкое удивление. ⁃ Я.. д-да, на самом деле, я просто хотел проверить одну теорию, и я.. мне, эм, кажется уже пора, так что.., – он бормотал себе под нос, не желая поднимать голову и видеть насмешку на лице этого красивого парня. В целом, выставлять себя идиотом было так в духе Питера, что ничего другого ожидать и не следовало. – Жаль. Я рассчитывал немного побыть здесь и помочь, хоть я и не очень силён в химии, – Тони махнул головой, убирая пушистую челку темных волос с глаз, и указал пальцем на конечный результат Питеровых вычислений. – Вот тут, – голос парня был ровным и спокойным, пока он объяснял, – ты забыл поставить двойную степень при переводе в другую систему исчисления, от этого структура вещества может нарушиться и прочность пострадает. Питер перевёл шокированный взгляд со своего раскрытого блокнота на брюнета рядом с собой и ему захотелось провалиться сквозь землю. – Но, к счастью, я успел предупредить тебя до того, как ты дошёл до этой стадии расчетов, так что я оказался очень даже полезен, – Питер, молча слушавший Тони все это время, сделал вдох и постарался сглотнуть, потому как от всех этих научных разговоров и адреналина, бушевавшего в его крови, находиться так близко к привлекательному и чертовски умному молодому парню было слишком тяжело. – Я.., то есть, да. Так и есть. Спасибо, что сказал. Не знаю, как я мог не заметить, это ведь так очевидно, – под прожигающим взглядом Питер робел ещё больше обычного, но никакая сила сейчас не была способна заставить его отстраниться от Тони хотя бы на лишний миллиметр. Тепло внизу живота стремительно разрасталось. Откуда оно взялось так внезапно, он предпочел не думать. Тони объективно был ну очень горяч. И, вероятно, неприкрытое желание было буквально написано у Питера на лице, потому как он даже не отпрянул и не испугался (не успел испугаться), когда соблазнительно раскрытые губы Старка прижались к его губам, а сильные руки заставили вжаться в горячее тело. Они целовались долго, временами немного смазано, но так страстно, что колени начинали дрожать и подгибаться под разомлевшим телом. Спустя пару минут приступ неконтролируемой страсти немного сошёл на нет, но они все ещё стояли в обнимку, тяжело дыша и улыбаясь, заглядывая в глаза друг друга. – Вау, – Тони довольно ухмыльнулся, – а ты не такой задрот, как я думал, Паркер. – А ты не настолько безнадежный придурок, как я думал, Старк, – Питер улыбнулся, медленно отстранившись от разгоряченного тела, и начав хаотично забрасывать свои учебные принадлежности в рюкзак. – Надеюсь, ты никому не расскажешь? – Это ты о твоих несанкционированных экспериментах на территории школы или о нашем поцелуе? – Старк выглядел донельзя довольным, в то время как Пит почувствовал, как заалел до самых кончиков ушей. – Обо всем. – Ну, я мог бы не сдавать тебя, но взамен ты согласишься пойти со мной ко мне домой завтра после уроков, – Тони, как будто специально, говорил так игриво, что у взбудораженной фантазии Паркера не осталось шансов на что-то приличное. А Старк упорно сдерживал себя, чтобы не захохотать во весь голос, наблюдая за тем, как крутятся шестеренки в голове у его одноклассника, а сам он по цвету уже напоминает варёного рака. – Я имел в виду ко мне домой в мою лабораторию, мелкий ты развратник, - он все-таки не выдержал и засмеялся, согнувшись вдвое посреди школьной лаборатории. Питеру, правда, совсем не было смешно, он зарделся и чуть ли не головой готов был биться от смущения и чувства некой пристыженности. Тони быстро распознал это его состояние и приблизился к парню, ласково проводя пальцами по его кучерявой макушке. – Расслабься, малыш. Просто вышло очень забавно, но мое предложение абсолютно серьезно, я не смеялся над тобой. Питер прикрыл глаза, чувствуя неспешные движения длинных пальцев в своих волосах, чувства были обострены до предела и эмоций было через край, но его хватило лишь на счастливую улыбку и тихое «хорошо». С того случая в кабинете химии все изменилось. Выпускной год стал для Паркера самым особенным в его жизни. Они с Тони вскоре стали встречаться, и счастью Питера не было предела. Его бойфренд показал ему свою домашнюю лабораторию, которая как выяснилось, была создана благодаря отцу Тони, и не шла ни в какое сравнение с довольно примитивным школьным классом. Все было замечательно почти четыре месяца. Парни проводили кучу времени в лаборатории и удивительно хорошо сработались. Но в середине декабря в Нью-Йорке случилась страшная автокатастрофа, в которой погибли Говард и Мария Старк. С тех пор Тони буквально начал сходить с ума. Питер все это время был рядом со своим возлюбленным, и уже отчаялся найти способ вытащить Тони из того болота боли и отчаяния, в котором он тонул без шанса на спасение. Время шло, их отношения стремительно ухудшались. Старк пил и пропадал на целые недели, не подпуская Питера к себе и не выходя на связь. Сам Паркер уже давно закончил свой проект благодаря бесконечной поддержке Тони и его невероятным научным способностям, на которые он не скупился до той страшной трагедии. Его проект выиграл на отборочном конкурсе, и теперь Питер официально был зачислен в MIT. Его мечта сбылась, но радости по этому поводу парень не испытывал. Месяцы, проведённые с Тони, были лучшими в его жизни, и их общая мечта поступить в один университет пусть и на совершенно разные факультеты дарила ощущение крыльев за спиной, которые сейчас были вырваны и выброшены как что-то глупое и ненужное. Питер не хотел навязываться или лезть в чужую жизнь, где ему больше не были рады. Он уже давно перестал приходить к дому своего парня, не пытался найти с ним встречи, но упорно писал ему подробные сообщения о том, что происходит в его жизни, и как сильно он скучает по Тони. Старк терпел довольно долго, но через месяц таких посланий заблокировал Паркера во всех социальных сетях, и на этом была поставлена последняя точка в их отношениях. В школе они почти не пересекались, Пит лишь издалека наблюдал за тем, как методично Тони отдалял от себя всех близких людей, и теперь являлся гордым одиночкой, оборвав связи со всеми старыми приятелями. На выпускной он также не пришёл, и Питер, так надеявшийся, что даже спустя почти полгода у них со Старком ещё осталось то общее, что так прочно связывало их, не сбежал домой только благодаря умоляющим взглядам Неда и Мишель, которые оба считали, что даже смерть родителей не могла оправдать нынешнего поведения Старка. Питер так не думал. Он все ещё ждал, но надежды хотя бы на короткое объяснение между ними с каждым днём становилось все меньше. Лето пролетело быстро, выпускные экзамены и организацию переезда в Кембридж никто не отменял, так что Питер все это время был при деле и для тёти Мэй и своих друзей старательно делал вид, что в его голове нет ни единой посторонней мысли, помимо его начинающейся студенческой жизни. А сам каждую ночь перед тем, как провалиться в сон, пролистывал одну и ту же папку в телефоне, где хранились их с Тони совместные фотографии. Такая вот неудачная первая любовь. За летом началась осень и первые недели студенчества. Питер старался радоваться своей удаче и наслаждаться всем, чем был окружён в Кембридже. Но упрямые мысли о том, как хорошо им с Тони было бы здесь вместе, как они проживали бы свои лучшие годы в стенах знаменитого университета, как веселая натура Тони уравновешивалась бы степенностью Питера, и как они могли бы жить вместе и даже попробовать снять себе квартиру, никак не хотели его покидать. Сентябрь выдался удивительно тёплым. Все вокруг наслаждались видом наполовину осыпавшихся деревьев и искрящимся солнцем, не характерным для данного сезона в этой части страны. Субботнее утро было замечательным, от чего уставший Паркер спросонья запутался в днях недели и преспокойно проигнорировал громкий будильник. Вчера он засиделся допоздна со своими конспектами, хотя даже у него с его минимальной социальной активностью была парочка предложений на вечер пятницы. Впрочем, которые он упорно игнорировал уже месяц и был уверен, что скоро его вообще перестанут куда-либо звать. На завтрак времени уже не оставалось. Питер выскочил из здания общежития, чуть не сбивая какую-то целующуюся парочку прямо на выходе. Он судорожно сверял часы, надеясь не опоздать на лекцию своего кумира в мире биоинженерии – доктора Беннера. Он слышал что какая-то из стоящих рядом машин несколько раз просигналила, но так и осталась стоять на месте. Паркер уже развернулся на пятках в сторону длинной аллеи, ведущей к зданию университета, когда к нему кто-то быстро подошёл и схватил за руку, рывком утягивая с проезжей части подъездной дороги, на которую он случайно выскочил, пытаясь сориентироваться в пространстве. – Эй, так и под колёса угодить не долго, – Тони улыбался, сжимая его руку, заглядывая в глаза и одним полным горечи взглядом прося прощения. – Прости меня, Пит. Я вёл себя как конченный мудак, но смерть родителей и все, что было после было похоже на какое-то безумие. Я.. я просто запутался и злился, ужасно злился на всех. Питер смотрел на Тони широко распахнутыми глазами, в которых неумолимо накапливалось все больше неприятной влаги. Он пару раз приоткрыл рот, собираясь что-то ответить, но кроме слабого кивания головой ничего не выходило. Он не мог поверить, что действительно видел Старка перед собой. Живого, сжимающего его руку и улыбающегося. Даже после своего огромного горя не утратившего этого озорного огонька в глазах. – Я приехал не в гости. Ты, скорее всего не знал, потому что я заблокировал тебя во всех социальных сетях и не выходил на связь, – парень грустно усмехнулся, – но я все-таки отправил документы в MIT, после того как наша физичка мисс Романофф однажды устроила мне неплохую взбучку, – он снова усмехнулся, но уже как-то нервно. – Оказывается, она с самого начала заметила мой, как она сказала, огромный потенциал, и посоветовала не быть конченным придурком. Питер слушал тихую исповедь молча, все ещё держась с Тони за руку и периодически всхлипывая из-за дурацкого жжения в носу. – И вот я здесь, хоть и с небольшим опозданием, – они снова стояли совсем близко, и Тони наклонился, прислоняясь вспотевшим лбом ко лбу Паркера. – Я здесь и я хотел спросить, простишь ли ты меня, Пит? Потому что я знаю, что не смогу учиться здесь следующие три года и не иметь возможности быть рядом с тобой. Питер поднял взгляд, глаза хоть и покраснели, но уже были сухими, он долго подбирал слова, пока не сдался и просто поцеловал Тони, зажмурившись до звездочек перед глазами, сцепляя руки у брюнета на шее и переставая дышать, самозабвенно растворяясь в движении их губ. Воздух кончился, они отстранились друг от друга, создавая не больше десяти миллиметров свободного пространства. Парни тяжело дышали, но Питер все же заставил себя прошептать, потираясь кончиком носа о чужой нос. – Прощаю.